Вторая попытка

4

— Диллон? Чед? — переспросила она.

— Он у вас?

— Да… Одну минуту.

Ли обернулась и увидела, что Чед стоит у нее за спиной. Его взгляд буквально пригвоздил ее к полу. Она почувствовала себя бабочкой, которую прокололи булавкой и пришпилили к картонке. Он взял трубку из ее ослабевшей руки.

— Да, слушаю! — рявкнул он. Чед выслушал ответ, не спуская глаз с Ли. Потом он отвернулся. — Где это? Плохо? — Еще несколько приглушенных ругательств. — Хорошо… Через полчаса.

Чед бросил трубку на рычаг, подошел к дивану, надел сапоги.

— Чед! В чем дело?

— Я должен уйти, Ли. Мне жаль. Мне чертовски жаль.

— Кто это был? Откуда он узнал? Что… Куда ты едешь?

— У меня работа.

— Работа? Но почему такая срочность?

— Это своего рода несчастный случай.

Он надевал плащ, не глядя на Ли.

— Сожалею, что позвонили сюда. Но я был обязан оставить номер, по которому со мной можно связаться. — Чед подошел к ней, растрепанной после их яростных поцелуев. Ее расшитый кафтан распахнулся. Ли обхватила себя руками, прикрывая наготу и как будто защищаясь. Ей вдруг стало страшно. Чед положил руки ей на плечи и притянул к себе.

— Это Саре, — он легко поцеловал ее в щеку. — Сегодня вечером мне не удалось ее увидеть.

— Чед…

— Это тебе, — его объятия стали крепче. Он поцеловал ее с той грубоватой нежностью, которая уже была знакома Ли. — А это мне, — он приподнял ее, прижимая к себе еще крепче. Ли почувствовала его неутоленное желание. Чед целовал ее так, словно хотел запомнить каждую ее клеточку, каждую черту. В его объятиях было какое-то отчаяние. И это встревожило Ли еще больше.

Когда Чед оторвался от нее и поднял голову, ей показалось, что он выпил из нее все жизненные силы, такой Ли ощутила себя слабой и опустошенной. Его глаза пристально изучали ее лицо, запоминая темные брови, синие глаза, яркий, опухший от поцелуев рот, высокие скулы.

Губы Ли дрогнули.

— Чед! Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Я позвоню тебе, как только смогу. Как только я вернусь. Возможно, это будет… Я не знаю, как долго меня не будет. Но как только я смогу, я вернусь.

Дверь за ним закрылась. Ли услышала его торопливые шаги по дорожке, хлопнула дверца грузовичка, заурчал мотор, и Чед уехал.

Изумленная, потрясенная, она повернулась, оглядела комнату. Ли показалось, что она никогда не видела ее раньше. Вот стоит диван, где всего несколько минут назад Чед обнимал и целовал ее. А теперь комната опустела. И такая же пустота образовалась в ее сердце.

Много дней Ли пыталась прогнать Чеда из своих мыслей. Но ей это не удавалось. Он все время был рядом с ней — когда она работала, когда играла с Сарой, когда в одиночестве сидела в гостиной и смотрела телевизор, когда лежала без сна в кровати, когда спала.

Может быть, Чед Диллон был врачом? Кто еще бросается из дома по первому зову и оставляет номер телефона, по которому его можно найти? Но у человека, звонившего Чеду, был голос отнюдь не очаровательной девушки из службы переадресовки звонков. Голос принадлежал мужчине, звучал резко и неприветливо. Этот голос только разбудил в Ли тревогу.

А может быть, Чед был преступником? И его предупредил сообщник…

Господи, Ли, ты просто сходишь с ума! Конечно же, никакой Чед не преступник. В этом городе он был слишком на виду, его все хорошо знали. Ли вспомнила тот день, когда Чед пригласил ее на ленч, вспомнила оживление женщин, улыбки мужчин. Когда Чед привез ее обратно на работу в торговый центр, Ли попыталась выяснить у своих рабочих кое-что о нем. Те явно хорошо знали Чеда Диллона. Но ее вопросы ни к чему не привели. Мужчины становились неразговорчивыми и упрямыми и уверяли ее, что им неизвестно, чем сейчас занимается Чед. Зато все с удовольствием вспоминали, как здорово он играл в футбол.

Наступил День благодарения, и к Ли приехали родители. Они не хотели, чтобы Ли с малышкой пускалась в нелегкое путешествие к ним, в Биг-Спринг.

— Неужели жизнь тебя так ничему и не научила? — раздраженно спросила мать. — Ты родила ребенка на обочине шоссе, тебе помог человек, о котором мы вообще ничего не знаем. Он мог просто бросить тебя там, убить или сделать что-нибудь похуже. Кто знает, в какую переделку ты опять угодишь! А у тебя теперь ребенок! — Миссис Джексон отчитывала Ли так, словно той не исполнилось и пяти лет.

Ли обреченно вздохнула и сдалась. Да, разумеется, лучше будет родителям приехать к ней.

Они привезли с собой индейку и все необходимое для стола. Но Ли ела без всякого аппетита.

