Я плету твою судьбу (СИ)

Глава 18. Каждому преступлению свое наказание

В повисшей тишине мы с Кэем полосовали друг друга взглядами. Хотя в его глазах, скорее, читалось разочарование, чем гнев.

— Мы что, вернулись к точке отсчёта? — потерев глаза, устало поинтересовался Войнот. — Я снова маньяк?

Его нелепое предположение заставило меня с шумом выдохнуть.

— Вот вроде умный, местами даже гениальный мужик, — пробормотала я, — а думаешь такую глупость. Не об этом я тебе говорю!

Я демонстративно постучала пальцами, затянутыми в перчатки, по изображённому мной рисунку.

— Ты совсем сходства не улавливаешь?

Кэй протянул руку и подтащил листок к себе. Внимательно присмотрелся сначала к ромашкам, потом перевёл взгляд на свои каракули.

— Слушай, если это пресловутый почерк маньяка, то мне уже сейчас можно идти сдаваться… да тому же Алексу.

— Да не о том я! — в раздражении всплеснула я руками. — Если бы я так думала, то уже докладывала твоему начальству о закрытии дела и требовала бы твоего ареста!

— Тогда на что ты намекаешь? — Войнот подобрался и вновь приобрёл тот самый уверенный вид, который мне так нравился.

— Моё досье, Кэй! — Я подошла к нему и, присев на угол стола, развернула рисунок так, что в завитках лепестков теперь отчётливо виднелся символ из моего дела. — Наш убийца каждой жертвой направлял меня. Осталось только понять, почему и ты рисуешь похожие спирали.

Кэй откинулся на спинку кресла, сложил сплетённые ладони на животе и пристально посмотрел на меня долгим взглядом, словно думал, говорить или нет.

— Витала, — наконец-то произнёс он, подавшись вперёд и поймав меня за руку ещё до того, как успела дёрнуться, чтобы встать и отойти. — У неё был любимый кулон с гравировкой в виде подобной спирали. После её смерти я не сразу заметил, что когда глубоко задумываюсь, начинаю чертить именно этот символ.

Он подтянул меня к себе, заставив сесть на колени. Я сомневалась всего мгновение и подчинилась. Вспыхнувшая обида, в которой лёгкой горчинкой играла ревность, растаяла под доводами разума. Виталы нет, а я есть. Так зачем терзать себя фантомными сомнениями?

— Спираль? Не треугольник? — уточнила я, обхватив его шею и посмотрев ему в глаза.

— Да, поэтому я и не сопоставил эти знаки: мало ли совпадений.

— Ты говорил, Витала не из высокородных? — робко поинтересовалась я, опасаясь бередить болезненные воспоминания. — Руби сказала, что она из простородных.

— Малородных, — поправил меня Кэй, всё больше сжимая в руках. — Но её семья была немногочисленной. Не думаю, что они вообще помнят, откуда пошла их ветвь. Мы можем попробовать поискать следы твоего происхождения там, но, мне кажется, это ложный след.

— Просто тебе хочется, чтобы именно твоя догадка о моём аристократическом происхождении оказалась верной, — лукаво прищурившись, заметила я.

Он боднул меня головой в плечо, и я, легко рассмеявшись, запустила ему ладонь в волосы. Кэй разве что не мурчал, принимая незамысловатую ласку.

— Что теперь делать будем? — прервала я затянувшееся молчание.

Вопрос задавала, скорее, самой себе, но Войнот понял по-своему.

— Если ты о деле, то продолжаем выполнять наш план. А если ты о нас…

Я даже дыхание задержала, тут же прокляв себя за глупую реакцию.

— …то после поимки маньяка мы можем попробовать быть вместе. Если ты, конечно, сама этого хочешь.

Я отстранила его голову, заглянув в безмятежные голубые глаза. В них я всегда находила правду. Когда он злился, радужка становилась стальной, словно летнее грозовое небо. Но сейчас на меня смотрела синь Лазуритового моря. Такими его глаза становились в те редкие моменты, когда мы были только вдвоём. Наши завтраки, наши разговоры по душам. Он словно был таким только для меня.

