Ярость суккуба

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Коди задал совершенно естественный вопрос:

— Пропал? Как это могло случиться?

Хью устало потер глаза.

— Его призвали.

— Черт, — выдохнул Питер.

Вся солнечная эйфория моментально испарилась, и его лицо приняло такое же мрачное выражение, как у нас с Хью.

— Это меняет дело.

Я вопросительно посмотрела на Питера и Хью, почувствовав себя такой же наивной, как Коди.

— А что это значит? Я слышала о призываниях, но подробностей не знаю. Ни с кем из моих знакомых такого не случалось.

— Я тоже не знаю никого лично, — кивнул Питер, — но знаю, как это происходит. Грубо говоря, могущественный смертный призывает демона и подчиняет своей воле. Затем этот смертный может поместить демона в заточение и контролировать его.

— Как в «Докторе Фаусте» Марло.

Мы все дружно посмотрели на Коди. В нашей компании обычно я цитирую заумные литературные произведения.

— А что такого? — спросил он, заерзав под нашими удивленными взглядами. — Марло вообще-то в колледже по программе читают.

Я снова обратилась к Питеру:

— Как же так? Мы — бессмертные, но не смеем даже пальцем прикоснуться к демону. Откуда такая сила у смертного?

— Смертные, которые посвящены в тайны магии, владеют другой силой, не такой, как мы. А еще, насколько я знаю, смертные, призывающие демонов, часто делают это не без помощи других бессмертных, — объяснил Питер, вопросительно посмотрев на Хью.

— Не без помощи другого демона, — подтвердил бес.

— Ого. Так, давайте еще раз. А что конкретно этому смертному нужно от Джерома? — поинтересовался Коди.

— Возможно, и ничего, — ответил Хью. — Иначе кому-нибудь удалось бы найти его. Рискну предположить, что его просто прячут.

Коди усмехнулся:

— Зачем? Если у этого смертного и так есть домашний демон, готовый помогать ему? Какой смысл прятать где-то еще одного?

И тут я все поняла.

— Чтобы Джером остался не у дел, — медленно произнесла я. — В этом-то и цель, вот последний кусочек этой идиотской головоломки. Поэтому они и пытались всячески отвлечь наше внимание от своих интриг.

— Вот именно. Седрик избавляется от Джерома, и вот, пожалуйста: открыта вакансия архидемона Сиэтла. И если Джером в ближайшее время не вернется, у нас появится новый архидемон, который приведет свою команду вместо старой. — Хью повел рукой, показывая на всех нас — Все наладится, и статус-кво будет восстановлен.

— Давай все-таки говорить «когда он вернется», а не «если он не вернется», — твердо сказала я. — Я, кстати, сомневаюсь, что эта история — дело рук Седрика.

— А кого же еще? — возразил Хью. — Они с Джеромом не могли поделить территорию, так? И тебе это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было.

Я покачала головой, вспоминая гнев Седрика и самодовольное лицо Нанетт.

— Нет. Я думаю, что Седрика подставили. Лично я считаю, что все это устроила Нанетт.

Я вкратце рассказала им все, что узнала за последнее время, о том, как Нанетт встречалась и с Седриком, и с Джеромом.

Хью удивленно приподнял бровь:

— Нанетт? Архидемонесса Портленда? Горячая штучка, чего уж там, но она недостаточно сильна для таких игр.

— Вот поэтому-то ей и выгодно настроить Джерома и Седрика друг против друга. Ей меньше всего хотелось, чтобы они втянули ее в свои территориальные разборки. И потом, если она действовала вместе со смертным, который может призвать демона…

— Ты права, — признал он, — может быть, ей хватило бы сил… но это ничего не значит. Я ставлю на Седрика.

— А у нее могут быть из-за этого неприятности? — спросил Коди.

— Только если ее поймают, — ответил Питер.

Я вздохнула:

— Зато у Джерома неприятности уже есть…

— Как же я рад, что твоя способность тонко подмечать абсолютно очевидные вещи не пропала вместе со способностью менять обличье, — съязвил Хью.

Я смерила его убийственным взглядом:

— Я всего лишь хотела сказать, что вся эта история серьезно подмочит ему репутацию. Нанетт сказала, что кое-кто уже давно присматривается к Джерому из-за последних событий — особенно после того, как нефилиму все-таки удалось уйти. Они считают, что Джером не контролирует ситуацию. Даже если завтра он объявится, чего будет стоить один только слух о том, что какому-то смертному удалось призвать его.

— Согласен. Кстати, именно поэтому я к тебе и зашел. Целая компания демонов устраивает сегодня встречу, чтобы обсудить возможность назначения нового архидемона в Сиэтле. В семь часов, в банкетном зале в «Подвальчике».

