Я - Хюррем! (СИ)

Примечание к части Простите за задержку с написанием фанфа, автор была занята уборкой урожая винограда и заготовкой вина на зиму)В данный момент этот процесс успешно завершен, поэтому постараюсь обновляться раз в 2-3 дня. Глава 5, в которой валидэ считает Хюррем шпионкой, а Мустафа выносит мозги матери

В покоях Валидэ

Валидэ кушала лукум и любовалась физиономией своевольной рыжей девки. Та смущенно хмыкала, хихикала и делала вид, что еще пару часов назад между ними не произошла отвратительная сцена, когда негодяйка ухитрилась унизить Валидэ перед Сулейманом по самые гланды.

— Я же помню, Вы меня за Ибрагима сватаете! — вломившись в покои Хафсы минут десять назад, заявила Хюррем. — И вот, я решила Вам в этом помочь!

И сдернула с лица яшмак. Увидев то безобразие, что творилось с ее лицом, валидэ ощутила просто — таки непередаваемую благостность.

— Ты забываешься, я тебя не звала, — начала вяло отчитывать рыжую бестию Хафса, но потом махнула рукой и предложила ей выпить щербета и угоститься лукумом. А услышав о послании, отправленном султану с целью сгладить конфликт, и вовсе подобрела.

— Откуда ты, Александра? — неожиданно пришла в голову валидэ странная мысль. –Ты кажешься мне слишком разумной и образованной для обычной крестьянки…

Наложница передернула плечами и сделала вид, что не услышала вопроса.

— Говори.

Последняя фраза звучала уже отнюдь не вопросительно. Были в ней определенно нехорошие интонации.

— С Красной Руси, — неохотно ответила наложница. — Росла и воспитывалась в женском монастыре святой Матроны Московской, а так как являюсь внебрачной дочерью мелкого польского шляхтича и обычной русинки, то папенька изволили позаботиться о будущем внебрачного своего дитяти, в связи с чем и профинансировал моего обучение с проживанием, с целью дальнейшего моего продвижения на пост настоятельницы данного монастыря. Нужны ему были свои люди в верхушках церковной власти на Руси. Зачем — не спрашивайте, в подробности меня по малолетству не посвящали.

Валидэ с первого же слова не поверила ей ни на грош. Речь девчонки не вязалась с ее панибратскими манерами, но было ясно — польский князек готовил доченьку отнюдь не в Невесты Господни, а скорее на роль шпионки — засланки, а вот как именно попала она в гарем и с какими целями — это еще предстояло выяснить.

У рыжей было два выхода: либо к Ибрагиму в жены, либо в мешке в Босфор, причем второй вариант Хафсе нравился даже больше. К сыну, тем более такому слабому по части женского пола, она ее теперь и на пушечный выстрел не подпустит!

…Скорее бы, что ли, приехала Махидевран!

***

На полпути между Манисой и Стамбулом

— Мама, мы скоро приедем? — в сто двадцатый раз за последний час спросил маленький назойливый султаненок. Он же шехзаде Мустафа, пошедший характером во всех своих упертых предков из династии Али Осман.

Махидевран устало помассировала виски — голова раскалывалась от боли, — и только кивнула. Говорить сил уже не было. Переезд из Манисы в Стамбул был в самом процессе, а она уже устала так, будто неделю подряд не разгибая спины выметала мусор из гарема.

Сын был ее отрадой и опорой, в его глазенках она отчетливо видела золотую лестницу, способную вознести ее в будущем на самые вершины власти, но…

Но иногда она очень хотела бы отдать ему кому — нибудь до тех пор, пока сын не достигнет сознательного возраста.

Махидевран нахмурилась и отдернула шторку, закрывавшую окно кареты. Пейзаж за окном был незнакомым, и – ах, как же ей хотелось поскорее очутиться в Стамбуле!

Чтобы понять и поверить: это не сон, Сулейман действительно стал султаном, а она — его баш — кадина и мать наследника, — теперь обрела почти неограниченную власть в гареме. Она — Хасеки Махидевран Султан! Выше ее по статусу только Валидэ Султан и султанские сестры — Принцессы крови.

— Ничего, недалек тот день… — прошептала Махидевран, которой не хотелось ждать долгие годы и десятилетия, пока Сулейман освободит трон по естественным причинам. — Вскоре он наверняка отправится в поход… А там чего только не случится…

— Мама!!! — дернул ее за рукав феридже назойливый сынок.

– Да, мой львенок?! — злобный рык вырванной из сладких грез мамы был ему ответом.

— А мы скоро приедем?!

— Уже совсем скоро, сынок. Потерпи… — сквозь зубы, в сто двадцать первый раз ответила несчастная баш — кадина.