Я тебя заколдую (СИ)

Глава 6

Дав князю Воронцову свое согласие стать его женой, Софья каждое свое утро отныне начинала с прогулки верхом в компании своего жениха. Для соблюдения приличий в этих прогулках их обычно сопровождали Барон Строганов и его подруга Маша. Соня очень быстро нашла общий язык с Марией. Раньше у нее никогда не было подруг, а открытый и приветливый характер Маши способствовал сближению обеих девушек. Именно Маша рассказала Софье о физической стороне отношений между мужчиной и женщиной, открыв ей глаза на многое. Ее престарелая тетушка и тем более дед, были не лучшими источниками сведений в этом вопросе.

Воронцов общаясь с Софьей каждый день, осознавал, что чувства, которые он испытывает к девушке, гораздо глубже, чем просто вожделение или похоть. Ему хотелось баловать ее, чтобы видеть ее улыбку, слышать звонкий искренний смех. Он бы многое отдал, чтобы знать о чем, она думает, когда с улыбкой смотрит в его глаза. Вся она была как живой огонь. Легкая, подвижная, открытая. Как-то Никита высказал ему опасения, что зря он, согласился не оглашать помолвку до окончания сезона. Если Софья появится в свете, ее будут осаждать толпы поклонников, и, не случится ли так, что она предпочтет ему другого. Василий, выслушал Строганова, но близко к сердцу опасения своего приятеля воспринимать не стал. У него было ощущение, что он, наконец, нашел ту единственную, которая и есть его вторая половина, и только вместе с ней они составляют единое целое.

Софья как ребенок радовалось маленьким знакам внимания со стороны Воронцова. Иногда это была изящная серебряная шкатулка для украшений, в другой раз шаль из тончайшего китайского шелка в тон ее синих глаз.

Лето неумолимо близилось к своему завершению. Более прохладными стали вечера и рассветы. Приближалось то время, когда весь свет начинает съезжаться в столицу в преддверии очередного светского сезона.

Туманным утром в середине августа Софья по своему обыкновению, приехала верхом к заранее оговоренному месту встречи. Воронцов в этот раз был один. Накануне вечером Мария спрыгивая с лошади, повредила лодыжку, и больше не могла принимать участие в утренних прогулках. Строганов остался подле своей возлюбленной.

Не сговариваясь, Софья и Василий направили лошадей сторону леса, к пруду, где состоялась их первая встреча. Спешившись и оставив лошадей свободно бродить по берегу, влюбленная парочка устроилась под старой ивой. Василий присел, опираясь спиной о толстый ствол, девушка примостилась рядом, положив голову ему на плечо. От воды поднимался туман, парило, серое небо с низко нависшими тучами, грозило обрушиться на землю проливным дождем. Князь глубоко вздохнул, вдыхая тонкий цветочный аромат, исходивших от ее волос, сердце забилось с удвоенной силой, желание стиснуть девушку в крепком объятии сводило с ума. Так бывало всякий раз, когда она находилась так близко к нему. Он стиснул зубы, силясь обуздать в себе этот порыв. Это было и мукой и наслаждением одновременно. Если так пойдет и дальше, то до окончания сезона, он за сохранение своего разума не ручается, усмехнулся Воронцов.

Вдали раздался отдаленный раскат грома. Софья шевельнулась в его объятьях.

- Нам пора, будет ливень, - вздохнула она, отнимая голову от его плеча.

- Успеем, - касаясь легким поцелуем бархатистой кожи на щеке, ответил он.

Ему хотелось оставаться здесь как можно дольше.

Первые крупные капли упали с небес, взрывая зеркальную гладь воды, зашумели в листве над ними. Князь поднялся, и протянул руку своей спутнице, помогая подняться на ноги.

- Вот теперь пора, - усмехнулся он.

Софья покачала головой.

- Не успеем, Ваша светлость. Я знаю, где можно укрыться.

Развернув гнедого, она направила его вглубь леса. Воронцов последовал за ней. Дождь усиливался, поднимался ветер, превращая летний ливень в бушующую стихию. Шумела листва, холодные струи воды с разверзнувшихся небес хлестали по плечам и спине. Когда они достигли небольшого заброшенного домика на окраине лесной поляны, оба вымокли до нитки. Софья дрожала как осиновый лист. Василий, взяв поводья обоих жеребцов, завел их под крохотный навес. С прохудившейся крыши лилась вода, но это было хоть какое-то укрытие для них. В домике было значительно суше. Единственное маленькое оконце почти не пропускало свет сумрачного ненастного дня. Соня подошла к небольшому деревянному сундуку, стоящему около стены и извлекла из него лоскутное одеяло. Она сама привезла в этот домик некоторые вещи. Девушке нравилось считать, что у нее есть собственное маленькое тайное убежище. Но сейчас она была здесь не одна. Воронцов с удивлением осматривал их временный приют.

- Чей это дом? – спросил он ее.