— Хочу, — прошептала я, склонившись к его губам.

Коснулась мягко, собирая его дыхание. И уже в следующее мгновение была смятена его жадным поцелуем. Его губы, одновременно и ласковые, и настойчивые — всё, что мне было сейчас надо. В голове — пусто, в груди разгорался огонь, волнами расходившийся по телу.

Лихорадочно гладя волосы, опускаясь на плечи, я шарила руками по его телу так, словно наконец-то дорвалась до жизненно необходимого. Кэй не уступал мне по темпераменту, сдвигая мою юбку наверх и поглаживая бёдра. Мы оба дышали, как пловцы на заплыве: порывисто вдыхали воздух и вновь бросались в поцелуй, что водоворотом затягивал нас в бездну. Туда, где пламенем ревело желание.

Мы даже не сразу поняли, что за треск раздался в кабинете.

— Воу! — ошеломлённый вскрик Вэла вырвал нас из будоражащего безумия. — Я, пожалуй, потом зайду.

За ним захлопнулась дверь, отсекая от нас недовольное бурчание Руби и требовательные возгласы Тио.

Но для нас с Кэем сейчас были только мы.

Едва касаясь губ, смотрели друг на друга, и в глубине его глаз я видела зарождающийся смех. Эта улыбка захватила и меня, заставила и саму озорно улыбаться. А вскоре и хихикать в голос.

— Пора вешать на кабинет ограничительный артефакт, — пофыркивая от смеха, произнёс Кэй.

Он осторожно ссадил меня с колен и полностью задвинулся за стол, скрывшись по пояс. Я вскинула брови, чётко поняв причину его манёвра. Да что уж говорить! Меня саму до сих пор не отпускало сбивающее с ног возбуждение.

— Не думаю, что столь компрометирующая ситуация ещё повторится, — старательно разыгрывая чопорную аристократку, проговорила я и в надменном жесте откинула волосы за спину.

Кэй молниеносным рывком схватил меня за запястье и притянул к себе. Прошептал низким, вибрирующим из самой груди голосом:

— Повторится. — Его глаза многообещающе сверкнули. — Но только не здесь. — Он отпустил мою руку, поправил манжеты на рубашке и посмотрел на меня уже абсолютно невинным взглядом. — Я всё-таки профессионал. И на работе придерживаюсь рабочих отношений.

Я застыла от наглости его поведения. Приоткрыла рот, собираясь выдать что-нибудь эдакое колючее, как Кэй, опередив меня, рявкнул:

— Руби!

Многострадальная дверь тут же распахнулась, будто вся команда только и сидела на пороге. Магичка всунула голову и, бросая прицельные взгляды то на меня, то на Войнота, поинтересовалась:

— Нам уже можно войти?

— Нет, — огорошил её Кэй. — Тебе нет. Остальных попрошу остаться, а ты бери Таис и помоги ей подготовиться к вечеру в Обители.

— Э-э-э, — шокировано протянула я. — При всём уважении к Руби, но в моде я разбираюсь куда лучше. Мне тут помощь не нужна.

— Женщины… — Войнот закатил глаза синхронно с магичкой. — Я её тебе не в модные эксперты даю, а в сопровождение и защиту.

Последние слова он проговорил нахмурившись. Если я пыталась забыть о произошедшем вчера, то Кэй пошёл дальше — извлёк опыт и теперь действовал с оглядкой на него. Не удивлюсь, если, помимо Руби, он приставит ко мне ещё с десяток оперативников для скрытой слежки.

Такая забота была приятной, главное, чтобы она не дошла до параноидального психоза.

— А ты чем займёшься? — поинтересовалась я, сделав шаг к Руби и пропустив входивших в кабинет Вэла и Тио.

— Есть у меня пара дел, решение которых от тебя не зависит. — Кэй уже не смотрел на меня, полностью сосредоточившись на изображённом мной рисунке. — Будьте в отделении к шести вечера.

— Я столько в магазинах не выдержу. — Вышедшая Руби заглянула обратно в кабинет и состроила страдальческую гримасу.

