Я бы сказала, что люблю...

Глава 20

Я не закричала, потому что в груди совсем не осталось воздуха, а еще потому что Бекс рукой зажала мне рот. Лиза смотрела на меня в бледном свете, просачивавшемся сюда с вечеринки, бушевавшей внизу. Шум заглушали тюки прошлогоднего сена.

— Ками, — настойчиво сказала Лиза, обращаясь со мной как с маленькой. — Мы должны были вытащить тебя оттуда. Твоя мама и мистер Соломон там!

Я наконец оглядела сеновал и увидела конструкцию из блоков и тросов, сооруженную девчонками, и поняла, почему почувствовала себя рыбиной, которую дедушка Морган вытаскивал из озера.

Даже Макей была здесь. Она лежала на животе и выглядывала через край вниз.

— Все отлично. — Она перекатилась на бок и посмотрела на нас. — Там такая темень, вряд ли кто заметил.

Для человека, впервые в жизни участвовавшего в спецоперации, Макей вела себя удивительно спокойно. Возможно, рассказ Тины о том, что Макей, однажды шантажом заставила редактора «Вог» вернуть на страницы рекламу штанов от Гуччи, не лишен оснований.

А вот Лиза, напротив, нервничала.

— Ками, ты меня слышала? — чуть не кричала она. — Твоя мама и Соломон здесь! Они могли тебя увидеть! Представляешь, что будет, если они тебя видели?

— Знаю, — сказала я, садясь на пол, и вдыхая сладковатый запах сена. И тут до меня кое-что дошло. — Они меня не видели, — сказала я.

— Откуда такая уверенность?

На этот раз ответила Бекс:

— Потому что она еще жива.

На сеновале было темно. До праздника, набиравшего обороты внизу, было метра четыре. Бекс и Лиза тоже опустились на пол, и мы втроем поползли к краю сеновала, где лежала Макей. Внизу мерцали огни, и группа играла какую-то медленную композицию. Мама танцевала с мистером Соломоном, положив голову ему на плечо. Лучше бы с меня содрали шкуру заживо, чем смотреть на такое.

— Ух ты, — пробормотала Макей. — Убойная парочка. — Не знаю, в буквальном ли смысле она это сказала.

— Ками, я уверена, они здесь просто как друзья, — сказала Лиза. — Правда, Бекс?

Но Бекс молчала.

Вот черт!

— Я хотела сказать, уверена, они просто… — попыталась исправить положение Лиза, но Макей перебила ее:

— Не волнуйся, они не встречаются, и у них не любовь.

Она сказала это решительно и уверенно. Я взглянула на нее, не понимая, как можно что-то знать наверняка в таких делах. Впрочем, это же Макей МакГенри! Ну, конечно же, она знала! Мне стало гораздо лучше, и я даже вздохнула с облегчением, но она добавила:

— Пока не любовь.

И мне снова поплохело. Не было сил смотреть на это. Я отвернулась и спросила:

— Как это случилось?

— После того как ты отказала своей маме, я видела, как она и красавчик разговаривали на лестнице, — сказала Макей. — Ну, и договорились куда-нибудь сходить.

— Мы предполагали, что может произойти что-то подобное, поэтому на всякий случай сунули твоей маме в сумочку маячок, — самодовольно заявила Бекс. По мне, так она слишком уж упивалась ситуацией.

— И активировали маячок в подошве Джоша, — Лиза сунула мне под нос браслет, и я увидела две красные точки рядом — это под нами Джош нес две кружки пунша и прошел в считанных сантиметрах от мамы.

— И тогда мы подумали, что тебе может понадобиться экстренная эвакуация, — Лиза блеснула цитатой с одной из своих карточек.

Я перевернулась на спину, закинула руки за голову и закопалась в душистое сено. Так хотелось, чтобы все это оказалось сном! Тут над самым ухом раздалось:

— Симпатичный манжет.

Я открыла глаза и сердито уставилась на Макей. Она пожала плечами.

— А что? Как будто ты сама так не думаешь!

Но сейчас не было времени объяснять. Есть дела поважнее, и Бекс, несомненно, это понимала. Она вынырнула из тени и скомандовала:

— Пошли! Операция по эвакуации еще не окончена.

Я и понять ничего не успела, как Бекс рывком поставила меня на ноги и пристегнула к тросу, а Макей распахнула дверцу сеновала в холодную осеннюю ночь. Похоже, они собираются выгрузить меня, как тюк сена.

— Не надо! — крикнула я, но Лиза уже вытолкнула меня наружу. — Нет, — протестовала я, но было поздно: я уже болталась в воздухе. Не успела я коснуться земли, как ко мне присоединилась Лиза, а за ней и Макей, которая тут же метнулась к посадкам, окружавшим поле.

