Второй шанс для истинной

Глава 20

– Это как? – ужаснулась я, глядя на темные очертания замка в какой-то сизой мгле.

– Кто-то пр-р-ронюхал про истинную, – прорычала Астрид. – Быстр-р-рее!

– А как ты узнала, что вызов? – спросила я, видя, как Астрид летит по мосту в сторону открытых ворот.

– Мы чувствуем это! – рыкнула она.

Мы с волчицей влетели в замок. В главном зале стояла пугающая, зловещая тишина. Перед Сигурдом дыбился шерстью огромный черный волк с серыми подпалинами на лопатках. Такое чувство, словно у него есть серые крылья.

– Бета одной из стай. Чужак, – шепнула Астрид. – Плохо… Очень плохо…

Волки стояли кругом. В тревожной тишине я слышала биение своего сердца. Неужели Сигурд будет сражаться?

Я хотела спросить, почему это так плохо, но не успела. Стая пришла в движение.

Сигурд хищно улыбнулся, а потом остановил взгляд почему-то на мне. Он тут же обернулся и направился в сторону дверей, так и ничего не сказав. Черный волк направился следом.

Стая потянулась туда же.

– Они же будут не убивать друг друга? – прошептала я Астрид, когда мы вышли во внутренний двор.

Вся стая встала молчаливым полукругом. Два огромных волка смотрели друг на друга. Черный и белый. Шерсть на их спинах дыбилась, страшные зубы грозно обнажались, а они припадали на передние лапы.

– Будут убивать, – произнесла Астрид негромко. – Поединок ведется до смерти одного из участников.

В этот момент сердце рухнуло вниз. И волки бросились друг на друга. Мне хотелось зажмуриться, спрятаться куда-нибудь, а я отвела глаза, чувствуя, как бешено колотится внутри сердце. Страшное, раздирающее душу рычание мурашками пробегало по коже. Страх смешивался с жалостью, ужас с брезгливостью, а отвращение к стоящему в воздухе характерному запаху с металлическими нотками с настоящей паникой. Я не могу, когда кому-то плохо! Меня мутит от вида крови!

Я даже покачнулась, вцепившись в шерсть Астрид.

– Отцепись! – рыкнула Астрид, внимательно следя за боем. – Если победит бета, то у нас будет несколько секунд, пока бьется сердце Сигурда. И за эти секунды мы должны убить чужака! Иначе он убьет всех истинных и всех волчат стаи…

Я убрала дрожащую руку, чувствуя, как меня качает.

– И первой умр-р-решь ты, – рыкнула Астрид.

Сердце провалилось в бездну. Перед глазами потемнело.

– П-п-почему я? – едва слышно прошептала я.

– Потому что ты бесполезная! – рыкнула Астрид. – Ты без метки – никто! Шею хр-р-рясь! И всё!

Не надо мне “шеехрясей”. Я, может, сама не доживу до конца поединка. И вряд ли узнаю, кто победил.

– З-з-зачем убивать всех? – прошептала я. Внутри всё дрожало, как заячий хвост. Меня начинало бросать то в жар, то в холод.

– А какой толк с истинных? Они не смогут принадлежать другим! И вряд ли захотят! – рыкнула Астрид. – А чужие щенки не нужны! Так что… Не пер-р-реживай! Я тоже умр-р-ру, если Сигур-р-рд проигр-р-рает. Но я обещаю дор-р-рого пр-р-родать свою жизнь!

Тени от факелов плясали. Я предпочла смотреть в сторону теней, где два волка сплетались в смертельном поединке. Но по тени сложно было понять, кто где…

Осмелившись, сделав над собой неимоверное усилие, я повернула голову в сторону битвы.

Два волка беспощадно раздирали друг друга. Кровь алыми росчерками виднелась на белой шкуре Сигурда, а его белая морда была розовой. На черном волке следы были не так заметны. Поэтому я ужасно испугалась, что Сигурд ранен.