— Придётся тебе этот удар принять на себя, — не поднимая головы, ответил Войнот, а по его губам скользнула еле заметная улыбка.

Вот ведь засранец высокородистый! Развлекается он так!

— Обеспечение получите на карточку, — донеслось мне в спину.

— Пойдём, Руби. — Я подхватила магичку под руку и потянула из кабинета. — Разорим СКМП на кругленькую сумму.

Я бросила мстительный взгляд в сторону Кэя, но натолкнулась на округлившиеся глаза Тио и Вэла. Мне показалось, что они сейчас начнут отговаривать начальника от такого опрометчивого карт-бланша, а потому поспешила как можно быстрее покинуть отдел.

Руби взяла служебный маголёт, и я быстренько вбила в артефактный путеводитель адрес престижного торгового района. Там закупались исключительно зажиточные малородные и представители аристократии.

— Э-э-э, а нам точно нужно здесь закупаться? — поинтересовалась Руби и озадаченно почесала макушку.

Мы остановились перед входом в один из самых модных магазинов, единственный филиал которого находился именно в Фиреоне.

— «Дом Вирсэйк» — это не просто хорошо скроенная одежда из лучших материалов. Это знак, символ того, что обладатель, допустим, вон того синего пиджачка… — я указала на витрину справа, — баловень судьбы и, скорее всего, носитель наследного дара.

— Так я поэтому и говорю, может, нам что попроще? — скривилась Руби.

Оперативница явно чувствовала себя не в своей тарелке, постоянно перепроверяла многочисленные клапаны служебного комбинезона.

— Аристократы не терпят слабины, стоит мне опростоволоситься, как они меня склюют, — со вздохом проговорила я, дёрнув ручку двери. — И если мне глубоко плевать на их мнение, то вот подставлять Кэя под очередную порцию обсуждений не хочется.

— Ладно, уговорила, — кивнула напарница и вошла внутрь, настороженно вертя головой.

Едва за нами захлопнулась дверь, как мы окунулись в царство роскоши и снисходительных взглядов. Посетительницы восседали в полузакрытых нишах, а между ними сновали юркие, почти незаметные консультанты.

Если я оказалась в своей среде — привычной и комфортной, то вот на Руби было жаль смотреть. Рослая, уверенная в себе девушка как-то сжалась и побледнела под взглядами, которыми нас награждали постоянные покупательницы. Они и меня попытались препарировать своим оценочным вниманием, да только на мне сегодня был замечательный комплект от того же «Вирсейка».

Через просторный холл, украшенный персиковым мрамором, в нашу сторону рванула администратор со стильным арк-планшетом наперевес.

— Не нервничай, предоставь общение мне. — Я попыталась успокоить Руби, которая совсем не знала, как справиться с тревогой, а потому ещё больше суетливо одёргивала комбинезон.

Магичка, которую не страшили виды трупов и бои с преступниками, стушевалась перед кучкой высокородных зазнаек.

— Они и мизинца твоего не стоят, — шепнула я ей напоследок, когда администратор, ловко обойдя расставленные хрустальные вазы с пионами, наконец-то дошла до нас.

— Добрый день! Могу поинтересоваться, на какое время вы записаны?

В девушке я узнала Мирей. Она уже не раз работала со мной и, несомненно, должна была меня узнать.

— Мирей, солнышко… — начала я в привычной манере снисходительного общения, — я не записывалась, но мне срочно понадобился комплект для очень важного события. — Я чуть наклонилась к ней и многозначительно поиграла бровями, прекрасно понимая, что сейчас меня слышно абсолютно всем в магазине. — Ужин в Обители Родов. Так что платье нужно из последней коллекции.

— Пф-ф, судя по её обноскам, ей даже на шарфик не хватит, — донеслось ехидное шипение со стороны крайней ниши.

Я наградила сидевших там дамочек самым надменным взглядом, что был в моём арсенале. И если высокая брюнетка при этом поперхнулась шампанским, то её собеседница — умудрённая сединой женщина — с честью выдержала мой взгляд.