— Bay, какие быстрые ребята, — поразился Коди.

— Встреча неофициальная. Как только все узнали, что Джером пропал, все демоны, которым не помешает новая территория, подтянулись на раз, — прищелкнул пальцами Хью.

Я промолчала о том, что новая территория, как правило, нужна всем демонам.

— Сейчас они в первую очередь хотят заявить о себе — показать, какие они крутые, построить глазки Грейс и Мэй. С нами, опять же, полюбезничать.

— А мы-то что? У вообще нет права голоса, — удивился Питер. — Или все-таки есть?

— Конечно нет. Но в какой-то момент сюда пришлют кого-нибудь из администрации, чтобы оценить положение дел. Ну и в процессе ассесмента, конечно, поговорят и с нами, всему свое время. А претенденты на освободившуюся вакансию будут гордо расхаживать взад-вперед и рассказывать, как они сделают из этого места конфетку и на что они ради этого готовы пойти.

— А Нанетт будет на этой встрече? — подозрительно спросила я.

— Будет, — ответил Хью, внимательно посмотрев на меня. — И Седрик тоже.

— Говорю тебе, Седрик тут ни при чем. Я уверена.

— Ничего себе! Неделю поели вместе пончиков и стали лучшими друзьями?

— Нет, но я знаю его лучше, чем вы, — парировала я. — И Нанетт я понимаю лучше вашего.

— Ребята, вы что… — начал Коди, вопросительно глядя на нас.

— Ты что, спишь с Седриком? — Хью перешел в наступление. — Ведешь двойную игру?

— Нет!

— А такое впечатление, что да!

— Ребята, слушайте… — повторил Коди.

— Нет, это ты меня послушай, Хью! — закричала я. — Тебе хочется думать, что Нанетт невиновна, потому что ты считаешь ее «горячей штучкой»!

— Да! Для демонессы она очень даже ничего!

— Ребята! — заорал Коди. — А мы?

— В смысле? — спросила я в недоумении.

— Как же мы? — тревожно повторил Коди.

Как и Питера, его перестала радовать новообретенная свобода разгуливать на солнце.

— Мы что, стали смертными?

Я открыла было рот, чтобы ответить ему, но поняла, что мне нечего сказать. Я понятия не имела, что с нами будет. Хью посмотрел на меня и пожал плечами.

— Не совсем, — протянул Питер. — Я думаю, что мы в промежуточном состоянии — стазисе. Ни смертные, ни бессмертные.

— Так не бывает, — стал спорить с ним Хью. — Между раем и адом есть чистилище. Но между смертными и бессмертными промежуточной стадии не существует.

Питер пожал плечами:

— Наш контракт с адом никто не отменял. Неважно, кто станет новым архидемоном Сиэтла, контракт есть контракт. Пока архидемон отсутствует, мы лишены доступа к нашим способностям, но это временное явление.

— О'кей, со способностями все ясно, а как насчет самого бессмертия? — спросил Коди. — Мы можем умереть?

Повисла тишина.

— Вот дерьмо, — выругался Хью.

— Знаете что. — Питер задумался, прикусив губу. Мне показалось, его знания на эту тему исчерпаны.

— Я думаю, если бы мы могли умереть, они вернули бы нас в ад.

— Что значит «я думаю»??? — недоверчиво переспросил Коди.

Питер в отчаянии замахал на него руками:

— Да не знаю я! Со мной такого никогда не случалось, понял? Может быть, мы стали смертными. Может быть, теперь мы не застрахованы от болезней. Может быть, мы можем потерпеть поражение в драке. Может, у Джорджины вообще месячные начнутся! Откуда мне знать?!

— Эй! — Я подалась вперед. — Что ты сейчас сказал?

— Ну-ка, прекратите! — закричал Хью. — Все равно мы так ничего не выясним. Грейс и Мэй пытаются держать ситуацию под контролем, они нам все объяснят. Чего сейчас-то паниковать?

Несмотря на слова Хью, все мы пребывали в папике. У меня свело живот, но не из-за того, что моя связь с адом была разорвана. Меня охватил настоящий ужас. Когда у меня все шло наперекосяк — особенно когда мы с Сетом расстались, — иногда я просто мечтала стать смертной, сама мысль о смерти казалась мне заманчивой. Я действительно не могла представить, как смогу жить дальше, век за веком, и искренне завидовала, что смертным отпущено ограниченное время на этой земле. А теперь? Теперь, когда я и вправду могу умереть? Внезапно я пришла в такое отчаяние, что готова была отдать все на свете, лишь бы снова стать бессмертной. Смерть была чем-то темным и пугающим. Мне показалось, что за углом поджидают все возможные опасности мира, все то, на что раньше я могла не обращать внимания. Меня может сбить машина. Меня ударит током. Я подхвачу птичий грипп. Внезапно мир стал очень опасным местом.