— Ты плохо себя чувствуешь, дорогая? — с тревогой спросил ее отец. — Какие-нибудь неприятности на работе?

— Нет, все в порядке, — с деланным оживлением ответила Ли. — Я просто задумалась о том, можно ди будет использовать рождественские украшения в следующем году. Только и всего. — «Лгунья», — тут же осудила она себя. Она думала только о Чеде. Где он проводит День благодарения? И вообще, празднует ли он его? И с кем он в эту минуту? Но ни за что на свете она не призналась бы родителям, о чем она думает на самом деле.

Сара капризничала весь день. Ли уже выбилась из сил, пытаясь успокоить малышку.

— Возможно, у нее режутся зубки? — предположила Лоис Джексон.

— Она еще мала для этого, мама.

— У тебя прорезался первый зуб, когда тебе было пять месяцев.

— Может быть, ты и права, — устало согласилась Ли. Ей не хотелось спорить. У нее было только одно желание — узнать, где сейчас Чед и что он делает. — У Сары и животик расстроился.

— Ну правильно. Это верный признак. У нее точно режутся зубы.

Ли с облегчением вздохнула, когда родители собрались уезжать. Ей легче было в одиночку, пристальное внимание родителей было тягостно. Ли с Сарой отправились спать.

— Ты тоже без него скучаешь? — спросила у дочки Ли, укладывая малышку.

Несмотря на усталость, ей никак не удавалось заснуть. Лежа с широко раскрытыми глазами, Ли рассматривала тени на потолке. Что ей, в сущности, известно о Чеде Диллоне? Судьба свела их при странных обстоятельствах, вряд ли такое часто случается — в современной цивилизованной Америке женщина рожает на дороге, и посторонний мужчина принимает у нее роды. Потом он снова появляется в ее жизни, а она ничего не знает ни о нем самом, ни о его семье…

Ли резко села в постели. Семья! А что, если он женат? Вдруг он ей лгал с самого начала или успел жениться за те четыре месяца, что прошли после рождения Сары? Может быть, ему поэтому и позвонили — чтобы предупредить. Его жена могла узнать о начавшемся между ними романе…

Нет, похоже, семейные дела здесь ни при чем. Этот телефонный звонок определенно был вызван какой-то необходимостью. Может быть, несчастный случай? Его жена попала в аварию. Чед спрашивал: «Где?.. Плохо?» Наверное, так и есть. Его жена и четверо или трое детей попали в ужасную аварию.

«Нет, нет, не глупи», — одернула себя Ли и снова легла. Чед не женат. Она чувствовала это. Но она так много хотела узнать о нем. Чем он занимается? Где живет? Почему он ждал четыре месяца, прежде чем появиться у нее?

И ее мысли все время возвращались к тем сладостным минутам, которые прервал телефонный звонок. Чед целовал ее, ласкал, как ни один другой мужчина. Как бы Ли ни винила себя, она не могла не признать, что Чеду удалось разжечь в ней чувства и желания, доселе совершенно ей незнакомые. Грегу никогда не удавалось довести ее до такого возбуждения.

Ли металась по постели, пытаясь найти удобное положение. Но она слишком хорошо помнила прикосновение его чутких пальцев, его поцелуи, помнила, как Чед сдерживал себя, пока не понял, что ее возбуждение так же велико. Его руки, такие дерзкие и опытные, доводили ее до исступления. Чед потрясающе целовался, Ли понимала, что за этим стоит богатая практика, но она чувствовала, что Чед искренне хотел доставить ей наслаждение. Он не торопил, не подгонял ее, он ждал ее реакции, чувствовал ее и отвечал на ее порывы. Даже наивность Ли не мешала ей понять, что Чед знал многих женщин…

Стоило ли удивляться, что он так популярен среди женского населения города? И крошка Сара, и старушка миссис Ломакс, и официантка Сью — никто в ресторане не обошел Чеда своим вниманием. Несомненно, Чед принадлежит к числу тех мужчин, которые любят женщин. Он был уверенным в себе и чувственным. Он знал, как произвести впечатление, зацепить женщину и привязать к себе. И она тоже попалась на его обаяние.

Ли застонала, вспоминая прикосновения его горячих губ, его чувственный, волнующий голос, его дерзкие ласки, которые лишали ее разума. Больше всего на свете ей хотелось быть с ним, чувствовать тяжесть его тела, ощутить, как его сила наполняет ее лоно…

Боже, да что же это с ней такое? Она самостоятельная, практичная, разумная женщина. Подумать только, до чего она дошла! Она справилась со своим горем, смогла наладить свою жизнь, одна растила дочку. Она твердо обещала

родителям, что сама преодолеет все трудности. Нет, она не может позволить эротическим фантазиям о мужчине, с которым она едва знакома, разрушить ее жизнь!

Повторяя эту фразу снова и снова, Ли безуспешно пыталась уснуть.

