Выйти замуж за Феникса

ГЛАВА 9

Скучали мы с Борькой недолго. Даже не успели посплетничать, как дверь снова распахнулась и из нее вылетел одетый в ярко-красные штаны и такую же рубашку мальчишка. Следом за ним вышел Ник и махнул мне рукой:

— Вась, пойдем.

Вот как? И даже руки мне не предложат? Ладно…

Я попыталась привычно съехать по крутому боку жеребца, но платье, в отличие от брючного костюма, весьма неудобная одежда для верховой езды. Конечно же оно не преминуло взлететь и теперь собралось комом где-то в районе талии, открыв взглядам ошалевших мужчин мои кружевные панталоны. Мужчины — это Борька с Ником и пара-тройка прохожих. Мальчишку-слугу этот казус только рассмешил. Стараясь незаметно хрюкать в кулак, он взял Борьку под уздцы и повел к приоткрытым дверям добротного стойла, находившегося за двухэтажным каменным зданием постоялого двора.

Стиснув зубы, я решительно поправила платье, прихватила плюхнувшийся в траву узелок с вещами и направилась к дверям трактира, демонстративно не замечая поджидавшего Никиту.

Тот посторонился, пропуская меня вперед. Вошел следом и направился к высокому, худому, будто проглотившему палку мужчине, поднявшемуся ему навстречу с монументального кресла, больше похожего на трон. «Наверное, владелец трактира», — подумалось мне.

Я не стала прислушиваться, о чем эти двое договаривались, а прошлась по коридору, разглядывая увешанные картинами высокие каменные стены. Кое-где стояли ажурные диванчики, под ногами лежала, заглушая шаги, ковровая дорожка, а в конце коридора наверх уходила лестница.

— Пойдем, отведу тебя в комнату. Я договорился, — заставил меня отвлечься голос Никиты.

— Я есть хочу! — Я развернулась и с вызовом посмотрела на парня. — Или тебе больше не хочется на меня тратиться?

Ник усмехнулся:

— Боюсь, после тех денег, что я заплатил за комнату, мне уже нечего тратить!

— Обед уже ждет вас в номере… — чопорно заявил козлобородый хозяин таверны. — Мы отвечаем за наше гостеприимство, поэтому номера в этой гостинице стоят в несколько раз дороже, чем комнаты в постоялых дворах этого города. За эту цену мы предлагаем нашим постояльцам не только трехразовое питание и ланч, но и тишину, чего им не предоставят ни в одной из обычных забегаловок столицы.

Щелкнув каблуками, он поклонился с таким достоинством, словно был по меньшей мере королем маленького государства.

— А откуда вы такие «необычные» взялись? — Я уже и думать забыла о казусе с платьем, во все глаза разглядывая странного хозяина гостиницы.

— Из Аглицких волостей. Налаживаем дружеские отношения с местными варварами, — охотно ответил тот, смерив меня чуть снисходительным взглядом. — Прошу, проходите. Будьте как дома, но не забывайте, что вы в гостях…

Ну… теперь сразу стало понятно, кого он считает местными варварами! Хам. Хотя все же лучше, чем хозяин-призрак с топором…

Размышляя о судьбе нашей тяжкой, я направилась вслед за Ником к лестнице, не забывая активно вертеть головой, разглядывая чудной интерьер и полотна картин, где были изображены незнакомые замки, парки и богато одетые мужчины и женщины.

Каменные ступени привели нас на второй этаж. Широкий коридор с большими, до блеска выдраенными окнами, утопающий в пестрой зелени цветов, тоже приятно шокировал. Ряд белоснежных дверей был ярко освещен естественным светом бегущего к зениту светила.

Не обманул хозяин. Не знаю, сколько заплатил за этот комфорт Никита, но оно того стоило. Как хорошо, когда ты не зависишь от наличия золота в кармане и можешь позволить себе такую роскошь!

Наконец Ник остановился, сосредоточенно позвенел ключом и распахнул дверь.

— Прошу.