Если вампиры и почувствовали нечто подобное, то, видимо, решили не терять даром драгоценное время, которое у нас осталось, и собрались уходить.

— Ну что ж, раз судьба Джерома от нас не зависит, то нет смысла сидеть тут и лить слезы, — подытожил Питер.

— Мы лишились способностей внезапно, — напомнила я. — Может, наши адские начальники точно так же, без предупреждения, возьмут и подключат нас обратно. Ты не боишься оказаться на солнце в неподходящий момент?

— Ну, в ближайшие пять часов они ничего не сделают, — как-то слишком беспечно заявил Питер.

Он замолчал и посмотрел на голубое небо за окном. В глубине его темных глаз я увидела крошечную искорку нетерпения. Только сейчас я поняла, как ему не хватало солнца последнюю тысячу лет. Как и все мы, Питер сам захотел продать душу в обмен на бессмертие, нечеловеческую силу и скорость передвижения, но теперь он должен пить кровь, скрываться от солнечных лучей и внушать страх и ужас людям, являясь им в ночных кошмарах. Безусловно, иногда я сожалела, что пошла на сделку с адом. Думаю, что и Питер тоже. Несмотря на его небрежное, самоуверенное поведение, он, вполне возможно, понимал, на какой риск идет. Наверное, для него эта игра стоила свеч.

Они с Коди ушли, оставив меня наедине с Хью, который так и не пришел в себя и по-прежнему был бледен.

Я осторожно тронула беса за плечо:

— Все будет хорошо.

Он криво усмехнулся:

— Правда?

Я тихо рассмеялась:

— Нет. Неправда. Я просто не хочу, чтобы ты так расстраивался. Я раньше даже не догадывалась, как для тебя важно… как это у вас называется? Бесовское видение?

Хью улыбнулся — наконец-то мне удалось его рассмешить.

— Думала, я только бумажки умею с места на место перекладывать?

— Да ладно тебе, какие бумажки. Теперь же вся документация в электронном виде.

— Только не в аду, — сказал он, поднимаясь. — Они ж такие парни: хлебом не корми, дай тропические леса повырубать.

Я проводила его до двери.

— Давай, не пропадай. Увидимся вечером.

Хью уже взялся за дверную ручку, но обернулся и спросил:

— А что ты будешь делать с новообретенной свободой?

Я улыбнулась:

— Ты о чем? Это у вампиров свобода, а нам-то с тобой что?

Хью посмотрел на меня с неподдельным изумлением и почти с жалостью.

— Послушай, Джорджина. Изменение обличья и другие твои способности нуждаются в подпитке человеческой энергией. Если ты потеряла эти способности, значит, энергия тебе больше не нужна. Коди и Питеру не нужна человеческая кровь. А тебе — жизненная энергия. Ты что, не чувствуешь? Скорее всего, из строя вышла вся система.

Я остолбенела и забыла, что надо дышать — не лучшее решение для человека, внезапно лишившегося бессмертия.

— Что???

Хью снова засмеялся:

— Только не говори, что тебе это даже в голову не пришло.

— Ну… меня как-то больше беспокоила судьба демонской организации Сиэтла. Ну и то, что мы стали смертными.

У меня в голове продолжали вертеться слова Хью, словно заезженная пластинка: «Тебе не нужна энергия, тебе не нужна энергия…» Я недоверчиво покачала головой:

— Просто не верится, не может быть.

Я так долго мечтала об этом — о способности быть с мужчиной без каких-либо ужасных последствий. Так всегда бывает: хочется именно того, чего никогда не получить. В глубине души человек знает, что это невозможно, но не перестает хотеть, мечтает об этом, как о джекпоте. Или о бессмертии, ха-ха…

— Может, — ответил Хью, целуя меня в щеку. — Раз уж вампиры по улицам среди бела дня разгуливают. Подумай об этом. Такое бывает раз в жизни — то есть раз за целую вечность.

Он повернулся к выходу, и тут меня осенило:

— Хью? А ты получил мое сообщение? Насчет канадских сатанистов?

В свете последних событий пара-тройка граффити на Спейс-Нидл казались ничтожными.

— Да, — скривившись, подтвердил он. — Устроили настоящее шоу, народ был просто в шоке. Попали сначала в новости, а потом в полицию. Что с ними теперь будет — не знаю. Ты же понимаешь, назревает международный конфликт.

— А ты успел сказать Джерому?

