Я тебя у него заберу (СИ)

14. Забрал

Ненавижу утро. Особенно сегодняшнее. Сука. Подкинул проблем тварина из прошлого. Прежде чем отпереть Маргариту, споласкиваюсь под душем. Велю принести свежую рубашку и чашку крепкого кофе. Пара звонков по работе, и я готов встретиться с женой.

Надеюсь, она успокоилась.

— Что по Роману? — звоню, поднимаясь по лестнице.

— Внештатный сотрудник системы. Числится обычным фейсом, на деле все сложнее. Скорее всего выполняет нестандартные поручения.

— Конкретно. Что именно сложнее?

Выслушиваю аргументы. Что ж неплохо. Будет с кем бороться. А так даже интереснее. Кровь поджигает охотничий азарт. Хочет забрать у меня жену? Посмотрим.

Отпираю спальню.

И пиздец.

Меня окатывает белой волной адового пиздеца. Окно настежь, Риты нет. Она сбежала. Не побоялась сигануть со второго этажа. Упираюсь руками в подоконник. Не на землю прыгала, иначе бы разбилась. Всматриваюсь. На примятой траве обрывки веревки. Триллер, твою мать!

Раздуваю ноздри. Ок. Сбежала.

Главный вопрос — какая мразь в доме отключила камеры. Найти и обезвредить. Точнее уничтожить. Я уверен, что эти сраные камеры именно отключены или запись стерта. Кто у нас там этот Роман? Фейс? Вот поэтому и уверен.

Блядство!

Она сбежала. Губы кривит усмешка. Еще немного и рванет до небес. Еще чуть, еще миг. Подгребаю ближе стеклянную херню, зажимаю в ладонях пока не трескается. Осколки больно впиваются в кожу, окрашивая дуб в темные тона.

Челюсти замыкает. Я как маньяк поливаю кровью элитное экологичное дерево. Это хорошо. Боль отрезвляет. Она заставляет думать.

— Владислав Эдуардович! — пищит позади меня новенькая горничная.

Медленно разворачиваюсь, пришкваривая взглядом.

— Кто велел зайти?

— Но у Вас кровь.

— Вон. Пошла.

Уносится, как ветер. Стряхнув осколки, спускаюсь вниз.

В этот момент в дом врывается тесть. Сука, только его рожи здесь не хватало.

— Мне позвонили, сынок, — лепечет. С ненавистью смотрю на престарелого раба. Торговец дочерью что-то еще лопочет, но мне ни хера неинтересно. — Какая же она неблагодарная тварь.

— Пошел вон из моего дома, — раздуваю ноздри. — Тебя ни один шаг моей жены не касается. Я сам ее найду. Исчезни.

Он резко замолкает. Вижу, как хочет послать меня на хер, но нет. Из-за денег не сделает, будет жрать дерьмо полными ложками и просить еще, лишь бы не лишиться счета в банке. Слизняк.

— Ты погорячился. Поэтому не обижаюсь, — мерно двигает челюстями. — Если что, я жду звонка.

— Не понадобиться, — отрезаю.

Это мой дом, моя жизнь, я сам найду Марго. Никто не встанет у меня на пути.

Поднимаю на уши весь город, звоню мэру, вызываю всех, кто может помочь. Сажусь в машину и сам тороплюсь на поиски. Кровь кипит. Мне очень азартно. Но азарт этот не в полной мере рвет вены. Я уверен, что заберу Марго вновь. Я всегда ее забирал. В этот раз сделаю тоже самое.

Сжимаю руль, невидяще таращусь в лобовое. Сколько еще мне отмеряно? Какова глубина ложки, м? Кажется, она бездонная. Зачем Рита мне нужна? Я уже и сам не знаю. Мое сердце не способно любить, оно бьется всегда ровно и гулко.

— Влад, — доносится из рации. — Окружная юго-запад.

— Принял.

— Тебя сопроводить?

— Нет. Справлюсь.

— У него оружие.

— У меня тоже, — усмехаюсь и топлю педаль газа в пол.

На выезде из города, ловлю беглецов. На душе ровно до тех пор, пока, повреждая машины, прижимаю к обочине. Тормозим с визгами и гарью. Скрежет металла царапает уши. Ааах, твою мать! Пляшут нервы. Мне осталась одна забава! (С. Есенин «Забава» — прим. авт)

— Прокатилась? — смотрю только на жену.

— Влад… — обреченно.

— Я самый. Поговорим? — бросаю похитителю.

Надо сказать, держится он достойно. Ни один мускул на роже не дергается. Спокойно выходит из машины и подходит к моей.

— Не при ней, — показываю, что нужно отойти дальше.

Отходим метров на двадцать. Мне каждую секунду хочется втащить сволочи за то, что посягнул на мое, но я этого не делаю. Жена знает мой норов и знает, что я из себя представляю, так что очень хочу, чтобы она понервничала.

Сжимаю кулаки и прячу в карманы кожаной куртки, стараюсь очень себя контролировать. Очень!

— На хуя? — закуриваю.

— Ммм, — нагло усмехается. — Спустился к простонародью? Материшься, голубая кровь?

— Я предупреждал.

— Да насрать мне, — наезжая, сипит. — Она моя. Это ты у меня ее забрал.

— Тебя мало отпиздили тогда? — жадно затягиваюсь, пытаясь отвлечься от кровожадности. — Не я, конечно, отпиздил. Но все же.

— Можешь повторить?

— Могу. Только вряд ли теперь рожу соберешь, как тогда. Кстати, у тебя хуевый хирург был.

Со злости фыркает, как шелудивый пес.

— Скажи зачем она тебе? Я тогда так и не услышал?

Отстреливаю окурок подальше. Расставляю ноги и поднимаю подбородок. Лицо перекореживает судорогой, но все равно пока еще держусь.

— Вот тебя не ебет.

— Ошибаешься, — оскаливает клыки. — Вы над ней что только не делали. Поэтому пришла пора вернуть ее в нормальный мир. Разменной монетой больше ей не быть. Только я способен любить Риту по-настоящему.

— А что ты Робин раньше не пришел? М?

— А теперь тебя не ебет. Значит, не мог.

— Слышишь, благородный? — сплевываю. Попадаю ему на ботинок. — Кода женщину любишь, приползешь любым. А ты не торопился.

Моя ярость как буря нарастает, и я не могу остановиться.

— Тебе откуда знать, что такое любовь? Ты на ее глазах шкур пользуешь!

Проводка замыкает. Напрягаю все тело. Всю силу вкладываю в удар. Боковой у меня всегда на пятерочку. И пох на его тренировки в структурах. Как во сне вижу, что недо-Робин падает мешком к ногам. Все. Нокаут.

Иду к его машине, хватаю Марго, затаскиваю её в нашу. Она дрожит, глаза полны слёз и страха, но не даю ей ни малейшего шанса на сопротивление.

— Хватит рыдать! — рявкаю.

Машина ревёт, я давлю на газ, уносясь прочь от этого проклятого места, от бесива, что жжёт меня изнутри.

— Решили поиграть? Зря, Маргарит. Он даже одного удара не выдержал, — вены на шее набухают, пальцы сжимают руль добела. Внутри меня бушует ебейший шторм, смесь ненависти, долбанутой страсти. Я не позволю ей уйти. Никогда. — Я не трону тебя. Хватит рыдать! — ору снова. — Если будет война, выиграю любой ценой. Никто не встанет у нас на пути. Рита! — жму на газ. — Прекрати. Потом еще спасибо скажешь.