Wild Cranberry

ЭПИЛОГ

Осень в этом году была необычайно теплая. В середине ноября стояла прекрасная сухая погода, ни намека на дождь или снег. Я нежилась под бледными лучами осеннего солнца, наслаждаясь последним теплым деньком. На завтра обещали первый снег.

Сидя на лавочке под ещё не опавшей красной кроной нашего дубика, дышала воздухом и шевелила кроссовкой несколько лежащих под ногами желудей.

Мы собрались сегодня у старших Ветровых по очень важному поводу. Творчество Андрея Ивановича вместе с самим ваятелем выходило на новый уровень. Послезавтра, в понедельник, открывалась его первая выставка «Мое отражение».

Все было готово к открытию, кроме одного. Заглавная работа, занимающая центральное место, в честь которой была названа вся экспозиция, пока не доехала до выставки. Наш ваятель, прежде чем выставить на всеобщее обозрение данный экспонат, хотел показать его узкому кругу своих поклонников, то есть нам, своей семье, и нескольким близким друзьям.

— Ну что? — Надо мной раздался голос Андрея Ивановича. — Как там мой желудёночек поживает?

Опавшая листва плодовых деревьев шуршала у него под ногами. Он подошёл и сел рядом, вытянув ноги.

— Отлично. Жалко только, что ему, чтобы созреть, недостаточно двух-трёх месяцев, как этим желудям. Я была бы счастлива.

— Ну потерпи! Не так уж много и осталось.

— Достаточно. Больше половины ещё.

— Ерунда, не заметишь, как пролетят, и Ванька у тебя на руках окажется.

— Ванька? Кто это?

— Внук мой. В честь деда Влад обещал назвать.

— Это в честь академика-гинеколога, что ли?

— В честь него. Молодец, Катерина, знаешь историю семьи.

— А с матерью малыша вы советоваться планируете?

Ветров-старший расплылся в улыбке, сдаваясь.

— Ну, Кать, а сейчас я что делаю?

— Ставите меня в известность. А я, между прочим, ещё не смирилась с тем фактом, что в моем животе, как оказалось, зреет очередной бабник по фамилии Ветров в пятом поколении.

Будешь тут возмущаться, если пол ребенка мы узнали только вчера, а они, как оказалось, уже имя без меня успели утвердить. Ну не паразиты?!

— А ты как хотела? С кем поведешься, от того и нарожаешь! Народная мудрость.

— Я девочку хотела…

— Ну, какие твои годы, наваяете ещё, все впереди.

С крыльца донёсся голос Натальи Николаевны.

— Пойдем, похоже все собрались.

Мы встали с лавочки и пошли по направлению к дому.

— Волнуетесь?

— Честно? — Отец Влада провел рукой по густой шевелюре с проседью. — Да. Вот ты говоришь, женщине детей долго вынашивать приходится. А ведь каждая моя работа, это в своем роде такой же ребенок. И вынашиваю, и рожаю я его зачастую даже дольше, чем девять месяцев. И как любому родителю мне важно, чтобы работу оценили по достоинству. Поэтому да, я очень волнуюсь.

— Как же вы тогда решились на выставку?

— Не знаю… Уже сто раз пожалел, да некуда деваться.

В гостиной собралось около десяти человек, и все они замерли в ожидании. В центре комнаты на специальной подставке стоял новый шедевр, накрытый тканью. Я впервые видела среди работ Андрея Ивановича скульптуру в полный рост.

— Ну что ж друзья мои, готовы?

— Открывай уже! — рассмеялась Наталья Николаевна.

Но как только со скульптуры упало покрывало, ее смех резко оборвался. Перед нами стояла уже знакомая девушка, выходящая из воды. Но теперь это был ослепительно белый камень, а фигура девушки в полный рост позволяла рассмотреть мельчайшие детали. Слегка опущенные глаза с длинными ресницами, чуть приоткрытые губы с каплями влаги, длинная шея, покатые плечи, высокая грудь, живот в брызгах морской воды…

Именно этот момент Ванька выбрал, чтобы толкнуться внутри меня в первый раз. Замерла, ловя отголоски нового ощущения.

