Юная Вики

Глава одиннадцатая

— Пропали!

Вики не смогла удержать восклицание. Еще не уверенная, правильно ли она поняла, Вики перевела взгляд на Гранта. Мрачное выражение его лица и плотно сжатый рот явились молчаливым подтверждением слов отца.

Кто-то пошевелился, и напряжение, стянувшее всех в один плотный полукруг, ослабло. В воздухе снова повис тихий гул голосов. Вики положила ладонь на руку отца. Прикосновение к его теплой, покрытой солнечным загаром коже подсказало ей, что она не спит.

— Когда? Как это случилось? — она крепко сжала его руку. — Ради Бога, отвечай мне, папа.

На порог упала чья-то тень. В столовой снова воцарилась ледяная тишина, когда туда вошел Генри Свендсен.

— Пока что мы знаем не больше, чем ты, — Эндрю Харвинг отошел от отсталых, и Вики автоматически последовала за ним. Со статуэткой и другими находками небольших размеров работал профессор в лаборатории. Вчера вечером он как обычно запер дверь на замок и… — Эндрю остановился, увидев, что к ним подошел Грант, и сказал, — подожди минуту, родная.

Мужчины отошли в сторону. Вики издала возглас, выражающий нетерпение, и развернулась на месте. Взгляд ее упал на Лоренса. Он виновато улыбнулся и развел руками.

— Меня можно не спрашивать, — сказал он, словно защищаясь от града вопросов, которые она была готова обрушить на него. — Мы как раз допивали кофе — не больше десяти минут назад — и тут ворвался профессор, словно разъяренный тигр, и потребовал, чтобы мы признались, кто сыграл с ним такую шутку в лаборатории.

— Да… продолжай.

— Ну, мы стали спрашивать, о чем это он говорит — ведь единственный ключ от лаборатории находится у него. Тогда он рассказал. Мы с Финчем тут же отправились в лабораторию и все там обыскали — хотя там, собственно, и негде искать. В результате, — Лоренс пожал плечами, — ничего.

— Но там были какие-нибудь следы взлома? — спросила она. — Может быть, дверь поломана или…

— Вот это-то и есть самое удивительное, — сказал Лоренс и пододвинул стул, предлагая его Вики. — Сядь, дорогая, и успокойся, — затем он продолжил. — Замок был не тронут. Профессор запомнил даже, под каким углом он оставил его висеть в скобах вчера вечером, и уверяет, что нашел его точно в таком же положении сегодня утром. И вообще внутри все было как обычно, за исключением — за довольно серьезным исключением, — улыбка Лоренса стала циничной, — наших двух наиболее замечательных находок, которые исчезли, — он опустился на другой стул и посмотрел на Вики.

— Профессор пошел в лабораторию не с самого утра?

— Нет. Сразу после завтрака он отправился с нами на место раскопок. И он все еще ковырялся там, когда мы ушли пить кофе. Мы уже заканчивали, когда он прибежал со своей новостью. Мы разыскали Фэрфакса у Лео и когда рассказали ему все, он приказал всем собраться здесь, а сам отправился на поиски Его Милости, — Лоренс указал пальцем в сторону Генри Свендсена жестом, который при всем желании нельзя было назвать уважительным. — А затем появилась ты, — в глазах Лоренса мелькнул лукавый огонек. — Я надеюсь, золотая богиня лежит не в твоем кармане?

— Хотела б я, чтобы это было так, — ответила она без улыбки. — Я полагаю, это не может быть чьим-нибудь дурацким розыгрышем? — сказала она, слишком хорошо зная, что ее вопрос не имеет смысла.

— Все, что я могу сказать, — проворчал Лоренс, — так это что мне заранее жаль этого шутника, если Фэрфакс до него доберется. Посмотри на него. Он мрачен, как грозовая туча. Да он просто разорвет этого человека на месте, — добавил Лоренс вполголоса, больше обращаясь к самому себе.

Она взглянула на Гранта. Он действительно был похож на грозовую тучу — Лоренс подобрал меткое сравнение.

— Ш-ш, вот он.

— Приятного в этом мало, — сказал Грант, — но нам не приходится выбирать методы. Пожалуйста, окажите помощь мистеру Свендсену. Если кому-либо известно что-то, что может навести нас на след, он не должен это скрывать. Кто бы при этом ни оказался замешен. Чем скорее все станет ясно, тем лучше, — он резко повернулся и отошел от них.