— Лиза, я не могу так поступить. — Я схватила подругу за хрупкие плечи. — Мне нужно как-то попасть обратно.

— Совсем спятила? — поинтересовалась Бекс, приземлившись рядом.

— Но там Джош!

— А также твоя мама и мистер Соломон, — заметила Бекс. Она дернула трос, который я все еще сжимала в руках, и он обжег мне ладони.

— Бекс, я не могу оставить его так! Он будет волноваться. Начнет искать меня и спрашивать всех подряд, и…

— Она права, — заявила Лиза. — Это прямое нарушение правила секретных операций номер…

Но мне так и не пришлось узнать, какое именно правило секретных операций мы нарушали, потому что из леса с грохотом вылетел ярко-красный драндулет.

— Залезайте! — крикнула Макей, сидевшая за рулем. Даже не знаю, что меня поразило больше: то, что мои подруги примчались спасать меня на гольф-карте академии или то, что Бекс доверила вести его Макей (впрочем, из всех нас у Макей, пожалуй, больше всего опыта в области гольфа).

Заметив мою растерянность, Лиза покраснела и пояснила:

— Жвачка проснется через пару часов и будет удивляться, с чего это его так сморило от обычного лекарства от свища.

В амбаре закончилась песня, и раздались бурные аплодисменты. А мне показалось, что я уже в миле оттуда. А там остался Джош. Правда, там находятся еще два человека. Они могут наказать меня такими способами, которые считаются незаконными со времен Женевской конвенции. И все же я посмотрела Бекс прямо в глаза и твердо сказала:

— Я не могу уехать.

Лиза уже уселась в гольф-карт, так что мы с Бекс остались вдвоем в темноте.

— Все будет в порядке. Я только заберу Джоша, и мы сматываемся. — Бекс промолчала. При свете луны я прекрасно разглядела ее лицо. В нем не было страха, только разочарование. А это, поверьте, было куда хуже.

— Они могут тебя застукать, это ты понимаешь? — спросила Бекс.

— Эй, — я попыталась рассмеяться, надеясь, что моя улыбка растопит ее сердце. — Я же Хамелеон, верно? Но Бекс уже садилась в машинку.

— Увидимся дома.

Оперативник принял решение зайти на второй круг и попытаться извлечь Объект и спасти миссию. Внутри находились как минимум два враждебных агента (которые станут еще более враждебны, если все пойдет не так), это был рискованный шаг. Тем не менее Оперативник был готов к этому, хотя и видел, что его страховка отбывает с места операции.

У мамы и мистера Соломона, возможно, и было преимущество благодаря большему опыту и лучшей подготовке, но зато я владела большей информацией, а значит, имела выигрышную позицию. Присев за капотом черного «бьюика», я перебирала варианты: а) устроить диверсию и в общем хаосе вытащить Джоша; б) дождаться, когда Джош или мама с мистером Соломоном уйдут с праздника, главное, чтобы это не произошло одновременно; в) придумать еще какие-нибудь варианты.

У меня под рукой были и консервные банки, и камни, и бензин, но этот старый амбар мог вспыхнуть мгновенно, и я не могла рисковать.

Не найдется ли в одном из пикапов, в большом количестве припаркованных рядом, веревки? Вдруг кто-то окликнул меня:

— Ками? — Я обернулась. Ко мне шла ДиДи.

— Привет. Я так и подумала, что это ты.

На ней было очень красивое розовое платье, в тон ее почтовой бумаге, светлые волосы забраны в хвост. В общем, она напоминала куклу, плывущую ко мне в темноте.

— Привет, ДиДи. Отлично выглядишь.

— Спасибо, — ответила она, не поверив ни единому слову. — Ты тоже.

Я нервно теребила цветочную манжету. Лепестки орхидеи показались мне шелковыми.

— Он все же решился подарить тебе его.

Я глянула на свою руку.

— Да.

Если честно, я разозлилась. Джош обсуждал свой подарок с другой девушкой! Но взглянув в лицо ДиДи, я поняла, что моя злость по этому поводу не идет ни в какое сравнение с ее.

ДиДи махнула в сторону сверкающих огней и кружащих пар:

— Я подумала, что если прийти попозже, то не придется так долго стоять у стеночки.

Я представила, как она сливается с деревянной стеной или с тюком прошлогоднего сена, исчезает в море танцующих пар, и никто не замечает одиноко стоящую девушку, не участвующую в общем празднике. Вот тут я поняла, что ДиДи — такой же хамелеон, как и я.