— Вот мой вариант оформления, — сказала Ли членам комитета. — У каждой улицы будет своя тема. На одной улице елки будут украшены только шарами, на другой — исключительно бантами, на третьей — колокольчиками, и так далее. Поставщик из Далласа готов предоставить нам все материалы. Везде будут использованы только красный, белый, золотой и серебряный цвета. Если кто-то захочет выставить у своего дома фигуру Санта-Клауса, или оленя, или ангела, это не возбраняется. Все улицы сходятся у церкви. Там мы разместим вертеп. Вы представляете, как это будет выглядеть?

Пять человек дружно кивнули. Комитет собрался во вторник после Дня благодарения, чтобы решить, как надеялась Ли, раз и навсегда, как жители квартала будут украшать свои роскошные дома к Рождеству. Так как члены комитета никак не могли прийти к согласию, Ли решила предложить свой вариант, который можно было бы осуществить без особых проблем.

— Мы также украсим фасады домов, границы участков и деревья белыми лампочками. Это просто, но красиво. Но вы должны высказать свое мнение об этом сегодня.

Мистер Пэтбут, которому явно не терпелось побыстрее покончить со всем этим, решительно провозгласил:

— Я согласен, и давайте на этом закончим.

— Но это как-то уж слишком скромно, — подала голос внушительного вида дама.

— Я сразу так и сказала, — не стала возражать Ли, хотя ей хотелось взвыть от отчаяния. Но она получила бы за этот проект приличную оплату, поэтому ей нужно было следить за собой и не давать волю своему острому языку. — Если бы мы начали работать раньше, мы бы могли позволить себе нечто более изысканное. На следующий год нам придется начать планировать все еще в сентябре. Но я уверена, что это оформление будет отлично смотреться. В нем есть и единство замысла, и индивидуальный образ каждой улицы. А дополнительное освещение сделает квартал самым приметным местом в городе.

— Когда же вы сможете начать работы? — спросил нетерпеливый Грегори Пэтбут.

Ли прекрасно знала, что у этих людей нет проблем с деньгами.

— Я могу попросить поставщика прислать все самолетом. Если я позвоню ему сегодня, то в четверг все будет доставлено. Тогда закончить работу можно будет уже в эти выходные. Вы хотите, чтобы я наняла электриков, или предпочитаете сделать это сами? Люди, которые работают со мной в торговом комплексе, я надеюсь, не откажутся от дополнительного приработка к Рождеству. А я, со своей стороны, могу им дать самые лучшие рекомендации.

— Отлично, — заявил мистер Пэтбут. — Вы избавите нас от лишних хлопот.

— Ну что ж, тогда мне останется лишь спросить, все ли готовы одобрить этот проект?

— Полагаю, что все, — ответила хозяйка роскошного дома миссис Хэзлчейз. — Мы уже побеседовали практически со всеми владельцами домов в нашем квартале. Все они готовы принять ваши предложения. Вот только с Чедом не удалось увидеться.

— Он просто неуловим, — неодобрительно заметил мистер Пэтбут, — я слышал, он снова в Мексике.

При упоминании имени Чеда ручка Ли, которая быстро бегала по ее блокноту, замерла. Ли напряглась, сердце ее бешено забилось. «Не хватало еще покраснеть, как девчонке-школьнице», — со страхом подумала она.

— Еще один ужасный пожар, как я слышал, — продолжал мистер Пэтбут.

— Пожар? — как можно спокойнее переспросила Ли. Неужели эти люди говорят о Чеде Диллоне?

— Да. Владелец одного из домов в нашем квартале работает на «Фламеко».

— «Фламеко»?

— Вы никогда не слышали о «Фламеко»? — удивился мистер Пэтбут.

— Нет, — покачала головой Ли. — Я ведь не так давно живу здесь.

— Эта компания известна по всей стране. Ее штаб-квартира находится у нас, в Мидлэнде. Эти парни занимаются тушением пожаров на нефтяных скважинах. Такая вот работенка!

От страха Ли не могла произнести ни звука. Она лишь медленно кивнула. Возможно, это не ее Чед. В конце концов, у него не такое уж необычное имя.

— Мне кажется, Диллон на них работает с того времени, как окончил колледж. Сколько уже лет прошло? В каком году Чед кончил колледж, не помните? Я все вспоминаю, как классно он играл в футбол. Черт побери, и почему этот парень не стал профессиональным футболистом! — Мистер Пэтбут заметно оживился. Он явно обрадовался, что может поговорить на любимую тему. Тема украшения квартала к Рождеству занимала его гораздо меньше.

Ли резко поднялась со своего места. Сумка, которая лежала у нее на коленях, упала со стуком на пол. Ли пришлось присесть на корточки и собрать ее содержимое, рассыпавшееся по полу. Руки у нее дрожали. Не поднимая головы, Ли сказала:

— Если мы обо всем договорились, то я могу уже приступать к работе. Не хочется терять время. Я буду вам звонить, но планируйте свои дела таким образом, чтобы мы могли, если будет необходимо, встретиться еще раз в эти выходные.

Ноги ее не слушались. Ли медленно вышла из помещения комитета и прислонилась к стене, пытаясь справиться с волнением. Только этого не хватало! Чед в Мексике, сражается с пожаром на нефтяной скважине. Работа невероятно опасная. А Чед — настоящий профессионал. О господи, за что ей это?! История с Грегом повторяется!

