Вся ночь — полет

Глава двадцать вторая Знакомая незнакомка

Синий «форд» Шейлы Ньюбери остановился возле высоких кованых металлических ворот. Золотые петушки венчали столбики. Она уставилась на них — удивительно красивая ковка. Сразу видно, человек, который заказал их для себя, искренне любит птиц.

Двор покрыт ярко-зеленой травой, судя по запаху ее совсем недавно косили. В дальнем углу Шейла заметила то, что называют мавританским лужком. Хотя, если говорить просто, это некошеный угол, заросший дикой травой. Кусты декоративной жимолости, усеянные до сих пор розовыми цветами, росли прямо посреди двора, а не как обычно — вдоль стены. Нестриженые, они росли буйно, и от этого неуемного буйства на душе Шейлы внезапно потеплело. После рафинированного убранства дома Боба Олби и его сада, которым занимался садовник изо дня в день, такая неухоженность грела душу.

Странное дело, но то, что ее управляющий узнал о мистере Ригби, заставляло ожидать иного.

— Шейла, он богат, как Крёз.

— Ох. — Она сразу представила замок, неприступный, с башнями и полным воды рвом вокруг дома.

Конечно, это шутка, но похожие дома Шейла видела не только на фотографиях, приготовленных для клиентов в фирме, где она работала. Она видела их воочию. Странное дело, американцы внезапно полюбили все старинное. Они спят и видят себя в замках наподобие английских. Шейла даже не пыталась объяснять, что таких домов просто не может быть в их стране. И тогда, словно обиженные дети, они уходили к другим риэлтерам, а потом, неудовлетворенные, заказывали выстроить им дома по старинным образцам. Что ж, если есть деньги, почему нет?

— Он давно сделал свои деньги? — спросила Шейла.

— Судя по всему, такие большие — недавно. За последние лет десять. Когда открылся путь на рынки Восточной Европы.

— Понятно, — сказала Шейла. — Могу его себе представить.

Но сейчас, стоя перед домом, она начинала сомневаться — может ли она реально представить мистера Алена Ригби.

Шейла провела рукой по волосам, этот жест всегда помогал ей снять напряжение. Потом толкнула дверь.

В глубине холла она заметила темную фигуру, свет падал из открытой двери так, что разглядеть было трудно. Но, когда Шейла прикрыла дверь за собой, она разглядела, что это мужчина, он стоит к ней спиной. На нем синие длинные шорты и черная футболка с надписью «Мужик».

Губы невольно разъехались. Можно было не писать. И так ясно, кто это. Мускулистая спина бугрилась под майкой. Он возился с чем-то возле стола и бросил, не оборачиваясь:

— Привет.

— Здравствуйте, мистер Ригби. Я пришла поблагодарить вас.

Он резко обернулся. В руке у него желтел пушистый комочек. Шейла уставилась на него. Комочек запищал. Она перевела взгляд на мужчину, который смотрел на нее, крепко стискивая нежную шейку цыпленка.

— Вы задушите его! — кинулась к нему Шейла.

Он разжал руку и громко расхохотался.

— Ну вы точь-в-точь как моя мама. Она вот так же ястребом кидалась на меня, стоило мне взять в руки цыпленка.

— Поэтому, мистер Ригби, вы решили открыть куриную ферму и продавать грудки и крылышки соотечественникам, а ножки — за границу? — Шейла хотела вложить в свой голос саркастические нотки, но вдруг обнаружила, что голос ее слегка дрожит. А для сарказма нужен уверенный голос.

— Вы хорошо подготовились к встрече, мэм. Если я правильно понимаю, вы имеете отношение к Эдвину Ньюбери.

— Да.

— Но хозяин сокола Эдвин Ньюбери.

— Это неважно, мистер Ригби. Вам придется судиться со мной. — Она вспомнила обещание Нормы дать ей своего адвоката и почувствовала себя еще увереннее.

Мужчина окинул ее внимательным взглядом, он прошелся от роскошных волос до ее больших черных лодочек. Он смотрел на нее так, будто видел впервые. Сердце Шейлы заколотилось.

