Выбор Хаоса

Глава 13

За все надо платить. Вот!

Вечером, когда рука тянется к бокалу — напоминайте это себе.

Утром, когда просыпаетесь непонятно где — тоже не лишним будет это вспомнить.

А, когда, с немыслимыми усилиями оказываетесь дома, но нет там целебного отдохновения, становится очевидным, что корить себя, собственно, поздно…

— Асакура! — когда я появляюсь в Академии, студиозусы испуганно замолкают.

— Разойтись! На сегодня все и остальным передайте: меня нет, — орет магистр.

И только когда остаемся наедине, разворачивается:

— Что на этот раз?

Ничего, не считая, что с утра я проснулась на подушке, которая пахла Лиром. Дивный мой сон обернулся порталом в дом дракона, а потом… реальность быстро вернула меня на место.

— Это называется похмелье. Алкать надо меньше, в том числе и астральный свет! — голос его сердит и громок.

— Удержи меня, Асакура!

«Совсем все плохо».

Я жмусь к наставнику. Серый потолок аудитории сменяется взбитыми сливками облаков на небесной лазури.

Вуаль моих поцелуев оплетает его лицо паутиной.

— Асакура, останови меня!

«Сама с собой я уже справиться не в силах».

Палаццо «Ириида», парк, деревья, лужок, запах истомленной солнцем травы.

Притихшие ненадолго кузнечики, вновь начинают свой концерт.

— И с этим ты пришла ко мне? Адресом не ошиблась?

— Ты говорил, что наша связь ослабнет. Меня уже во сне несет к нему порталом. Не к нему… но если б знала, где он сейчас, то к нему бы, прямо.

— Ники, получив утешительный приз, ты успокоишься?

Нет, понимаю.

— Ломать старую игрушку обязательно, когда не можешь получить новую?

— Все не так!

«Прискорбно…» — мыслит он мне в ответ.

«Ты все понимаешь неправильно», — думаю и добавляю:

— Не игрушка, не утешительный приз…

«… совершенное великолепие, вот и ослепи меня, сделай хоть что-нибудь».

Асакура резко одаривает меня оплеухой.

Солнце над нами захлебывается от восторга.

Одежда начинает трещать и расходиться по швам, когда я вскидываюсь, уже в боевой форме.

— Наставник, что ты себе позволяешь?

— Я — запасной вариант? Бежишь ко мне, мечтая о драконе?

Он зол не меньше меня.

Делаю выпад и ухожу на дальнюю дистанцию. Тренировки тренировками, но против его демона в ближнем бою мне не выстоять. Только он оказывается быстрее. Всю силу вкладываю в удар по бедру и ловлю встречный, прямо в челюсть.

А потом мне просто выворачивают кисть и… ничего не происходит.

— Больно, пусти.

— Мне тоже. Больно.

Он меняет угол приложения силы, я пытаюсь освободиться, в захвате оказываются обе мои руки.

— Зачем ты пришла? Сейчас? Ко мне? Не лги, Ники!

Действительно больно. Бил наставник в полную силу, броня смягчила удар, но лицо разбито. Одной рукой он удерживает запястья, другой размазывает кровь по губам:

— Говори!

Кажется любой ценой он готов получить ответ и ладонь уже не оглаживает, отстраняясь для замаха.

— Не запасной, единственный вариант! Ты — выбор Хаоса. Он выбрал тебя!

Асакура прерывает:

— Вздор!

«Тебе это тоже не нравится? Когда принуждают таким образом? Ставят перед фактом».

— Выбор Хаоса, — повторяю, пытаясь уколоть, — Или насмешка Хаоса?

Скидываю ему свои сны и откровения королевского артефакта, все то, что было заперто накрепко.

— Даже если и так, то это не твой выбор. И почему сейчас ты говоришь мне об этом?

Он продолжает удерживать мои руки, и это верно, потому что:

— Именно сейчас я собой не владею. А оказаться во власти дракона позволить себе не могу.

— Ты проиграла ему, так?

Слизываю с губ кровь, качаю головой.

— Проиграла и проиграю. Без поединка, нет в нем нужды, и не потому что он сильнее. Я не могу причинить ему боль.

— Принцесса выбрала дракона, — подытоживает Асакура.

Опять качаю головой, мое тело, не я. Душа, может быть, что там еще?

— Аамон, — я зову его по имени, очень нежно, призывно, — Мой брат на престоле и будет война, море крови, я не смогу его остановить. Смотри…

Вновь и вновь посылаю ему череду картинок, где слишком много алого и совсем нет голубого.

— Видения рубинового пути?

Добавляю эмоций, хочешь погрузиться в мой персональный кошмар?

— Ники, ты все уже решила. И давно. Можно лгать в словах, даже в мыслях, но невозможно в поступках. Шаг за шагом ты идешь к своей целей, кто остановит тебя? Что?

Ничто и никто, повисает в воздухе.

