Второй урок. Земля (СИ)

Дыра

Одной в пустоте невообразимо жутко, и не потому, что все девочки без исключения боятся чудовищ, притаившихся в черной тени. Просто в пустоте совсем негде спрятать свою вину, обиду, упрямство, непонимание и множество других постыдных вещей. Нет ни одного угла, ни одного углубления, щели кармана — нет абсолютно ничего.

И ты стоишь с охапкой ошибок, не зная, куда идти и что делать с тяжелой ношей. Бросить ее здесь и шагать свободно в любом из направлений? Наверное, так будет легче и быстрее, но… Но ты так долго несла ее, что вот она, кажется, прилипла к твоим рукам, пристала к коже, срослась с тобой в единое целое. К тому же, это единственное, что у тебя есть.

Оглядевшись, оставалось признать, что это правда — у нее ничего нет. Но пугало отчаяннее не это — у нее никого не осталось. Она никому не нужна.

Раньше папа жил с мамой. Не сказать, что бы все было гладко, но Юа сильно любила родителей и всегда пыталась помирить взрослых. Ей было тепло и уютно со строгой матерью и добрым, всегда понимающим и встающим на ее сторону отцом.

Юа не забудет тот день, когда однажды родители посадили двухлетнюю девочку перед собой и сказали, что папа с мамой поживут отдельно. Юа поняла не сразу и тогда папе пришлось объяснить, что они будут иметь два дома вместо одного. В одном из их останется мама и Юа, а в другом отец.

Маленькой девочке было совсем не понятно, отчего одного дома недостаточно, но совсем не знала, что нужно сказать, и даже с трудом могла объяснить это самой себе. Ей просто не понравилась дурацкая новость, отчего-то грустная и лишняя в их жизни и, не придумав ничего лучше, Юа расплакалась.

Папа обнял дочку и долго гладил по голове, рассказывая, как ей понравится ее новая комната, ведь теперь у девочки их будет целых две вместо одной! А Юа все всхлипывала. Она хотела сказать, что две комнаты ей не нужны совсем и ее старая комната ее более чем устраивает. Вот только она откуда-то знала, что папа ее не послушает и у нее все равно будет эта дурацкая вторая комната.

Папа ушел. Теперь Юа могла побыть с ним только на выходных. Как же весело они проводили время! Папа всегда брал ее в какое-нибудь интересное место, но больше всего девочка любила аквапарк и парк развлечений. Сердце замирало, когда они поднимались высоко-высоко на космической тарелке и носились по кругу среди ярких огней. А потом ели сладкую вату или мороженое — папа разрешал что-то одно и выбор давался Юа мучительно трудно. Разве можно выбрать между ванильно-розовым облаком, тающим на языке, и фисташковым мороженным, таким холодным, что небо во рту ненадолго отнимается.

Через год в доме папы появилась женщина с большим животом и Юа узнала, что у нее будет сестричка. Сначала девочка не поверила, ведь мама ни о чем таком не говорила, но папа обещал.

Юа всегда хотела сестричку. Здорово играть вдвоем целый день напролет. Ей даже не жаль своих кукол и игрушек, она бы с радостью поделилась всем и даже бы позволила ей выбрать одну из комнат. Все-таки хорошо, что их две.

Мама новости совсем не обрадовалась — так показалось Юа. Девочка заливисто делилась с матерью планами, чем они с сестрой будут заниматься, и вдруг мама накричала на нее и расплакалась. Юа растерялась, но быстро поняла свою промашку и, обняв самого дорогого на свете человека, пообещала, что всегда будет любить ее больше всех. Даже больше сестры.

Сузу понравилась Юа с первого взгляда. Такая беленькая и маленькая и с такими огромными глазами, голубыми-голубыми, будто летнее небо. Сначало с ней было не очень весело. Крошечная Сузу ничегошеньки не понимала и часто плакала. Юа даже на миг разочаровалась такой бестолковой сестре, но все же решила заботиться о беспомощной девочке.

Сузу росла, и вот уже девчушки увлеченно запирались в ее комнате — комната в новом доме папы стала принадлежать ей, и играли там целый день. Юа рассказывала сестричке о детском саде и скором поступлении в школу, о том как важно учиться и слушаться старших. К удовлетворению Юа, младшая сестра слушала, раскрыв рот.

Чем старше становилась Юа, тем чаще она спрашивала отца, почему он живет с Ханной и Сузу. Обе ей, конечно, очень нравились, но ведь и мама, наверное, скучает, и она будет совсем не против видеть отца не только на выходных. Отец говорил, что сейчас некогда обсуждать такие вопросы, потому что на работе дел невпроворот, да и Юа следует побольше думать о школе, а не забивать голову всякой ерундой. Юа отчего-то расстраивалась после таких разговоров и со временем перестала спрашивать папу, отчего он не живет с мамой. Мама и вовсе злилась и срывалась, стоило Юа раскрыть рот на эту тему.

А потом девочка поняла. Она поняла, что по какой-то совсем неизвестной причине папа любит Ханну и Сузу больше, чем ее с мамой. Ведь если бы было наоборот, он бы жил с ними.

Подрастая, она только убедилась в собственной догадке. Папа смотрел на Ханну совсем не так, как на маму, и, кажется, Сузу он улыбался больше, чем ей…

Отношения с мамой тоже портились. Однажды, во время очередной ссоры мама назвала Юа ошибкой, ошибкой молодости, которая стоила ей многих перспектив. Юа не поняла, о чем говорит мать, за исключением главного — та ее не хотела… и не любила. Вот так оказалось, что мама не любит ее, так же, как и папа. Должно быть, и для него она была ошибкой, просто он стеснялся сказать ей об этом…

Больше видеть Сузу Юа не могла. Потому что это она должна была быть на ее месте. Это ее должен был любить папа, ведь она родилась первая!

