Я - Хюррем! (СИ)

Глава 22, в которой Хюррем узнает, что ее отравили

Я уснула, и мне приснился очень странный сон. В нем я шла по коридорам, темным больничным коридорам, где почему-то были закрыты все двери в палаты. И только из-под одной двери пробивался неясный свет. Я толкнула эту дверь, и увидела хрупкое тело под тонким больничным одеялом. Пол лежащего в кровати человека был мне непонятен — до такой степени все скрывали бинты. Рядом с кроватью стоял … Антон. И женщина-врач, участливо гладившая его по плечу.

-У нее еще есть шанс. Она может очнуться. Вы так переживаете…

В его глазах я увидела промелькнувшую затаенную ненависть, но он быстро ее скрыл.

-Бедняжка, она так долго скрывала эту тоску по родным, что решилась пойти… на такое…

Вот актер, а. Поднес платок к лицу и делает вид, что плачет. Скотина, насквозь гнилая и фальшивая. И как я могла ему верить?! Где были мои мозги?!

От возмущения я попыталась заорать, как-то привлечь к себе внимание… и тут же проснулась. Ощущение было странным — я вылетела из сна пробкой, а перед глазами пронесся черный туннель. Что со мной за хрень творится?

Когда я окончательно пришла в себя, надо мной склонилась встревоженная Хатидже. Увидев, что я очнулась, она радостно закричала:

-Хюррем! Мы так переволновались! Пойду брата позову!

И умчалась в неведомые дали. А я неожиданно поняла, что мне очень, очень хреново…

Хорошо, что рядом с кроватью стоял тазик. Туда-то меня и вырвало. Что за…?!

Спустя пару минут в покои ворвался бледный Сулейман.

-Тебя отравили, — с ходу заявил он. — Тебя нашли в саду без сознания, и, найди мы тебя на час позже, тебя бы уже не было в живых, Хюррем.

-А…мама? — растерянно спросила я, чувствуя новые рвотные позывы. Но перед султаном блевать в тазик было стыдно, почему-то. — Сулейман…. Мне плохо, отвернись.

Но упертый Сулейман сам подал мне тазик и сидел рядом, пока меня полоскало.

-Как отвратительно…- скрипя зубами, пожаловалась я. — Чувствую себя, будто под лошадь попала.

Хотела-то сказать «под каток».

-Мы найдем виновного, -свел брови на переносице султан. –А причем тут мама? Валидэ отдыхает, ей уже лучше. Просила зайти к ней и о чем-то важном поговорить. Потом зайду.

-Моя мама, Сулейман…Значит, ее не было? — довольно глупо поинтересовалась я. Султан утешающее погладил меня по голове. Понятно. Мне все привиделось. Вот же ж… Странные причуды выдает мое подсознание, находясь на грани смерти.

-Мой ребенок, — неожиданно вспомнила я, хватаясь за живот. –Что с ним?! Он жив?!

Султан неожиданно отвел глаза. Что-о?!

-Лекари пока не могут ничего сказать. Велели ждать, пока шехзаде станет толкаться… Если этого не произойдет в ближайшие сутки, то, скорее всего, наш сын умер, Хюррем…

Я чуть в голос не завыла. Нет! НЕТ!!! НЕ-Е-Е-Е-Т!!!!!

Сулейман испуганно вскочил с кровати, увидев мое лицо. Помчался звать лекарей. А я лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку, и орала — хрипло, надрывно, бессвязно…

Какая тварь решила убить моего малыша?!!! И тут до меня дошло. Махидевран!

Тебе не жить, черкесская подстилка!!! Если мой сын умрет — ты отправишься вслед за ним, не откладывая!!

Прибежавшие на зов своего Повелителя лекарши насильно напоили меня кучей всевозможных отваров, от которых я отупела и вскоре замолкла. А чуть позже и уснула, не в силах сопротивляться вязкой, опутывающей и тело и мозг, словно лиана, дремоте.

-Как ты думаешь, кто мог ее отравить, Ибрагим? — спустя пару часов, сидя у себя в кабинете, поинтересовался султан. –Где искать виноватых?

Ибрагим побоялся вслух высказывать свои подозрения, да и ни к чему это было. И так ясно, что без баш-кадины, сосланной в Старый Дворец, не обошлось.

-Но ведь кто-то же ей помог в этом, — словно прочтя его мысли, протянул Сулейман. –И кто в этом дворце ее самые верные и преданные слуги?

-Нигяр-калфа, -неожиданно выпалил Ибрагим. Нигяр мешала ему уже давно, а тут подвернулся прекрасный способ устранить ненужный элемент. –Я…допрошу ее.

-Допроси. А я займусь допросом остальных подозреваемых, — вот только имена этих подозреваемых султан почему-то озвучивать не стал. — Можешь идти, Ибрагим.

Великий визирь с поклоном покинул кабинет Повелителя, а Сулейман, допив чашку кофе, решил наведаться к валидэ. Она ведь говорила, что у нее важный разговор к сыну.

В покоях валидэ сильно пахло мятным маслом. «Опять у матушки голова болит…», — с искренним сочувствием подумал Сулейман, подходя к постели Хафсы.

-Я ждала тебя, сын, -послышался слабый голос Царственной Колыбели. –Садись.

Султан послушно сел, ожидая продолжения.

-Хатидже нужно выдать замуж.

-? ..

-За Ибрагима.

-?!

-У них будет ребенок.

-!!!

-Сам понимаешь, чем это грозит.

-КАК!!!

-Молчи! Она сама рассказала. Мы виноваты, не уследили. Она давно томится в четырех стенах. А ведь она женщина, Сулейман, не юная девушка, которой вдовство далось бы легко! Она знала, что теряет.

Султан смутился. Вопросы интимной жизни сестры были выше его понимания, и вникать в них он совершенно не хотел.

-Не говори Ибрагиму, что знаешь. Просто предложи жениться. Он не глупый человек, все сам поймет. И будет стараться доказать свою верность династии. Нам выгоден… этот брак.

-Как скажете, валидэ. Я могу идти? — все еще переваривая услышанное, поинтересовался Сулейман. Валидэ кивнула, и, поцеловав на прощание руку матери, сын поспешил покинуть ее.

-Дайе! -слабым голосом позвала верную служанку валидэ султан.

-Да, госпожа?

-Вот и как после этого не верить, что Хюррем — гений, а?!

-Вай, Аллах, да Вы уже боготворите эту русскую девчонку! –недовольно покачала головой хазнедар-уста гарема.

-У этой девчонки, Дайе, уже статус хафиза, она наизусть знает весь Коран! И мне страшно представить, что будет дальше…