— Я намерен отсудить сокола. Я слышал, он редких кровей. Я втайне всегда мечтал стать заводчиком ловчих птиц.

— Так что же вам мешало? — спросила Шейла.

— Думаю, моя косность. — Он усмехнулся. — Моя леность. Но я люблю птиц. — Он засмеялся. — А это просто замечательный случай. Пойдемте ко мне, — мужчина указал на открытую дверь, — может быть, договоримся без суда. Вы отдаете мне балобана Эдвина Ньюбери — так ведь зовут владельца сокола, которого вы представляете? Я не ошибаюсь?

Кровь ударила Шейле в голову.

— Сокола зовут Эдвин, — тихо сказала она.

Она заметила, как мужчина дернулся, в его глазах мелькнуло недоумение, но он пожал плечами и продолжил:

— И тогда инцидент исчерпан. Петушок, которого он унес, на самом деле золотой. Но так и быть — меняем золото на серебро.

Шейла слушала и смотрела на него. Она узнала его. Все тот же тяжелый подбородок. Все те же светлые коротко стриженные волосы. Но сейчас в его лице появилось больше суровости. Или, точнее, желчи.

Но он — неужели не помнит ее? Ведь это он в самолете предлагал ей визитную карточку, от которой она отказалась.

Шейла почувствовала, как руки начинают дрожать, а кончики пальцев немеют. Неужели этот тип и впрямь думает, что она отдаст ему Сокола Эдвина?

Она сжала кулаки так сильно, что побелели косточки. Никогда. Второй раз она не отдаст своего Эдвина. Нет такой силы, которая могла бы отнять его.

Шейла пошла прямо на мужчину, от которого исходила угроза. Не-ет, она не позволит разрушить ее мир, восстановленный с таким трудом. Она не позволит ему оставить ее снова один на один со временем и пространством, в котором не будет Эдвина.

Она остановилась на мгновение, не отрывая глаз от надписи на футболке «мужик». Внезапно это грубое, резкое «мужик», а не «мужчина» еще сильнее разозлило ее. Оно словно усиливало угрозу, исходящую от него.

Он хочет лишить ее ежесекундной памяти о сыне.

Шейла чувствовала, как ногти впиваются в ладони. Она разжала пальцы. Она еще не знала, что сейчас сделает. Но руки сами собой поднялись, потяжелели, спина прогнулась, и, казалось, сейчас Шейла взмахнет руками, как Сокол Эдвин крыльями, и ринется на жертву.

Шейла сделала еще шаг, ее руки тянулись к горлу мистера Ригби. Тот потрясенно застыл под гипнотическим взглядом женщины и, сам того не замечая, все сильнее сжимал шейку желтого цыпленка.

Сейчас, сейчас, билось в мозгу Шейлы, я вцеплюсь ему в горло и сожму, как он — шейку цыпленка. Тонкие ножки пуховичка с едва заметными коготками беспомощно дергались.

Внезапно входная дверь открылась, Шейла быстро оглянулась, но руки не опустила. Она замерла в неловкой позе.

Снова галлюцинации? Не может быть, Норма сказала ей, что с ней все в порядке. Но в таком случае перед ней еще один мистер Ригби.

— Вы?! — воскликнул он, перекидывая через левую руку черную ветровку, которая моталась у Шейлы перед носом в самолете, пока он не засунул ее в багажный ящик над головой. — Вот так сюрприз!

Шейла, медленно опуская руки, осторожно повернулась к тому мистеру Ригби, которого только что собиралась задушить. Он стоял, сложив руки на груди. Цыпленок-пуховичок сидел на столе и хватал открытым клювом воздух. Рядом с ним лежал лист ватмана с карандашным наброском.

— Вы — та сама женщина! — воскликнул вошедший. — Из самолета!

Его большое круглое лицо сияло неподдельной радостью.

Шейла переводила взгляд с одного мужчины на другого. Теперь она видела, что мужчины отличаются друг от друга. Да, они братья, но не близнецы. В лице вошедшего больше тепла, особенно это заметно на фоне брата.

