Выбор Хаоса

Глава 21

К вечеру возвращаюсь в поместье, завтракаю, плаваю в бассейне и переодеваюсь у Марека.

Отправляюсь навестить бывшего Канцлера.

— Луна исходит, — говорю, — И мое терпение не безгранично. Ты был в закрытом мире?

Старик понял, о чем я.

Ответил:

— Не был.

— Портал в Кхар рабочий? Впрочем, мы это узнаем очень скоро.

Ты же рвался мне послужить?

Он изгибается в поклоне.

— Следуй за мной.

Я спускаюсь бесконечной лестницей, ряд светильников играют бликами на моей мантии, пушистая окантовка скользит по ступенькам следом. Киваю встрепенувшемуся при моем появлению Дасу:

— Он со мной! Распорядись приготовить карцер к моему возвращению.

И переношусь с графом в то место, что Асакура прозвал бункером.

— Хаос! — кричу.

Можно и не столь громогласно, но страсть к спецэффектам, видимо, я переняла от Августа.

То, что Иво Варентак тут не был, понятно по любопытству на морде лица его.

У двери за стеллажами бьет разрядом, не больно, пока только предостерегающе.

— Хаос! — тише, но более твердо, — Я пройти хочу!

Тишина в ответ и меня откидывает. Плохо. Если охранка привязана к защите, то следует ждать самого магистра в гости. А в мои планы это никак не вписывается.

— Хаос, не будь мелочным.

Иво Варентак смотрит на меня уже отнюдь не бесстрастно, а когда я рву его запястье со словами:

— Присягай!

Взгляд серых глаз взрывается шоком.

«Кому?»- в них явственно читается.

— Не мне же — Хаосу!

Пускаю кровь и себе, смешиваю, говорю:

— Хаос, позабавиться хочешь?

Ответ мне нужен один и он должен быть единственно верным. Тот, что я от тебя ожидаю. Ну, я долго буду здесь стоять?

— Хаос, про плату я помню, — на всякий случай заверяю.

Еще одна попытка и дверь со скрипом открывается.

— Граф Варентак, позвольте пригласить Вас на прогулку. Отрицательный ответ не принимается.

В пустыне Кхар было не просто прохладно, там было холодно. Мантия оказалась кстати.

Все еще брюхатая луна, в перине облаков, сияла ярко, но словно с надрывом. Черная птица, невесть откуда, вспорхнула, росчерком пера располовинила ночное светило и неприятно заклокотала, словно насмехаясь.

— Ну и жопа мира, — у меня вырывается невольно, мне за это место не зацепиться, не выстроить портал, вот для чего королю понадобился стационарный. Не только бункер — чуждое слово, дрянь, то, что таится в нем, все здесь вызывает такое же ощущение, которое все усиливается, когда мы вплотную подступаем к странной форме зданию, от которого отходят загнутые влево косые трубки.

— Ты присягал королю, послужи ему до конца — говорю графу Варентак.

И подвожу старика ко входу.

— Найди короля, передай: луна убывает, на исходе я закрою этот портал. Навсегда. И все прочие, что найду. V него еще есть время вернуться. В том мире, я знаю, тоже есть луна, постарайся не ошибиться со сроками.

Знаю, я выписываю графу билет в один конец. Мы оба знаем это. Но… делай, что должно… Роли палача ли, жертвы, мы сами не выбираем… все что дается нам — лишь возможность хорошо их отыграть.

— Ники, девочка, — он тянется ко мне, — Не плачь, все правильно, я понимаю…

В общем, пост сдал, пост принял. Я переезжаю в Инженерную башню.

Дас контролирует подступы, Рик перетаскивает мне документацию из тайной комнаты этого мерзкого бункера.

Пью кофе.

И жду, какие карты мне скинет Хаос.

Первым появляется принц Август.

На мое состояние души он замечает:

— Плачешь?

— С чего бы?

— Слышал, ты отпустила графа, но не ожидал, что сама займешь его место. Ники, это перебор. Что мне прикажешь делать? Перебираться к тебе, сюда?

— Зачем ты мне здесь нужен? Твое место во дворце. Не забывай об этом.

— Зачем?.. А ты? Знаешь ли…

Затем. Так надо. Должно.

— Все очень просто, Август. Хорошо делай свою работу. На своем месте. Я тоже…

Когда пойму — где оно, это мое место.

Август заваливается на диванчик, занимая его полностью, скидывает сапоги. Понятно, окопался, уходить не собирается. Для меня остается табуретка у столика.