— Простите, но мы не обслуживаем Ткачей, — прервала нашу битву Мирей.

Она опустила глаза на мои запястья, красноречиво объясняя причину столь скорой амнезии.

Я могла бы устроить скандал, закатить такую истерику, что модный «Дом Вирсейк» надолго бы попал на первые полосы газет. Но какой смысл? Народ бы с чувством и удовольствием помусолил эту тему, да и забыл бы. Мне подобные вроде как не притесняются, но в любом конфликте мнение общества будет на другой стороне.

— Что ж, очень жаль, что «Вирсейк» опустился до деления людей по их способностям, — вздёрнув нос, проговорила я. — Ничего доброго.

Я развернулась и с чувством собственного достоинства покинула некогда любимый магазин. Ноги моей здесь больше не будет! Даже если в мире что-то изменится, и Ткачи внезапно станут полноправными членами общества, я таких дельцов буду обходить стороной.

— М-да, это было… мерзко. — Руби встала рядом со мной.

— Это моя жизнь. — Я пожала плечами и под вопросительным взглядом магички добавила: — Когда не могу применять свою силу. — Встряхнула браслетами.

— Никогда не задумывалась, насколько эти штуки портят вам жизнь, — с долей огорчения проговорила Руби.

Будто это она виновата в том, что хаттанты украшали мои запястья.

— Как и все вокруг, — выдохнула я, задумчиво осматривая ряды магазинов.

Вокруг неспешно прогуливались хозяева жизни — по-другому этих обывателей и не назвать: в рабочий полдень у них было время на покупки в самом дорогом районе города.

— Попробуем другой магазин? — предложила Руби, в нерешительности оглядевшись.

— Нет. — Я закусила губу, прикидывая, где можно раздобыть что-нибудь такое, что утрёт нос всем высокородным снобам. — Нас даже на порог не пустят. Да и не хочу я. Как-то резко разлюбила я люкс.

Руби понятливо хмыкнула и тут же её лицо озарила довольная улыбка.

— Я знаю! У моей подруги есть свой магазин в Переполохе!

— Да ты гений! — Я даже хлопнула себя по лбу.

Ну конечно! Район, отданный правительством под обустройство всевозможных художников, музыкантов, актёров и прочих представителей творческой интеллигенции официально назывался Творческой слободой. А в народе — Переполохом. Потому что выглядел он именно так: переполох в птичнике — настолько он был ярким, сумбурным и совершенно не в себе.

— Веди! У меня хорошее предчувствие! — Я дала добро.

Уже через полчаса полёта на служебном маголёте, мы зависли на узкой улочке в самом начале буйного разноцветья творческого района.

Атмосфера здесь чем-то напоминала мне базары в Лиферкии, соседнем государстве. Тот же несмолкаемый гомон, музыка изо всех окон, что удивительным образом сплеталась в какую-то общую симфонию. И ароматы — от ненавязчивых цветочных до вызывающих слюну запахов экзотической выпечки.

— Я когда-то думала стать вольной художницей, — проговорила Руби, которая уже походила на саму себя: плечи распрямились, а на губах играла доброжелательная улыбка. — Да только открывшийся стихийный дар нарисовал для моей семьи хорошую перспективу получать регулярные выплаты.

— Но ведь ты могла бы зарабатывать на творчестве, — возразила я, пытаясь не отставать от неё и не потеряться в хаотичном потоке прохожих.

— У меня большая семья. Родители уже на пенсии, а я самая старшая, — проговорила она, и в голосе её звучала лёгкая грусть. — Да к тому же… Ты посмотри вокруг. — Она обвела руками разномастные магазинчики и самодельные лотки, которыми было заставлено почти всё свободное пространство. — Это весело, это дыхание жизни. Но только когда ты один, когда тебе не надо заботиться о семерых домашних, что ждут тебя с работы.

— Как-то это грустно, — пробормотала я, совершенно по-другому посмотрев вокруг.