Ли оттолкнулась от стены и медленно побрела по дорожке. Мысли в ее голове набегали одна на другую, путались. Она никак не могла успокоиться. И вдруг Ли невесело рассмеялась. Такие специалисты, как Чед, получают целую кучу денег. Он свой среди этих богачей, а она- то, дура, приняла его за механика, у которого частенько не бывает постоянной работы. А Чед и не разубеждал ее. Ее тревога за него сменилась обжигающим гневом.

Ли резко распахнула дверцу машины, с шумом захлопнула ее за собой и тронулась с места. Она была вне себя от ярости. Ли ехала мимо богатых особняков, старательно избегая смотреть по сторонам. Ей наплевать на то, какой из них принадлежит человеку, обманувшему ее. Нет, он не обманывал ее, просто он не сказал ей правды.

Слезы унижения и обиды текли по ее щекам. Будь он проклят! Он обнимал ее, целовал, а потом сбежал, чтобы тушить этот проклятый пожар. Это же настоящий ад на земле! Он оставил ее в такую минуту и бросился туда, где его подстерегала опасность, а может быть, даже и смерть…

Ли уже рыдала, когда машина остановилась на красный сигнал светофора. Чед наверняка предполагал, как она отнесется к его работе, поэтому намеренно все скрыл. Он сумел войти в ее жизнь, в ее душу и добился того, что она тоскует без него, да нет — мучается… Конечно, Чед не мог не понимать, что Ли никогда не приняла бы его, если бы знала, какая у него опасная работа. Ее грустная история была отлично известна ему, и Чед не захотел рисковать.

— Ненавижу его за то, что он мне солгал. Ненавижу его, — процедила Ли сквозь стиснутые зубы.

Но, повторяя эти слова снова и снова, она понимала, что лжет самой себе. Ей было больно признать правду, но она заявляла о себе каждой слезинкой, сбегавшей по ее щеке. Правда была в том, что она полюбила Чеда Диллона. И ничего не могла с этим поделать.

Ему хватило одного взгляда на ее чужое, замкнутое лицо, и Чед все понял.

— Ты все узнала, да?

— Да. — У нее была неделя, чтобы сотню раз обдумать все то, что она узнала о Чеде, но ее гнев и обида все еще жили в ее сердце.

— Я могу хотя бы войти? — спросил он.

— Не стоит, Чед…

Чед нервно мял в руках поля своей ковбойской шляпы.

— Я так боялся, что ты обо всем узнаешь раньше, чем я сам тебе расскажу. — Он посмотрел на нее. В его синих глазах была тревога. — Я собирался сам рассказать тебе обо всем, Ли. Увы, опоздал…

— Неужели? И когда же?

— Черт побери, я же знал, как ты отнесешься к мужчине, у которого такая опасная работа…

— И ты был прав. И я была бы тебе очень благодарна, если бы ты ушел.

— Я никуда не уйду, пока мы не поговорим, — не отступал Чед.

— Ты намерен наговорить мне еще кучу лжи?

— Я никогда не лгал тебе.

— Но ты ни разу не сказал мне правды.

— Пожалуйста, позволь мне войти.

Неохотно Ли отступила в сторону, давая Чеду

возможность войти в дом. Она не показала Чеду своего облегчения, когда увидела его целым и невредимым. Диллон выглядел просто великолепно. Волосы он так и не постриг, но по крайней мере они были причесаны. Загорелая кожа отливала бронзой. Ну конечно, мексиканское солнце. Он был одет просто — джинсы, рубашка, сапоги, но ему шла любая одежда.

Ли с неодобрением взглянула на собственные джинсы. Даже после стирки на них остались пятна — это Ли с азартом разрисовывала стену в комнате Сары. Джинсы давно уже потеряли вид и заметно сели после множества стирок. Красный свитер, который она так любила надевать, когда была дома одна, растянулся и висел на ней мешком. Ли была босиком. Весь день она проходила со строгой прической и как только переступила через порог, немедленно распустила волосы. И теперь непокорные пряди свободно падали на ее плечи. Но Ли и не подумала извиняться за свой внешний вид, как непременно сделала бы раньше. Это Чед должен объясняться, а не она.

— Где Сара? — спросил Чед, чтобы прервать затянувшуюся паузу.

— Спит. — Ли намеренно отвечала односложно.

— Уже? Еще нет и пяти часов.

— Она всегда немного спит перед ужином. Последнее время она часто капризничает. Мама считает, что у нее режутся зубы.

— Ты много работала?

— Да, — ответ прозвучал сухо. Ли села на диван. Чед присел на краешек стула и положил шляпу на колено. — Ты, может быть, знаешь, что в прошлые выходные я украшала твой дом к Рождеству. — В голосе молодой женщины послышались ядовитые нотки: — Шикарный дом! Я просто потрясена.

— Украшения тоже очень красивые, — натянуто ответил Чед, и Ли с удивлением уловила раздражение в его голосе.

— Спасибо. Я признательна тебе за то, что ты разрешил электрикам зайти внутрь.

— А ты сама заходила внутрь?

— Нет.

— Мне бы хотелось, чтобы ты увидела мой дом.