— А что ты тут делаешь совсем одна? — поинтересовалась ДиДи.

Хороший вопрос. К счастью, у меня был заготовлен ответ. Я потерла виски и сказала:

— Там так шумно, что у меня голова раскалывается. Вышла подышать свежим воздухом.

— О, — она начала копаться в сумочке, — дать тебе аспирина или еще чего-нибудь?

— Не надо. Спасибо.

ДиДи перестала рыться в сумке, но глаз на меня так и не подняла.

— Ты ему очень нравишься. Я знаю его всю жизнь и могу точно сказать, что он тебя очень любит.

Даже если бы я не читала ее записку, я бы поняла, как сильно она любит Джоша и как мечтает, чтобы однажды он купил цветочную манжету для нее. И она надела бы ее — просто потому что ее подарил он.

— Я тоже его очень люблю, — ответила я, не зная, что еще сказать.

Она улыбнулась.

— Знаю.

Я подумала, что ей самое время уйти. Мне очень нужно было, чтобы она ушла и дала обдумать план по извлечению Джоша!

— Что ж, ДиДи, не буду тебя больше задерживать, — сказала я, перебирая в уме новые варианты: небольшой взрыв, контролируемый лесной пожарчик, схватки у беременной женщины…

— Ками? — снова заговорила ДиДи, и я, не выдержав, рявкнула:

— Что?

— Хочешь, я скажу Джошу, что тебе нужно домой?

Хм, пожалуй, это могло бы сработать.

Пока ДиДи шла к двери, я смотрела ей вслед и завидовала. Она видит Джоша каждый день в школе. Знает, что он ест в кафе и где сидит в классе. Он знал о ней абсолютно все после стольких карнавалов, праздников и обычных будней. Интересно, будь мы с ней в равных условиях, выбрал бы он меня?

Но этого я никогда не узнаю, потому что мы с ней никогда не будем в равных условиях. ДиДи всегда будет для него плоть и кровь, а я останусь легендой.

— Может, тебя все-таки подвезти домой? — спросил Джош, сворачивая на площадь. — Ты же неважно себя чувствуешь. Давай отвезу…

— Нет, все в порядке. Голова уже не болит. — И это правда.

— Точно?

— Да.

Он припарковался у тротуара, и мы направились к беседке. Джош взял меня за руку. И это показалось мне самым важным и… представьте себе, волнующим. Думаю, вы поймете меня: в беседке горели огни, но в городе никого не было, а его рука, теплая и мягкая, сжимала мою. А потом… он подарил мне подарок!

Маленькую голубую коробочку (но не Тиффани, как позднее отметит Макей), обвязанную розовой лентой.

— Надеюсь, тебе понравится.

Я онемела. Совершенно. Конечно, я и раньше получала подарки, например новые кроссовки или первое издание «Российского андеграунда для шпионов» с автографом. Но никогда еще мне не дарили подарки с розовой лентой.

— Мама помогала заворачивать, — признался Джош и кивнул на коробочку: — Ну, что же ты?

Мне не хотелось разворачивать. Я и так была счастлива.

— Давай! — Джошу не терпелось. — Я не знал, что ты хочешь, но… вот… — Он начал сам разрывать бумагу. — С днем рождения!

Ага, если вы еще не поняли, у меня сегодня не было никакого дня рождения.

И подарок тут же показался мне тяжелым и каким-то чужим. Все-таки день рождения бывает раз в году. У меня, конечно, совершенно особая жизнь, это понятно. Но мне казалось, этот закон одинаков для всех.

— Думала, что я забуду, — он сграбастал меня в крепкие объятия.

— М-м… да? — с трудом выдавила я.

— ДиДи помогала мне их выбирать. — Он снял крышку с коробки и протянул пару самых изумительных в мире сережек (надо проколоть уши). — Я подумал, они подойдут к твоей цепочке — такой серебряной, с крестиком.

— Да, — пробормотала я.

Серьги сверкали в ночи, а я все смотрела и смотрела на них, как зачарованная, и думала только о том, что ни у одной девушки в мире нет такого замечательного парня. И еще: ни одна девушка не заслуживала его меньше, чем я.

Я словно смотрела на себя со стороны. Кто эта девушка? Знает ли она, как ей повезло? Вот серьги, подходящие к ее цепочке. А вот парень, который позаботился об этом. Кто она такая, чтобы думать о квантовой физике, химических реагентах или секретных кодах НСБ? Понимает ли она, что это один из редчайших моментов в жизни, когда все хорошо и правильно?

Знает ли она, что такие моменты всегда проходят?