Взрослая девочка

3

— Ну как тебе в Сен-Тропе, Одри? — Глаза мадам Фермэ лучились приветливой улыбкой. — Ты не была у нас целый год…

— Спасибо, мадам, здесь просто замечательно…

— Сандрин, дорогая. Мы же договорились: называй меня Сандрин.

— Спасибо, Сандрин, — смущенно поправила себя Одри. — Я очень люблю бывать у вас на каникулах. Здесь, кажется, все осталось так же, как в детстве, когда я приезжала к вам с мамой. Я так хорошо помню ваш дом и этот пляж…

— Боже мой, даже не верится, что тебе уже семнадцать! Как время летит… А помнишь, как вы с Жюлем построили огромный замок из песка? — Сандрин Фермэ улыбнулась воспоминаниям, облокотилась о перила террасы и задумчиво поглядела на море. — Огюст даже сбегал за фотоаппаратом, чтобы увековечить ваше творение. Кстати, у нас же сохранились снимки! Хочешь посмотреть?

— С удовольствием, — кивнула Одри.

Как здорово, что Жюль сдержал свое обещание и взял ее с собой в Сен-Тропе! Одри делала успехи в лицее и заслужила награду — эту долгожданную поездку.

Особенно ее впечатлило то, что он решил ехать туда на своей машине. Поездка вдвоем с Жюльеном на его «рено» была для Одри особенным удовольствием. Как она трепетала от предвкушения, как готовилась к этому дню!

Накануне Одри прошлась по магазинам — хвала небесам, Жюль уже доверяет ее вкусам и позволяет ей совершать покупки самостоятельно, иначе сюрприза не получилось бы. Пусть этот сногсшибательный купальник он увидит не на манекене, а на Одри, когда она выйдет из моря. Домой она вернулась нагруженная целым ворохом пакетов и счастливая: помогая ей примерять платья, блузки и белье, продавщицы наговорили ей сотню комплиментов по поводу замечательной фигуры и красивой кожи.

Потом она целый вечер укладывала багаж, чтобы не забыть ничего нужного и не взять ничего лишнего. Перед сном Одри приняла ванну с ароматной пеной, представляя, как завтра будет купаться в пене морской.

Когда утром под окнами ее квартирки раздались знакомые звуки клаксона, Одри уже была полностью готова к выходу: нежно-лимонное платье с белым поясом и вырезом-лодочкой, изящные белые босоножки, большая дорожная сумка из светлой кожи. Свои блестящие каштановые волосы, за год отросшие ниже плеч, она зачесала назад и перехватила белой лентой. Вчера, когда она оделась так в примерочной, одна из продавщиц воскликнула: «Какая солнечная девочка!». Одри это понравилось, и она надеялась, что Жюль тоже скажет: «Ах, Одри! Какая ты солнечная!»

Но ее ждало горькое разочарование: Жюль даже не поздоровался. Он сказал:

— Готова? Поехали. Кстати, познакомься, это Милен.

Нет, только не это! На сиденье «рено» рядом с Жюлем расположилась огромная кукла. Точнее, Одри решила бы, что это кукла, если бы куклы умели курить. У Милен были длиннейшие накладные ресницы и неправдоподобно синие глаза, губки бантиком и пышная прическа из вытравленных перекисью волос. Она говорила с ленцой, словно нехотя, и смотрела на мир из-под полуопущенных век: Милен казалось, что так она выглядит чуть умнее.

Конечно, Жюль и раньше приглашал своих подружек, когда шел куда-то с Одри. Даже поездка на зимние каникулы в Альпы была испорчена присутствием очередной его возлюбленной. Одри всю дорогу мечтала, чтобы девица сломала себе шею на скоростном спуске.

Вначале, когда Одри узнала, что ее обожаемого Жюльена постоянно окружает толпа красоток, она была в шоке и чуть не разревелась. Но потом утешила себя тем, что все это не серьезно, и когда Жюль разглядит ее, Одри, как следует, то поймет, что больше никто ему не нужен. Поэтому она мирилась с присутствием всех этих Жанетт и Жоржетт, как с неизбежным, но временным злом.