Они стали ждать. Никто больше не разговаривал, вскоре молчание стало неприятным. Вики оглядела замкнутые лица. Алан Бриксен находился в одиночестве в одном из углов, угрюмо ломая спички. Доктор Харвинг и Финч сидели на краю стола почти в одинаковой позе, носки их длинных ног чертили на полу невидимые круги. Рядом с Вики, склонив черноволосую голову, Лоренс прикуривал сигарету. Внезапно он сказал:

— Во главе расследования поставлен Генри Свендсен. Почему он? — она не ответила, и он насмешливо предупредил, — готовься к допросу с пристрастием, милая.

Она поднялась и, не имея сил больше оставаться в столовой, вышла наружу.

Над центральной площадкой стояло марево, душный раскаленный воздух сомкнулся вокруг нее. Его тяжесть, казалось, была чревата какими-то событиями. Где-то поблизости хлопнула дверь, послышались чьи-то шаги. Человек подошел к ней и остановился. Она подняла глаза и увидела осунувшееся лицо Гранта.

— Разве мы не можем ничего предпринять, — горячо заговорила Вики, — и должны только слоняться вокруг и ждать?

— А что вы предлагаете? — возразил Грант, сардоническая улыбка искривила уголки его рта. — С сумасшедшей скоростью перевернуть тут все вверх дном? — он выставил локоть и оперся на стену хижины. — Сомневаюсь, что таким образом нам удастся найти пропавшие ценности.

— Наверное, нет, — она склонила голову. Он безошибочно угадал ее желание — немедленно ринуться на поиски. Она упрямо заговорила:

— Я полагала, вы будете действовать более решительно, вместо того, — их взгляды встретились, — вместо того чтобы перекладывать все на мистера Свендсена.

Не отвечая, Грант выпрямился, взял ее за руку и, к ее огромному удивлению, повел через центральную площадку. Перед хижиной, в которой помещалась лаборатория, он остановился.

— Как бы вы забрались внутрь, если бы это вам понадобилось?

Она посмотрела на мощный засов и на запиравший его солидный висячий замок, на которые она обратила внимание еще в день приезда в лагерь. Затем ее взгляд скользнул по грубым, вылепленным из глины стенам. Как и в ее пристройке, в этой хижине было одно небольшое окошко, расположенное высоко и затянутое мелкой сеткой, которая была укреплена на металлической раме. Попасть в лабораторию, на первый взгляд, можно было лишь двумя путями: либо имея запасной ключ, либо разрезав сетку на окне.

— Ну если только они не подкопались под заднюю стену… — она остановилась, ситуация была слишком серьезна для шутливых предположений. — Извините. Это звучит глупо.

— Иногда поступают и таким образом, — сухо сказал он ей, затем шагнул к стене, пока не оказался под самым окном. — Вы невысокого роста, поэтому вам не видно.

Прежде чем она успела сообразить, что он имеет в виду, пара стальных рук схватила ее за талию и подняла вверх, так что ее голова оказалась на одном уровне с его широкими плечами.

— Теперь смотрите, — приказал он.

Уцепившись за узкий выступ окна, она внимательно осмотрела раму и вдруг взволнованно вскрикнула:

— Кто-то вытащил всю раму, а затем вставил ее обратно. Тут на углах трещины. А под раму что-то подсунуто, чтобы удержать ее. Это… это смятый спичечный коробок.

Грант мягко опустил ее вниз, и она развернулась в его руках, едва ее ноги коснулись земли.

— Ну, видели? — спокойно сказал он, прежде чем она заговорила. — Мистер Свендсен был прав. Это преднамеренное воровство.

Чувствуя его руки, которые все еще держали ее за талию, она сказала тихим голосом:

— Так это значит… кто-то из нас?

— Боюсь, что так, — он шагнул назад и посмотрел на окно.

Она молчала. Он снова опустил глаза на нее и успел заметить дрожание ее губ, с которым она поспешила справиться под его взглядом.

— Я не верю в это, — выпалила Вики. — Я готова поручиться за каждого.

— Даже за Лео? — на его губах мелькнула улыбка.

— Даже за Лео, — с печальным видом подтвердила она. — Он единственный, кто не мог сделать этого. Он ни на минуту не оставался один этой ночью. Я могу поручиться за него. Но остальные…

Грант, будто читая ее мысли, понял, какое крушение иллюзий она переживает. Он мягко похлопал ее по плечу.