— Нет, я не смог дозвониться до него. Кстати, неудивительно, похоже, призывание было совершено примерно в это время. Я сумел связаться только с Мэй, и она постаралась сделать так, чтобы журналисты не разнюхали слишком много. Она надеется, что администрация не заметит этого досадного инцидента.

— М-да, теперь-то нас все заметили.

Xью помрачнел и кивнул в знак согласия:

— Не то слово, дорогая. До встречи.

Он ушел, а я так и осталась стоять в коридоре, тупо глядя на дверь.

Я не могла восстановить дыхание, сердце тяжело ухало в груди. Мне надо было успокоиться и все обдумать. И вообще, вдруг у меня случится паническая атака? Может, у меня вообще сердце остановится? Условия игры изменились, теперь возможно все.

Обхватив себя руками, я опустилась на пол и постаралась дышать равномерно. Полный сюр. Я не могла принять это. Неужели я могу стать смертной? Неужели я могу умереть? Неужели я могу дотронуться до мужчины, не причинив ему вреда? Я задавала себе один абсурдный вопрос за другим. Ко мне подошла Обри и потерлась о ногу, я рассеянно погладила ее мягкую шерстку.

Что же мне делать? До встречи осталось пять часов, а это ужасно долго, ответы нужны мне прямо сейчас, я не могу жить в такой неизвестности. Сердце снова бешено заколотилось. Черт! У меня и правда сейчас инфаркт случится! В миру Хью работал врачом, может, позвонить ему, чтобы он мне давление измерил?

Позвонить… ну конечно!

В поисках мобильного я бросилась к сумочке и, как только мне удалось извлечь оттуда телефон, набрала Данте — если уж кто и знает, что происходит, так это он. Может, он и не в курсе, как случившееся повлияло на мою связь с адом, но вот о призывании демонов ему наверняка кое-что известно, он же специалист по черной магии, да и вообще. Но я звонила ему не только за этим: мне вдруг захотелось увидеть его, захотелось, чтобы он обнял меня, успокоил и сказал, что все будет хорошо.

Но из трубки донеслись привычные длинные гудки, потом включилась голосовая почта, и голос Данте резко произнес: «Говорите».

Так, с этим все ясно. Я отключилась и облокотилась на барную стойку. Несмотря на страх, я попыталась начать соображать. Сидеть сложа руки — это не по мне, я не могу ждать до вечера.

— Ладно, Обри, мы и сами разберемся, — уверенно сказала я.

Что может знать обычный смертный об истинной природе рая и ада и о нашей жизни? Хотя, если хорошенько постараться, в некоторых книгах о темной стороне силы можно найти проблески истины, которые стали доступны смертным адептам. Девяносто девять процентов всего, что написано на эту тему, полный бред, но, порывшись в Интернете, я наверняка смогу найти хоть какую-то более или менее достоверную информацию о призывании демонов. Шансов на успех, конечно, мало, но других вариантов у меня пока нет.

Я уже пошла за ноутбуком, но вдруг вспомнила, что умудрилась оставить его в магазине, и застонала. Как же так? Еще один план коту под хвост.

«Идиотка, — прогремел суровый голос внутри меня. — Тебе же туда идти десять минут. Оторви свою задницу от дивана и марш за ноутбуком!»

Логично, чего уж там. Но тут я посмотрела в окно.

Меня вновь охватил страх: машины по Куин-Энн ехали слишком быстро, ветер дул слишком сильно, a прохожие казались опаснейшими существами на свете. Я не могу выйти на улицу, не могу так рисковать жизнью. Лучше остаться дома, здесь со мной хотя бы ничего не случится.

И что? Вот так вот сидеть и ждать? Да я с ума сойду! Зеленоглазая Обри смотрела на меня взглядом мудрой кошки, которая лучше знает, что делать. Но легче мне особо не стало. Ну, разве что чуть-чуть.

Ладно. Я сделаю это.

Я нашла пальто и попробовала изменить обличиe, пытаясь привести в порядок растрепанные волосы, но тут же вспомнила, что этот номер не пройдет. Ничего страшного, убеждала я себя, я же всегда причесываюсь сама, когда у меня есть время, и сейчас причешусь. Забежав в ванную, я быстро расчесала волосы и собрала их в хвост, готовясь к встрече с жестоким миром.

Выйдя на улицу, я едва устояла на ногах под натеком разнообразных раздражителей. Я замерла у подъезда, как будто меня контузило и парализовало одновременно, такого со мной никогда не случалось. Никогда раньше я не испытывала подобного страха перед миром, всегда встречая новый день с радостью и гадая, чем жизнь удивит меня на этот раз. Я полезла в сумочку за сигаретами, схватившись за них, как за спасательный круг. Достав пачку, я вдруг поняла еще одну вещь — возможно, теперь курение может повредить моему здоровью! Стазис, скорее всего, долго не продлится, но я же не могу рисковать! Как я могу подвергать себя воздействию канцерогенов, если сама толком не знаю, насколько уязвима?