Заказываю почтовым порталом себе чаек со сладостями. Спустя недолгое время, с удовольствием, смаком и соответствующими звуками погружаюсь в мир телесного насыщения. Мстить, так по полной.

— Извини. Поделиться не могу. Паек арестантский, знаешь ли, весьма скуден.

— Ники, не юродствуй! Сама себя здесь держишь! И что дальше, потом?

Получишь своего дракона чтобы всю жизнь просидеть на его яйцах?

— Смешно! Ха-ха — три раза. Вслух хотя бы глупостей не говори.

Насупившийся принц зрелище презанятное. Я веду носом и фыркаю:

— Твои ноги портят воздух, братец. Или таким образом ты пытаешься выкурить меня из башни?

Он перестает играть в несправедливо обиженного и мы спускаемся на смотровую площадку.

Моя столица, мой город, ниц под нами, распростерся крышами, башенками, шпилями. Под дланью ласкового солнышка.

— Там, отсюда не видно, — я веду рукой, — живет кожевенник Вилли, чуть дальше — сапожник Ахью. Август, твои эти сапоги — мягкие, да? Удобные? Они сотворены их руками. Сын сапожника, смешной такой, сбегает от отца постоянно, он мечтает… летать. Втихую экспериментирует с боевой формой. Представляешь, какой ужас!

Август молчит.

— Странно так. Летать у нас не принято, не поймут ведь? Мы же не драконы. В самом то деле?

— Ники, зачем ты мне все тут это говоришь? Какой-то сапожник, кожевенник?..

— Август-Ники, а я хочу! Чтобы он осуществил свою мечту. Ты знаешь как это сделать?

Ты прав, глупость, невозможная глупая глупость! Несусветная!

— Я не понимаю тебя в последнее время, совершенно.

— Возвращайся к себе, хотя бы попытайся понять. Пора взрослеть.

Его это очень задевает. Настолько, что он свое излюбленное: «Я не могу без тебя», поперхнувшись, проглатывает обратно.

— Мечта — вещь такая, очень хрупкая.

— А это тут при чем?

— Совершенно ни при чем, — смеюсь я.

Как и ты, братик.

Все совершенно ни при чем.

Вот только, если король вернется со своим смертоносным грузом, так и будет!

Вернее — не будет. Этого города, этого демоненка. Ничего не будет!

Все очень просто.

— Август, — говорю я и склоняю голову на его плечо, — Правда, красиво?

Закрываю глаза. Братик треплет мои волосы и о чем то, своем, вздыхает.

На обед принц не остается. Не слишком этому огорчаюсь. Проваливаюсь в сон, едва голова устраивается на подушках, и наслаждаюсь отдыхом без сновидений.

Следующие дни изучаю конспекты экспедиционного корпуса, пояснения и замечания короля.

Это оружие — неоспоримое преимущество! С его помощью можно расколоть, да что там — уничтожить Империю! Поставить на колени, лицом в землю. Пройтись победным маршем, улыбаясь склоненным спинам… Вот только тогда эта часть мира надолго погрузится в первозданный хаос, в самом жутком и беспощадном его проявлении.

Но я возьму все! Земли, деньги, безграничную власть. Какой соблазн — все мое. Включая отравленное небо и залитую кровью твердь. Черный оскал домов, пустые глазницы городов.

— Иржи, — кричу тоном сдавленным, как заправская пленница.

Мой крик скачет по ступенькам, отталкивается от стен, доходя лишь эхом.

— Что нового… в мире?

Мой милый Дас в душе явно краснеет и подает со словами.

— Нашли. В твоей… на ложе, в опочивальне.

Пустой белый листок.

Я улыбаюсь и приглашаю его к арестантскому столу.

— Литераторы прорываются к вам. Бьюи просил передать…

— Бью пусть идет к Канцлеру, если нужна печать, там же подпись, что не понятно?

— В столице не тихо, — с намеком говорит Дас.

— Правда? А мне, представь, отсюда ничего не сллышно, — говорю и вонзаюсь в ножку индейки. Суховато, но пристало ли в моем положении привередничать?

Дас благоразумно следует моему примеру. С мясом расправляемся быстро и скидываем кости в почтовый портал. Что у нас там дальше, на сладкое? Когда прибывает шоколадный пудинг, в общем, выпроваживаю Иржи, как говорится: хлеб раздели, а корочки — врозь.