— Я всегда подозревал, что у вас мягкое сердце, еще до того, как узнал о вас всю правду. Я помню конфеты, которые вы раздавали каждому грязному оборванцу, который попадался нам на пути.

Она припомнила и удивилась, что он все еще не забыл этот незначительный эпизод.

— Но теперь ваше сердце, кажется, еще и ранено, — легкая улыбка на мгновение оживило лицо Гранта. — Я полагаю, этому есть виновник. Что ж, это было неизбежно. Но я искренне надеюсь… ради вас самой… — теперь была очередь Гранта скрывать свои мысли.

Сначала она смотрела на него непонимающим взглядом, затем намек, скрытый в его словах, дошел до нее.

— Вы не понимаете, Грант, — выкрикнула она и остановилась.

Как она могла исправить его совершенно ошибочное убеждение, чтобы самой безнадежно не запутаться в объяснениях? Он тоже собирался поддразнивать ее. Будь на его месте любой другой человек, она бы не обратила на это внимания. Но Грант! Риск был слишком велик, ей все труднее было скрывать от него свои чувства. Стараясь быть осторожной, она сказала:

— Мое сердце здесь не при чем. По крайней мере, в том смысле, в каком вы предполагаете. Но мне очень неприятна мысль, что человек, с которым мы работаем, делим надежды, пищу, неудобства, радости, таит внутри какие-то тайные замыслы. Пугающие замыслы. Вот почему я не смогла бы выполнить план, который мистер Свендсен предложил мне сегодня утром. Я… я не могла бы потом никому смотреть в глаза, и я знаю почему, даже если бы мистер Свендсен ничего мне и не сказал.

— Что такое? — нахмурился Грант, затем резко потребовал. — Расскажите мне.

Она оглянулась на центральную площадку.

— Финч идет.

Грант пробормотал что-то вполголоса. Бросив ей нетерпеливое «ждите здесь!», он поспешил прочь. Она видела, как он перехватил Финча, выслушал его, а затем кивнул головой в ее сторону. После этого он большими шагами направился к столовой.

Финч взял ее за руку. Она была благодарна ему за молчание, но все же отметила, что манеры его стали скованными. Ланч прошел печально, а когда позже Грант попытался установить видимость прежней нормальной работы, это так же не привнесло оживления. Тем временем Генри Свендсен продолжал свое расследование.

Когда пришла ее очередь, Вики пришлось нелегко.

Она заставила себя сохранять спокойствие, пока он вникал во все детали того, чем она занималась последние восемнадцать часов. Казалось, он не хотел ее отпускать, и под конец не смог скрыть своего разочарования, что она не слышала ничего тревожного или подозрительного в те часы, которые провела у постели Лео.

— Я помню, как решительно вы подняли тревогу по поводу вымышленных опасений в прошлый раз, — он задумчиво постукивал ручкой по лежавшей перед ним бумаге. — А этой ночью вы бодрствовали совсем рядом с местом взлома и теперь говорите, что ничего не слышали. Вы уверены в этом, мисс Харвинг?

— Уверена, — подтвердила она, про себя рассердившись на упоминание о «вымышленных опасениях». — Но даже если бы я что-то слышала, не вижу, как это могло бы вам помочь. Я все равно не сумела бы опознать… — она заколебалась, и он холодно закончил:

— Вора, мисс Харвинг.

Она пристально посмотрела на него и не опускала глаз, пока он говорил:

— Мы не можем позволить, чтобы какие-нибудь сантименты заставили нас закрыть глаза на факты, какими бы неприятными они ни были и как бы сочувственно мы ни относились к своим товарищам. Если вам известно что-нибудь, что могло бы привести нас к исчезнувшим предметам или указало бы на человека, похитившего их, вы должны рассказать мне об этом. У нас очень мало времени, — последние слова он произнес с особым ударением. — Если говорить точно, мисс Харвинг, в нашем распоряжении всего три дня, — он сказал это тихо и не спеша, сухим и размеренным тоном, но в его речи ощущалось такое нетерпение, что она удивилась.

— Я не понимаю, — сказала она. — Почему три дня? Мы же еще не закончили. Раскопки — да, но еще столько всего осталось сделать.

Он вскинул тонкую белую руку с растопыренными пальцами, этот жест заставил ее замолчать.