Но Одри представить себе не могла, что Жюль повезет кого-то из девиц в Сен-Тропе, на родительскую виллу! Она прекрасно знала, что ни Сандрин, ни Огюст Фермэ этого не одобрят. И она предвкушала поездку с Жюлем тет-а-тет, долгие разговоры в пути, купание вдвоем при лунном свете… И вот, пожалуйста.

— Привет, дорогая. Хочешь конфетку? — спросила Милен, наманикюренным пальчиком стряхивая пепел с сигареты, заправленной в длинный мундштук, и протянула Одри коробочку монпансье.

Одри конфету взяла и тут же поняла, что таким образом ее поставили на место: ты — ребенок, возьми леденчик и не плачь.

Всю дорогу до Сен-Тропе Жюль сюсюкал со своей Милен, которую называл Мими, а Одри тосковала на заднем сиденье и старалась делать вид, что ей все нипочем.

Зато Одри изрядно приободрилась, когда родители Жюля встретили их на пороге виллы. Ее саму они приняли с распростертыми объятиями, окружили вниманием и заботой. А в сторону Мими бросали неодобрительные взгляды, и если и обращались к ней, то крайне сухим, официальным тоном. Одри случайно услышала разговор мадам Фермэ с сыном:

— Зачем ты притащил к нам в дом эту девицу? Ты прекрасно знаешь, как я к этому отношусь. И что подумает Одри? Невинное дитя не должно находиться в компании таких, как твоя Милен.

— Мама, пойми. Именно из-за Одри я и пригласил Мими — в качестве няньки. А если бы у малышки в пути возникли проблемы женского характера? К кому бы она могла обратиться за помощью? И потом, ей нужны подруги, с которыми она может пощебетать. О чем я могу рассказать семнадцатилетней девушке? О растущих объемах производства и котировках наших акций?

— Такие подруги Одри не нужны, — отрезала Сандрин. — Не порть ребенка. Жюльен, я тебя убедительно прошу: отправь свою приятельницу домой. Завтра наш сосед, мсье Роше, едет в Лион и может захватить ее с собой.

— Я не могу оскорбить женщину, — возмутился Жюль. — Если я привез сюда Мими, я не могу взять и выгнать ее. Это неприлично и безответственно!

— Ее присутствие здесь — вот что действительно неприлично. Делай что хочешь, но чтобы завтра этой Милен здесь не было, — подвела черту под разговором мадам Фермэ.

Жюль обещал что-нибудь придумать, а потом вызвался съездить и выбрать вино к ужину, Милен, конечно же, увязалась за ним, и вот уже два часа они где-то пропадали. Одри было не по себе при мысли, чем они могут быть заняты в данный момент, и она была рада, когда Сандрин заняла ее просмотром старых фотографий.

Мадам Фермэ и Одри сидели рядышком на диване, листая потертый пропыленный фотоальбом, обмениваясь воспоминаниями и комментариями. Неожиданно Сандрин подняла голову и задумчиво произнесла:

— Жюль — неплохой мальчик. Он добрый. У него есть какие-то представления о чести. Он никого не обманывает. У него просто еще не весь ветер в голове утих…

Она усмехнулась, откинулась на спинку дивана и продолжала:

— Наверное, ему слишком рано пришлось принять на себя большую ответственность за семейный бизнес. Огюст стал болеть, ему пришлось отойти от дел, и Жюльен стал хозяином Фирмы раньше, чем успел насладиться легкомыслием юности. Видимо, поэтому он теперь не готов брать на себя слишком большую ответственность за женщину, которая рядом. Большее, на что он способен, — это проследить, чтобы его спутница была сыта, не замерзла и добралась до дома благополучно. Что ж, многие другие и на это не способны…

Одри слушала Сандрин, затаив дыхание. Ей эти размышления показались откровением. Вот почему милый Жюль окружил себя всеми этими легкомысленными куколками! Он просто устает от непомерной нагрузки, которая с юных лет легла на его плечи. Найдя оправдание объекту своего обожания, Одри немного воспряла духом.

— Я думаю, со временем он образумится и найдет ту, кто станет его единственной, — подытожила Сандрин. — Но для этого потребуется много времени… И терпения.

Да, я буду ждать, ждать и терпеть, думала Одри. Он увидит… Он поймет… За ужином она уже не была такой удрученной и даже улыбалась Милен, которая после прогулки с Жюлем болтала не переставая, рассказывая истории из своей модельной жизни.