Дела в школе шли неважно, но Юа больше не беспокоилась по этому поводу. Все, что волновало девочку, это любимые занятия по кюдо, куда отправил ее папа еще малышкой. Там они подружились с Рин и, соперничая друг с другом, достигли неплохих результатов по словам учителя. Юа была уверена, что с Рин они будут вместе всю жизнь. И подруга никогда не променяет ее на кого-нибудь другого. Ведь и она всем сердцем обожала Рин. Папа и Сузу больше не были ей нужны.

Дурацкий спор вспыхнул на пустом месте из-за неосторожных слов, брошенных Юа случайно. Она просто хотела поддразнить Рин и думала, что получится весело. Вот только смеяться не хотелось, когда Юа увидела отпущенную тетиву…

Она и подумать не могла, что лучшая подруга сможет выстрелить в нее просто так, без важной причины! Разве важно, хорошо она стреляет или нет? Рин подруга, а все остальное ерунда. К тому же, если верить учителю — а учителю она верила всем сердцем, — путь лука совсем не в том, чтобы поражать цель раз за разом. Путь кюдо в том, чтобы найти себя и стать хорошим человеком.

Тогда Юа сильно обиделась на подругу. Они долго не разговаривали и у Юа было много времени остыть. Без подруги было скучно. Девочка решила, что когда Рин подойдет и извинится, она непременно ее простит. Но Рин все не подходила и Юа стала сердиться. Часто смотрела на нее исподлобья, но та, словно нарочно, даже не глядела в ее сторону. Словно той и вовсе не существовала.

Юа не могла понять, как же так случилось, что лучшая подруга забыла о ней. Долго мучилась, размышляя, почему Рин так просто вычеркнула ее из жизни. И что самое удивительное: Рин прекратила заниматься стрельбой.

Скоро лук оставила и Юа. Наверное, она сильно заблуждалась, считая Рин подругой. Должно быть, это было не так…

С милой и разговорчивой Шизукой Юа сошлась не сразу. Она недоверчиво смотрела на прилипчивую и навязчивую девчонку, везде сующую свой нос. Очень долго она намеренно отталкивала Шизуку, но когда у той начались проблемы в семье и она осталась вдвоем с теткой, Игараси все же снизошла до глупой девчонки и сама протянула руку.

Так и стали они дружить, Юа и Шизука. Прилипали друг к другу на переменах, делились домашним заданием. Ну, если оставаться честным, делилась Шизука, ведь очень часто Юа дремала на уроках, уходя глубоко в собственные мысли, и Шизу приходилось одергивать подругу, напоминая о важности занятий. Брюзжа и жалуясь, Юа все же поворачивала свой взгляд в сторону никому не нужной учебы. Изредка.

Жизнь немного наладилась и Юа поняла, что Шизука и есть ее подруга. Та самая, настоящая, которая любит ее больше всего и ни за что, ни за какие кюдо и собственные комнаты не бросит ее, не оставит одну. Юа бы никогда не поверила, скажи ей кто-нибудь, что бросит Шизу именно Юа.

В тот злополучный вечер, когда учитель протянул к Шизу свои грязные руки, она ждала именно Юа. Та недавно стала посещать школьную секцию кендо — сражения на деревянных мечах, и задержалась, расспрашивая сенсея о некоторых тонкостях борьбы. Зайди Юа немного позже…

От этой мысли, к которой девочка возвращалась снова и снова, хотелось кричать или ударить кого-нибудь побольней. Ведь в том, что чуть не испортило Шизу жизнь, была только ее вина. Обвинять кроме себя теперь стало некого. Это из-за нее чуть не случилось несчастье…

С тех пор, как учителя выгнали из школы, Шизука сильно изменилась. Замкнулась в себе и стала сторониться других. Всех, кроме Юа. Но теперь Юа сделала шаг в сторону от Шизу. Ведь наконец она стала подозревать, что с ней что-то не так и все, кого она любит, страдают, так или иначе.

Это она — непростительная ошибка, из-за которой ушел папа, сделав маму несчастной. Это она виновата в том, что Рин бросила кюдо и разбила сердце дедушки. Это из-за нее чуть не пострадала Шизука, став изгоем для всей школы. Пусть ребята и не таили ничего дурного против невиновной девочки, но это не помогло им обуздать языки и спрятать тычущие пальцы подальше.

Во всем виновата она.

И зачем только Хина вытащила ее тогда из воды? — не раз задумывалась Юа, размышляя, чтобы было бы, если бы одноклассница, не побоявшаяся броситься в штормовое море, не проходила мимо? Должно быть, потому, что пару лет назад, еще до трагедии с Шизукой, Юа попросила маму поспособствовать семье Хины с ссудой в банке.

Хина была отличной девчонкой. Ответственной и серьезной. На нее всегда можно было положиться без оглядки и она не любила досужих разговоров, предпочитая слову дело. Еще больше Юа стала уважать одноклассницу, когда та никак не отреагировала на случившееся с Шизукой, относясь к Шизу так же, как и раньше.

Пусть Юа забыла о той небольшой помощи, но Хина, наверное, нет. И тогда, вновь очутившись на берегу, Юа испытала облегчение, словно жизнь дала ей еще один шанс. Внезапно нахлынувшие чувства смыло волной, стоило жизни пустить искомый бег.

Наваждение развеялось, уступив место привычной, обозленной на всех и вся, а прежде всего, на себя, Юа. Ведь уже через секунду она поняла, что и Хина могла погибнуть вместе с ней… сколько бы людей горевало и рыдало по любимой внучке, дочке, сестре…