— Нет, не грустно. — Руби вновь одарила меня своей фирменной улыбкой. — Это этап жизни. Ступенька к принятию себя и познанию того, чего ты хочешь от своей жизни. Я ни о чём не жалею, особенно когда прихожу домой и меня встречает орава братьев и сестёр. Они делятся со мной своим счастьем — и мне этого достаточно. Это и моё, — она сделала ударение на последнем слове, — счастье.

До неприметного магазинчика подруги Руби мы дошли в молчании. Меня озадачили слова магички. Она находила себя в помощи родным, жила ради них. А как же собственные желания? Или это и есть то, чего она хотела от жизни?

В моей голове это настолько не стыковалось, что вызывало короткое замыкание. Мне, привыкшей к жизни одиночки, была непонятна такая альтруистичная позиция Руби. А как же здоровый эгоизм?!

— Каждый живёт свою жизнь, — будто бы отвечая на мои размышления, проговорила оперативница и, увидев мои ошарашенные глаза, рассмеялась. — Да у тебя на лице всё написано, того и гляди пар из ушей пойдёт. Не пытайся втиснуть моё видение жизни в свои собственные рамки. Я же не осуждаю твои попытки мимикрировать под высокородных.

Она подмигнула мне, растянув губы в хитрой ухмылке, и рванула на себя тяжёлую, судя по усилиям, дверь в неприметную лавку.

Все мои возмущения по поводу игры в аристократию пришлось оставить за порогом. Потому что обстановка магазина била наотмашь буйством красок, свисающими перьями, разбросанными кружевами, рулонами кожи и даже ползающими по стенам артефактными брошками в виде разной живности.

— Ничего себе, — пробормотала я.

— О, всё-таки удалось прочитать вывеску? — Из заваленного угла показалась растрёпанная голова, видимо, хозяйки магазина.

— В смысле? — всё ещё пребывая в недоумении, уточнила я.

Тем временем из-под кучи тряпья к нам выползла миниатюрная брюнетка в огромных очках. Брюнетка — это если говорить в общем, потому что волосы девушки были окрашены в вырвиглазные цвета и только отросшие корни намекали на их истинный цвет.

— Ну, лавка моя так называется. «Ничего себе», — ответило это чудо. — А Руби говорила, что ни хрена не понятно. А я с самого начала говорила, что это концепт такой!

Я попыталась вспомнить хоть какую-нибудь вывеску над входом, но там была лишь невразумительная мазня, которая лишь с натяжкой могла бы называться концептуальной.

— Либерика, это моя подруга Таис, и ей нужна твоя помощь. — Руби ухватила бормочущую швею за руку. — Соберись.

— О, — тут же оживилась та.

А когда её взгляд наткнулся на хаттанты, то в её глазах загорелся такой энтузиазм, что я инстинктивно сделала шаг назад.

— Стой! Ты Ткач! Это супер!

— А? — Я совсем перестала что-то понимать.

— Что нужно-то? — пропустив моё недоумение мимо ушей, спросила Либерика, обойдя меня по кругу. — Не вертись! Это будет фурор! Прорыв года!

— Либи, ты её пугаешь, — с мягкой улыбкой проговорила магичка. — Нам нужно платье, чтобы достойно показать Таис на ужине в Обители Родов.

Безумная швея бросила на меня уважительный взгляд:

— Я очень рада, что Ткачей наконец-то начали воспринимать как равных.

Мои попытки возразить Руби пресекла закатыванием глаз. Мол, молчи, а то хуже будет.

— Значит, нам нужен роскошный образ с изюминкой?

Либи шагнула ко мне вплотную и резко посмотрела в глаза. За толстыми очками её радужка казалась более яркой и горящей безумием.

— Только пускай эта изюминка будет минимальной, — пискнула я.

Куда подевались моё хладнокровие и умение держать лицо? Либерика сносила все границы и чужие зоны комфорта подобно тайфуну.

— А это уже мне решать. Стой смирно! — Последнее она рявкнула столь неожиданно, что я тут же вытянулась по струнке и послушно замерла.

Брюнетка принялась водить вокруг меня руками и что-то сосредоточенно мычать.

— Что она делает? — Испуг в голосе был самым настоящим, не наигранным.

