Я тебя заколдую (СИ)

Глава 14

Софья поднялась в свои покои. Устроившись в кресле в гостиной с пяльцами и иголкой, она принялась было за вышивку. Однако мыслями она была далеко. Уколов в третий раз палец, она со злостью швырнула рукоделие в корзинку, и закрыв руками лицо заплакала. Ну, вот за что ей это все! Понятно, что придется с ним встретиться, и объясниться, но как найти в себе силы посмотреть ему в глаза и рассказать о будущем ребенке? Если бы не это обстоятельство, она бы постаралась научиться жить без него, чем терпеть обиды и недоверие. Обещал, что они всегда будут вместе, говорил, что любит… Обман, кругом обман.

А еще Глаша вчера… Чтобы чем-то занять себя, Софья взялась помочь поварихе лущить горох. Монотонное занятие успокаивало. Глафира долго вздыхала, а потом выдала такое, от чего у Сонечки волосы зашевелились на затылке.

- А Вы барышня приворожите его.

- Кого?! – ошарашенно спросила Соня.

- Ну, князя, - подняла на нее глаза Глаша.

- Глафира, ты умом ли не тронулась? – всплеснула руками девушка.

- А вот матушка Ваша, та могла, - обиженно засопела повариха.

- Забудь об этом, - резко ответила Софья.

Но мысль высказанная Глафирой весь день не давала покоя. Ночью не спалось, Софья встала и, подойдя к зеркалу, зажгла свечу. Она до рези в глазах вглядывалась в зеркальную поверхность. Мама, мысленно шептала она, мамочка моя, помоги, научи, как жить дальше. Ей до смерти хотелось знать, какой была ее мать? Что бы она сделала на ее месте? Может и вправду приворожила бы и дело с концом? Тряхнув головой, она снова забралась в постель, и только к утру забылась тревожным сном, полным непонятных видений.

Нет, она не обладала никаким сверхественным даром, приписываемым людской молвой ее матери. Просто очень остро чувствовала ложь, и иногда что-то словно подсказывало ей, о приближении грядущих неприятностей. Не раз это чувство помогало ей избежать наказания за детские шалости. Но детство кончилось, и в этот раз не помогли ей ее предчувствия.

Утро следующего дня выдалось ясным и солнечным. Ноябрьское солнышко уже почти не грело. Соня, одетая в мужское платье, выехала со двора верхом на своем жеребце. Девушка поспешила знакомой дорогой в сторону леса. Хотелось побыть одной, подумать. Встретиться с Воронцовым все равно придется. Вот только, что сказать ему при встрече? Добравшись до места, она спешилась, и ведя гнедого на поводу пошла вдоль берега, полностью погрузившись в свои размышления. Деревья уже потерявшие свой яркий осенний убор простирали к блекло-голубому небу голые ветви, отражаясь в гладкой как зеркало водной глади. Высохшая осока едва слышно шелестела от малейшего дуновения ветра. Ничто не нарушало покой этого осеннего утра. Глядя себе под ноги Софья брела по берегу, ее чуткий слух уловил какой-то посторонний звук, не принадлежащий к этому лесному царству. Подняв глаза, она увидела князя Воронцова. Василий явно ждал ее. Первой ее мыслью было вскочить в седло и спешно ретироваться, но пересилив себя, она пошла ему навстречу. Князь тоже двинулся в ее сторону. Остановившись друг напротив друга на расстоянии в десять шагов, словно на дуэли, обменялись взглядами. В синих глазах Софьи стыла зимняя стужа.

- Здравствуй, Софи, - голос дрогнул.

- Доброе утро, Ваша светлость, - кивнула Софья.

- Я знаю, что мне нет прощения…

- Как Вы правы, Ваша светлость, - усмехнулась девушка, - Тому, что Вы сделали со мной, действительно нет прощения.

- Но могу я хотя бы попытаться искупить свою вину и вернуть Вам в глазах света утраченное достоинство? – делая шаг ей навстречу, произнес князь.

- Хотите, чтобы я стала Вашей женой? - иронично выгнула бровь Софья, - И Вас больше не пугает моя репутация, вернее полное отсутствие оной?

- В том, что произошло, виноват я один, - ответил Василий, - Я был слеп и глух ко всему и потерял Вас. Софи, я люблю тебя, без тебя мне белый свет не мил. Я умоляю тебя простить…

Сердце девушки сжалось. Так хотелось поверить ему, но слишком свежа была в памяти, нанесенная им обида.

- Ваша светлость, я приму Ваше предложение, еще раз, но прежде, чем Вы начнете строить иллюзии относительно нашей с Вами супружеской жизни, хочу объяснить свое решение.

Вспыхнувшие, было радостью глаза князя, потускнели.

- Я жду от Вас ребенка и только для того, чтобы на ни в чем неповинного младенца не легло клеймо незаконнорожденного, я стану Вашей женой.

Василий стоял как громом пораженный. Софья ждет ребенка! Его ребенка! Наследника! Господи! Боже! Если бы горничная не нашла, ту злосчастную записку, кто знает, что было бы тогда!? Сколько еще чудовищных ошибок он мог бы совершить по отношению к той, без которой не может больше обходиться?! Как далеко зашел бы в своем желании отомстить за несуществующие прегрешения?!

Он попытался обнять ее, но она увернулась от его рук.

- То, что я согласилась стать Вашей супругой, не дает Вам никаких привилегий. Я по-прежнему не хочу, не видеть, не слышать Вас, поступить иначе, меня вынуждают обстоятельства.

Воронцов уронил руки.

- Пусть будет так. Я заслужил это, - тихо ответил он, - Обвенчаемся на будущей неделе, и так слишком много времени потеряно.

Софья кивнула, соглашаясь.

- Жду Вас завтра. Надобно дедушку в известность поставить.

С этими словами, она легко взлетела в седло и, тронув жеребца, направилась в сторону дома, ни разу не оглянувшись.

Отъехав на приличное расстояние, девушка остановилась. Слезы застилали глаза. Господи, зачем она это сказала?! Куда проще было бы простить и забыть. Но как поверить тому, кто разбил сердце и однажды предал уже? Но и сил задушить это чувство, что по-прежнему оживает, стоит только увидеть его, нет совершенно. Так хочется вновь оказаться в объятьях ласковых сильных рук, испытать сладость поцелуев. Как найти в себе силы удержаться от соблазна?

Софья вытерла слезы тыльной стороной ладони и пустила гнедого в галоп. Ветер трепал роскошные кудри, дыхание сбивалось, но бешенная скачка помогла успокоиться.

Въехав в ворота усадьбы, она легко соскочила с лошади и отдала поводья конюху. Быстрым решительным шагом, пока не передумала, прошла в покои графа Орлова.

- Дедушка, я вернулась, - с порога его комнаты громко произнесла она.

- Не кричи, - усмехнулся старик, - Я видел.

- Я с его светлостью виделась…

- И что? – насторожился старый граф.

- Мы решили обвенчаться на будущей неделе.

Владимир Александрович бросил на свою единственную внучку задумчивый взгляд.

- Это хорошо, Соня. Не гоже ребенку бастардом расти.

- Дед, я всегда хотела спросить, - замялась Софья, - А мои родители, они были женаты?

- Видит бог, не знаю, детка, - ответил он, - Когда отец твой вернулся, никаких документов при нем не было.

- Значит, возможно, я незаконнорожденная, - нахмурилась девушка.

- Не бери в голову, - проворчал дед, - Все равно после моей смерти все тебе достанется. Завещание то я давно составил.