Unknown

Глава 40

Ахмед

Приезжаю на базу, бросаю ключи охране, чтобы отогнали тачку в гараж. Территория обустроена, везде расчищенные дорожки. Для подготовки бойцов вокруг несколько километров земли, где можно отрабатывать задачи в различных природных условиях: есть река, болотистые места, леса, непроходимые весной и осенью дороги и тому подобное, но сама база обустроена и оборудована по последнему слову техники.

Иду на полигон, где Аслан в данный момент проверяет работу снайперов. На улице морозно и ветрено, но парни этого не чувствуют, в отличие от меня, на них классная экипировка. Я только из офиса, выгляжу солидно, но одежда не для зимних полевых условий.

Какое-то время со стороны наблюдаю за тем, что происходит на стрельбище. Давно не стрелял из винтовки. Нужно вернуться в строй, возобновить тренировки на выносливость, у меня молодая девочка, я планирую много лет наслаждаться ею, стареть никак нельзя. Выстрелы оглушают, но для меня они настолько привычны, что я не испытываю дискомфорта. Мысленно рассчитываю и делаю поправки, учитывая силу ветра, температуру воздуха...

— Еще раз, слепошарые! — орет Аслан.

Хорошие результаты бойцов брата не устраивают, всегда найдет, к чему придраться, заставит отрабатывать до идеальных результатов. Аслан прав, любая незначительная ошибка во время спецоперации может стоить жизни всему отряду. В своем деле он профессионал, лучший из нас, поэтому эту работу мы можем доверить только ему. На протяжении многих лет он отлично справляется с поставленными перед ним задачами: безопасность компании, семьи и подготовка высококлассных бойцов.

— Артем, остаешься за командира, результаты скинешь на почту, — отдает приказ и идет в мою сторону. — Пока ты себе уши и еще что-нибудь не отморозил, идем в тепло, — стягивая низ балаклавы, демонстрирует наглую ухмылку.

— О своем добре беспокойся. В твоем возрасте у меня уже двое наследников было, а ты и одним не обзаведешься никак, — стукнув его по плечу. — Займись делом.

— Сначала нужно найти женщину, от которой я захочу детей. Создатель пока не одарил, как тебя и Ибрагима, — задрав голову в небо.

— Пошлет, если перестанешь относиться к женщинам легкомысленно, — хотелось бы, чтобы у него все вышло с первого раза.

Я не стал вспоминать, что развелся с первой женой, потому что она оказалась не моей половиной, что Ибрагим прошел круги ада, чтобы быть с любимой женщиной. Порой за свое счастье нужно бороться. Моя женщина со мной, но какое-то время придется сражаться за ее душевное спокойствие.

— Придет время, когда я перестану остро реагировать на их красоту, — к Аслану возвращается легкомысленное настроение.

— Когда ты перестанешь реагировать на их красоту, о наследниках можешь забыть, — шутя друг над другом, доходим до конторы, спускаемся в подвал. Тут целый лабиринт помещений, построенных еще при Советском Союзе. Мы лишь привели их в надлежащий вид.

Проходим к камерам. На данный момент только одна из них занята.

— Я предлагаю отправить его в горячую точку, — говорит Аслан, играя ключами. — Грохнут его в первом бою, похороним, и никаких забот.

— Открывай, — киваю на дверь. Брат не поймет, через что мне приходится каждый раз проходить, когда я вижу слезы Марины, когда чувствую, что она зажимается от страха, вздрагивает от нежных слов. Я схожу с ума, когда она смотрит с настороженностью, прежде чем что-то сделать.

Человек, переживший нападение одной конкретной собаки, боится потом всех собак. Марина много лет подвергалась нападкам от человека, который обещал любить и защищать. Ее страх распространился на всех мужчин, даже если подсознательно она не чувствовала угрозы. Урод, что был ее мужем, посмел вернуться в ее жизнь. Он хотел доломать то, что не успел когда-то сломать...

Аслан отдает мне ключи от камеры. Скидываю пальто, передаю брату, следом пиджак. Брат уходит, оставляет меня одного. Все эмоции и чувства беру под жесткий контроль. Я вхожу туда не убивать...

— Вы не имеете права меня здесь держать, — вскакивает с матраса, как только я вхожу. — Это противозаконно! Меня наверняка уже ищут, у вас будут большие проблемы.. — верещит несколько минут, пока я стою у двери. Заложив руки в карманы, даю его страху выплеснуться наружу. Он обязательно к нему вернется. Ворвется леденящей душу действительностью. Я наполню его жизнь болью и страданиями.

— Заткнись и сядь, — как только наступает пауза в истеричном монологе. Послушно падает на матрас. — Если ты вспомнишь, кто рассказал тебе обо мне и Марине, я оставлю тебе шанс на жизнь.

— Я ничего тебе не скажу, — достаточно смело для пленника. Подхожу и наношу удар в челюсть, он падает с кровати, прибитой к стене, бьется лицом о каменный пол. Стон, капли крови на полу из разбитой губы.

— Подумай еще раз, — тихо советую.

— Дети! Подростки обсуждали... — не даю договорить, хватаю за волосы и дергаю голову наверх.

— Правду, — смотрю в глаза, наполненные страхом.

— Женщина... она работает психологом в детском доме... — начинает описывать Ангелину. Мои подозрения оправдались. Я не слушаю подробности, они неважны. Мстительная тварь даже не понимала, что из-за ее слов Марина могла погибнуть от рук урода. Спускаю с поводка контроль. Требую, чтобы он встал на ноги и дрался. Отползает задницей к стене.

— Если ты не будешь драться, я просто тебя убью, — произношу спокойно.

Действует. Дрожа от страха, он поднимается, принимает правильную бойцовскую стойку. Глядя в телевизор, этому не научишься. Меня просто взрывает от осознания того, что этот урод занимался спортом, а свои навыки отрабатывал на хрупкой девушке. Выпускаю зверя...

Пробивая защиту, наношу удар в челюсть. От следующего удара пытается уйти, но он тоже попадает в цель. Брызги крови летят на голубую рубашку, но это лишь сильнее распаляет зверя. Он пытается бить в ответ, но как-то слабо и мимо. Или я от злости не чувствую силу его ударов. Пошатывается, но стоит на ногах. Сплевывает мне кровь под ноги.

Несколько сильных ударов в корпус. Пусть прочувствует как болят разорванные мышцы. Как после избиения тяжело дышать и двигаться, как больно ходить в туалет и невозможно жевать твердую пищу! Бью еще раз, он падает на колени. Еще один удар укладывает его на холодный пол. Присаживаюсь на корточки, поднимаю его голову за волосы.

— Если ты сможешь встать на ноги, отправишься воевать. Там у тебя будет шанс выжить, — на самом деле я мало верю, что он поднимется и будет дееспособным. Скорее всего, этот урод сядет в инвалидное кресло...