Я убрала сигареты, сделала глубокий вдох и решительно зашагала вперед.

От моего дома до магазина — всего три квартала, но мне показалось, что я прошла несколько километров. Я старалась держаться подальше от проезжей части и вздрагивала, если кто-то шел мне навстречу. Когда я наконец дошла до перекрестка, где находился «Изумрудный город», с меня ручьями струился пот. Куин-Энн — не самая оживленная магистраль. В этом месте всего три полосы, на знаке написано тридцать миль в час, значит, все едут тридцать пять, ну, максимум сорок.

Однако сейчас мне показалось, что это шоссе 1–5: пять полос в одну сторону, пять — в другую. Горел красный свет, поэтому у меня было время собраться с духом и вспомнить, что я переходила эту улицу сотни раз, и чаще всего — на красный. Я не могла мыслить логически, меня беспокоили совершенно безобидные вещи. Зажегся зеленый, и отступать было некуда.

Я пошла на прорыв. Каждый шаг давался мне с безумным трудом, и до тротуара я дойти не успела. Какая-то «хонда» вывернула из-за угла на красный. Водителя успокоило отсутствие других машин, а вот о пешеходах он даже не подумал! Увидев меня, женщина, сидевшая за рулем, резко дала по тормозам. Раздался жуткий скрип, и машина остановилась в полуметре. В обычной ситуации меня бы это не особо испугало. Машина успела затормозить, тем более я уже почти перешла дорогу. Но нервы были на пределе, поэтому, когда я услышала визг тормозов и увидела машину меньше чем в метре от себя, просто застыла на месте, словно трепетная — в буквальном смысле — лань в свете фар.

Я не могла ни думать, ни сдвинуться с места. Идиотка! Еще семь шагов, и я в безопасности. Женщина за рулем сначала запаниковала, но теперь я стояла у нее на дороге, и она рассердилась и стала сигналить мне. Сигнал у нее был что надо: очень громкий и противный. Но ей не повезло — она могла сигналить сколько угодно. От этих жутких звуков я вообще потеряла способность передвигаться.

Внезапно кто-то схватил меня за руку и потащил к тротуару. Эта сучка на «хонде» продолжала сигналить, и это поразило меня не меньше, чем то, что мой спаситель крикнул ей голосом Сета: «Да заткнись уже!»

Его надежные руки чудесным образом перенесли меня на тротуар, где я снова замерла, не обращая ни малейшего внимания на выглядывающих из машин водителей и любопытных прохожих. Взяв мое лицо в ладони, он заставил посмотреть на него. Я утонула в его глазах, и это каким-то странным образом вернуло меня к реальности.

— Джорджина, ты в порядке?

Меня трясло, но я все-таки взяла себя в руки и ответила:

— Кажется… кажется, да.

Он так ласково говорил со мной…

— Что произошло?

Я заморгала, пытаясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

— Ничего… просто… просто…

Я не смогла договорить, чувствуя, что сейчас разрыдаюсь прямо посреди Куин-Энн. Ненавижу слабость!

— Все в порядке, — успокоил меня Сет. — Ничего страшного не случилось. Ты в безопасности. Пойдем.

Я даже не заметила, видел ли кто-то, как Сет вел меня под руку, словно инвалида. Я вообще плохо понимала, куда мы идем, пока не обнаружила, что входим в мой кабинет. Сет усадил меня в кресло, закрыл дверь и наклонился ко мне.

— Тебе чего-нибудь принести? Хочешь пить? Ты голодная?

Я медленно, словно робот, покачала головой:

— Н-н-нет… я просто пришла ноутбук забрать.

Сета было не узнать: в последнее время он вел себя со мной очень робко, а тут его будто подменили. Он беспокоился за меня, этот серьезный и уверенный в себе мужчина хотел убедиться, что со мной все в порядке. Он был уже не тем застенчивым писателем, который боялся посмотреть мне в глаза и всегда давал полную свободу. Сет снова стал человеком, которого я полюбила, который всегда чувствовал мое настроение и помогал в трудную минуту.

— Джорджина, прошу тебя. Пожалуйста, расскажи мне, что произошло.

Я почувствовала, что теперь, оказавшись на знакомой территории, смогу сдержать слезы, и страх отступил.

— Почему ты так обо мне заботишься?