А назавтра случилось чудо. Жюль нашел достойный способ спровадить Милен из Сен-Тропе.

После завтрака, пока семейство наслаждалось свежим воздухом и фруктами на любимой всеми веранде, Жюль заперся в комнате в обнимку с телефоном, после чего спустился вниз с довольной улыбкой.

— Дорогая, у меня для тебя сюрприз, — обратился он к Мими. — Сейчас говорил с одним знакомым… Тебе предлагают потрясающий контракт!

— Какой? — лениво поинтересовалась Мими.

— Ты будешь участвовать в показе… — и Жюль произнес название знаменитой марки модной одежды.

Милен моментально скинула маску скучающего безразличия. Она завизжала, подпрыгнула и повисла у Жюля на шее.

— Завтра на утро назначен кастинг. Но это пустая формальность — тебя уже видели на других показах и возьмут в любом случае. Но тебе обязательно надо там появиться.

— Завтра утром? А я успею? — заволновалась Милен.

— Не беспокойся, милая. Наш сосед мсье Роше как раз едет в Лион. Он может тебя подвезти, — утешил ее Жюль.

Милен побежала собирать вещи, а Сандрин строго посмотрела на сына:

— Это правда? Ты действительно устроил ей этот контракт?

— Ну конечно, мама! — возмутился Жюль. — Неужели я стал бы так ее обманывать? Я позвонил Жану Форте. Он давно в восторге от Мими и мечтает с ней поработать, просто я до поры до времени не хотел, чтобы они контактировали… По своим соображениям.

Одри с трудом сдержала хищную улыбку. Вот это подарок судьбы! Под нажимом мадам Фермэ Жюль отсылает Мими, и теперь, возможно, красотка переключит свое внимание на этого самого Жана. А Жюль останется с ней, с Одри! И они вместе проведут несколько замечательных дней на побережье, как она и мечтала!

Покончив с кисточкой винограда, Одри поднялась в свою комнату и приготовила все для пляжа. Когда она спустилась вниз, Милен как раз уезжала. У соседнего дома стоял черный лимузин мсье Роше. Одри издали видела, как Жюль помог Мими сесть в машину, поцеловал ее на прощание, и вскоре автомобиль скрылся в облаке пыли.

Одри сделала вид, что вытряхивает песок из босоножек, и подождала, когда Жюль поравняется с ней. А когда он оказался достаточно близко, подняла голову, улыбнулась и сказала:

— Как жарко! Пойдем купаться.

К ее радости, Жюль не заставил себя упрашивать.

На пляже она скинула свой белый халатик и осталась в том самом купальнике, который мечтала продемонстрировать Жюльену. Это было бикини цвета морской волны, которое не столько скрывало, сколько подчеркивало прелести юной наяды. К своему удовольствию, Одри заметила, что в этот момент Жюль вздрогнул и отвел глаза. Значит, она понравилась ему, просто он боится признаться в этом даже себе самому!

Еще никогда Жюль и Одри не проводили так много времени вместе, как в этот день. Ни тогда, когда была жива Софи, которая привозила маленькую Одри в гости к семейству Фермэ, ни тогда, когда Жюль приезжал в дом Дюшансе и брал Одри с собой на прогулку.

Они загорали, купались, плавали наперегонки… Одри уже почти не вспоминала те годы, когда у нее не было настоящих летних каникул. К тому моменту, когда Жюль увез ее от Берты, она практически разучилась плавать. Но теперь Одри посещала бассейн и не намного уступала Жюлю, рассекая волны с непринужденностью дельфина.

После обеда они гуляли по берегу и вспоминали случаи из прошлого. Жюль рассказывал смешные истории о своих друзьях и сотрудниках, а Одри — о своих приятелях, с которыми училась в лицее, и о своей репетиторше, с которой занималась рисунком и живописью. Она взяла с собой этюдник и, когда Жюль после очередного купания блаженно растянулся на песке, попросила разрешения сделать с него набросок.

— Мне надо тренироваться, мадам Тати дала задание на лето, — соврала она. На самом деле ей просто хотелось иметь настоящий портрет Жюльена. Не то, что она рисовала по памяти.

— Пожалуйста, если хочешь, — безразлично пожал плечами Жюль и удобно устроился на песке под жадными солнечными лучами. — Только побыстрее, а то я обгорю.

