Я - первый

48

Здороваюсь сначала с Николь, она ведёт меня взглядом от входной двери, Леон же с кем-то по телефону говорит и заканчивает когда я возле нее присаживаюсь. Здороваться сухим привет как-то странно, даже при её подруге. Наклоняюсь, что бы прикоснуться к ее щеке, она в этот момент тоже ко мне тянется. Неужели в губы целилась? Поцелуй выходит на грани — в уголок рта. Запах её волос и тела, когда она ближе оказывается, будто домой возвращает, а голос сразу какое-то другое звучание приобретает, немного хрипловатый, что приходится откашляться. В глаза смотрю в надежде прочитать по ним как она и зря ли я себя накрутил, но она весела и по-моему, даже расслаблена.

Пока Николь отошла в туалет, борзею и ложу руку Леон на ногу и немного сжимаю, как бы невзначай, пока выбираю какой один из трёх предложенных заведением завтраков себе заказать. Она следом руку свою со стола убирает, боковым зрением фиксирую, и когда я уже приготовился к звонкому шлепку, она удивляет и сверху свою кладёт, и пальчиками нежно обхватывая тоже немного сдавливает. Моя девочка, как же я соскучился.

Поворачиваюсь к ней и быстро в губы целую, не могу сдержаться. Даже языком не попробовал, но всё равно её сладость на губах чувствую, нижнюю губу быстро облизываю, что бы в себя её вкус принять, какой-то цветок и сахар. Больным рядом с ней становлюсь, это я уже понял. Просто когда вот такое происходит, еще раз убеждаюсь, что никогда ничего подобного с другими девушками не испытывал, даже и десятой части, ни от кого так не клинило, как от нее.

— Привет! — тихо и дико сексуально выдыхает она в губы, и чуть ближе ко мне подвигается. Вот я уже и готов, в штанах настоящий пожар, за секунду меня до максимума воспаляет.

Официант подходит, заказываю сразу два завтрака, я здесь впервые и не знаю какие у них порции. Леон роняет смешок, когда тот уходит и прижимается щекой к плечу.

Видимо подруга в курсе всего, потому как Леон не особо меняет свое положение даже когда подруга возвращается и шумно присев напротив нас, спрашивает о планах на день. Мы то еще ничего не обсудили, поэтому отвечаю, что как раз и решим это сейчас, день не располагает на прогулку на улице, но Леон перебивает, говорит что ждёт звонка от отца, и от него и будем плясать, возможно ей придется ехать в мастерскую, если привезут новый товар, нужно будет его отснять. Подруга быстро кивает и рассказывает о своём переезде, как я понял, к парню. Такая довольная, хотелось бы и мне такой Леон увидить и что бы она так же радовалась началу совместной жизни со мной.

Мы общаемся легко и непринужденно, я даже слегка удивлен такой атмосфере, почему-то думал что она за Арта топить будет, видимо ошибся. Когда Леон под боком, я даже как-то на детали начинаю обращать внимания, тогда у нее на дне рождении и в клубе я даже не запомнил лица её лучшей подруги. А сейчас отмечаю, что Николь тоже симпатичная: светлые волосы, зелёные глаза, немного полнее чем Леон, но ей прям идёт, интересная и с мозгами. Сейчас она много говорит и шутит, в клубе же мы вовсе парой слов успели перекинуться, но тогда я вообще ничего не видел кроме нее, тогда еще не моей Леон. Та её подхватывает, они часто друг друга перебивают и хохочут, чувствую что и сам отошел от утреннего, нет, даже недельного напряжения.

Николь звонят, она сразу же выдает что у некой Ким есть только пятнадцать минут, какой-то пациент срочный появился, и она сюда не успевает, потому условились поговорить в клинике и вынуждена нас покинуть. Впопыхах одевается и перевалившись через стол, на прощание чмокает Леон и меня заодно.

Судя по тому как они говорили о докторе, это видимо к ней она сегодня ходила. Не хочу что бы выглядело как допрос, но как только дверь за подругой закрывается, сразу выдаю:

— Ты как? Как чувствуешь себя? Ты ходила сюда? — для точности киваю на соседнее здание.

— Нормально… живот почти не болит уже, в понедельник будут результаты, тогда картина и прояснится.

— Ясно. — а как же те тесты, полоски там всякие? Не понимаю. — Леон, ты можешь мне сказать всё как есть, правда! — волна снова захлёстывает меня, но стараюсь не выдавать, говорю тихо, подумает что я неуравновешенный какой-то, потом как-то признаюсь как она влияет на меня, как маленький перед ней трясусь.

— В чем признаться? — удивленно так смотрит, что я начинаю сомневаться что что-то не так понял.

— Ты почему сюда ходила? — меняю тактику, прямой вопрос — это слишком даже для меня, но и так должно прояснится, сама вижу она рассказывать не спешит.

— Живот болел… я же таблетки пью, — говорит практически шёпотом мне на ухо, — Я не могу быть беременна… если ты об этом… не должна… но боль была странная и задержка… и я начала волноваться, и вот, решила проверится.

— Я чист! Я регулярно проверяюсь! — быстро заверяю я. О том, что в старшей школе меня благодаря невинному минету местная звезда наградила недельной чесоткой в том самом месте, решаю промолчать. После того, каждый август доктор Верман залазит своими прозрачными палками в самые труднодоступные места и называет меня вымирающим видом, который приходит к нему по доброй воле, да еще и без надзирателя в виде девушки, мамы или жены.

— С-э-э-м, — смеется она, и утыкается мне в шею. Обнимаю её крепче за талию и к себе подтягиваю вплотную, мог бы, приклеил, чтобы всегда со мной вот так бок-о-бок, а лучше сверху. Так! Стоп!

— Беременность исключили, но есть вероятность что таблетки придется отменить.

— Ты только что здорово меня напугала! — выдыхаю я. — Что бы не случилось — говори мне, не бойся и не стесняйся! Я могу чего-то не знать про все эти дела, — снова киваю в сторону здания, — но я волнуюсь и не хочу сделать тебе больно. В смысле, физически. Если болит что-то, да и таблетки… есть и другие методы, не беременеть, пока. — улыбаюсь я, и Леон потягиваясь в моих руках тоже улыбкой озаряется.

— Ну да… скоро узнаем. — отлипает от меня и смотрит немного улыбнувшись бегая глазами по лицу.

— Что? На лице что-то? — она молчит, но продолжает разглядывать, а потом выдаёт:

— Я соскучилась… очень! — и сам в улыбке растекаюсь.

— Я тоже! Очень! — приближаюсь к ней и наконец-то пробую её. От того, как быстро я снова завожусь пальцы сами её сильнее сжимают, сдерживать себя и не накинуться на нее прямо здесь становится невыносимо. С каждой секундой вкушая её снова, себя живым ощущаю. Словно я всё это время бежал, ехал, плыл и вот наконец-то остановился и замер, задышал, заземлился.