Сет улыбнулся:

— А почему я не должен заботиться о тебе?

— Потому что… потому что, когда мы с тобой говорили в последний раз, я ужасно себя вела. Ты мне книжку подарил, а я все равно себя ужасно вела.

Он издал какой-то звук, отдаленно напоминавший смех.

— Это была не ты. Просто ты слишком много выпила. Все в порядке.

— Не знаю, — упрямилась я, — может быть, это как раз и есть настоящая я.

Он покачал головой:

— Неважно. А теперь расскажи, что произошло.

Он сказал это так нежно, так тепло, что мое сердце готово было разорваться. Он казался таким родным и надежным, сейчас это было просто необходимо, и отступать некуда.

— Все так запутано, — произнесла я после долгой паузы.

— Снова интриги бессмертных?

Я кивнула, слезы опять навернулись на глаза. Черт. Почему я плачу? Потому что Сет так смотрит на меня, а совсем не из-за этих безумных событий. Я встала и отвернулась, надеясь, что он не заметит моих слез.

— Джорджина, что случилось? Ты пугаешь меня. Я решилась-таки посмотреть на него и произнесла:

— Ты мне все равно не поверишь.

На его лице по-прежнему отражалось беспокойство, но в уголках губ заиграла легкая улыбка:

— Ты действительно так думаешь? После всего, что я видел? Может, все-таки рискнешь?

— Ты прав, — признала я. — Но я не хочу впутывать тебя во все это.

— Я хочу помочь тебе, — сказал он, подходя ближе. Его бархатный голос окутывал меня мягкостью и надежностью.

— Пожалуйста, объясни, что у вас там происходит.

Мне хотелось сказать, что он все равно ничем не сможет помочь, но вдруг меня словно прорвало:

— Джерома призвали, то есть он попал в западню, и теперь его где-то прячут…

— Погоди, погоди! Что значит «призвали»? Как в «Докторе Фаусте»?

— Э-э-э, ну да. И пока его нет, мы все находимся в странном состоянии, Питер называет его «стазис». Мы утратили свою си… свои способности. Я не могу менять обличье. Хью не видит души. Зато вампирам радость — они теперь снова могут разгуливать среди бела дня и радоваться солнцу, которое в какой-то момент может просто убить их. И если мы не найдем Джерома, то нам назначат нового архидемона, чего мне совершенно не хочется. А я… я просто хочу, чтобы это ужасное состояние закончилось, чтобы все стало как раньше.

Лицо Сета оставалось совершенно бесстрастным, пока он разглядывал меня — несколько секунд, показавшихся вечностью. Наконец он сказал:

— Неужели… неужели тебе так тяжело от того, что ты не можешь менять обличье?

Я покачала головой и продолжила рассказ:

— Нет, дело не в этом. Просто вполне возможно, что теперь я стала смертной. Это невыносимо, я так не могу. Еле смогла дойти сюда от дома, я всего боюсь. Понимаю, это глупо, ведь вы, смертные, живете себе и не думаете об этом. А мне страшно из дома выйти, я боюсь, что со мной что-нибудь случится. И когда та машина не сразу затормозила… Черт, я просто с места не могла сдвинуться, меня прямо парализовало. Чувствую себя полной дурой… Ты, наверно, думаешь, что я сошла с ума.

И тут по моей щеке побежала предательская слезинка в знак окончательного признания собственной слабости. Сет нежно вытер соленую каплю, но руку почему-то не убрал. Он обнял меня за плечи и притянул к себе. Я опустила голову ему на грудь, глотая слезы и наконец-то поверив, что есть человек, который сможет защитить меня.

— Джорджина, Джорджина, — бормотал он, гладя меня по спине. — Все будет хорошо. Все в порядке.

Эти слова… такие простые и вместе с тем чудесные. Когда тебе плохо, все, особенно мужчины, сразу хотят что-нибудь сделать, чем-то помочь. И очень часто это действительно нужно. Но иногда необходимо, чтобы кто-то произнес эти простые слова: «Все будет хорошо». Иногда достаточно знать, что есть кто-то, кому ты небезразлична, и все.

Я уткнулась лицом в его футболку с Кунфу-псом и сдавленно пробормотала:

— Я не знаю, что будет дальше. Мне так страшно. Последний раз мне было так страшно, когда я думала, что Роман убьет меня.

— С тобой ничего не случится. Ты же сама сказала, что это продлится всего несколько дней. Тебе нужно просто переждать.

— Я не очень-то хорошо умею ждать.

Сет засмеялся и прижался щекой к моему лбу.

