Встреть меня на полпути

Глава 26

Мой отец швырнул в меня ветчиной.

Не нарочно, конечно, но намерение не имело большого значения, когда я смотрела вниз на брызги тушевой жидкости на своей груди, платье и ногах.

В одну секунду он поднимал его со стойки, а в следующую споткнулся и запустил им в меня. Он едва коснулся земли, как он опустился на колени, схватил жирный — вероятно, все еще вкусный — сверток и повертел его, словно проверяя, нет ли повреждений.

Я не пошевелила ни единым мускулом, мои руки все еще были раскинуты по обе стороны от меня. Я пыталась решить, следует ли мне обидеться на возмутительное кудахтанье и фырканье, доносящиеся из моей аудитории, или рассмеяться вместе с ними.

Мой папа перевел взгляд с меня на ветчину, потом снова на меня. — Правило десяти секунд, верно?

Кто-то поперхнулся, и я оглянулась, чтобы увидеть, как Лейла обмахивает лицо веером, вино капает у нее с носа, а моя мать, пошатываясь, тянется через стол за салфеткой.

Позади них, через проем между кухней моих родителей и гостиной, я могла разглядеть моего брата и Джейми, склонившихся над контроллерами, спорящих об игре и совершенно не осознающих, что происходит.

Опустив руки, я выдохнула, надув щеки. Я перешагнула через липкое месиво, оставшееся на полу, и направилась к рулону бумажных полотенец на стойке.

— Не волнуйтесь, все, я в порядке. Мои сиськи все еще целы, а платье лишь наполовину испорчено, но я ценю вашу заботу.

Я сдернула несколько полотенец, прижимая их к груди, пытаясь сделать все, что могла, с тем, что у меня было. Я не могла бы слишком злиться из-за этого; я бы тоже посмеялась. Тем не менее, это платье действительно было одним из моих любимых, поэтому я надеялась, что оно, по крайней мере, отстирается.

— Знаешь, если бы ты хотела, чтобы тебе в грудь бросили мясо, ты могла бы попросить, — слова были прошептаны через мое плечо губами, зависшими на волосок от моего уха. От этого по мне пробежала дрожь, и я не смогла удержаться, чтобы слегка не выгнуть шею, даже когда рассмеялась.

— Как тебе не стыдно, Гаррет Роу, мы на праздничном ужине.

— Мы всегда могли бы уйти, и я бы угостил тебя другим ужином, — его рука скользнула между нами, и я едва сдержала визг, когда он ущипнул меня за задницу.

Я потянулась назад и ударила его по бедру. — Если ты не будешь хорошо себя вести, я отправлю тебя домой вообще без ужина.

— При условии, что я получу десерт, когда ты придешь, — он наклонился, сорвав мой смех обжигающим поцелуем, прежде чем неторопливо удалиться, чтобы помочь моему отцу сделать бог знает что с ветчиной.

Я прочистила горло, разглаживая юбку своего платья и поворачиваясь. И Лейла, и моя мама наблюдали за мной с веселыми улыбками на лицах, и я мгновенно превратилась в помидор.

Не обращая на них внимания, я занялась последними приготовлениями к сервировке стола, отчаянно надеясь, что Гаррет оставит все свои грязные шутки при себе во время ужина.

Мы с Гарретом встречались уже месяц, но договорились не делать ничего официального. Мы просто виделись почти каждый день, и в те дни, когда я слишком много работала, он вместо этого тусовался с Джейми.

Самой долгой разлукой, которую мы провели, была неделя, когда он улетел в Калифорнию с Сарой и Гарри, чтобы провести День благодарения со своей матерью. Он пригласил нас с Джейми присоединиться, но я уже пообещала Джиму, что поработаю в праздничную смену охранником, и мне пришлось отказаться. Я сожалела об этом каждый день, когда его не было.

Но, тем не менее, мы не договаривались ни о каких ярлыках, ни о каких серьезных обязательствах. Конечно, он смерил Майкла презрительным взглядом, когда бедняга попытался застать меня наедине, чтобы поговорить. И, конечно, я была почти уверена, что отрежу язык любой женщине, которая попытается за ним приударить, но, несмотря ни на что. Мы определенно не были официальными.

Я еще не сказала ему, что люблю его, хотя слова слетали с моих губ каждый раз, когда я смотрела на него, и он не повторял мне этих чувств с того самого первого раза. Несмотря на это, я души в нем не чаяла при каждом удобном случае, и он трахал меня так, словно это никого не касалось за закрытыми дверями.

Не официально…совсем.

Гаррет был осторожен в своих словах и поступках в присутствии Джейми, но он считал меня честной добычей перед кем бы то ни было еще. Именно после того, как он посадил меня к себе на колени и прижался ко мне всем телом, чтобы защитить от ветра во время последней игры Джейми, мои родители пригласили его провести каникулы с нами в этом году.

Ладно… возможно, мы были немного официальны.

Ужин прошел гораздо лучше, чем подготовка к нему. Никто ничем не швырялся, и Гаррет больше не делал никаких замечаний, от которых моя мама и Лейла упали бы в обморок.

К счастью для меня, они не смогли увидеть руку, которую он держал на моем бедре почти весь ужин.

Мой брат и Гаррет быстро поладили. Трое с половиной мужчин провели добрую часть вечера, обсуждая видеоигры и новые релизы, в то время как мы, дамы, наслаждались приличным количеством вина. Это был один из лучших вечеров в моей жизни, с окороком и всем прочим.