Я с любопытством заглянула и не удержалась от восторженного оханья. Нам достались поистине королевские апартаменты! Огромная белоснежная комната с уже накрытым круглым столом, широкая воздушная кровать и распахнутое окно с букетом полевых цветов в роскошной вазе на подоконнике. Восхитительно!

— Даже у моего отца во дворце было скромнее… — Я вошла, бросила у двери тюк с вещами и с довольным вздохом села на кровать, разглядывая синь небес и крылатых младенцев, нарисованных на потолке. — Лепота!

— Тогда… ты пока отдыхай, кушай, а я скоро вернусь. — Ник уже хотел было захлопнуть дверь, но я возмутилась:

— Ты опять меня бросаешь?!

— Ненадолго. — Его губ коснулась улыбка, от которой тут же захотелось все ему простить. — Пойду распоряжусь насчет горячей воды. Негоже идти во дворец сразу с дороги…

— А… — Я отчего-то покраснела и отвела взгляд. — Только не забудь попросить душистого мыла и березового веничка. Люблю баню!

— Не хочу тебя разочаровывать, но откуда у аглицких бедолаг взяться бане? Здесь только ванна.

Пока я обдумывала, радоваться мне сему факту или послать подозрительного вида гигиену подальше, Ник хлопнул дверью, оставив за собой последнее слово.

Ну и ладно!

Я улыбнулась, легла на кровать и закрыла глаза. Только отдохну немного…

— Как же легко тебя стало найти, моя дорогая… — Раздавшийся в тишине вкрадчивый голос заставил меня покрыться мурашками от ужаса и распахнуть глаза.

— Ты?! — Я была в каком-то мрачном зале, а рядом со мной, живой и настоящий, возвышался муж, разглядывая меня бельмами выжженных глаз. — Но… откуда? Я же…

— Ты сейчас в гостинице. Точнее, твое тело. А вот твой дух я призвал к себе, чтобы выяснить кое-какие спорные моменты… — Он качнулся, словно от дуновения воздуха, и, вообразив себя радушным хозяином, повел рукой, указав мне на появившуюся из воздуха скамью. — Может, присядешь?

Я решительно качнула головой:

— Нет, давай уж сразу к делу…

— Люблю такую сговорчивость… Итак… — Его обожженных губ коснулась улыбка. — Чего ты хочешь в обмен на то, что поможешь мне найти кольцо?

Я даже задохнулась от переполнивших меня чувств. Вот оно! Значит, права была тетя! Кольцо ему важнее! Вот и славненько! Теперь самое главное, чтобы он не понял, как мне дорога моя свобода.

— Даже и не знаю… Что же мне у тебя попросить? — Я с задумчивым видом потерла подбородок. — О! А может, я сделаю одолжение и попрошу о том, чего в равной степени хочется и тебе и мне?

— Надо же… — На страшном обгорелом лице даже мелькнуло удивление. — И чего же мне, по-твоему, хочется?

И тут меня прорвало:

— Наверное, того же, чего и мне — свободы! Я желаю, чтобы ты оставил меня в покое! И замужество мне не нужно!

— Хм… — Муженек задумчиво прошелся вокруг меня. — Значит, хочешь стать свободной? Ты угадала… Я тоже хочу сделать тебя свободной и… оставить в покое… Значит, договорились! Ищи кольцо, девочка. Ищи быстрее!

— Василек! Просыпайся! Бал проспишь! — Моего носа коснулся легкий поцелуй, тут же заставивший мой кошмар сделаться смешным, а Феникса — ненастоящим.

Окончательно проснувшись, я распахнула глаза и вгляделась в серые глаза Никиты, удобно лежавшего рядом со мной на кровати.

— Ник… — Я всхлипнула и дотронулась пальцами до его чисто выбритого подбородка, провела по губам. — Ник… Я…

— Тебе снова приснился кошмар? — Он нахмурился и тут же играючи коснулся губами моей руки. — Никаким кошмарам я не позволю портить отдых моей маленькой принцессы.