— Вероятно, вы еще не знаете: через три дня сюда нагрянут гости. Журналисты, фотографы… Я уверен, вы легко можете себе вообразить все остальное. Великое открытие, все такое, пропажа самых ценных находок. Целая история, мисс Харвинг.

Ошеломленная, Вики смотрела на него. Она действительно легко могла вообразить себе последствия, если такая история попадет в газеты. На экспедицию ляжет темное пятно, след от которого еще долго будет тянуться за каждым из них после того, как шумиха вокруг этого случая уляжется. Еще хорошо, если… Как он может здесь сидеть и задавать свои бесконечные вопросы? Никто еще не покинул лагерь. Изумруд и золотая статуэтка должны быть спрятаны где-то неподалеку.

— Разве нельзя организовать поиски? — воскликнула она, прекрасно зная, что его реакция на это предложение будет такой же, как и реакция Гранта. И все же ее поразили холодность его тона и ледяная улыбка, когда он сказал:

— Я вижу, вы изменили свое мнение по поводу нашего утреннего разговора.

— Это совсем другое дело, — вспыхнула она. — Вы хотели, чтобы я организовала импровизированный пикник, якобы в честь дня моего рождения, и убедила всех съездить на этот день к реке. Вам нужно было развязать себе руки, чтобы спокойно сунуть свой нос в личные вещи участников экспедиции. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять ваши намерения — особенно после тех фотографий, — на ее лице ясно было написано презрение. — Вы действительно полагали, что я соглашусь принимать участие в этом предательстве? Эти предметы тогда еще не пропали.

— Не были украдены, — поправил он. — Вы явно склонны преувеличенно драматизировать события. Тоже мне — предательство! — он снова улыбнулся. — Теперь вы больше не считаете, что я приехал сюда, чтобы заниматься всякими небылицами?

Она опустила голову, внезапно почувствовав страшную усталость.

Он помолчал, складывая свои бумаги небольшими точными движениями. Когда они были уложены на столе в аккуратную стопку, он снова взглянул на нее. Выражение его лица изменилось.

— Я в трудном положении, мисс Харвинг, — сказал он ей искренним тоном, который странным образом отличался от его прежних бесцеремонных манер. — Я — частный детектив и, следовательно, не имею права производить аресты. Моя работа заключается в сборе информации и в добывании доказательств. Вы, возможно, знаете, что на Ближнем и Среднем Востоке существует ряд стран, с которыми у нас нет соглашения о выдаче преступников. Эта местность также не входит в сферу деятельности Интерпола. Все это затрудняет мою работу. Если я не буду крайне внимателен, этот человек улизнет у меня между пальцами. Не сомневайтесь, он в лагере, он был здесь с самого начала. Его настоящее имя — Арральд, Нельсон Арральд, — Генри Свендсен еще раз улыбнулся, пристально глядя на удивленное выражение, написанное на лице у Вики. Он продолжил:

— Я вижу, вы удивлены, это имя вам ни о чем не говорит. Но я уверен, что имя, под которым он вам известен, удивило бы вас еще больше. Называть его сейчас было бы неразумно — у меня все еще нет бесспорных доказательств — но я уже не сомневаюсь, что вычислил его. И полагаю, ему это известно.

Вики медленно выпрямилась на стуле во время этого признания. Краска сбежала с ее лица, руки и ноги стали странно тяжелыми. Словно со стороны Она услыхала свой голос, удивительно ненатуральный, напряженный и сухой:

— Так вы знаете… вы знаете, у кого статуэтка и… и…

— Да, мисс Харвинг.

Лицо Генри Свендсена затуманилось. Словно в какой-то пелене, перед ее глазами промелькнули лица остальных участников экспедиции: милый, с румяными щеками, профессор Элвис; угрюмый, замкнутый Алан Бриксен; веселый, темпераментный Финч; ее дорогой отец. И Лоренс, самый, пожалуй, любимый из всех, если не считать человека, который словно возвышался над остальными, который так быстро прокрался в ее упрямое сердце.

Мистер Свендсен снова привлек ее внимание.

— Я предполагаю, что он попытается тайком вывезти их. Если так, — холодные серые глаза за толстыми линзами очков стали твердыми, — мы будем начеку. Немного удачи, и ваши пропавшие редкости вновь окажутся у вас, в то время как он… — Свендсен сделал паузу и откинулся назад, сдвинув свою стопку бумаг на край стола медленным рассчитанным движением. В первый раз Вики почувствовала, какая сила скрывается за этой спокойной, почти что чопорной внешностью.