Мы как раз закончили убирать и раскладывать остатки еды по контейнерам для всех, когда я ускользнула в ванную. Я не смотрелась в зеркало с тех пор, как вышла из дома, и у меня было ощущение, что из-за вина и того, как часто Гаррет играл с моими локонами, я, вероятно, выглядела ужасно.

Я вошла, но едва успела повернуть ручку, как дверь снова распахнулась, едва не увлекая меня за собой. Я метнулась назад, освобождая место для проскользнувшей массы.

Он прислонился к двери, закрывая ее за собой, и все это время ухмылялся мне. — Привет.

— Привет.

— Приятно было встретить тебя здесь.

— Ты чуть не ударил меня по лицу.

Он притянул меня к себе, его руки скользнули вниз по моей заднице, а в глазах зажегся озорной огонек.

— По шкале от одного до десяти, насколько романтично было бы, если бы я сказал тебе, что хочу увезти тебя на ночь?

Я склонила голову набок, сморщив лицо. — Четверка, учитывая, что мы не можем этого сделать, так что ты бы только дразнил меня.

— Что, если я скажу тебе, что твои родители спросили меня, могут ли они пригласить Джейми сегодня вечером посмотреть какой-нибудь рождественский фильм, который показывают по телевизору?

Мое сердце учащенно забилось, пульс забился под кожей. Они спросили разрешения у него, а не у меня, как будто видели в нас равных партнеров. Как будто они знали, что я доверяю ему отвечать от моего имени.

— А что, если я тоже захочу посмотреть этот фильм?

— Мы можем делать все, что ты захочешь, детка. Но я подумал, что мы могли бы заскочить в кофейню за горячим шоколадом, а потом проехаться по шикарным кварталам, чтобы посмотреть на рождественские огни.

Внутри меня был целый калейдоскоп бабочек. Я бы, наверное, воспарила к потолку, если бы он так крепко не держал меня за зад. — А после этого?

— Я возьму тебя обратно к себе и займусь с тобой любовью столько раз, сколько потребуется, чтобы ты промокла насквозь и была блаженно насыщена, — его руки напряглись, а затем он поднял меня и посадил на стойку, мои ноги инстинктивно обвились вокруг него.

Он стоял, прижавшись к моему центру, его большие руки покоились на моих бедрах. — Тогда, после всего этого, я вернусь к своим наклонностям сталкера и буду смотреть, как ты спишь, пока ты прижимаешься ко мне, испуская те сладкие, счастливые вздохи, которые я люблю.

Моя рука скользнула между нами, и я провела тыльной стороной ладони по всей длине эрегированного члена, напрягшегося под его джинсами. — Что, если мне нужно что-то более грубое, чтобы почувствовать блаженное насыщение?

— Тогда я засуну твои трусики тебе в рот, чтобы ты не разбудила Лейлу по соседству, и оттрахаю тебя до беспамятства, где захочешь.

С таким же успехом я могла бы быть шестым Великим озером по тому, как реагировало мое тело. Его слова вызвали в памяти множество образов, которые лучше не вспоминать на семейном собрании, но мой разум все равно ухватился за них с непристойным ликованием.

Оказалось, у Гаррета была склонность погружать свои пальцы в меня в другом месте, пока он трахал меня сзади. Это действие приводило его в отчаянное неистовство, и он вонзался в меня с такой силой, что я была почти уверена, что выучила новый язык. Судя по дьявольскому блеску в его глазах, у меня возникло ощущение, что сегодня вечером это может быть нечто большее, чем просто его пальцы, трахающие меня там.

Я обхватила его бедрами за талию, желая, чтобы мы уже были дома. Обхватив пальцами его голову, я притянула его лицо к себе и потребовала его губ. Он с готовностью подчинился.

Когда мы наконец оторвались друг от друга, этого было достаточно, чтобы я смогла произнести: «девять» прямо ему в губы.

Он усмехнулся, позволяя своим рукам блуждать по моим бокам. — Черт, все еще только девятка? Что нужно для десятки?

— Скажи мне, что ты любишь меня снова.

Его руки продолжали скользить по моим ребрам, и он улыбнулся мне. — Тогда это просто. Я люблю тебя, пушистые носочки и все такое.

Мой ответ вырвался прямо из моей груди, без нервов, без сомнений, без чрезмерных размышлений. Никакой стены. Он был моим. И я всегда буду принадлежать только ему. — Я тоже тебя люблю.

Его голова откинулась назад, а руки взметнулись вверх, чтобы обхватить мое лицо и наклонить его. Его грудь тяжело вздымалась и опадала, прижимаясь ко мне, а глаза были двумя сверкающими ореховыми озерами.

— Скажи это еще раз.

— Я люблю тебя, Гаррет Роу.

Он прижался своим ртом к моему, запечатывая мои слова между нами, как будто ему нужно было попробовать их на вкус у себя на языке. Он произнес в перерывах между поцелуями. — Сначала дом, потом рождественские огни.

Я хихикнула, отталкивая его назад. — Мы оба знаем, что никогда не вернемся посмотреть на огни, если сначала заедем домой.

Дом. Потому что это то, чем он был, наш дом. Наши вещи могли быть разделены стеной, но это была всего лишь стена. Мы бы еще не позволили им встать у нас на пути.

— Черт возьми, — простонал он, помогая мне слезть со стойки и устраиваясь поудобнее. Он выглядел слегка страдающим, когда взялся за дверную ручку. — Встретимся у моей машины через пять минут, или я приду за тобой

— Обещаешь?

Он ухмыльнулся. — Обратный отсчет уже начался, маленькая мамочка. Я предлагаю тебе бежать.

Я никогда не двигалась быстрее.