— Знаю, знаю. Не волнуйся. Люди сталкиваются с гораздо большими опасностями, чем прогулка в два квартала от дома до работы, и как-то умудряются оставаться целыми и невредимыми. Конечно, ты испугалась той машины, но ведь все обошлось.

— Два с половиной квартала, — поправила его я.

— Точно. Как я мог забыть те самые полквартала, где за каждым углом поджидают акулы и мины.

Я медленно отодвинулась, чтобы посмотреть ему в глаза, но он продолжал обнимать меня.

— Сет, я должна найти Джерома.

Его улыбка погасла, на лице вновь появилась тревога.

— Джорджина… если ты хочешь оставаться в безопасности, то поиски Джерома — не самый лучший вариант. Тебе совершенно необязательно всегда влезать в гущу событий. Пусть это сделает кто-нибудь другой, а ты посиди дома.

— В этом-то и дело. Не уверена, что кто-то захочет его искать. Зачем это другим демонам? Им нужна его территория. Им невыгодно, чтобы он нашелся.

Сет вздохнул:

— Отлично. Теперь мне придется бояться за тебя, когда ты будешь выходить из дома.

— Эй, ты же вроде сказал, что все будет хорошо?

— Я сказал, что ты должна поберечь себя. — В задумчивости он погладил меня по голове. — Откуда в тебе столько смелости?

— Ты с ума сошел? — саркастически усмехнулась я. — Ты же только что видел, как у меня случился нервный срыв!

— Да, — мягко ответил он. — В этом-то все и дело: тебе страшно, ты не понимаешь, что происходит, не знаешь, что будет дальше, но все равно готова броситься в бой. На такое способна только ты.

Я с удивлением обнаружила, что краснею.

— Я всего лишь собиралась порыться в Интернете.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я. Ты самый смелый человек из всех, кого я знаю. Самое поразительное, что это мало кто видит. Ты так много делаешь для других, а никто этого не замечает. Иногда мне хочется быть таким же смелым.

— А ты и так смелый, — возразила я, все больше нервничая от этой внезапной близости.

Я только сейчас заметила, что Сет продолжает гладить мои волосы.

— Что ты делаешь с моими волосами? С ними что-то не так?

— С твоими волосами не может быть что-то не гак. — Сет быстро убрал руку. — Просто… они немного растрепались.

— Да я же причесывалась пятнадцать минут назад!

Сет пожал плечами:

— Ну, не знаю, они немножко вьются, но это, наверно, нормально. Сегодня высокая влажность.

— Что?! У меня волосы никогда не вьются!

— Джорджина, — остановил меня он. — Мне кажется, сейчас вьющиеся волосы не должны тебя сильно волновать.

— Да, конечно, ты прав. — Я скорчила рожицу. — Просто такое ощущение, что меня надули. Вампиры отрываются по полной. А мне что достается? Проблемы с укладкой. Не знаю, стоит ли красивая прическа перебоев в энергоснабжении.

Сет озадаченно посмотрел на меня:

— Что еще за перебои в энергоснабжении?

— Ну, мало того что я лишилась своих способностей, так мне теперь еще и не нужна чужая жизненная энергия, поэтому…

Я замолчала. Мне показалось, что во всем мире повисла мертвая тишина.

Сет пораженно смотрел на меня прекрасными золотисто-карими глазами, и постепенно до нас начало доходить, в чем дело. Я почувствовала, как все его тело напряглось. Наше случайное объятие переросло в нечто большее. От Сета исходило тепло, такое чудесное тепло, и везде, где он прикасался ко мне, я ощущала легкое покалывание — это было не просто сексуальное возбуждение, все мое тело говорило: «О господи, это Сет». Каждая клеточка была в полной готовности, ожидала, наблюдала и надеялась, что он прикоснется ко мне еще.

Он нервно сглотнул, все еще потрясенный:

— То есть ты не… в смысле, ты можешь…

— Да, — произнесла я, едва узнав собственный вдруг охрипший голос — По крайней мере, в теории. Я не проверяла…

Я замолчала, потому что продолжать не имело смысла. У нас с Сетом были сотни мелких проблем — общение, доверие, тысячи нюансов. Но все осложнялось еще и тем, что мы всегда знали: нам не суждено познать физическую близость друг с другом. Нет, мы, конечно, могли обниматься и целоваться — даже взасос, но мы не позволяли себе заходить слишком далеко, потому что тогда суккуб во мне начинал высасывать его жизненную энергию. Но настоящая близость? Секс? Физическая любовь? Это было совершенно запредельно. Понимание того, что это невозможно, мучило нас обоих, сколько бы мы ни говорили, что самое важное для нас — любовь.