- Я не знаю, - ответила Софья. Голос вибрировал от пронзающей все тело дрожи.

- Да ты совсем замерзла, - Василий подошел к ней и обнял дрожащие плечи.

Князь отстранился, снял мокрую рубашку.

Софья расширившимися глазами смотрела на его обнаженную грудь, покрытую курчавой порослью. Протянув руку, она коснулась его. Тонкие пальчики зарылись в шелковистых волосках, погладили упругие мышцы, задевая плоские соски. Воронцов со свистом втянул в себя воздух.

- Софи, ты с огнем играешь, - прошептал он.

Но ей хотелось прикасаться к нему, хотелось, чтобы он коснулся ее, познать, то наслаждение, о котором говорила Мария.

Под мокрой тканью отчетливо проступили сжавшиеся в тугие бутоны острые вершинки ее груди. Развернув ее к себе спиной, он стянул с нее рубашку и прижал к себе, согревая своим телом. Большие ладони гладили нежные плечи. Убрав мокрые пряди с ее шеи, Василий коснулся ее губами. Девушку пронзила дрожь, но уже не от холода. Ей стало жарко в его объятьях. Софья повернулась к нему лицом и сама обвила руками его шею, прижалась обнаженной грудью. Твердые горячие губы нашли ее мягкие и нежные.

Со сдавленным проклятьем он отстранился от нее и, схватив брошенное на лавку одеяло, завернул в него девушку.

- Я тебе не нравлюсь? - прошептала Софья.

- Глупышка, - усмехнулся князь, - Нравишься, очень нравишься.

Подняв руку, она провела ею по мокрым густым волосам.

- Тогда не останавливайся, - услышал он ее тихий голос, - Ты ведь не передумал еще жениться на мне?

Скинув одеяло, она расстегнула пояс своих бриджей стащила их с длинных ног, представ перед ним совершенно обнаженной. Она была само искушение.

- Боже, Софи, ты не знаешь, о чем просишь меня, - со стоном выдохнул он.

- Но хочу узнать, - улыбнулась она, делая шаг к нему.

Подняв лоскутное одеяло, она небрежным движением накрыла им соломенное ложе на деревянном топчане. Подхватив ее на руки, Василий вместе с ней опустился на него.

- Я хочу видеть тебя, - попросила Софья.

Князь усмехнулся, но поднявшись, разделся перед ней. Она потянулась к нему, прикасаясь, изучая. Воронцов закрыл глаза, позволяя ей касаться его так, как она хотела. Ощутив ее руку на своем естестве, он вздрогнул и перехватил тонкое запястье.

- Не сейчас, любовь моя.

Опрокинув ее на спину, он прошелся губами по ее шее, спустился ниже, захватывая в сладкий плен, одну из темных вершинок. Неведомые ранее ощущения, нахлынули на нее, заставляя выгибаться ему навстречу. Чуткие пальцы скользнули к темному треугольнику волос, раздвигая нежные складочки, поглаживая самое чувствительно местечко. Воронцов ловил губами тихие стоны наслаждения. Желание, кипевшее в крови, стучало в висках, выступило испариной на груди, над верхней губой. Он сдерживался из последних сил, полагая, что сможет удержаться от соблазна. Но у Софьи были другие планы.

Обвив руками широкие плечи, она приподнялась, прижимаясь к нему, касаясь припухшими губами его подбородка, скользя ими по сильной напряженной шее. Василий сдался. Приподнявшись над ней на вытянутых руках, он вторгся в девственное лоно. Софья вскрикнула, испытав краткий миг боли. Он замер, давая ей возможность привыкнуть к незнакомым ощущениям. Это была агония, пытка, стиснув зубы, он осторожно, чтобы не причинять лишней боли, двинулся в ней. Девушка приподняла бедра, позволяя ему погружаться все глубже и глубже в ее тело. Закусив нижнюю губу, чтобы удержать рвущиеся из груди стоны, Соня выгибалась под ним, подстраиваясь под его ритм. Что-то скручивалось в горячий узел в ее теле в том месте, где они соприкасались друг с другом, сводило с ума, требовало высвобождения. Напряжение нарастало и, наконец, взорвалось ослепительной вспышкой. Девушка застонала, впиваясь тонкими пальцами в широкие плечи. Василий в последний момент выскользнул из нее, излившись на пол.

- Я люблю тебя, - прошептала она.

- Софи, сердце мое, - целуя ее закрытые веки, высокие скулы, припухшие губы, шептал Воронцов, - Мы всегда будем вместе.

Софья уснула в крепких объятьях под шум дождя и ветра бушевавшего снаружи. Князь не спал, лежа рядом с ней и прижимая к себе нежное стройное тело. Он прислушивался к ее тихому дыханию, вспоминая признание, сорвавшееся с ее губ в момент наивысшего наслаждения. В душе теснилась нежность. Так хорошо, как сейчас, ему не было никогда.