— Меня зовут Ален Ригби. — Он протянул ей руку. — Как вы меня нашли?

В его голосе Шейла слышала искреннюю радость, и она не решилась сказать ему дерзость.

— Я… я нашла вас очень просто. — Она пожала плечами. — Лучше мне вас спросить, как вы меня нашли.

— Я? — Он захохотал. — Вошел в свой дом и нашел. — Он развел руками, ветровка соскользнула на пол, он отбросил ее от себя носком черного ботинка, куртка осела черным пятном на светлом деревянном полу.

Шейла проследила за ней, словно желая убедиться, что ничего плохого не случилось и со знакомой ветровкой, потом перевела взгляд на мужчину, поколебалась секунду-другую, но все же протянула руку навстречу его протянутой руке. Он ее жадно стиснул.

— Я так и думал, у вас крепкая рука, — похвалил он.

— Вы думали?.. — повторила Шейла, не понимая, как толковать все то, что происходит. Она решила выяснить главное. — И, чтобы в этом убедиться, вы решили подать на меня в суд?

— В суд? Я? За что? — Он свел на переносице светлые брови.

Шейла молчала.

Тогда он, не выпуская руку Шейлы, словно опасаясь, что она сейчас исчезнет и ему снова придется сожалеть об этом, повернулся к брату.

— Может быть, ты мне объяснишь, Алекс.

Алекс открыл было рот, но из-за двери высунула голову Синди.

— Я все объясню, Ален.

— О, Синди. Какая неожиданность, — сказал Ален.

— Ты обещал награду за то, что тебе добудут сокола, который убил твоего петушка? Говорил?

— Да, говорил. — Он пожал плечами. — Но это было…

— Сгоряча, хочешь сказать? Но мы с Алексом приняли эти слова всерьез. Твой юрист Барри приготовил официальное письмо к владельцу сокола.

— Так вы… вы его получили?! — осенило Алена Ригби. Он уставился на Шейлу. — Вы приехали, чтобы… О, какая удача! Синди, ты не могла для меня сделать ничего более прекрасного. Сколько ты хотела заработать на мне?

— Не только я…

— Ага, ты, братец, тоже с ней в доле? Ну, говорите быстро, пока я добрый.

Алекс фыркнул и пожал плечами.

— Говорите же, я хочу предстать перед этой женщиной самым лучшим в мире. Я хочу…

Шейла не сводила с него глаз. Ей казалось, это театральный спектакль, но она не в зале, а на сцене. Герой держит ее руку и не выпускает. А кого играет она? Неужели… героиню? Ей захотелось засмеяться.

— Ты знаешь, Ален, — сказала Синди, — ты можешь просто… — она быстро взглянула на Алекса, потом на Алена, — сделать нам, — она подчеркнула последнее слово, — свадебный подарок.

Ален оторопело посмотрел на Синди, потом на брата, который стоял в прежней позе. Потом Ален перевел взгляд на стол, и Шейла заметила, как он улыбнулся. Она проследила за его взглядом и тоже улыбнулась неожиданно для себя. Желтый цыпленок уже пришел в себя и осторожно перебирался на лист с рисунком. Он уже поставил одну ножку, а вторую держал на весу, словно подыскивая место, куда ее опустить. Наконец он решился. Но пережитый страх, видимо, не прошел даром — пуховичок добавил «краски» белому листу.

— Это правда, Алекс?

— Да, Аден. Это правда. Мы с Синди неожиданно поняли, что оба хотим этого уже больше десяти лет.

— О, мой Бо-ог! — простонал Ален. — Но я рад. Очень.

— Правда? — изумилась Синди, которая не ожидала такого легкого объяснения с Аленом.

— Да! Значит, я вам не должен никакой премии. Благодаря мне вы ее уже получили. Понимаете? — продолжал он, не оставляя никому времени для размышлений. — Если бы вы не стали раскручивать дело о похищении петушка вот ее, — он потряс руку Шейлы, — соколом, то вы бы не собрались пожениться. Я думаю, вам стоит поблагодарить эту женщину.