– Сиги, не смотри! – дрогнувшим голосом прошептала я, чувствуя дикую слабость во всем теле.

А сама пожалела, что глянула. Интересно, здесь есть психолог? Он мне срочно нужен! Прямо сейчас!

– Почему бета чужой стаи? Почему не альфа? – спросила я, пытаясь убедить себя в том, что это – сон.

– Это такая тактика! Сначала пр-р-риходит сильный бета, тр-р-реплет, как может, а следом является чужой альфа уже со стаей! Добивать! – рыкнула Астрид, а я чуть не осела.

Хочется взять оптимизм и размахивать им, как газеткой, отбиваясь от плохих новостей.

От запаха крови меня мутило. Казалось, все вокруг сливалось: звуки грызни, волки, вопли, рычание, факела. Ужасно сильно заболела голова, словно на нее набросили стальной обруч.

– Вальбор-р-рг! – рыкнула Астрид. – Уводи волков! Остаются только волчицы и Сальгар-р-рд!

Что происходит? Зачем? Мы что? Проиграли?

Сигурд! Сигурд…

– Сальгар-р-рд! Готовься, – рыкнула Астрид.

– К-к-к чему? – прошептала я, едва держась на ногах.

– Если Сигур-р-рд проиграет или будет сильно р-р-ранен, то волчицы будут отвлекать чужака, а Сальгард добьет Сигур-р-рда и станет новым альфой! – выдохнула Астрид.

– Как? – икнула я.

– Я же сказала, что бету прислали истрепать! А на подходе его альфа и стая! – рыкнула Астрид. А ее шкура дыбилась. – Ты понимаешь, что если Сигур-р-рд будет критично ранен, он не сможет одолеть альфу во втором поединке подряд! И стая падет. Поэтому если Сальгар-р-рд успеет, то сам добьет Сигур-р-рда и станет новым альфой. И он уже встр-р-ретит чужаков. Мы тоже так в гости ходим! Как думаешь, почему у нас целых пять стай!

Я промолчала, не зная, что сказать.

– Если Сигурд впадет в беспамятство, или тебе покажется, что он слишком слаб – зови Сальгарда! – рыкнула Астрид. – Сразу! Глава 21

От услышанного мне стало совсем плохо. «Сигурд!» – прошептала я одними губами.

И в этот момент огромные зубы Сигурда с хрустом сомкнулись на горле чужака.

Хриплый выдох вырвался из его пасти, с которой капала кровь вперемешку со слюной.

Он покачнулся, а я увидела, что с нами осталась только часть стаи. Остальных увел Вальборг.

– Зачем он уводит стаю? – прошептала я, бегая глазами от Сигурда к Астрид.

– Пока в стае есть альфа, его магия подчиняет себе. Сейчас, когда он ранен, магия слабеет! Искушение становится настолько велико, что кто-то из мальчиков да не выдерживает! – усмехнулась Астрид. – Так что мальчиков нужно держать подальше!

– А Сальгард? – спросила я, видя темную фигуру беты, которая пыталась помочь Сигурду встать. Но вместо этого встречала только злобный оскал и блеск ярко-голубых глаз. «Не тр-р-рожь!» – хрипло оскалился Сигурд.

– Я сказала, зачем он здесь, – прошептала Астрид.

Сигурд еле держался на лапах. Глаза его закатывались, но он силой воли возвращал себе сознание.

– Сильный противник! Редко такие рождаются! – усмехнулась Астрид. – Знали, кого посылать! Я еще удивлена, что он в своей стае не стал ни на что претендовать!

Паника заколотила меня, а я не знала, что делать. Ни жизнь, ни психологи меня к такому не готовили.

– О боже! – испуганно выдохнула я.

