Юная Вики

Глава восьмая

В конце концов Грант решил не возвращаться в лагерь этим вечером, и Вики оказалась в странной небольшой комнате с каменными стенами в здании гарнизона. Высокое зарешеченное окно выходило во двор, глухие стены которого хранили дневной зной еще долго после захода солнца, когда вокруг уже разливалась темная прохлада вечера.

Непременная москитная сетка, крепившаяся к крюку над кроватью, нависала над ней белым облаком. «Пожалуй, это все же к лучшему», — подумала Вики ранним утром, пробудившись от беспокойного сна — ее разбудило тихое мелодичное гудение тысяч насекомых.

Прежде чем отправиться на встречу с Грантом в прохладной предрассветной мгле, она попыталась придать своей пропахшей потом одежде мало-мальский приличный вид. Грузовик вырисовывался в темноте словно серо-зеленый призрак, на фоне которого бледным пятном маячила фигура Гранта. Лицо его было мрачно и напряженно, и она, не удержавшись, спросила:

— Как там, на крыше?

— Что? — он посмотрел на нее с недоумением, которое тут же сменилось дежурной улыбкой. — Это был последний раз! Надо было вас послушаться, но вечером была такая жара, что одна мысль об этих кельях приводила меня в ужас.

— Значит, заснуть они вам не дали?

— Я думал, они съедят меня заживо, когда услышал, как они жужжат. Свою знаменитую сумку, надеюсь, не забыли?

— А вы как думаете? — она улыбнулась. Итак, он нашел новый предмет для поддразнивания, или даже, скорее, нежного подшучивания. В нем, конечно, не хватало остроты того соперничества, что возникло между ними раньше, но отсутствие необходимости постоянно быть начеку было, пожалуй, довольно приятно. Вики вздохнула, удивившись своим мыслям, и полезла в лендровер.

Когда они приблизились к ущелью, небо на востоке уже пылало, и зловеще красный край солнца показался из-за горизонта. Они спустились в ущелье, и огненный небосвод исчез за темными склонами, создавая мимолетную иллюзию возвращающейся ночи. Вики заметила, что расстояние между ее машиной и грузовиком почти неуловимо увеличивается. Она нажала на акселератор, удивившись решению Гранта повысить скорость на более трудном участке, и услышала угрожающий грохот ящиков на заднем сидении, когда лендровер стал раскачиваться и подпрыгивать на ухабах.

Выехав из ущелья, она поняла, что двигало Грантом.

Зловещая дымка окрасила солнце в медно-красный цвет, а лишенный всякой растительности пейзаж до самого горизонта стал светло-коричневым. Горячий ветер собирал пыль в миниатюрные смерчи и сделал воздух в кабине едким и удушающим. Где-то посреди лежащей к югу огромной пустыни собиралась буря.

Вики сосредоточилась на том, чтобы не отставать от грузовика, и молила Бога, чтобы они добрались до реки и благословенной долины до того, как случится худшее. Быстро взглянув на счетчик километража, она обнаружила, что уже миновали половину пути. Она с удвоенной силой надавила на педаль и немного отклонилась в сторону, чтобы расправить затекшие плечи. Потом снова согнулась над рулем — и чуть не задохнулась от ужаса.

Огромная черная волна поднималась над горизонтом. И почти в то же мгновение три раза мигнули задние огни грузовика.

Пока она тормозила, Грант уже выскочил из кабины и бежал к ней, что-то крича, — но ветер уносил крик прочь. Она открыла дверцу, и ветер вырвал ее у нее из рук — чтобы с силой захлопнуть, когда она соскочила вниз, навстречу буре. Вики зашаталась, и Грант схватил ее за руку и потащил, спотыкаясь, к грузовику. Наклонив голову, она бежала за ним, потом почувствовала, что ее подняли и бесцеремонно перебросили через задний борт.

— На пол, — лаконично приказал свалившийся следом Грант. — Держитесь за что-нибудь и спрячьте лицо.

Вики повиновалась, схватившись за металлическую стойку и положив голову на руку. Сколько пройдет времени, прежде чем буря обрушится на них? Секунды ожидания казались часами, кузов вибрировал, пахло теплым металлом и бензином. Закрыв глаза, она снова видела эту огромную стену пыли, взвивающуюся смерчами и образующую фантастические формы — словно толпа дервишей, выпущенная на свободу рукой невидимого духа. Увидев такое, легко было поверить старым страхам и предрассудкам. Она задрожала, вспомнив, что в такие бури гибли целые караваны, оставаясь в песчаных могилах, пока новые бури не являли на свет божий их останки.