— Что ты говоришь?! Тогда почему же ты не пригласил меня в гости? — резко бросила она. — Почему я должна была узнать о тебе, о твоей работе, о твоем доме от посторонних людей, а не от тебя?! — Ли почувствовала, что начинает заводиться, и тут же одернула себя. У нее нет на это никакого права. Разве Чед принадлежит ей? Сколько раз они встречались? Один раз он пригласил ее на ленч. Дважды был у нее дома. Вот, собственно, и все. По какому праву она требует от него ответа? Ли решила, что, как бы ни было ей обидно, она не должна вести себя как привыкшая пилить мужа жена. Отчитывать его, злиться, копить обиду — это было выше ее сил.

Ли закрыла лицо руками.

— Прости, Чед. Я не знаю, что говорю! Разве я могу сердиться на тебя, предъявлять претензии? Ведь нас ничего не связывает, у нас даже не роман.

— Ошибаешься. Нас многое связывает. — Руки Ли упали, и она посмотрела на Чеда — прямо и отважно. Их глаза встретились. — Я собирался рассказать тебе о моей работе в тот самый день, когда впервые приехал сюда. Я же знал, что тебе это не понравится. Да и какая нормальная женщина будет счастлива, узнав, что близкий ей человек постоянно рискует жизнью? Но когда ты заговорила о Греге, я понял, насколько ты не приемлешь все то, что связано с риском, с опасностью. И я могу тебя понять.

Чед встал с кресла, бросил шляпу на журнальный столик, опустился на колени рядом с Ли и заключил ее руки в свои.

— Ли, позволь мне все объяснить. Я не хотел обрушивать на тебя все сразу. Я должен был дать тебе время узнать меня получше, привыкнуть ко мне. Если бы все пошло хорошо, если бы у нас начался роман, как ты это называешь, я бы обязательно обо всем рассказал тебе. Мне не хотелось говорить ничего такого, что могло бы настроить тебя против меня.

— Ты поступил нечестно, Чед.

— Нет! Мое единственное оправдание в том, что я очень хотел тебя. И сейчас хочу. — Он взял прядь ее волос и поднес к губам. Не сводя глаз с Ли, Чед провел шелковистым локоном по губам. — Пока я работал, я думал только о тебе — как ты говоришь, как смеешься, как выглядишь, как замечательно пахнешь. Я вспоминал твой вкус, Ли. Я думал о том, как твои губы отвечают мне, Как мои губы, мой язык касаются твоей нежнейшей кожи.

«Если он дотронется до меня, я пропала», — в отчаянии подумала Ли. Даже теперь, зная, чем он занимается; помня, что она поклялась никогда больше не связываться с мужчиной опасной профессии, для которого работа важнее всего на свете; не забывая о том, что Чед лгал ей, Ли была не в состоянии противиться себе — ей хотелось зарыться пальцами в его волосы, ощутить его крепкие мускулы под загорелой кожей, коснуться губами его груди, опускаться все ниже, не сдерживая, не останавливая себя, преодолевая смущение…

Отчаянный плач Сары вырвал Ли из океана желания, который медленно и неотвратимо поглощал ее.

— Сара, — сказала она, хотя в этом не было никакой необходимости. Чед поднялся и сделал шаг в сторону. Ли бросилась в спальню. Она торопилась не столько из-за девочки, сколько из- за себя самой. Она не должна любить Чеда Диллона. И она не будет!

— Что случилось, что такое? Почему мамино солнышко плачет? — ворковала Ли, переворачивая малышку на спину.

— Сара так подросла, — раздался голос Чеда у нее за спиной. Он тоже нагнулся к кроватке, и его бедро коснулось плеча Ли. И это прикосновение недвусмысленно дало ощутить Ли всю силу его желания. Одной рукой Чед оперся о край колыбели, и Ли оказалась в ловушке.

— Да, она выросла. — Молодая женщина слышала, как смятенно звучит ее голос. — Мне давно пора укладывать малышку спать в кроватке в ее комнате, а не здесь, в колыбели, рядом со мной. Я хотела попросить отца собрать кроватку, когда они были у нас в последний раз, но в хлопотах совершенно забыла это сделать. — Ли не стала говорить Чеду, чем на самом деле были заняты в те дни ее мысли.

— Я могу это сделать, почему же ты раньше не сказала мне?!

Ли сменила Саре памперс. Девочка не плакала, хотя ее мать заметно нервничала, отчего ее движения были резкими и неловкими. Ли вынула малышку из колыбели и повернулась в том небольшом пространстве, что оставил ей Чед.

— Я не могу просить тебя об этом, Чед.

— Ты и не просила, я сам вызвался. Так где стоит кроватка?

— Во второй спальне. Она все еще упакована в коробку! — крикнула Ли ему вслед — Чед уже выходил из комнаты.

Когда Ли с Сарой на руках вошла во вторую спальню, Чед задумчиво разглядывал длинную плоскую конструкцию, извлеченную из коробки.

— И это детская кроватка? — со смехом спросил он.