Сигурд сделал несколько шагов в мою сторону, и лапы не выдержали. Он рухнул, но пополз. Стоило Сальгарду протянуть к нему руку, как он видел жуткий окровавленной морды. Через мгновенье Сигурд снова поднялся на лапы и, шатаясь из стороны в сторону, направился в замок.

Я тоже попыталась подойти к нему, но вместо этого увидела предупредительный оскал. Я крепче прижала Сиги, который был еще в шоке.

– Учись! В следующий раз это будешь делать ты! – прорычала Астрид. – Обор-р-рона!

Что? Что я должна делать?

– Держать обор-р-рону замка! Защищать щенков, альфу и луну! – хрипло рыкнула Астрид так, что все начальники трусливо переглянулись. – Р-р-рассредоточились! Основные силы у входа!

– Мне? Мне что делать? – растерянно прошептала я, видя, как волчицы разбегаются в разные двери.

– Что хочешь! Толку от тебя мало! Отпор-р-р ты дать не сможешь! – рыкнула Астрид. – Я встану у входа в замок! Пусть попропр-р-обуют подойти! Сальгар-р-рд! Встанет в холле! А ты должна будешь сказать, если дело совсем плохо! Поняла?

Они исчезли, а я пошла по следу из алых капель, видя, как они ведут в коридор. Дверь в комнату была настежь открытой, а на ней виднелся алый след лапы.

– Сигурд… – прошептала я, бросаясь к альфе. Тот зарычал на меня, словно не желая видеть рядом. – Сигурд…

У меня едва с языка не сорвался глупейший вопрос: «Ты как?». Но ситуация и правда была «тыковая», поэтому я лишь стояла в растерянности, видя, как глаза его закатываются, а он падает на пол без сознания.

«Вызывай скорую!» – внезапно пронеслось у меня в голове. А я по привычке стала искать телефон, но вместо него нащупала медальон.

«Даже если бы здесь была скорая, а я вызвала ее, то тут бы скорая понадобилась скорой!» – пронеслось в голове следом.

Сигурд обернулся человеком, а я увидела страшные раны. Одежда его была разорвана и болталась лохмотьями.

– Без паники! – прошептала я, видя, как он лежит на коврике рядом с кроватью.

Но Сигурд и не думал паниковать. Он был без сознания. Паниковали только мы с Сиги.

– Надо его перевязать! – прошептала я. Внутри что-то поставило печать: «Надо!». Но я медлила.

Сигурд снова обернулся волком, а я бросилась к кровати и стала вытаскивать простыню. Подушка шлепнулась на пол. Но я пинком отбросила ее в сторону, пытаясь руками разорвать ткань.

Ткань с хрустом поддалась, и в моих руках очутилась длинная лента.

– Тише… тише… – прошептала я, на цыпочках подбираясь к Сигурду. – Сейчас я перевяжу тебя…

Он хрипло дышал, а я осторожно подошла, вздрагивая как суслик посреди поля при малейшем шорохе.

– Ну, – подняла я брови, глядя на зияющую рану на лапе.

– Аррр! – окрысился Сигурд, а потом его глаза снова закатились.

Дружеский кусь за полменя в мои планы не входил.

– Эх! Была не была! – фыркнула я, глядя на альфу. И стала подбираться к нему.

Говорят, что влюбленный волк – уже не хищник. Но Сигурд, может, и влюблен, но явно не в меня. Так что я немного «невменяемая», раз решила стать ветеринаром.

Назойливый голос внутри гнусавенько напевал: «Придет серенький волчок, отгрызет тебе сморчок!».

Так я хотя бы добилась эффекта почти не трясущихся рук.

Я понимала, что дело плохо. Что, быть может, будь на моем месте кто-то другой, уже бежал бы за Сальгардом. Но что-то внутри трепыхалось, словно птичка, когда я смотрела на огромный хрипло дышащий сугроб. Сигурд был без сознания.

А я зажмурилась, как щенок, решивший нагадить посреди комнаты, попрощалась с руками и осторожно протянула бинт из простыни под его мордой.