— Видения эти, всего лишь отражение твоих страхов, сны — проекция подсознания. К Хаосу они не имеют никакого отношения, если не считать сумбура здесь…

Он отпускает мои руки и обоими ладонями охватывает голову. От них идет тепло, сначала, потом начинает жечь.

— Хватит думать, просто чувствуй.

Что-то, удерживающее меня раньше, рвется, больше нет правил, и не на кого оглядываться.

Я выдавливаю свой главный страх:

— Я видела смерть отца. И это произойдет, если я займу трон!

— Не путай причины со следствием. Пока он жив и он — король. Не бери на себя лишнего.

— Ты был бы наилучшим вариантом.

— Возможно. Но так вопрос не стоит.

— Хорошо, ты можешь хотя бы объяснить мне, что со мной происходит? Этот дракон просто сводит меня с ума!

— Резонанс, контакт, рассудочная часть отключается. Контроль переходит к той части сознания, что управляет эмоциями и чувственными образами. И это состояние тебе очень нравится, а так как дракон его источник — ты начинаешь от него зависеть. Так доступно?

— И ты мог бы проделать то же самое? Со мной?

— Перевязать тебя к себе? Нет!.. Я могу блокировать все твои уровни. Останутся голые инстинкты и то, что сокрыто в самой глубине и не выходит обычно не поверхность.

— Ничего хорошего?

— Ты никогда мне не простишь, если станешь в любой мере связана мной, ведь ты не из тех, кто когда-либо подчинится своим ли, чужим слабостям. Ты жаждешь более всегда держать ситуацию под контролем, пусть даже любовное опьянение на какое-то время сковывает твою волю. Желание управлять всем со временем будет только укрепляться. Я могу уступить сейчас твоей прихоти и выпустить весь твой хаос на свободу… и наоборот.

«Не понимаю, не понимаю… зачем столько слов, когда можно проще, говорил же».

«Не поймешь, пока не попробуешь?», — отчетливый ответ.

— Но что тебя останавливает? — делаю акцент на слове тебя, иначе мой призыв звучит совсем жалко.

Асакура может бить словами едва ли не сильнее, чем ладонью. Он не умеет щадить. Но и лгать тоже:

— Боюсь ошибиться. Разочароваться.

«Во мне?»

— В тебе?., да, пожалуй. Скажу тебе один раз, Ники-принцесса, беги от меня, ведь если окажешься, той, единственной, то и Хаос не укроет, и во вселенной не найдется места, где я не отыщу тебя.

А из вселенной нет выхода, думаю и протягиваю ему свои мысли, вернее одну:

«А если судьба?».

И свою руку.

Сама себе я напоминаю сейчас отбивную, которую долго готовили, прежде чем положить на жаровню. Отмачивали, мариновали, отколачивали, приправляли. Что остается? Слегка прожарить?

— Судьба — работа в этой жизни для твоей души-сознания, от нее тоже не убежишь, — соглашается Асакура, со мой ли, с этой самой пресловутой судьбой, неважно и берет протянутую ему ладонь.

Гармонично спланированный, тщательно взращенный парк, но при этом дикий в своем неконтролируемом стремлении широко, свободно захватывать пространство и тянуться ввысь, совсем как Асакура, ну и я, признаюсь, большими, вольно раскинувшими ветвями черпает свет и закидывает нас тенью.

От судьбы не убежишь.

Не убежишь и от долга.

Бежать от выбора Хаоса, к чему?

Хаос внутри лениво, сыто и довольно чуть вздрагивает. Сворачивается в клубок, стягивается, в большую жирную точку и утихает.

Еще одну точку невозврата…

Прислуга во внутреннем дворе рассыпается бисером, прячась за колоннами, когда сногсшибательный Аамон Асакура, переступает порог своего жилища.

Минуя два этажа, мы поднимаемся на третий.

Влияние ауры дворца, не иначе: расписные потолки, живописные полотна, фрески, статуи просто подавляют.

— Мое приватное пространство, — поясняет Асакура, — ведя залами с гобеленами и кессонами на потолке.

— Красиво, но пусто, — замечаю, — Почему нет портретов твоих и твоего рода? Совсем нет и личных вещей.

— Все в этом доме и не только здесь — все мои личные вещи. И соответственно несут отпечаток моей личности, — Асакура знакомо усмехается.

Много старых вещей и очень старых. Словно в музее. Но если милорду угодно жить в музее, пусть, только мне это совсем сейчас не интересно.

«Перестань быть таким, Асакура, перестань быть собой…»

— Ты понимаешь о чем просишь? Не понимаешь.

— Отпусти себя и ты, — прошу его.

Асакура молча ведет дальше, еще один скульптурный портал, с колоннами, во всю стену огромная географическая карта мира, судя по всему древнее всего, что я до сих пор видела. Пока я пальчиком очерчиваю рельеф Адалин, Асакура отходит.

Моя рука уже странствует по Империи, когда он возвращается, с подарком и со словами:

— Бери. Надень.

Браслет. Безумно дорогой, судя по камням. Но я ни при каких обстоятельствах такое не примерю на себя, мне не хочется даже дотрагиваться до него. Среди россыпи голубых бриллиантов знакомо проглядывают черные вкрапления адемина.