— Видишь, я же тебе говорила. Это довольно сложно и…

— У тебя есть набор инструментов или хотя бы отвертка? Впрочем, неважно, у меня в пикапе все есть.

— Чед, в самом деле, не стоит…

Чед не дал ей договорить. Поцелуй его был быстрым, яростным и жадным. Ли показалось, что земля качнулась у нее под ногами. Ли прижала к себе дочку, боясь выронить ее из ослабевших рук.

— Вот оно. Я нашел верный способ тебя успокаивать. Если ты приготовишь мне сандвич и чашку кофе, это будет щедрой платой за работу. Заметь, я не прошу большего. — Он поцеловал Ли еще раз, на этот раз в лоб, как капризного ребенка, потом отстранил и отправился за инструментами.

Кипя от негодования, Ли пошла на кухню. Но что ей делать? Не выгонять же Чеда, в конце концов? Она уложила Сару в корзинку на полу, чему девочка явно очень обрадовалась. Ли едко улыбнулась. Он просто не представляет, что его ожидает! Когда молодая женщина услышала, как Чед задорно насвистывает, возвращаясь в дом, это только подлило масла в огонь. Ли просто рассвирепела.

— Он врывается сюда и распоряжается, как у себя дома. Можно подумать, это его дом. А это не так. Это мой дом. Мы сами справимся, Сара. Мне не нужен ни он, ни кто-либо другой, и я прямо скажу ему об этом, как только он закончит собирать твою кроватку. А пока пусть помучается!

Сара захлопала в ладоши, будто поняла все, что сказала ее мать, и отнеслась к ее словам с радостным одобрением.

Чед не говорил ей правды, и Ли рассердилась. Но когда он снова появился у нее на пороге, она буквально упала в его объятия и ответила на его поцелуй. Такова была истина.

— Сара, ну что же мне делать? — простонала Ли. Девочка ответила ей веселым смехом.

Ли поставила на поднос тарелки с холодным мясом и ломтиками сыра, достала из хлебницы ржаной и пшеничный хлеб и сварила кофе. Потом поискала, что есть еще вкусненького в холодильнике, нашла оливки и маринованные огурчики. Она вспомнила про печенье и чипсы, хотя этот синеглазый наглец совершенно не заслуживал такой заботы. Ли наполнила тарелку с подогревом овощным пюре для Сары и включила ее в розетку. Когда все было готово, она направилась к маленькой спальне, чтобы позвать Чеда.

Но вместо того, чтобы голосом армейского сержанта рявкнуть: «Кушать подано», Ли расхохоталась: Чед сидел на полу, сложив ноги по-турецки, окруженный шурупами, болтами и гайками, деревянными перекладинами и кипой инструкций по сборке кровати.

— Тебе это кажется смешным? — воинственно поинтересовался он. — Что за кретин сочинял все эти инструкции? Чтобы их понять, надо быть либо идиотом, либо гением. Я не очень уверен, кем именно.

— Возможно, еда подстегнет твой мыслительный процесс.

— Звучит отлично! — Чед с радостью вскочил на ноги.

— Не жди слишком многого, — предупредила Ли весьма нелюбезно, ведя его в обеденный уголок, прилегающий к кухне. — Я, как ты понимаешь, не ждала сегодня гостей, — добавила она для пущей строгости.

Вдруг Ли чуть не споткнулась — это Чед схватил ее за пояс джинсов и резко потянул назад. Его губы оказались у самого ее уха.

— Я заставлю тебя порадоваться тому, что ты сегодня вечером не одна, — прошептал он с чувством.

Ли высвободилась из его объятий и поправила свитер в тщетной надежде показать, что ее это нисколько не трогает. Ее лицо пылало от возмущения. Грудь вздымалась и опускалась. К тому времени, как Ли придумала ответ, Чед уже ел свой первый сандвич.

Он уплел два сандвича, проглотил пакет чипсов, немалое количество маринованных огурчиков и оливок и шесть штук печенья, а Ли только- только дошла до половины сандвича. Она еще кормила Сару, на которой и было сосредоточено все ее внимание.

— Давай я докормлю ее, а ты поешь, — предложил Чед.

— Нет уж, я сама, — холодно ответила Ли. — Боюсь, Сара не станет у тебя есть.

— Я наблюдал за тем, как ты это делаешь. Думаю, я справлюсь. — Чед взял у нее ложку, и Ли окончательно стало ясно, что мистер Диллон не принимает «нет» в качестве ответа.

У него на удивление хорошо все получилось. Только одна ложка овощного пюре оказалась не во рту у Сары, а на его блестящем сапоге.

— Я на тебя совсем не в обиде, Сара, — добродушно прокомментировал это событие Чед, вытирая малышке рот. — Ты еще молодец, я бы ни за что не стал есть эту гадость.

Ли совсем не хотелось, чтобы Чед был таким остроумным, веселым и приятным в общении. Ей было бы куда легче, если бы он злился и брюзжал. Если бы рявкнул как следует. Ли совсем не нравилось, что он чувствует себя в ее кухне совершенно свободно и мешается у нее под ногами, пока она моет и убирает посуду. И почему это Сара так мило с ним курлыкает и смеется? Ведь она так редко видит Чеда. И Ли вдруг поймала себя на том, что обиделась на девочку. «Это уж слишком!» — сказала она себе.