Через минуту на перевязанной морде красовался огромный узел. А мои нервы, собравшиеся в кучку, чтобы было удобнее трястись, выдохнули.

Так, морду перевязали. Теперь надо воды… Где раздобыть воды? Вода-а-а?! Ау!!!

Обычно вода была в кране!

Я бросилась в соседнюю дверь, видя там красивую купальню с мозаикой. Диковинно изогнутые краны с гулом и звоном набирали воду в медный тазик. Я несла его, расплескивая на себя, в комнату.

Простыня была порвана на тряпки. При виде крови сознание махало мне рукой. Приходилось стискивать зубы и сопеть, как ежик, смывая тряпкой кровь. Огромный волк превратился в человека, а я стала бережно вытирать кровь, готовя чистые бинты.

По своему опыту я знала. Мужчин должны лечить ветеринары. Или хотя бы специальный врач-экстрасенс. А всё потому, что от мужчины никогда не добьешься, что и как у него болит. Они либо здоровы, либо ты сидишь в черном и рассказываешь о нем только хорошее.

Они молчат и терпят, стиснув зубы, ровно до тех пор, пока толстая полярная лисичка не начинает тереться об них ласковой кошечкой.

И сейчас полярная лисичка сидела рядом, намекая, что всё очень плохо.

После недолгих раздумий я полезла в ящики роскошного стола, достав старинные ножницы. Ими я аккуратно срезала лохмотья одежды.

Тряпка выжималась в тазик, в котором всё было красным. Несколько раз я меняла воду, терпеливо и осторожно осматривая каждую рану.

Приходилось стискивать зубы, чтобы заставить себя осторожно промыть ее, стянув края. Несколько раз я была близка к обмороку. Мои дрожащие пальцы достали из раны обломок чужого клыка. А я уже бинтовала руку, стараясь, чтобы не туго.

Утирая пот со лба, я смотрела на Сиги, который все это время пытался вылизать Сигурду лицо. До лица мы еще не дошли.

Срезанная одежда ворохом валялась возле камина. Ножницы лежали возле моей ноги.

– Штаны. – мысленно объявила я, осторожно срезая порванные штаны.

В последнее время Сигурд не оборачивался. И это упрощало процесс. Я медленно подбиралась к той грани, когда руки действуют сами, на автомате.

Так, здесь все целое, а вот бедро мне не нравилось… Каждый раз, смывая кровь, я радовалась, если она чужая. И расстраивалась, если она его.

Ноги были перевязаны. Я бережно стирала уголком тряпки кровь с красивого и бледного лица. Я положила голову Сигурда себе на колени, осторожно вытирая кровавые подтеки. Он был так восхитительно красив, что внутри что-то волнительно трепетало, словно бабочка.

“Почему не я?” – внезапно сжалось сердце. Я проглотила горечь обиды, осторожно вытирая кровь с его губ.

“Где твоя распрекрасная Эрцилия?! На которую ты смотришь как Сиги на меня?” – скрипела зубами я, осторожно стирая кровь с пепельных волос.

“Где твоя расчудесная Ингрид?!” – шептала я мысленно. И снова сглатывала обиду.

“Почему ни одна из твоих баб так не делает?!” – дрожали мои губы. – “Где они, Сигурд?! Почему им плевать, что с тобой случилось! Почему еще ни одна из них не выломала дверь с криками: “Как он! Жив?””.

Он так и не приходил в себя. Я бинтовала его шею, проверяя остальные повязки. Они покраснели, но дальше пятна дело не пошло. Значит, кровь остановилась.

“Почему ни одна не бежит к тебе, задрав юбки, не бросается тебе на шею, не выжимает кровавую тряпку?”

Мне пришлось закусить губу, чтобы не расплакаться от обиды.