— Потрясающе! — воскликнул Влад, поднявшись с дивана, на котором мы с ним сидели, прижавшись к друг другу.

— Я не пойду на открытие… — прошептала мать Влада, упав на его место рядом со мной.

— Не дури, мам! — Влад услышал ее слова. — Ты хочешь, чтобы он натурщиц начал в дом таскать?

Она подняла на него совершенно растерянный взгляд и отрицательно мотнула головой.

— Вот! Пусть лучше тебя ваяет. Ведь потрясающая же работа!

— Да, не спорю. Но там же сотни людей… Хотя, конечно, ты прав, я… — Она резко замолчала, поймав на себе внимательный взгляд Андрея Ивановича.

Блин… Вот что я так прикипела к этому ваятелю голых тел? Впрочем, как и к его сыночку. Вскочив, перехватила его на подходе к нам и обняла за плечи, развернув лицом к скульптуре, давая время Наталье Николаевне изменить выражение лица и свыкнуться с мыслью о своей скорой обнаженной публичности. Ведь, по большому счету, я её очень даже понимала. Сама недавно страдала от бесконечных репостов Красного пушка. Но отец Влада вложил в эту работу всю свою душу и любовь к этой женщине. Позволил нам увидеть силу ее женской красоты и в то же время свою уязвимость перед ней. И не оценить этого было просто невозможно.

— Вы в очередной раз превзошли себя, Андрей Иванович. Просто потрясающая работа.

— Уверена? — Он улыбнулся слегка печальной улыбкой. — Мне кажется, Наташе не понравилось.

— Дайте ей прийти в себя. Не каждый день сталкиваешься со своей копией в полный рост. Она совсем не изменилась, правда?

— Я бы сказал, почти не изменилась. Ведь скульптура не умеет ворчать. Иначе было бы стопроцентное сходство!

— Андрей Иванович! Ну как так можно! — Я расхохоталась, заглянув в его слегка оттаявшие смеющиеся глаза. — Взять и все опошлить!

— Как же я рад, Катенька, что ты у нас есть. Везунчик всё же у меня Влад по жизни. Впрочем, как и я.

Мы стояли, тепло обнявшись, когда я услышала за спиной:

— Андрей, это очень здорово! У тебя получилось создать… — К нам подошел неизвестный мне друг моего свёкра из мира искусства, и я поспешила ретироваться.

Выйдя на улицу, облокотилась на перила и посмотрела в осеннее небо, где уже начали зажигаться первые звёзды. Что делать, день поздней осенью совсем короткий. Почувствовав, как на мою талию легли руки, я повернула голову и получила поцелуй в нос.

— Устала?

— Нет, совсем нет.

Облокотившись спиной на Влада, задрала голову, наблюдая за почти прозрачными на фоне темного неба плывущими облаками.

— Попрошу отца сваять тебя беременную на память.

— С ума сошел? Не вздумай! Я не буду раздеваться перед Андреем Ивановичем.

— Не обязательно же быть голой. Накинешь что-нибудь.

— Даже это не гарантирует пристойный итоговый результат.

Влад обнял меня крепче и положил подбородок на мою макушку.

— Ты не обиделась?

— По поводу?

— Имени. Не возражаешь?

— Нет. Мне нравится.

— Как он там? — Влад сдвинул ладони на мой живот.

— Ванька переполошился, увидев голую бабушку.

— Что?

— Толкнулся первый раз.

— Да ладно! А сейчас не толкается?

— Нет. Затих. В шоке, наверное. Ясно одно — в Ветровых пошёл. Бабник. Не может спокойно сидеть при виде обнаженного женского тела.

* КОНЕЦ *

Больше книг на сайте — Knigoed.net