— Ох. — Алекс закатил глаза. — Я вижу, ты хорошо провел время у мамочки. Я слышу ее наставления — жить нужно в соответствии с обстоятельствами.

— Стараюсь, брат мой.

— У тебя классно получается, — похвалила Синди и еще ближе подошла к Алексу.

Он взял ее руку и поднес к губам. Синди порозовела, ее лицо стало темнее топика, который обтягивал ее как вторая кожа. Шейла заметила, что бедро Алекса прижалось к ее бедру, скрытому под белыми полотняными брюками.

— Итак, могу ли я узнать имя вашей благодетельницы? — Ален Ригби в упор посмотрел на Шейлу.

Она выдернула наконец свою руку из его руки.

— Шейла Ньюбери, — представилась она, стараясь говорить как можно спокойнее.

— Вы живете…

— Мое ранчо в двадцати милях с небольшим от вашего имения, мистер Ригби.

— Меня зовут Ален, а его — Алекс. Это я на всякий случай, чтобы вы нас не перепутали.

Она улыбнулась.

— Я запомню… Ален.

— Вы разводите соколов?

— Не только. Ловчих птиц, — пояснила она.

— Значит, вы тоже любите птиц. Замечательно. Интересно. Так не за ними ли вы летели в Париж?

Он вдруг отчетливо вспомнил журнал, которым она отгораживалась от него в самолете. Она читала статью о птицах.

— Да. Я летела за первыми двумя соколами.

— О, если бы я знал… Тогда…

— Но вы как будто летели с совершенно иной целью.

— Да, вы отнесли меня к числу мужчин, которые поступают нелогично. Знали бы вы, как я тогда обрадовался.

— Почему же?

— Потому что я всю жизнь поступаю исключительно логично. Да и тогда я летел за тем петушком и его компаньонками.

— Разве не просто для того, чтобы прокатиться в тоннеле до Лондона? — Шейла удивленно посмотрела на Алена.

Алекс и Синди расхохотались.

— Вот это маскировка, Ален! Никогда бы не подумала, что ты можешь так заморочить голову красивой женщине!

— Но я старался ей понравиться. — Ален пожал плечами.

— Ага, так сильно старался, что даже не сумел узнать ее имя.

— Вы ошибаетесь. Я узнал ее имя. Она мне назвала его на прощание.

Синди ухмыльнулась.

— Конечно, вымышленное.

— Не думаю. Это ее настоящее имя, уверен. — Он медленно повернул голову к Шейле. — Ее зовут Женщина-тайна. Это правда. А сейчас отдайте мне бумагу, которая наверняка при вас.

Шейла кивнула и открыла сумочку. Она протянула конверт, Ален взял его и разорвал на мелкие кусочки, не открывая письмо и не читая его.

— Инцидент исчерпан, — заявил он присутствующим.

Шейла застегнула сумочку и сказала:

— Я рада. — Повернулась и пошла к двери.

Она сбежала по ступенькам вниз, быстрым шагом пересекла двор и подошла к машине. Она села в свой «форд», чувствуя, как ее тело начинает мелко дрожать. Но эта дрожь, понимала она, не от страха потерять Сокола Эдвина. Она дрожала сейчас от страха найти то, что она, сама того не подозревая, искала всю жизнь.

Наконец Шейла повернула ключ зажигания и отъехала от дома Ригби.

Питер ожидал ее возле ворот.

— Ну и как? Туго пришлось?

Шейла вышла из машины, он оценивающе причмокнул.

— Я думаю, против такой красотки никто не посмеет и слова сказать. Моя жена всегда говорила, что хороший костюм делает* женщину такой же независимой, как и счет в банке.

Шейла улыбнулась.

— Все обошлось.

— Видишь, Шейла, какой я мудрый.

Она снова кивнула, у нее не было сил говорить.

— Поставь машину, пожалуйста, а я пойду переоденусь. Сокол Эдвин меня уже заждался.

— Как всегда, — согласился Питер.

— Но я почти не опаздываю к нему.