Я выжала тряпку, встала, стряхнула с юбки обрезки бинтов и направилась в ванную. Под платьем у меня были мои штаны. И чтобы было удобней, пришлось завязать подол узлом. Пока я возилась с тазиком, промывала его и тряпку, послышался лай Сиги! Он лаял так, словно пришел кто-то чужой!

Я испугалась, что это – Сальгард, поэтому схватила тазик и тряпку, бросаясь к двери.

– Ававав! – заливался Сиги.

– Брысь! Шавка! – послышался гневный женский голос. А я увидела Ингрид, сидящую рядом с Сигурдом. Чистенький и перебинтованный Сигурд выглядел намного лучше, чем когда я его увидела после боя.

“Накликала!” – пронеслось в голове, когда я замерла с тазиком в руках.

– Ты что здесь делаешь? – спросила я, видя, как она смотрит на бинты и тянет воздух носом.

– А ты как думаешь? – спросила Ингрид, глядя на разбросанные ножницы и бинты. Она взяла в руки ножницы и несколько раз им клацнула, пугая мою собаку.

Я поставила тазик, видя, как надрывается Сиги. Взгляд Ингрид мне ужасно не понравился. Она следила за Сиги, который заливался лаем вокруг нее.

– Сиги, ко мне, – хрипловато приказала я.

– Ты почему не с остальными? – спросила я настороженно, видя, как нетерпеливый Сиги трется возле ноги.

– Они сражаются, а я решила проявить заботу! – улыбнулась хищной улыбкой Ингрид. Ее рука скользнула по голове Сигурда. – Гляди, как перебинтовала… Я думаю, что Сигурд оценит…

– Я все скажу Астрид! – произнесла я. – И Сигурду, когда очнется!

В одно мгновенье она обернулась волчицей, а я увидела сверкнувшие возле шеи Сигурда клыки.

– Я ведь могу перегрызть ему горло в любой момент. И сама стану альфой. Или что? Думала, что женщина не может вести стаю?

О таком, если честно, я даже не думала! Поэтому нервно сглотнула.

– Итак, выбирай! Или его жизнь, или ты отдаешь мне медальон! – заметила Ингрид, снова превращаясь в девушку, поразительно похожую на Эрцилию Шепард. – Он все равно не твой! Ты его украла. А если бы не украла, то все было бы иначе…

Она опустила глаза на Сигурда, а у меня мурашки пробежали по коже. Пока все сражаются, эта тварь пробралась сюда! Да если бы Сигурд знал…

– Сигурд! Очнись! – крикнула я. А в сердце вспыхнула надежда, что альфа откроет глаза.

Но Сигурд был в беспамятстве.

– Ты гляди какая любовь! Только он тебя не любит! Ты ему не нужна! – усмехнулась Ингрид, гладя бледное лицо Сигурда.

– Ты тоже! – выплюнула я, в надежде, что во мне сейчас проснется скандальная Баба Зина, которая мигом все разрулит. Она есть в каждой женщине, насколько мне известно. А потом ее еще долго будут успокаивать санитары, пожарные и экзорцисты.

– Я знаю, – заметила Ингрид, проведя рукой по своему лицу. – Но так вышло, что у меня куда больше преимуществ, чем у тебя.

Она снова обернулась волчицей и потянулась к перебинтованному горлу.

– Ты не сделаешь это! – прошептала я, чувствуя ужас, сковавший сердце.

– Почему же? – спросила Ингрид, улыбаясь. – Легко! Давай проверим? Я получу безграничную власть над стаей! И магию альфы. И даже твоя Астрид ничего не сможет мне сделать. Она будет на брюхе ползать передо мной. А если посмеет бросить вызов, я разорву ее на части.

Ну, тварь! Меня затрясло от негодования. Если она сейчас убьет Сигурда, нам всем каюк!

– Р-р-раз, два… Я знаю, что медальон у тебя! Скажешь, что нет – сомкну челюсти! – произнесла Ингрид, снова разжимая пасть над его горлом.