— Ник… Я попросила у Феникса свободы! И он согласился. Как только мы найдем кольцо, я стану свободной, и… если ты захочешь… — Дыхание прервалось от внезапно накатившего волнения и счастья. — Ник… Никита… Я так тебя… очень…

Но договорить он мне не дал. Его губы коснулись моих сначала в нежном, а потом необузданном, страстном и пугающем поцелуе. Я чувствовала его ласкающие руки, от которых тело стало мягкой глиной, а ромашковое платье само развязалось на груди.

В тот момент, осознав свои чувства к этому мужчине, я была готова на все! И если бы не… Мафаня!!!

— Вась?

Из-за прерывистого дыхания Ника я сначала подумала, что голос тети мне послышался, но ее следующий вопрос заставил меня окаменеть, и через секунду я со сноровкой ужа выскользнула из-под тяжелого, горячего тела Никиты.

— Ты, что ль, опять озоруешь?

— Теть? Ты где? — Я поспешно стянула на груди шнуровку, попутно выискивая за лифом предательское зеркальце.

— В Караганде! — где-то уже совсем рядом послышался голос тети.

Ник с тяжелым вздохом выудил из-под себя говорящее зеркальце и, удивленно разглядывая его, сел на постели. Понятно! Значит, кто-то из нас случайно коснулся стекла, и тетя решила, что я вышла на связь. А может, оно и к лучшему? А то мало ли куда завели бы меня его поцелуи…

— О! А енто еще что за чудо-юдо рыба-конь на меня таращится?

Я выхватила зеркальце из рук Никиты и радостно заулыбалась подозрительно щурившемуся на меня глазу Мафани.

— Это Никита, теть. Вот. Теперь вы знакомы.

Тетин глаз еще больше прищурился, затем вытаращился так, что я приготовилась его ловить, потом вдруг уменьшился, а в зеркале показалось все ее лицо.

— Васька! А чего это ты с титьками наголе? А? Бесстыдница! Что енто вы там творите?!

Я поспешно стянула снова разошедшийся лиф и быстро покачала головой.

— Не было ничего, теть! Ничего не было! Я только спала!

— С ним?! — грозно рявкнула Мафаня.

Ник вдруг забрал у меня зеркальце и указал на ширму, из-за которой поднимался пар.

— Иди мойся. У тебя час на сборы, а потом нас ждут во дворце.

— А… — Я неуверенно покосилась на зеркальце.

— Я сам пообщаюсь с твоей недоверчивой родственницей.

Вот и здорово!

Не особо возражая, я, поддерживая платье, юркнула за ширму и, стянув с себя все, с наслаждением нырнула в белоснежную, чуть вытянутой формы, высокую посудину. Ванна… Надо же! Теперь хоть буду знать, как это приспособление у «аглицких бедолаг» называется.

Горячая вода наполнила пузырьками счастья все мое тело, еще шальное от ласк Ника, заставляя довольно жмуриться. Но все же баня лучше!

Нежилась я недолго. Что-то напрягало, точило душу червячком сомнения, пока до меня не дошло, что я не слышу так необходимых по сценарию возмущенных воплей. Еще больше насторожиться меня заставило неразборчивое бормотание Ника и тихие ответы тети.

— Теть? Ник? О чем вы там шепчетесь?

Бормотание стихло.

— Рассказываю твоей родственнице о наших планах. А до этого торжественно клялся, что до свадьбы — ни-ни! — Из-за ширмы показался Ник и, не смущаясь, смерил меня тяжелым взглядом. Точнее, мои не особо скрытые водой формы…

— Может, отвернешься?! — Я демонстративно скрестила руки на груди и согнула ногу в колене. А то пустила козла в огород…

— А чего я тут не видел? — Негодяй уставился мне в глаза серыми глазюками и, подмигнув, протянул зеркальце. — Держи! Если хочешь, допроси свою родственницу лично о нашем разговоре!

Он дождался, когда я возьму тетин подарок, и снова исчез за ширмой.

— Теть… прошу тебя… — Я нацепила дежурную улыбку, очень надеясь упросить Мафаню не рассказывать о случившемся отцу, но… вдруг увидела, что она не сердится. Более того, она чему-то улыбалась и только отмахнулась в ответ на мое воззвание.