— Я о другом. Он тебя ждет всегда.

— Ах вот ты о чем.

Шейла направилась к дому. Сейчас она хотела одного — упасть в кресло, в котором сидела перед поездкой к Ригби, и подумать, что произошло.

Может, позвонить Норме? Рассказать? Услышать, что она скажет? Но… разве Норма ей уже не сказала, что Шейла готова к переменам в личной жизни?

Шейла чувствовала, как начинает гореть кровь, она уже обжигает щеки. И Жерар Бертье — он ведь тоже говорил что-то о том человеке, о мужчине, которого ей в своих когтях принесет сокол.

Она засмеялась и упала в глубокое мягкое кресло. Шейла огляделась. Прежняя комната показалась другой, более просторной и светлой. Не плохо было бы, подумала она, переставить старую дядину мебель. Например, шкаф с книгами передвинуть к дальней стене, а на его место…

Она не успела додумать, оглушенная резким гудком машины.

— Кто там еще? — недовольным тоном проговорила она.

Но ее сердце тотчас ответило ей.

Это он.

Шейла не видела, что Ален Ригби едет за ней следом. Но она чувствовала. Она знала точно, что он боится ее потерять.

Знала она это и сейчас. Радовалась ли она такому открытию? Тому, что есть человек, который боится ее потерять? До сих пор она была той, которая всегда боялась кого-то потерять. Не потому ли она и теряла? Всех, одного за другим?

Шейла уже слышала, как по ступенькам поднимается Ален Ригби.

Она повернулась лицом к двери, чувствуя сильное напряжение во всем теле. Сейчас ей предстоит, знала она, дать ответ себе и ему не менее трудный, чем пришлось бы давать в суде, если бы до него дошло дело.

Шейла не закрыла за собой дверь, и Ален, дойдя до порога, остановился. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но Шейла взглянула на него, увидела ветровку, которая по-прежнему была у него в руках, и захохотала.

Она смеялась и чувствовала, как облегчение снисходит на нее, как будто простая, знакомая вещь составляла сущность явившегося к ней мужчины. И ей будет легко говорить с ним.

— Я кажусь вам смешным? — спросил Ален, все еще не переступая порога. — Простите, Шейла, но я хотел убедиться, что вы никуда не пропали. Снова, — подчеркнул он, словно обвиняя ее в том, что тогда она пропала и тем самым огорчила его. Он энергично прошагал от открытой двери до ее кресла. — Я не хочу вас больше терять.

— Но я…

— Вы назвали меня человеком, который поступает нелогично. Я стараюсь…

Она засмеялась и покачала головой.

— Хорошо. Я вас прощаю. Но я смеюсь не над вашей нелогичностью. Я смеюсь… — Она снова захохотала. — Вы никак не расстанетесь, — Шейла кивнула на ветровку у него в руках, — со своей ветровкой.

Он озадаченно посмотрел на куртку, потом скомкал ее и бросил в открытое окно.

— Больше во мне ничего смешного нет?

Она потрясенно молчала.

Ален улыбнулся.

— Шейла, я так хочу, чтобы вам все во мне нравилось.

Она почувствовала, как ее щеки пылают.

— Но… почему?

— Я об этом расскажу вам после…

— Но я все-таки хочу узнать…

— Я открыт для вас, — заявил Ален Ригби.

— Мой Сокол Эдвин не… разорил вас?

Ален усмехнулся.

— Вы хотите узнать, застрахован ли был мой петушок? Конечно, Шейла. Я получу за него сполна.

— Значит, — она улыбнулась, — в таком случае, вы можете полюбить моего Сокола Эдвина?

— Да, и так же сильно, как любите его вы.

Она засмеялась.

— Откуда вы знаете?

— Я чувствую тех людей, которые любят птиц так же сильно, как я. А это значит… — Ален многозначительно посмотрел на Шейлу, — они так же сильно могут полюбить друг друга.

— Вы… слишком торопитесь, — пробормотала Шейла, чувствуя, как жар охватывает все тело.

— Я просто наверстываю упущенное время.