Лежавший рядом с ней Грант напряг все мышцы, и даже сквозь завывание ветра она услышала его быстрый вдох и почувствовала его руку на своем плече.

— Вот оно. Держитесь крепче.

Вой и грохот достигли своего апогея, и она, собрав все силы, замерла в ожидании…

И буря наконец обрушилась на них всей своей тяжестью. Грузовик закачался и задрожал; металлические борта затрепетали словно бумага. Внутрь ворвалось облако пыли, не давая дышать и впиваясь в каждый обнаженный участок тела подобно тысяче игл; грохот лишил Вики каких бы то ни было чувств, кроме примитивного желания выжить.

Внезапно поставленные один на другой ящики накренились; верхние скользили все быстрее по мере того, как бушующее сердце самума приближалось. Мир завертелся в головокружительном водовороте, и единственной опорой в нем была металлическая стойка, зажатая онемевшими пальцами Вики.

Потом наступила тишина — темная, пугающая.

Вики не двигалась. Она продолжала цепляться за кусок металла, который, казалось, стал ее частью. Она ждала, пока в ее измученное тело вернется дыхание, и готовое выпрыгнуть из груди сердце снова забьется ровно. Обнаружив, что ее ноги зажаты чем-то тяжелым и острым, она глубоко вздохнула и открыла глаза. Грузовик наполнял свет — настолько яркий, что резало глаза.

Оглянувшись, она обнаружила, что Гранта рядом с ней нет. Когда сознание очистилось, ей стало страшно — она начала понимать, что произошло.

Грузовик перевернулся. Он лежал на песке под совершенно немыслимым углом, а она полулежала, полувисела на круто наклонившемся полу; ноги были зажаты ящиками. Она осторожно приподнялась и взглянула вниз — и замерла от ужаса.

Там, внизу, неподвижно лежал Грант; лица его не было видно. Вики отпустила стойку и перекатилась к нему. Склонившись над ним, она тронула его за плечо — глаза его были закрыты. Он не двигался, и ее сердце болезненно сжалось. Она посмотрела на ящик рядом с его головой. Может быть, один из них упал на него? Или он сам упал и ударился головой?

В этот момент она заметила какую-то темную жидкость, стекающую по пыльному металлу рядом с его плечом, и ей захотелось закричать.

— Грант! Грант! — она трясла его за плечо, не отваживаясь взглянуть на омерзительную струйку. Наконец он шевельнулся и произнес что-то нечленораздельное. Его веки дрогнули и приоткрылись, и он смотрел на нее мутным взглядом, пока зрачки не сузились и не сфокусировались на ее испуганном лице. Она задержала дыхание, а потом нечто вроде призрака улыбки тронуло его губы, и он сказал:

— Все в порядке. Буря кончилась, Вики.

Онемев, она могла лишь потрясти головой — голос отказывался повиноваться. Наконец она выдавила из себя:

— Вы… Вы сильно ранены?

Он сел, потирая затылок.

— Не думаю. Просто немного ушибся и чуть не задохнулся.

Облегчение было слишком сильным. Из глаз Вики брызнули слезы и покатились по щекам. Она видела, но не осознавала, что он притянул ее к себе, и она без сопротивления положила голову ему на плечо и, не стыдясь, заплакала. Он похлопывал ее по плечу и неожиданно нежными пальцами перебирал ее волосы.

Несколько мгновений спустя она встрепенулась. Как она могла позволить себе потерять самообладание и рыдать, как маленькая девочка? Грузовик разбит, припасы пропали. Неужели он считает ее такой слабой?

Она попыталась сесть, чтобы утереть слезы, но он удержал ее, свободной рукой снова притянув к себе ее голову — на этот раз не к плечу. Вики замерла, когда он повернулся к ней и она почувствовала тепло его дыхания на щеке. Тогда их губы соединились в поцелуе, который был сначала нежным, а потом все более настойчивым — новая волна тепла прокатилась по ее телу, расслабившееся от странного, предательского желания.

Наконец он немного ослабил свои объятия, и она посмотрела на него затуманившимся взглядом; его глаза теперь не горели стальным блеском, и их голубой цвет стал более глубоким.

— Неужели вы так обо мне беспокоились? — спросил он низким голосом, нежно прикасаясь к ее пылающему лицу.

Внезапно опомнившись, она высвободилась из его рук и отвернулась. Она испугалась этих непроницаемых глаз и того, что он уже знал дикую, невероятную правду, которую она еще не была готова впустить в свое сердце.

— Я думала, что вы ранены или… или…

— Или мертв, — закончил он за нее. — Ох, Вики! — Ей показалось, что он усмехнулся.