— Забей, доча! Если не по молодости глупости совершать, то когда? Вот в моем возрасте глупости совершать вроде как уже и неприлично, да без них скучно. Тем более я тут с твоим миленком пообщалась. Ну сначала припугнула, как водится, да только скажу одно: нормальный он паренек. — И перешла на зычный шепот: — А уж любит тебя-а-а…

Я задохнулась от восторга:

— Это он тебе сказал?!

— Ха! Дождешься от этих мужиков чего путного! Не, сама вычислила. Ты же знаешь, я по этим делам спец! Так что смело ему доверяй во всем! Но… только об одном прошу, с внучками не спешите!

— Что?! Э… а… ну… — Несколько мгновений я от смущения не могла произнести ни слова, когда до меня дошел смысл ее просьбы. — Да ты что?! Да у меня еще развод по плану! Какие еще… Я вообще-то… Да мы только целовались!

— Ну и чего ты завелась?! — снова ухмыльнулась тетя и шкодно подмигнула: — Аль не знаешь, что от таких поцелуев и наследники приключиться могут? Хотя это ничего. Я помогу. Да и батю порадуешь…

— Тетя! — Я покосилась на ширму, за которой раздавались шаги Ника, и шепотом закончила: — Все! Больше я с тобой на эту тему говорить не собираюсь! Вообще никогда! И… и… — Не зная, как закончить этот разговор, я сунула зеркало под воду и злорадно улыбнулась, слыша из-под воды невнятное бормотание.

Вскоре оно стихло. Я достала уже совершенно обычное зеркальце и, стараясь не дотрагиваться до стекла, погляделась в него.

Ну до чего хороша! Глаза — что васильки, лицо раскраснелось, губы алые, волосы золотым облаком. Совершенно очевидно, что тетя не врет. Да, Ник меня любит. По крайней мере, я ему нравлюсь. Но что ему мешает любить еще и мысль о моем наследстве, которое он в конце концов получит?

Эх…

Испортила сама себе настроение…

Я поднялась, положила зеркальце на бортик ванны сохнуть и огляделась в поисках полотенца. Вот черт! Придется снова звать Никиту.

— Ник? А… где полотенце?

— Здесь. — Парень тут же появился, словно стоял за ширмой, и снова без зазрения совести одарил таким взглядом, что у меня заалели щеки. — Держи.

Он протянул мне полотенце и, не дожидаясь гневной тирады, исчез.

Я вытерлась и только сейчас заметила лежавший на полу небольшой белый сверток. Развернув его, я восхищенно цокнула языком, разглядывая новехонькие белоснежные шелковые панталоны и кружевной лиф. Но… как? Я ведь их не покупала!

— Ник? — Я поплотнее закуталась в полотенце. — А ты не знаешь, откуда здесь взялось это белье?

— Знаю, — высунулась из-за ширмы его довольная физиономия. Увидев меня в броне из полотенца, он разочарованно поморщился и пояснил: — Пока ты спала, я решил снова наведаться в торговые ряды за одеждой для себя и встретил торговку, которая продала тебе платье. Оказывается, к платью прилагался этот… набор и… туфли.

Он снова исчез и тут же вернулся.

— Вот. — Каблучки белоснежных туфель цокнули о деревянный пол.

Я восторженно выдохнула.

Молодец торговка! Не зря такую цену заломила!

Скинув полотенце, я надела белье, платье и с опаской померила туфли… но и тут мне придраться было не к чему. Туфли сидели идеально! Словно были не куплены на рынке, а сделаны дворцовым обувных дел мастером.

Сердце забилось в предвкушении бала.

Выйдя из-за ширмы, я замерла как вкопанная, разглядывая Ника, уже застегивавшего последние пуговицы на черном, шитом золотом сюртуке.

Черные брюки…

Черные с золотистой вязью остроносые туфли…

Короткие темно-русые волосы тщательно причесаны, и явно не пятерней.