— Что ж, пора снова приниматься за работу, — Чед передал Сару матери и отправился в спальню, где его ждала так и не собранная детская кроватка. Сара недовольно захныкала.

— Предательница, — прошептала Ли, унося девочку в спальню, чтобы уложить ее в постель.

«Он был с тобой мил, но это ничего не меняет, — напомнила себе Ли. Сегодня вечером он здесь. А что будет завтра? Что будет на следующей неделе, когда его снова вызовут бороться с огнем на нефтяной скважине в любой точке мира и никто не будет знать, когда он вернется? — Ты хочешь еще раз пережить все это, Ли?» Увы, она знала ответ на этот вопрос.

Спустя полчаса Ли вышла из спальни и заглянула в открытую дверь.

— Не могу поверить, — изумленно воскликнула она с порога.

Сидя на полу, Чед повернул к ней голову и отрапортовал:

— Все готово, осталась самая малость, — еще один поворот отвертки, и он встал и потянулся, разминая затекшие мускулы. — Ну, скрести пальцы на удачу.

Чед проверил рычажок, регулирующий высоту перекладины с одной стороны кроватки, и сам с удивлением наблюдал, как действует механизм.

— Черт меня подери, а ведь работает, — рассмеялся Чед.

— Теперь в этой комнате не хватает только ребенка, — заметила Ли.

Чед посмотрел на кроватку, на кресло-качалку с удобными подушками, на занавески на окнах и на забавные фигурки малышей — девочки и мальчика, которые Ли нарисовала на стене.

— Я думаю, что ты права. Где она?

— Сегодня Сара будет спать на своем обычном месте.

— А ты уверена, что хочешь перевести дочку в другую комнату? — Чед тонко угадал ее настроение.

— Нет, — призналась Ли. — Я ненавижу спать од… — Ее взгляд метнулся к его лицу, чтобы понять, заметил ли он ее оплошность. Чед заметил. Он сделал два широких шага, оказался рядом с ней и положил свои сильные руки ей на плечи.

— Ты не должна спать одна, Ли. Ни этой ночью и никогда больше.

Его руки представляли для нее самую большую опасность, и тем не менее в его объятиях Ли чувствовала себя в полной безопасности. Чед попытался поцеловать ее, но она стиснула губы и отчаянно замотала головой.

Но ее сопротивление не обескуражило Чеда. Когда Ли не ответила на его поцелуй, Чед легко приподнял ее просторный свитер. Он не желал сдаваться и ласкал ее соски. И Ли против своей воли ответила ему, издав страстный возглас, чем Чед не преминул воспользоваться.

Их поцелуй стал доказательством того, как отчаянно они хотят друг друга, как нуждаются друг в друге. Пальцы Чеда коснулись кружевной чашки бюстгальтера и пробрались внутрь. Он ласкал ее, восхищался ею, любил ее.

— Ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя, Ли. Черт побери, тебе не удастся меня обмануть, — прошептал он ей на ухо. Кончик языка коснулся мочки ее уха, потом Чед мягко прихватил мочку зубами и легко сжал. Ли вздрогнула, по спине у нее побежали мурашки, и она сдалась. С ее губ сорвался глубокий вздох. Но Чед не собирался щадить ее. Он так неторопливо и томительно долго целовал ее, что Ли подумала, что сейчас умрет, если не получит его целиком.

Она не помнила, как обняла его, выгнулась ему навстречу, давая волю своему желанию. Ли не сознавала, что делает. Она только почувствовала, как их тела слились, став одним целым, совпав, словно части рассыпанной головоломки. Но было уже слишком поздно. Разум уступил место чувствам. Она потерлась грудью о ладонь Чеда. Ее сосок стал твердым, словно маленький камешек.

Его язык забрался в ее рот, ощущая его тепло и влагу.

Чед расстегнул ей лифчик, и налитая красивая грудь Ли предстала перед его глазами. Она потянула рубашку из его джинсов и запустила руку под нее, лаская упругие мускулы, а потом робко коснулась волос на груди.

— Господи, Ли, я должен любить тебя. Ты же видишь сама. — Его руки лежали у нее на плечах, Чед нежно, но непреклонно принуждал ее лечь на ковер. Но наткнулся на отчаянное сопротивление.

В голове Ли зазвенели сигналы тревоги. Ситуация грозила перерасти в катастрофу. Для Ли секс оставался неотъемлемой частью серьезных отношений. Если она полюбит Чеда, то никогда не сможет отпустить его от себя. Он может войти в ее жизнь и остаться в ней только в том случае, если он будет с Ли всегда.

— Нет, Чед, — в ее глазах появилось страдальческое выражение. — Нет.

— Но почему, Ли? — Он, отстранившись, с отчаянием провел рукой по волосам. — Почему? Это просто безумие, говорить «нет», когда мы оба так отчаянно хотим близости. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.

Его уверенность раздосадовала Ли, развеяла остатки чувственного тумана, в котором она пребывала. Все сразу стало на свои места. Она отказала Чеду, подавила собственные чувства, и это сводило ее с ума.