Одри, дрожа от волнения, достала из ящичка черный мелок и принялась воспроизводить на бумаге контуры тела человека, который заставлял ее сердце биться чаще. Его мускулистые руки, длинные ноги, сильный торс, непринужденная поза… Набросав основные линии, она принялась прорисовывать черты лица: блаженно прикрытые глаза, смоляные брови, тонкий прямой нос, высокие скулы, чувственные, красиво очерченные губы… Блики играли на волосах цвета воронова крыла, упрямая челка мокрыми прядями падала на лоб…

— Ну как, готово? — Жюль приоткрыл один глаз и приподнялся на локте. — Дай посмотреть.

— Нет, у меня не очень хорошо получилось. Я же только учусь. — Одри засмущалась и быстро закрыла этюдник.

— Тогда пойдем одеваться, и я свожу тебя в город. — Жюль поднялся и стряхнул с себя песок. — Там красиво. Много живописных мест. Знаешь, все эти причалы, рыбацкие домики, старинные улочки… Да, еще церковь то ли XVI, то ли XVII века.

Одри была в восторге. Экскурсия, которую устроил для нее Жюль, была замечательна сама по себе. Но то, что Жюль безо всяких уговоров повез ее туда, стало настоящим подарком судьбы! Сандрин перед отъездом проводила их до машины и одобрительно посмотрела вслед: сегодня она была довольна своим сыном.

Они оставили машину на стоянке и пошли бродить по городу пешком. Одри жадно слушала рассказы Жюльена о небольшом рыбацком поселке, со временем ставшем одним из самых престижных курортов Ривьеры, делая один набросок за другим: старый дом с оранжевой черепичной крышей и когда-то белыми стенами с осыпавшейся штукатуркой… Десятки крыш, с высоты холма похожих на выводок утят, стремящихся к воде… Толпа туристов в разноцветных майках и шортах, разглядывающих старинную колокольню…

— Ты не устала? — спросил Жюльен, когда Одри закончила очередной рисунок и вытерла пот со лба.

— Не очень, — соврала Одри. Ей совершено не хотелось домой.

— А мне кажется, что мы оба порядком утомились и проголодались. А ты еще и испачкалась, — возразил Жюль, достал платок и осторожно вытер со лба Одри цветные полосы, которые нечаянно оставили ее влажные пальцы, перед этим державшие мелок. — Здесь неподалеку есть летнее кафе. Пойдем?

От этого невинного прикосновения на глаза Одри чуть не навернулись слезы. Жюль так трогательно заботится о ней… Вот здорово!

— Пойдем, — кивнула она.

Они расположились на открытой террасе кафе, совсем близко от моря. Одри умылась в дамской комнате, расчесала волосы, освежила легкий летний макияж и пошла к своему столику, посвежевшая и похорошевшая. Мужчины в кафе провожали ее восхищенными взглядами, а их спутницы обиженно поджимали губки.

От внимания Жюля не укрылось то впечатление, которое его подопечная производит на окружающих. Он почувствовал укол какого-то неприятного чувства, которое не сразу смог определить словами.

На мгновение ему захотелось, чтобы юбка, из-под которой виднелись стройные загорелые ноги Одри, была длиннее, а вырез тонкого топа — скромнее, и вообще, надо было научить ее носить свободные бесформенные балахоны, черт его дернул привить ей вкус к изящно сидящей одежде!

И откуда у нее эта плавность движений? Кто научил ее так ходить? Он вспомнил тот день, когда они сказали «прощай» Замшелой Берте. Как малышка беспомощно ковыляла в своих ужасных красных туфлях! Нет, наверное, это была совсем другая девушка. Казалось, даже табачный дым кафе обтекает Одри, боясь нарушить гармонию ее шагов. Одри подплыла к столику, и Жюль вскочил с места, чтобы отодвинуть для нее стул.

После ужина они медленно брели вдоль берега к тому месту, где оставили машину. Жюль повесил на плечо этюдник Одри на широком ремне, Одри задумчиво вертела в пальцах камушек, подобранный у моря.

— Как здесь красиво… — сказала она, любуясь сонным солнцем, медленно опускающимся в волны Средиземного моря. Ты знаешь, я так ждала этой поездки!