А может, я ошиблась? Может, Ник какой-нибудь замаскированный принц? Ну не могут наемники выглядеть ТАК! Не мо-гут! Они же даже не знают ни как причесываться, ни как бриться и явно не смогут даже пуговицы застегнуть на сюртуке! Хотя, наверное, тут я спутала наемников с паралитиками…

Ладно… вызнаю все потом! Сейчас бы как-то оправдать мой столь непростительно долгий взгляд и отпавшую челюсть.

Но Ник меня опередил.

— Ты красавица! — Его губ коснулась легкая улыбка. — Пойдем?

— Пойдем! — Я заметила висевшие у него на поясе ножны. — А зачем тебе на балу меч?

— Во-первых, он слишком дорог мне, чтобы оставлять его даже в такой гостинице, а во-вторых, какой же уважающий себя вельможа появится на королевском балу без оружия? — Он шагнул ко мне и подставил локоть, за который я с удовольствием взялась.

— Значит, ты — вельможа? Так и знала, что с тобой что-то не так! — Если он берет меч, то и я возьму то, что мне очень дорого, например зеркальце тети!

Спрятав заветную стекляшку в лиф платья, я, подумав, достала из кошеля мамину брошь и демонстративно приколола ее на ромашку чуть пониже плеча.

— Я признаюсь тебе честно!.. — Его улыбка стерлась. Он прошел к двери. Распахнув ее, пропустил меня, а затем вышел сам. Чуть повозился с замком, закрывая, и направился к лестнице. — Никакой я не вельможа. Мой отец был лекарем, а мать всю жизнь была ему поддержкой и опорой. Она-то и отправила меня учиться, белый свет повидать. И все, что я постиг, кем стал, чего добился, мне досталось не по праву рождения, а по праву труда и упорства. Вельможами редко рождаются, но чаще ими становятся.

Не обратив внимания на дремавшего в высоком кресле хозяина гостиничного дома, мы выскользнули за дверь.

— Поедем на Борьке? — Я посмотрела на догорающую вечернюю зарю и блеклую луну, уже повисшую на небосводе.

— А может, возьмем экипаж? — Ник указал на стоявшую чуть в отдалении карету.

— Ой… — Я покосилась на кучера, черным вороном нахохлившегося на козлах. — А… можно?

— Нужно! — тихо рассмеялся Никита, быстрым шагом подошел к карете и с поклоном распахнул дверцу. — Прошу, ваше высочество!

Кучер тут же проснулся и, покосившись на нас, выпрямился так, словно проглотил аршин.

Нет! Ну вот зачем афишировать?!

— Благодарю! — Ни на кого не глядя, я поднялась в карету.

Следом в нее забрался Ник и тоном барина повелел:

— Во дворец!

Я прикусила губу. В сердце снова заворочался червячок сомнения.

Ладно, война план покажет, как любит говаривать папенька.

А тем временем на дворцовой площади творилось нечто невообразимое. Над волнующимся ярко-пестрым нарядным морем гостей то там, то тут слышался смех, а в вечерние небеса вместе с огненными цветами колдунов взлетали звонкие песни. Сам дворец сиял и переливался призрачными огнями, как драгоценная жемчужина. К монументальному крыльцу с охранявшими вход каменными единорогами вела красная ковровая дорожка. По обеим ее сторонам в ожидании почетных гостей выстроились рядками одетые в парадные мундиры стражники.

Наша карета остановилась аккурат напротив дорожки, и зычный голос кучера известил:

— Князь и княгиня Бобовские из Кипеж-града!

— Эт кто ж такое придумал? — не поверила я своим ушам и в ожидании объяснений вытаращилась на ухмыляющегося Ника. — Эт что еще за Бобовские? Я — Василиса! Из рода Премудрых! Я — принцесса! Бобовские?! Это что еще за шуты?

— Ну… для начала тебя в официальных списках гостей не было. И Василису из рода Премудрых вряд ли бы пустили во дворец. А тут… такой случай…

Дверь кареты распахнулась, и перед нами принялся раскланиваться одетый в золоченый костюм здоровенный детина:

— Прошу, княже! Княгиня!