— Либи считает, что для того, чтобы сшить действительно твою одежду, нужно проникнуться аурой клиента.

— Аурой? — Лицо вытянулось, послав магичке просьбы о помощи.

— Не бери в голову, это не больно, — вместо Руби пробормотала Либерика. — И я уже закончила. Сейчас начнём кроить.

— Кого? — Я в ужасе отшатнулась от неё и со всего маха уселась на тюк с тканями.

Я всерьёз полагала, что она начнёт кроить прямо меня. С неё станется!

— Платье! Ты чего такая впечатлительная? — Ответ швея уже не слушала, исчезнув из поля зрения за доли мгновения.

— Классная, правда? — поинтересовалась Руби, присев рядом.

— Ничего себе, — выдохнула я, теперь понимая, откуда такое название у лавки. — Может, мы вечером зайдём? Сколько займёт пошив?

— Через пятнадцать минут получишь свой наряд, — донеслось откуда-то сверху, и перед нами грохнулось несколько рулонов разного вида тканей — что-то плотное и что-то воздушное.

— Как пятнадцать минут?! — ахнула я, живо представив ужас, который можно сваять в столь короткие сроки.

— Тш-ш-ш, — шикнула Руби, посматривая за манёврами подруги на галёрке. — Либерика у нас из Афурибо, очень дальнего и малородного ответвления от уже знакомых тебе Арибо, артефактников.

— А-а-а, — протянула я.

Вроде как мне это что-то объяснило. Но так и не поняв, к чему вела Руби, спросила:

— А что это значит?

Магичка устало выдохнула, но недовольно бурчать не стала. Сказывался опыт общения с многочисленными братьями и сёстрами.

— Либи достался ослабленный дар высокородных родственников. Артефакты она создавать не может, тем более наделять вещи магией. А вот визуализировать придуманный эскиз — запросто. Да ты сама сейчас увидишь.

Она кивнула на спускавшуюся сверху Либерику. Девушка тащила ещё несколько рулонов ткани, какие-то инструменты и контейнер, заваленный отделочными материалами. Бисерные нити, что свисали из него, вызвали у меня непроизвольную судорогу в горле. Не уверена, что позволю снова обрядить себя в такого вида бахрому.

— Так, смотрите. — Швея выкатила к нам манекен, который под двумя пасами приобрёл мои формы. — Наше платье будет отображать суть Таис!

Она схватила ворох бисерных нитей и начала прикладывать к ногам истукана. Чередуя их с кружевными вставками, девушка ловко соорудила подол будущего платья.

— Либи, я не хочу мешать процессу, но мне бы не хотелось столь явной отсылки к моему дару. — Я постаралась говорить с максимальным уважением к творцу. — Это всё равно, что тематический костюм.

— Какому дару? — в изумлении посмотрела она нас.

— Плести судьбы, — осторожно уточнила я, не понимая, она шутит или действительно выпала из реальности и забыла, о чём мы говорили.

— А, точно, Ткач. — Она отмахнулась от меня и продолжила делать намётки. — Нет, я не на твои способности ориентируюсь. Я на то, что у тебя внутри, смотрю.

Либи отошла к столу и взяла один из рулонов — с плотной тканью припылённого розового цвета.

— Вот смотри, это ты внутри.

Она обернула манекен, пару раз щёлкнула пальцами — и вот перед нами красовалось короткое платье без бретелей. Жёсткий корсет надёжно удерживался на груди, а подол украшала бисерно-кружевная конструкция.

— У тебя твёрдый стержень внутри, ты привыкла прятать всё сокровенное. Но снаружи ты всё это прячешь за маревом. — Либи схватила рулон с нежнейшим персиковым тюлем и принялась задрапировывать нижнее платье. — Ты обволакиваешь себя призрачными эмоциями, чтобы никто не узнал, что же на самом деле внутри.

И я, и Руби как заворожённые следили за действиями мастерицы. Было что-то гипнотизирующее в её движениях. Ткань, как послушное животное, ластилось к её руками и укладывалось в сложную драпировку. Какой там «Дом Вирсейк»?! Вот где настоящее искусство.

