Вся ночь — полет

Глава тринадцатая Золотой петушок Сокола Эдвина

Шейла посмотрела на часы, прикинула, сколько времени будет добираться Норма до ранчо, если она позвонила только что. Швейцарские часы сверкнули на солнце. Вполне достаточно, решила она, чтобы прогуляться с Соколом Эдвином. Она уже накормила его рубленой травой, за что он с благодарностью, как ей показалось, провел клювом по ее руке.

— Прогуляемся? — спросила она птицу. — Эй, Питер! — закричала Шейла своему управляющему и соколятнику, который шел в дальний конец двора с электрической косилкой. Любимое занятие, признавался он, косить траву. Какую угодно и в каком угодно количестве.

— Люблю, потому что быстро вижу результат.

На самом деле, его не оторвать от этого занятия. Сначала Шейла волновалась, что резкий звук косилки будет неприятен птицам, но ее любимец даже головы не поворачивал в ту сторону, откуда доносилось жужжание. Значит, решила Шейла, и другие обойдутся. Она сама от себя не ожидала, что станет такой суровой «мамочкой» для всех, кроме любимца. А почему бы и нет? Она ведь свое хозяйство, этот птичник, завела ради него. Поэтому здесь все будет устроено так, как приятно Соколу Эдвину.

— Питер! Мы уходим! — предупредила Шейла.

В ответ мужчина кивнул и включил косилку.

Шейла надела коричневую перчатку из толстой кожи и усадила птицу на руку. Она села в машину, держась за руль одной рукой. Почти цирковой номер, всегда удивлялся Питер, когда видел этот трюк. Но Шейла уверяла его, что у них с Соколом Эдвином полная гармония и они друг друга не подведут.

Они ехали проселочной дорогой, посыпанной гравием, камешки вылетали из-под колес «форда», тихо постреливая. Дорога тянулась вдоль просторного поля, которое начиналось сразу за воротами ранчо и, кажется, кончалось где-то на краю мира.

Конечно, Шейла знала, что это только кажется, но с некоторых пор она, похоже, поверила в это и не останавливала себя, когда фантазия устремлялась в полет, а следом за ней и она, не слишком обращая внимание на таблички с надписями — «Частное владение».

На этот раз они с Соколом Эдвином отъехали дальше обычного, Шейла сама не знала, что влечет ее сейчас за границы собственного ранчо. Вообще-то она давно хотела разведать, что там, дальше. К тому же Соколу Эдвину пора узнать и поверить, что весь простор неба — его.

Наконец дорога стала слишком узкой и они с Эдвином вышли из машины. Именно так, они с Эдвином. Мысленно произнося это имя, Шейла удивлялась, как права была Норма — теперь ее сын рядом с ней ежеминутно…

— Ну, вперед! — Она сдернула клобучок с головы сокола. — Впере-ед!

Шейла стояла, запрокинув голову, чувствуя, как ветерок овевает лицо, треплет тонкую клетчатую рубашку, задувает под широкие штанины шорт. Она сейчас летела вместе с Эдвином.

Сокола уже не было видно, а Шейла шла по полю, засеянному люпином. Он весь в цвету, высокие синие с белым метелки колыхались, повторяя цвет неба и легких облачков на нем.

Как хорошо складывается мозаика жизни, подумала Шейла, когда верно подобраны элементы. Я говорила Бобу, я знала, когда говорила, что сумею сложить мозаику своей жизни так, как надо…

Шейла огляделась, увидела полянку, покрытую клевером с белыми головками, ей нестерпимо захотелось лечь на нее и смотреть на облака. Она взглянула на часы. До приезда Нормы Родд еще полно времени. Со сладостным стоном она упала на траву, раскинула руки и уставилась в небо. Пахло… Ах как пахло… Не этот ли запах она хотела вернуть себе, стоя перед полкой с косметикой «Бьютифул», когда Норма заметила ее? Вот теперь Шейла догадалась, почему ей тогда хотелось вдыхать аромат, который в ее памяти навсегда соединился с ощущением собственной силы и женской привлекательности. То чувство, которое было хорошо знакомо в ранней юности. А в супермаркете она потянулась на знакомый запах, чтобы стать такой, как прежде.

Шейла закрыла глаза, вдыхая ароматы земли, травы, ветра, она слышала, как колышутся стебли люпина, как, шелестя, осыпаются сухие цветки. На секунду она открыла глаза и увидела на груди посеревший от сухости листик. Она сбросила его и села.

А где же Эдвин? Она сощурилась, всматриваясь в голубизну неба. Далеко, слишком далеко, чтобы рассмотреть, что происходит на самом краю поля, куда она не рискнула доехать на машине, опасаясь забраться в чужие владения. Сейчас Шейла безошибочно почувствовала: там происходит битва.

Шейла вскочила и помчалась вперед, цветы люпина били по голым бедрам, но она отмахивалась от них, от потревоженных ею шмелей, которые сидели внутри соцветий, а теперь, сердитые, вылетали и осуждающе гудели.

Добежав до дальнего края поля, Шейла увидела все.

Добыча Эдвина больше не дышала, она распласталась под ним. Петушок. На солнце он казался золотистым. Домашний, породистый. Дорогой. Очень дорогой, если не сказать, что он наверняка — целое состояние.