— Запри в себе, Ни-ки — двойная сила, все что можно, если хочешь, чтобы я разделил с тобой себя.

Он не дает осмыслить, все решая коротким:

— Одевай!..

… Поерзав на жестком ложе, я поворачиваюсь, приоткрываю глаза. Косыми лучами свет стелется по мрамору пола подсвечивая черные с красные звезды Хаоса.

Приподнимаюсь, оглядываюсь.

Асакура, закинув руки за голову спит или лежит с закрытыми глазами, в полном своем демоническм обличье. И что бы это значило?

— Все, — отвечает Асакура, не открывая глаз.

Внутренне оглядываю себя и прислушиваюсь к ощущениям. Согласно им ничего «все» не было… И чтобы окончательно убедиться, ерзаю и раскачиваю бедрами. Болью в теле не отдается.

— Ты в этом смысле? — отмирает Асакура, привстав и опираясь на локоть, лицом ко мне, — Ничего, пожалуй.

Опускаю глаза и натыкаюсь на злополучный браслет. На своей руке. А это значит, я его одела, только как я это делала и что следовало далее не помню совершенно.

— Сними, — разрешает Асакура.

Со звоном по полу катится ни в чем в общем-то неповинное украшение и я остаюсь совершенно нагая, под пристальным взглядом и в опасной близости.

— Повторить не хочешь? — довольно улыбается милорд, — Без этого?

В арке окна на горизонт ложится солнце. Сколько времени я оставила здесь? Всю утро, весь день? Сутки? Или с Асакурой и время течет иначе?

— Я ничего не помню, — высказываю свою основную претензию.

Асакура откидывается назад и в полный голос смеется.

— Какого Хаоса, я ничего не помню?

Зачем я вообще сюда пришла?

— Не терзайся, принцесса, вспомнишь в свое время. Если тебя это утешит, то и я в некоторой растерянности.

— Я сержусь, — отвечаю.

Со мной, конечно не просто, но с тобой, Асакура… слов нет!

— На себя, в первую очередь.

Встаю и отхожу подальше, к окну, под ласкающие лучики заходящего солнца.

В теле легкая расслабленность, никакого мышечного напряжения, утомления. Если выбирать между «все» и «ничего», скорее последнее, но… В голове пусто и душа не звенит от напряжения, не рвется. Пытаюсь вызвать в памяти образ дракона, он растекается, как не высохшая краска, течет, каплями дождя по стеклу.

Асакура подходит незаметно, встает рядом. Долго молчит, потом разворачивает меня и объявляет спокойно, как бы нехотя:

— Я убью его.

Уточнять кого, все равно что с собой в прятки играть. Даже плечами не пожимаю. Убить он, конечно может.

Броня вылезает сразу, как и слова:

— Мне пора.

Неудовольствие милорда ощущается всем телом. Руки еще держат, но взгляд все же позволяет: «Иди».

— А-а-а-мон, — тяну его имя, словно долго целую, — А-а-мон!..

— Я убью его, — повторяет Асакура, — Если никак иначе…

Ухожу, не дослушав.

Мне хочется укрыться в покоях и спать, и спать, Хаос, в твоих нежных объятьях. Но этой мечте, как и многим другим не суждено сбыться.

Бьюи и Дас вылавливают меня на пороге опочивальни.

— Ваше Высочество, дракон, — говорит секретарь.

А я улыбаюсь. Потом смеюсь. Совсем как Асакура (смотреть выше).

— И?

— Вот докладная.

Что они со мной делают? Перехожу в режим «Ваше Высочество», где слово милосердие, как ненужное, можно зачеркнуть.

— Маркиз, коротко, своими словами.

— Военный атташе имперцев демонстративно расхаживает по столице в полном обмундировании, задает жителям провокационные вопросы.

— Гуляет, — комментирую, — Дас, что скажешь?

— Убить? — мрачно вопрошает начальник СБ, — Мне заняться этим?

В очередь встань, для начала.

— Лириан ал Ланита обладает дипломатической неприкосновенностью. И если хоть что-то с ним случится… Хоть кто: действием, словом, взглядом посмеет… Сама того, лично. Убью!!! Дас, ты понял?

Начальник СБ молчит.

— Обеспечь группу сопровождения, две, три, если надо. Для охраны. В том числе и от жителей столицы.

— Понял, — наконец получаю верный ответ.

— Выполняй.

На лице Бьюи не читается ничего. Хоть и он удивлен не меньше. Плевать! Просматриваю список входящих документов.

— Отправь Рика к Канцлеру. Пусть передаст, что жду новостей, как только они появятся. Мне аналитику из департамента по контролю, ужин в малую столовую и пригласи романистов, есть тема и идея для новой книги, через час не раньше.

Новости обрушиваются ранним утром, для меня — поздней ночью, поскольку спать я не ложилась, и грозят утащить за собой, погрести лавиной не только меня, а кажется и все королевство.