И вот, пожалуйста: все преграды, разделявшие нас, рухнули в один миг. Я не проверяла, действительно ли мне больше не нужна энергия, но я и так знала, что это правда. Хью оказался прав, я чувствовала это. Постоянное желание, всегда дремлющее во мне, исчезло. Я с легкостью могла целоваться и обниматься с кем угодно. Я могла целоваться и обниматься с Сетом. Теперь нам больше ничто не мешало.

Ну, разве что кроме одного.

— Джорджина? Ты тут? — донесся из-за двери голос Мэдди.

Меня будто окатили ледяной водой. Мы с Сетом отскочили в разные стороны, он отошел к двери, а я уселась за стол. Сердце снова гулко застучало в груди. Черт. Надо поговорить с Хью, чтобы он прописал мне что-нибудь от нервов.

— Да, заходи, — крикнула я.

Мэдди заглянула в кабинет и удивленно посмотрела на нас.

— А, вот ты где, — сказала она Сету. — Я только что пришла и нигде не могла тебя найти.

Сет все еще не мог прийти в себя.

— Я… ну… я увидел, что Джорджина у себя, и зашел поболтать…

Мэдди внимательно посмотрела на меня.

— Все в порядке? Ты выглядишь немного усталой. — Ее взгляд скользнул по моей прическе — Только что проснулась?

Я, конечно, уже не выглядела как женщина на грани нервного срыва, что само по себе было достижением, но мне очень не понравилось, как Мэдди посмотрела на мои волосы.

— Да нет, не совсем. Был непростой день.

От волнения я с трудом подбирала слова, пытаясь говорить более или менее связно. Сет был для меня как солнце, ослепляющее и согревающее, но в присутствии Мэдди я чувствовала вину за то, что наслаждаюсь его лучами..

— Как твои родственники? — спросила она.

— Родственники? Ах да, родственники… Все в порядке. Еще не все утряслось, но скоро жизнь наладится.

Я встала, взяла ноутбук, надеясь, что мне удалось спокойно ответить на вопрос. Надо уйти отсюда, пока я не сказала какую-нибудь глупость. Я была в таком состоянии, что не решалась даже посмотреть Сету в глаза.

— Я просто за ноутбуком заехала.

Мэдди еще несколько секунд разглядывала меня и в конце концов все же решила, что я говорю правду. Она расслабилась и, казалось, совершенно не обращала внимания на мои отчаянные попытки добраться до двери.

— Кстати, — продолжала она. — Я тут подумала. Пляжи есть не только в Калифорнии.

— Не только в Калифорнии? Ты о чем?

— Помнишь, о чем мы с тобой говорили в баре «У Марка»?

— Ну да… — Странно, но я и правда вспомнила, что мы обсуждали недвижимость и я сказала, что неравнодушна к пляжам.

— Я нашла идеальный вариант: Алки.

— Алки? — озадаченно переспросил Сет.

— Секрет, — подмигнула мне Мэдди. — Думаю, идеальное место для наших поисков. Что скажешь?

— Конечно. Отлично.

Пляж Алки находится на западе Сиэтла в районе Пьюджет-Саунда. Алки, конечно, далеко до пляжей Кипра, но все-таки. А поскольку мне очень хотелось поскорее добраться до двери, то я сочла за лучшее согласиться.

— Супер! А что насчет танцев?

— А что насчет танцев? — встревожено переспросила я.

И была настолько взволнована, что резкая смена тем давалась мне с огромным трудом.

— Уроки сальсы. Я поговорила с Бет и Кейси, они в восторге от этой идеи.

— А, вот ты о чем. Конечно. Легко.

Я уже была готова согласиться на все, что угодно, лишь бы поскорее убраться отсюда. Мэдди засияла.

— Класс, спасибо! А на этой неделе можешь? Или это слишком рано? Думаю, смогу собрать всех, например, в четверг.

— Конечно, давай, отлично!

До двери оставалось меньше метра.

— Ура, спасибо! Будет так здорово! Я спрошу, все ли могут в четверг, и напишу тебе мейл. Если у тебя вдруг что-нибудь изменится… ну, в смысле, у тебя сейчас столько забот…

Я махнула рукой:

— Да нет, все нормально. Ну, давайте, хорошего вам вечера.

Я изобразила лучезарную улыбку и попыталась быстро пройти мимо них, глядя прямо перед собой. Но, уже выйдя за дверь, я все-таки оглянулась и встретилась глазами с Сетом. Улыбки как не бывало. За какую-то долю секунды мы успели так много сказать друг другу лишь взглядом, совсем как раньше, когда мы встречались. Единственное отличие — теперь я не знала, что мне с этим делать.

Я развернулась и ушла, думая о том, что теперь потеря бессмертия — далеко не самая большая проблема.