— Да, я сумасшедшая, — крикнула Ли, — но мое безумие в том, что я позволила тебе снова переступить порог этого дома после того, как ты обманул меня.

— Я не обманывал тебя, когда целовал.

— Неужели? Разве ты таким образом не пытался подготовить почву, воспользоваться моими чувствами одинокой женщины, приручить, а потом объявить о том, насколько опасна твоя профессия? Подумать только — я доверилась тебе, была готова просить тебя остаться, а ты все время лгал мне. Это отвратительно.

От ярости у Чеда на скулах заходили желваки.

— А теперь кто же кого обманывает, а? Ты обманываешь сама себя! Ты ведь, кажется, не испытывала отвращения, когда мы ласкали друг друга на твоем диване? Ты наслаждалась каждым мгновением. И несколько минут назад я тоже не казался тебе отвратительным. Если бы ты позволила событиям идти своим чередом…

— Конечно, тебе виднее, у тебя большая практика, — холодно остановила его Ли.

Чед какое-то мгновение смотрел на рисунки, недавно сделанные Ли на стене, бормоча ругательства. Он снова повернулся к Ли и со вздохом сказал:

— Мне следовало с самого начала рассказать тебе, как я зарабатываю на жизнь. Я прошу прошения за то, что скрывал это от тебя. Но, поверь, никакого хитрого умысла у меня не было. Мы слишком мало знаем друг друга.

— Ты достаточно хорошо узнал меня, чтобы скрывать это от меня! — горячо ответила Ли.

— Но ты не была готова принять правду!

— Я никогда не буду к этому готова.

— А может, стоит попробовать?

— Я уже один раз попробовала. И ты знаешь, что из этого вышло. Моего мужа застрелил подросток, накачавшийся наркотиками. Он оставил меня вдовой, а свою дочь сиротой. Я больше не желаю рисковать, я просто боюсь, Чед!

— Подумай о том, как нам хорошо вместе. Вспомни о наших поцелуях, о наших ласках, а потом скажи, что ради этого не стоит даже пытаться.

— Нет, не стоит! Я же сказала тебе!

— Ты просто трусиха!

— Именно так! Об этом я и пытаюсь сказать тебе. Я не хочу демонстрировать свою храбрость каждый раз, когда ты будешь отправляться на задание. Я так уже жила. Но больше я так жить не хочу. Никогда. Нам лучше остановиться сейчас, пока еще ничего не началось. Прошу тебя, Чед, уходи. Я не могу больше с тобой встречаться.

В комнате повисла тишина. Они оба не могли поверить этим словам, которые только что произнесла Ли. Она и сама не понимала, как решилась сказать такое.

Когда зазвонил телефон, Ли выбежала из комнаты. Это был очень подходящий предлог, чтобы скрыться от пронзительного взгляда Чеда.

— Алло! Я слушаю…

— Это Ли?

— Да-да, это я!

— Говорит Амелия Диллон, я мать Чеда. Мой сын у вас?

— Да, он здесь, миссис Диллон. — Интересно, он всему городу сообщил о том, что направляется к ней в гости? — Подождите, пожалуйста, минутку, он сейчас возьмет трубку.

— Нет-нет, — поторопилась остановить ее женщина. — На самом деле я хотела поговорить с вами. Чед звонил нам, когда сегодня днем вернулся из Мексики, и предупредил, что проведет вечер у вас дома. — Ли вцепилась в трубку так, что даже суставы пальцев побелели. Этот негодяй был настолько в ней уверен! Он все принимает как должное! — Я хотела пригласить вас вместе с Сарой, — продолжала мать Чеда, — к нам на обед в это воскресенье. Мы собираемся наряжать рождественскую елку. Может быть, вы присоединитесь к нам? Чед так много рассказывал нам о вас, что нам просто не терпится познакомиться с Сарой и, конечно, с вами. Представить только, что мой сын принимал роды на обочине шоссе, и все это происходило в кузове его ужасного грузовика!

Амелия Диллон сразу же понравилась Ли, но молодая женщина не считала, что может провести с Чедом и его семьей целый день. К тому же она только что заявила ему, что больше не собирается с ним встречаться. Как же ей отказаться от приглашения и не обидеть при этом миссис Диллон? Ли не приходило в голову ничего подходящего.

— Спасибо за приглашение, миссис Диллон. Звучит заманчиво.

— Мы будем вам очень рады. До встречи в воскресенье, Ли. Попросите, пожалуйста, Чеда, не лихачить по дороге домой.

Ли положила трубку и медленно повернулась. Чед вошел следом за ней в гостиную.

— Звонила твоя мать. Она пригласила нас с Сарой на обед в следующее воскресенье. Мы будем наряжать рождественскую елку. И еще она просила тебя не изображать из себя автогонщика.

— Для моей мамы обед означает ленч. Я заеду за тобой в половине двенадцатого. — Предупреждение о том, что ему не следует ехать слишком быстро, он просто пропустил мимо ушей.

Прежде чем Ли успела возразить или отказаться, Чед с грохотом захлопнул за собой входную дверь.