— Признавайся, как ты все это подстроил? — Я подождала, пока Ник выйдет из кареты, приняла предложенную им руку, как того требовал этикет, и, ступив на дорожку, направилась вместе с ним к распахнутым дверям дворца, откуда лился яркий свет и доносились звуки скрипки.

— Какая разница? Ты хочешь попасть во дворец? — ответил он вопросом на вопрос.

— Хочу! — прошипела я еще тише. — Но… а если сейчас приедут эти… Попоскины!

— Не приедут! — Ник многозначительно приподнял бровь и, блеснув белоснежной улыбкой, принялся подниматься по каменным ступеням.

— Ты что, и их… как ту несчастную сирену? — Я заторопилась следом.

— Не говори глупостей! — цыкнул он, когда мы поднялись на крыльцо, покосился на высоченных стражников, стоявших по обе стороны распахнутых дверей, и шепотом добавил: — И не забывай о том, зачем ты здесь!

Да уж… забудешь тут…

Я сделала над собой усилие, заставляя себя оставаться спокойной, миновала стражников и оказалась в ярко освещенном дворцовом холле. Меня тут же закружили в водовороте веселья смех, голоса и неистовый, прекрасный вальс.

Н-да… приеду домой, скажу папеньке, чтобы сделал ремонт! А то у нас мрачно, как в заброшенном склепе, не чета этому великолепию! Белоснежные стены увешаны картинами, потолки украшены лепниной и золотом! Шик, блеск — как и подобает нормальным дворцам! И людно так, как у нас никогда не было и, видимо, уже не будет!

— Господа Бобовские? — К нам шагнул высокий мужчина, одетый в шитый золотом сюртук. Царь? Хотя вряд ли! Что же царь сам встречает своих гостей? — Доброго вечера. Как доехали? Прошу, отдыхайте. Их величества скоро появятся, чтобы присоединиться к нам!

Значит, не царь.

Ник благодарственно кивнул и, обняв меня за талию, повел мимо танцующих пар к стоявшим у дальней стены диванчикам, где скучали, дожидаясь появления царя, разряженные в парчу и бархат высокопоставленные гости.

— Побудь тут. — Он остановился возле свободного диванчика. — Если получится, попробуй узнать о главном советнике, скажем… у какой-нибудь придворной дамы.

— А ты куда намылился? — Я нервно поежилась, мельком оглядев будто не замечающих меня гостей. Н-да… даже в своем новом платье я в сравнении с ними похожа на гувернантку их деток. В лучшем случае!

— Пойду вызнаю все о нашей проблеме у мужского бомонда. — Ник вгляделся в мои глаза, чуть коснулся щеки и вдруг тихо пробормотал: — Я здесь. И я тебя не брошу. Ты дорога мне, очень… дорога мне…

Не дожидаясь ответа, он развернулся и быстро затерялся в толпе гостей.

Вот и пойми его! Дорога в смысле как мешок с наградой или как прямой путь к трону? То, что я дорога ему как возлюбленная, вообще приходило на ум в самую последнюю очередь.

Ладно. Сейчас главное — кольцо!

Я еще раз внимательно оглядела гостей, выбрала жертвой моих расспросов скучавшую дородную даму и подсела к ней.

— Добрый вечер!

— Добрый. — Она мазнула по мне равнодушным взглядом, явно не собираясь продолжать наш диалог, но я решила не отступать.

— Мы с мужем — гости вашей столицы. Ищем главного советника. Не знаете, он будет сегодня на балу?

Взгляд толстухи оживился.

— А… Петр Ильич нынче не выходит в свет. Разве что сына его встретите. — Она загадочно на меня посмотрела.

— А что случилось? — насторожилась я.

Толстуха словно только этого и ждала, придвинулась ближе и торопливо заговорила:

— Вы разве не знаете?! Это произошло лет пять назад! Повредился умом наш дражайший Петр Ильич. Заговариваться начал. И всюду ему мерещился какой-то белоглазый демон! А когда Петруша выпал с балкона второго этажа, его сын запер буйного папашу в доме с прислугой, а сам занял место главного советника.