— Будешь хорошо учиться — на следующие каникулы опять сюда приедешь, — машинально ответил Жюль.

— О Господи! — Одри остановилась, размахнулась и со злости зашвырнула камушек далеко в море. — Жюль, открой глаза, я уже не ребенок! Хватит обращаться со мной, как со школьницей! Пока ты жил своей жизнью, девочка выросла, и мне не нужны твои конфетки за хорошие оценки.

Жюльен опешил. Он совершенно не ожидал такой реакции и теперь изумленно смотрел на Одри, порозовевшую от гнева. Наконец он оправился от удивления и, спокойно глядя Одри в глаза, спросил:

— Тогда что? Что тебе нужно?

Одри мгновение колебалась. Она на секунду опустила ресницы, глубоко вздохнула, потом подняла голову и решительно шагнула к Жюльену, выпалив:

— Вот что.

И прильнула губами к его губам, обвив загорелыми руками его шею.

Жюльен окаменел. Все его мускулы напряглись, губы сжались в струнку, и видно было, что он решает непосильную задачу: как вырваться из ее объятий, при этом не оттолкнув девушку, — ведь это противоречило его воспитанию. Наконец он просто отвернулся и процедил:

— Прекрати.

Одри отшатнулась. Лицо ее залила густая краска стыда. Боже, что она делает! Несколько лет тайной мечты и надежд, борьба разума и чувств, желание скрыть свою любовь и кричать о ней во весь голос, жгучая ревность и вера в то, что однажды Жюльен ответит ей взаимностью, — все, все было в этом поцелуе, а он…

Жюльен отвернулся от нее, Жюльен не принял ее, Жюльен не ответил на ее поцелуй, и теперь Одри стояла как оплеванная, желая провалиться сквозь землю сей же миг.

Она развернулась и бросилась бежать.

— Этого еще не хватало, — вздохнул Жюльен и быстрым шагом пошел вслед за Одри.

Дойдя до парковки, он сел в свой автомобиль и повернул ключ в замке зажигания. Теперь догнать Одри для него не составило труда. Когда машина поравнялась с рыдающей девушкой, Жюльен распахнул дверцу и приказал:

— Садись.

Одри продолжала идти, всхлипывая и размазывая слезы по щекам. На Жюльена она даже не посмотрела.

— Считаешь, что ведешь себя по-взрослому? — усталым голосом спросил Жюль. — Взрослая женщина умеет достойно принять отказ. И не создает проблем окружающим. Садись в машину, ты прекрасно понимаешь, что я не могу тебя здесь бросить.

— «Достойно принять отказ»… — передразнила Одри, разворачиваясь к Жюлю. — Ты сам-то в это веришь? Наверное, реагируют спокойно лишь на отказ того, кто безразличен? Думаешь, твоя Мими согласилась бы уехать, если бы любила тебя хоть на грамм? Да ей все равно — ты, этот Жан или мсье Роше! Она наверняка поняла, что вместо тебя ей дали утешительный приз, но это был очень заманчивый, очень дорогой приз! И она согласилась, да еще и в восторг пришла! Думаешь, это любовь?

— Мне не нужна любовь, — отрезал Жюль. — Садись в машину.

С этим аргументом Одри спорить не могла. Она в изнеможении плюхнулась на заднее сиденье — куда только девалось изящество ее движений, очаровавшее все кафе? — и до конца пути молчала, пытаясь представить себе жизнь без любви. Получалось серо, скучно и тоскливо.

Остаток каникул Одри провела, рисуя морские пейзажи, загорая на пляже и ведя светские беседы с мадам Фермэ. С Жюлем за весь день она перекидывалась лишь парой дежурных фраз. Обида пополам со стыдом заставляли ее избегать его общества, но она совсем не собиралась страдать, лежа в кровати и глядя в потолок. В конце концов, это ее каникулы и она их заслужила.

Значит, надо сполна насладиться тем, что имеешь: морем, солнцем, свободным временем, добрым отношением хозяев и вкусной едой. Жалеть не о чем.

Теперь Одри — самая настоящая студентка, у нее появится множество новых знакомых, и уж среди них наверняка найдутся многие, кто сможет оценить ее по достоинству. Вот тогда-то Жюльен Фермэ и поймет, как ошибался и как проглядел свою настоящую любовь.