Шейла почувствовала, как в ней поднимается тревога. Но, взглянув снова на Сокола Эдвина, ощутила, как тревогу вытесняет безудержная радость. Ведь именно этому учила она Сокола Эдвина. Она учила его победе.

— Молодец, молодец, — хвалила Шейла, зная, что должна похвалить Сокола Эдвина за охотничью удачливость.

А сердце не унималось, оно предупреждало, что эта охотничья удача обещает продолжение…

Но это будет потом, когда хозяин спохватится, отмахивалась Шейла. Сейчас надо думать только об удаче.

Шейла вынула из глубокого кармана шорт кожаную перчатку, надела ее и подставила руку. Эдвин, который уже расправился с добычей — Шейла проводила взглядом два печально поплывших перышка над синим, ею потревоженным люпином, — послушно сел на руку хозяйки. Она надвинула клобучок ему на голову, и они направились к машине.

Обратный путь показался короче, каким кажется всякий знакомый путь. Сокол Эдвин сидел на руке, словно каменное изваяние, совершенно удовлетворенный поездкой. Шейла тоже была довольна, но… Но все-таки что-то точило ее изнутри. Она думала, как ей лучше поступить. Самой выяснить, чей это петушок, или ожидать, когда сам хозяин найдет ее?

Шейла притормозила, пропуская большой джип белого цвета, водитель приподнял шляпу, благодаря ее за любезность, и проехал мимо. Она снова вырулила на дорогу и вдали увидела ворота своего ранчо. К ним, с другой стороны, подкатывал автомобиль с откидным верхом.

Норма? Замечательно. Шейла почувствовала, как лицо ее расплылось в улыбке. Здорово, что она не заставила гостью ждать. Они словно сговорились и оказались у ворот ранчо одновременно.

— Привет! — крикнула Норма.

— Ура! — ответила Шейла. — Мы встречаем тебя победой! Сейчас я все расскажу…

Норма смотрела на Шейлу и чувствовала, как облегчение охватывает ее. Она и не предполагала, что ее тело напряглось не от того, что она столько часов провела за рулем, хотя машина удобная и послушная. Так вот в чем было дело? Она внутренне все же опасалась встречи с Шейлой…

Раскинув руки, Норма бросилась к Шейле. Маленькая хрупкая Норма спрятала лицо у нее на груди и почувствовала, как слезы подступили к глазам.

— Шейла, как я рада… Как рада… рада видеть тебя такой.

Шейла молчала, обнимая Норму. Она держала правую руку, на которой неподвижно сидел Сокол Эдвин, на отлете и чувствовала, как рука немеет. Шейла скосила на птицу глаза и улыбнулась.

— Норма, — прошептала она, — осторожно поверни голову влево, ты увидишь его.

Норма увидела.

— Он… Он настоящий?

Шейла засмеялась.

— Он тот, чей портрет я послала тебе.

— Но почему сидит как изваяние?

— Я думаю… — Шейла захихикала. — Он ждет команды.

— Команды? — Норма осторожно отстранилась от Шейлы. — Какой?

— Бери! Вот какой.

— Бери кого? Меня? — Глаза Нормы озорно заблестели. — Какой ты стала агрессивной, Шейла. — Норма покачала головой, не отрывая глаз от Шейлы.

— Нет, Норма. Я снова стала сильной. Ты сама в этом виновата. Спасибо тебе.

— Принимаю с благодарностью. Кстати, я бы с благодарностью приняла и стакан минеральной воды.

— О, сколько угодно! На нашем ранчо обнаружился самый настоящий минеральный источник.

Норма вскинула брови.

— Правда? Но ведь это сокровище! Ты могла бы…

— Я собираюсь этим заняться.

— Тебе нужен хороший юрист, — заявила Норма. — Потому что в законах о собственности есть свои тонкости. Что-то принадлежит тебе, а что-то — государству. Я дам тебе своего юриста. А ты мне дай воды, — настаивала Норма.

— Секунду. — Шейла повернулась и помахала левой рукой мужчине, который над ящиком с компостом вытряхивал из косилки остатки травы. — Питер! — окликнула она.

Питер подошел, поздоровался с гостьей, Шейла отдала ему Сокола Эдвина и повела Норму в дом. Она вынула из холодильника бутылку воды и покачала ее перед глазами.

— Я отдавала в лабораторию на анализ, и мне сказали, что по составу вода похожа на знаменитую французскую минералку «перье».

— Ого! — Норма потянулась к стакану, в который наливала воду Шейла. — Ты просто озолотишься.

— Добавить льда? — спросила Шейла.

— Пожалуйста, но я больше не могу терпеть. — Норма жадно отпила три глотка. — Ну вот, а теперь давай льда, и побольше.

— Ты напоминаешь мне попутчика, с которым я летела в Париж. — Шейла усмехнулась.

— Чем же? — Норма крутила стакан, наблюдая, как сталкиваются в нем кубики льда.

— Он потребовал от стюардессы набить его стакан льдом так, что бедная девушка не знала, куда ей лить воду.

— Надеюсь, она не вылила ему на брюки? — хихикнула Норма.

— Тогда это были бы мои брюки, — ответила Шейла. — Он сидел у окна. Ну и как? Нравится?

— Замечательная вода. Ты мне и поесть дашь, правда?

Шейла засмеялась.

— И даже поспать. Но гораздо позже. Когда мы с тобой всласть поговорим.

— Я готова. За этим я и приехала, моя бесценная Шейла Ньюбери.