Замечательно!

Повторяется та же история, что и с Цитроном. Значит, мы напали на след колечка. Теперь надо найти Ника и все ему рассказать. Вместе мы что-нибудь придумаем.

— А сын Петра Ильича сегодня здесь? Не напомните, как его зовут?

— Да здесь. Где ж ему быть, — обмахнулась платком толстуха и цепко вгляделась в кружащиеся в вальсе пары. — Такой высокий, рыжий. Не видишь? А зовут Илья Петрович. У них уже лет двести в роду имена не меняются. Кстати, ты поосторожнее с ним. Говорят, что он и сам едва не сбрендил. Долго лечился. Похоже на сильное колдовство… А еще…

— Спасибо! — перебила я говорливую даму и, вскочив, торопливо направилась к танцующим.

Так… где же этот рыжий?

И тут мой взгляд привлекла кружащаяся в танце парочка. Казалось, они настолько поглощены собой, что не замечают ничего вокруг…

Ник?!

Будто налетев на кирпичную стену, я резко остановилась, разглядывая во все глаза, как мой телохранитель самозабвенно вытанцовывает с какой-то девицей и что-то говорит ей, неустанно улыбаясь!

Волна ярости толкнулась в голову, когда я разглядела эту девицу получше. Олена! Голосистая красавица у ворот!

Ни о чем больше не раздумывая, я бросилась к ним и, остановившись в шаге, громко заявила:

— Не думала, что во дворец пускают нищих!

Ник поспешно развернулся ко мне и сделал страшные глаза.

— Вася, не начинай!

Девица тоже меня узнала и выразительно подбоченилась.

— Кстати, я тоже не думала. Но, очевидно, пускают. Иначе, что здесь делаешь ты? Почему-то, в отличие от своего брата, ты не очень-то похожа на высокородную. Приемная, что ль?

Ах ты ж…

— А тебя, видимо, держат тут вместо шута? Развлекаешь гостей? Танцуешь с ними? Тяжко… Платят хоть ничего? А платье после бала небось сдавать приходится?

Девица поменялась в лице. В синих глазюках зажегся нехороший огонек.

— Да как ты смеешь?! Я единственная наследница царя Берендея!

— Ха! Тогда я его внучатая племянница!

— Врешь! — взвизгнула девица.

— Сама врешь! — фыркнула я и огляделась, только сейчас заметив настороженную тишину, наступившую в зале.

— Его величество царь Берендей! — несмело вякнул уже знакомый слуга и скрылся в толпе, а я во все глаза уставилась на седоволосого высокого бродягу-музыканта, представившегося нам как отец Олены. Правда, теперь он был в золотисто-белом костюме, с короной на голове… Неужели я чуть не развязала международный скандал?

Девица вдруг по-детски показала мне язык и бросилась к отцу, а на меня накинулся Ник.

— Ты что, окончательно свихнулась? — Он больно стиснул мне руку.

— И не надейся!

— Ты чего на людей бросаешься?

— Вообще-то я искала тебя, чтобы рассказать кое-что интересное о нашем советнике, но если ты так занят — не буду мешать! — Заметив идущего по правую руку от царя высокого, рыжего, как огонек, парня, я рывком освободила руку и бросилась к нему. Если не ошибаюсь, он очень подходит под описание, данное толстухой!

— Василиса! — донесся мне вослед грозный окрик Ника, но теперь меня остановить не смог бы даже папочка.

— Здрасте! — Я кое-как пробралась сквозь толпу, окружавшую царя, и едва не повисла на рукаве рыжего верзилы.

— Мое почтение, сударыня! — Его брови удивленно выгнулись. — С кем имею честь, так сказать?

— Меня зовут Василиса, и я очарована вами! — ляпнула я и растянула губы в улыбке. Ну а что еще сказать? — Позвольте пригласить вас на танец?

Рыжик покраснел до корней волос, но в грязь лицом не ударил.