— Литераторов — не обижай, пусти, как заявятся, не всех, одного кого-нибудь, и не сегодня, пожалуй.

Тянусь, провожая взглядом моего подтянутого, статного, круторогого красавчика. И почему мне было не влюбиться в нормального демона? (Вопрос риторический!).

К вечеру сбегаю ступеньками, порталом и сплю на подушках, его подушках, в его комнате, но, увы, в одиночестве. Утром, на пустом листке появляется, моей рукой: «Я тоже». И остается, ах… сиротливо дожидаться на голубом покрывале…

Несмотря на мое дозволение, литераторов Иржи Дас ко мне так и не допускает. Не любит он отчего-то романистов. Мне же лень лишний раз бегать по ступенькам. Но книгу приносит.

С обложки обворожительно улыбается глянцевая Ники.

Глаза начальника СБ влажно блестят, читал — понимаю.

— Печатный станок работает не переставая, книга расходиться моментально, казначей шутит, что еще месяц твоего заточения и все расходы окупятся.

— Самому как? Понравилось?

— Весьма… волнующе.

И все?

— Не понравилось?

Я явственно чувствую, как под броней, там внутри он краснеет.

— Не дело это — демон и дракон.

Одной книгой хребет инерции не перешибить, но хоть зерна посеять…

Забираю у него томик. И возвращаю.

— Не могу, Дас, читать, тогда точно плакать буду.

Дас качает головой. Кладет роман на диванчик. Выходит.

Следом за ним меня навещает Алвас Бор.

С первым номером «Королевского вестника».

Огромный заголовок на первой странице: «Под стражей!» и далее статья: «Принцесса в заключении». Как удачно, что я не ошиблась с выбором в министры, как там ее? культуры, да… Кто, кроме как бывшего оппозиционера, может знать лучше, как в жестких рамках закона манипулировать общественным мнением?

— В столице волнения, — говорит Бор лукаво.

— Правда? — в тон ему отвечаю я.

— В следующем номере они обещали дать опровержение.

— Но в него, конечно, никто не поверит, — все так же, улыбаясь, говорю.

Бор смотрит ласково, но вот дальше… его слова сбивают с игривого настроения:

— Ваше Высочество!

Да у него язык чешется, чтобы, наконец, назвать меня чуть иначе!

— Пора принимать решение! Столь долгое отсутствие короля порождает массу слухов. Невозможно и дальше тянуть.

— Утечка информации?

— Нет, откуда? — отмахивается Канцлер, — Праздное любопытство, домыслы, догадки. Пока.

Не сомневаюсь, что он вперед меня уже просчитал варианты развития событий.

— Я подумаю, не сейчас, но подумаю. В любом случае, обо всем ты узнаешь первым.

На том и расходимся.

Потом я просто читаю. Книга пахнет глянцем, принцесса с обложки все так же улыбается. Просто читаю и вообще, ни капельки, ни о чем не думаю. Нет, одна мысль у меня все-таки возникает, насчет цензуры. Это я погорячилась. Ибо фантазия у Асакуровских учениц оказалась чрезмерно обильной, хотя… кое что из этих демонических плясок можно взять на вооружение… м-м-м, вот прям сейчас бы и опробовала, и где ты, Лир, шляешься?

Потом представила, что за песенки про принцессу нынче распевают в едальнях. Да, с цензурой, вернее с ее отсутствием, я погорячилась.

На ночь отправляюсь к себе, в поместье, запираюсь в опочивальне. В пене перин и запахов сплю сладко и снится мне Лириан, сердитый очень.

— Он решил отправить меня к эльфам, с глаз долой!

Он! — это Император. К эльфам, значит?

Я растворяю недовольство Лира самым примитивным образом. В себе. Весь его негатив.

— Он надоел мне, за каждым шагом приглядывает, грозит начать войну, если не буду паинькой! Прости меня, Ники… придется еще подождать.

Подождем, что остается? Думаю или говорю… А потом, в этом сне, я пытаюсь проделать штуку, подсмотренную у романистов. Над моими попытками сделать мостик из положения сидя… Лир смеется. Нет, гибкости мне хватает, но смысл этого изощрения до нас так и не доходит. Затейницы, эти Асакуровы ученицы, фантазерки, вот что! На практику их отправить, что ли? К мадам Брико, допишут начатое и отправлю!..

Возвращаюсь на утро в Инженерную башню. Почтовым порталом заказываю себе завтрак. День обещает быть долгим.