— Вот, мисс Харвинг, у меня есть его паспорт.

Опять наступило молчание, которое показалось Вики невероятно долгим, пока она смотрела на тоненькую книжицу в темно-синей обложке, зажатую между его пальцев. Она не могла избавиться от ощущения, что он похож на фокусника, который вытащил из воздуха игральную карту; если она отведет взгляд хотя бы на мгновение, паспорт вновь исчезнет.

Внезапно она почувствовала, что больше не может этого выносить. Она пробормотала бессвязные извинения и спотыкаясь выбралась из хижины на солнцепек. Несмотря на жару, она дрожала. Ей почудилось, что за холодными, тихими манерами мистера Свендсена она уловила какое-то садистское предвкушение. Испытывая чувство вины, она поняла, что ощущает что-то очень похожее на симпатию к неизвестному злоумышленнику. Неутомимый маленький сыщик не остановится, пока не отдаст свою добычу в руки закона.

Вики заставила себя подавить эту уязвлявшую совесть мысль. Подозрение легко могло пасть на любого из них.

Но… как ей теперь справиться со своими страхами? Кто этот человек?

Ужасный день кое-как подошел к концу. С наступлением ночи напряжение, царившее в лагере, не прошло: все ходили угрюмые, разговаривали осторожно. Подозрительность, словно зараза, поселилась среди них. Вики временно потеряла всякую способность реагировать на что-нибудь еще, кроме того, что уже случилось, поэтому она не удивилась, когда получила величественное требование от Лео предстать перед его взором.

Она застала его в раздраженном настроении, он не мог прийти в себя после посещения Генри Свендсена.

Он потребовал, чтобы она рассказала ему все от начала до конца, отмахнувшись от ее протестов, что она знает об этом не больше, чем все остальные. Она терпеливо отвечала на его вопросы, поражаясь его настойчивости, с которой он старался узнать о содержании ее собственной беседы с мистером Свендсеном. Ее удивило, с каким живым интересом он слушал ее рассказ, особенно когда речь зашла о паспорте. Стоило ли все это ему говорить? Но, разумеется, финансовый интерес и ничего больше побуждал Лео разузнавать все, что касалось экспедиции и ее персонала. И все же ее не покидало странное ощущение. Была во всем этом какая-то фальшивая нота, но как она ни старалась, она не могла определить, на чем основано это впечатление.

В это момент появился Алан Бриксен.

Она пришла к заключению, что на юного студента потенциальные таланты Генри в распутывании преступлений произвели слабое впечатление. Подавив желание резко оборвать его, Вики удовлетворилась тем, что не отвечала на его неуместные упражнения в остроумии. Вскоре ей представилась возможность извиниться и покинуть эту странную пару.

— Алан похож на кота, который залез в горшок со сливками, — презрительно прокомментировала она его поведение, когда поздно вечером они с отцом зашли посидеть в столовую.

— У него есть для этого основания, — сказал Эндрю Харвинг, продолжая с отсутствующим видом помешивать кофе, хотя сахар давно уже растворился. — Его низкопоклонство принесло хорошие дивиденды. Гэвисон предложил ему работать у себя личным секретарем. Он возьмет его с собой в Штаты после того, как здесь все уляжется. Теперь наш Алан крепко встанет на ноги.

Эндрю замолчал, и уныние, которое они не могли стряхнуть, снова обволокло их, подобно мертвящему холоду.

Неподалеку от них, склонившись над столом, Грант что-то писал. Внезапно он поднял голову, словно почувствовав на себе внимательный взгляд Вики. Он слабо улыбнулся, пожал плечами, пробормотал «Никогда не умел писать бодрых писем» и поставил подпись. Вики смотрела, как он надписывает адрес, запечатывает конверт и встает, расправляя плечи хорошо знакомым ей движением. Он подошел к ним.

— Если у вас есть почта, готовая к отправке, — сказал он, — отдайте ее мне. Завтра утром я отправлю посыльного в Закирию с запиской к коменданту. В нашем нынешнем положении единственное, что мне остается сделать, — это вызвать местного представителя власти и закона.

Он повернулся и отошел, держа письмо в руках, и Вики разобрала адрес, написанный его четким крупным почерком: мисс Пенелопе Фэрфакс, Оук лодж, Вест Виттон, Дорсет.