— Нет, это я должен просить такую очаровательную девушку составить мне пару в танцевальном дуэте. Позволите? — Он отчего-то взглянул на царя.

Тот с легким прищуром оглядел меня и кивнул:

— Конечно. Эта дама, насколько мне известно, не любит ждать, а еще не любит, когда ей перечат. Ступайте, Илья Петрович. Танцуйте.

Рыжий нервно сглотнул, но смело шагнул ко мне и с поклоном обнял за талию, утаскивая в хоровод танцующих пар.

— Значит, вы сын главного советника? — Я мило ему улыбнулась, решив сразу брать быка за рога.

— Он самый, — не стал отпираться мой партнер. — А позвольте узнать — кто вы?

— Гостья. — Я одарила его еще одной милой улыбкой. Гм… Хотелось бы верить, что милой. Хотя с Ником по качеству милых улыбок вряд ли кто сможет соревноваться. — Но я здесь не случайно.

— И что же привело вас на бал?

— Вы! — Я перестала улыбаться, уставилась на него и скороговоркой выпалила: — Вопрос жизни и смерти многих людей зависит сейчас от вашего ответа!

Парень нахмурился:

— Слушаю.

— Примерно лет пять назад вашему отцу подарили колечко. Оно мне очень нужно!

Мой собеседник даже сбился с шага. Огляделся. И вдруг, больно стиснув мне руку, уверенно потащил сквозь толпу. У дальней стены он остановился и, грубо толкнув меня к окну, грозно навис надо мной.

— Откуда тебе известно о том кольце?

— Это кольцо когда-то принадлежало моей семье, а тот, кто подарил его вашему отцу, украл его у нас. Поверьте. Моя жизнь и свобода зависят от того, отдадите ли вы мне это кольцо.

Главный советник долго разглядывал меня, словно не мог поверить своим ушам, и вдруг решительно качнул головой:

— Нет. Я ничем не смогу помочь.

— Что? — Я даже задохнулась от разрывавших меня чувств. А что я хотела? Что он тут же вытащит кольцо из кармана? И станет благодарить за чудесное избавление от этого коварного артефакта? — Но… пожалуйста! Прошу вас!

— Я не отдам его тебе, милая девушка, по одной простой причине. — Мужчина помолчал и зло выпалил: — У меня его нет! После того как однажды отец принес это кольцо, с нами начали происходить странные вещи. Сначала невероятное везение, затем полный крах нашей семьи. Брата нашли повешенным, мать не выдержала потери и умерла, отец сошел с ума и ему всюду начали видеться белоглазые демоны. Благо в то время я был на обучении в Шамаханском шахстве. Узнав о горе, я вернулся домой, но не один. К счастью, со мной оказался мой мудрый учитель. Он сразу понял, что все дело в кольце, и посоветовал, чтобы убрать проклятие, проиграть это злосчастное украшение в карты, чтобы вместе с проигрышем отдать и несчастье.

— И? — Я затаила дыхание.

— И я проиграл. А еще поклялся отомстить тому, кто навлек все эти несчастья на мою семью! — Он недобро прищурился, разглядывая меня в упор.

— Так! Стоп! Вы считаете, что это я всему виной?! Да если хотите знать, я сама пострадала из-за этого кольца!

Но он, не слыша меня, угрожающе придвинулся. Не сводя с него взгляда, я влипла в холодное оконное стекло. Нарвалась!

И тут…

Неведомая сила развернула рыжего, и припечатавший его кулак отправил бедолагу в глубокий нокаут, а я уставилась в горящие яростью серые глаза Никиты, понимая, что оглохла от наступившей в зале тишины.

— Взять их! — хлестнул бичом высокий девичий голос.

У меня даже сомнений не было, кому он принадлежит. Ник не стал дожидаться бросившихся к нам стражников. Подцепив щеколду, он распахнул тяжелую створку окна, вспрыгнул на подоконник сам, втянул меня, и в следующее мгновение мы полетели в траву.

Хорошо, что невысоко.

Метра два. Всего!

Так, нечего разлеживаться!

Бежать!