— Хм-м-м, — протянула Либи, отступив от манекена на пару шагов.

— Либерика, это просто волшебно! — Я взглянула на неё с искренним восторгом. — Самое красивое платье, что я видела!

— Скажешь тоже. Это твоя душа, поэтому и наряд удался. — Она отмахнулась от меня и остановила взгляд на моих перчатках. — Забыла!

Она шагнула к столу, на котором грудой были свалены материалы, и принялась что-то кроить. Уже через пять минут платье было дополнено чёрными двухслойными перчатками. Нижнюю плотную ткань драпировал тёмно-серый шифон.

— Э-э-э, а ничего, что платье розовое? — неуверенно возразила Руби.

— Цыц! — Либи метнула в её сторону гневный взгляд. — Она знает, почему так.

О да, я понимала. Принимая из рук мастерицы перчатки, я понимала, почему они такого цвета. Своими руками я творила далеко не добрые дела.

— Не только ты, — шепнула мне на ухо Либи. — Тебя вынудили такой стать. Покажи им, что монстрами не рождаются — их создают.

Я отшатнулась от девушки. Вся моя радость от приобретения феноменального наряда сдулась, как воздушный шарик.

— Так, всё, идите! — Швея хлопнула в ладоши, меняя своё эмоциональное состояние со скоростью взмаха крыла. — У меня много работы!

— Да какой работы? У тебя и клиентов нет, — хохотнула Руби и обвела руками захламлённое помещение.

— Не вся работа видна и не каждая — систематизирована, как в твоём любимом СКМП. — Либерика всучила мне кофр с платьем и принялась буквально взашей выталкивать нас из лавки.

— Стой, а оплатить? — попыталась возмутиться я.

А заодно и притормозить. Меня укачало на эмоциональных качелях мастерицы. Хотелось бы сесть и спокойно разобраться в её словах.

— Это подарок. Тем более уже завтра здесь будет толпа высокородных тупиц, с которых я состригу втридорога, — самоуверенно заявила Либи и захлопнула дверь перед нашими носами.

— У тебя все друзья такие? — Я перевела ошарашенный взгляд на Руби.

— Не, Либерика уникальна во всём, — улыбнулась та, явно довольная произведённым эффектом. — Перекусим?

Я кивнула и, ведомая магичкой, последовала в маленькую кафешку на углу улицы. Выбор еды доверила Руби: я всё равно не знала, что тут безопасно брать. И пока ждала возвращения оперативницы, разглядывала курсировавших по улочке прохожих и слушала выпуск новостей по старенькому арк-радио. Оно шипело и плевалось, но последняя новость вышибла из меня дух.

«В столице Лилерии, Баливере, два часа назад прогремел взрыв в развлекательном квартале. Стражи докладывают об одном погибшем и десятке пострадавших. Предварительно погибший — совладелец местного бара откровений господин Филипп Финс. Правоохранительные органы склоняются к версии бандитских разборок, поскольку заведение господина Финса не раз получало штрафы за незаконную деятельность. Но также отрабатывается версия диверсии со стороны конкурентов. К экономическим новостям…»

— Эй, на тебе лица нет! — Руби тронула мою руку чуть выше кромки перчаток, и я поняла, что уже какое-то время тупо смотрела в пустоту.

В голове набатом звучали слова Кэя о том, что он разберётся и Финс поплатится. Такое решение проблемы казалось жутким, и я изо всех сил искала в душе ужас перед действиями Войнота. Искала, но не находила. Хорошие, правильные люди решают вопросы в судах, уповая на нашу правоохранительную систему. Но, похоже, ни я, ни Кэй к этой категории людей не относились.

Может, Либи и права: я монстр, которому не жаль окружающих. Но тогда и Кэй такое же чудовище, способное забирать чужие жизни.

— Всё хорошо, — ответила я Руби, почувствовав холодное удовлетворение. — Я в порядке.

Уж о ком о ком, а о Филиппе я горевать не буду. Пускай катится вслед за матроной Мордо и прочими уродами, что заслужили свою смерть.