— Откуда я могла знать, — стала оправдываться она, — после того, что произошло! И вот это — уж не знаю, что это такое.

Он посмотрел туда, куда она указывала пальцем, и закричал:

— А, так вот что текло у меня по шее!

Он занялся исследованием растекающегося пятна, понюхав палец с видом химика-экспериментатора, после чего рассмеялся в голос.

— Это, моя милая дурочка, всего лишь пиво. Вероятно, лопнула банка. А вы подумали, что это…

Она смотрела в его сузившиеся от смеха глаза, и внезапно ее прорвало.

— Я не ваша милая дурочка! И как вы можете сидеть тут и смеяться, когда мы… после того, что прои… — голос ее дрогнул, и она увернулась от его руки, не заметив, как улыбка исчезла с его лица, сменившись выражением отеческой заботы.

Она выкарабкалась из грузовика, пытаясь сдержать слезы и подавить желание снова оказаться в его объятиях.

Он спрыгнул на землю и стоял позади нее.

— Простите, пожалуйста, Вики. Я… Я не хотел вас обидеть.

Не услышав ответа, он сказал более твердым голосом:

— Буря кончилась. Все не так уж плохо. — Он убрал руки с ее плеч. — Думаю, вы понимаете, что мои попытки утешить вас окончатся подобным образом. Не беспокойтесь — в лагере все будет нормально. — Он беспомощно замолчал, глядя на ее опущенную голову.

Ее сковывало какое-то оцепенение. Когда она наконец повернулась к нему, лицо ее было спокойно и холодно.

— Мне кажется, нам стоит заняться откапыванием лендровера, — без всякого выражения сказала она.

Сквозь застилавшую глаза пелену она смотрела, как он зашагал к лендроверу, засыпанному пылью до самых осей, но удивительным образом твердо стоящему на четырех колесах. Она постоянно чувствовала его близость, пока они терпеливо занимались мотором: чистили, смазывали, проверяли, а потом, согнувшись в три погибели и обливаясь потом, освобождали колеса из кучи пыли.

Наконец он кивнул головой, имея в виду, что пора попробовать завести автомобиль. Вики вздохнула с облегчением, услышав обнадеживающее урчание мотора. Тогда он отвернулся, и она выбралась из кабины, восстановив наконец присутствие духа. Они стояли рядом, задумчиво созерцая изуродованный грузовик.

— Может, я съезжу в лагерь и вернусь с людьми? — набравшись смелости, спросила она.

Он нахмурился и покачал головой. Вики отошла в тень грузовика, внезапно почувствовав усталость.

— Мы не должны разделяться. — Голос его был решителен. Он забрался в кузов, и было слышно, как он там чем-то гремит. Потеряв всякий интерес к чему бы то ни было, она прислонилась к заднему борту, не обращая внимание на звук отдираемых ломом досок.

Наконец он вылез наружу с двумя банками пива. Аккуратно проколов одну из них отверткой, он протянул ее Вики.

Она покачала головой.

— Это лучше, чем ничего. Нужно смыть всю эту проклятую пыль, — сказал он нетерпеливо, потом его голос смягчился, — лично мне сегодня не хватает утреннего кофе.

Глядя, как он пьет, она почувствовала жуткую жажду. Она неохотно взяла банку, которую Грант снова протянул, когда увидел это в ее выражении лица. Пиво было теплое и горькое, но тем не менее она с жадностью выпила всю банку.

— Так-то лучше, — он отдышался и выбросил пустую банку. — Мы подгоним к грузовику лендровер и погрузим в него все, что сможем — жалко, прицепа нет, — а за оставшимся, боюсь, придется приехать потом с остальными.

Его последние необдуманные слова снова напомнили ей о ее неполноценности и заставили сжать зубы. Ее собственный план казался ей гораздо более приемлемым, о чем она и не преминула сказать.

— Я бы сейчас уже была в лагере и привела бы подмогу очень быстро. — Она увидела, как сжались его губы, и резко спросила: — Почему вам это так не нравится? Думаете, я оставлю вас тут навсегда?

— Нет, — раздраженно сказал он. — Я просто боюсь, что с вами одной может что-нибудь случиться. Я не могу так рисковать.

— Не слишком-то вы в меня верите, — ответила она, печально думая о том, что длившееся два дня перемирие закончилось, и что ее борцовскому духу недостает былой силы.

— Ради Бога, давайте займемся делом, — нетерпеливо воскликнула она.

— Вы не уступите мне ни дюйма своей территории, правда ведь, Вики? — он оттеснил ее плечом, когда она хотела поднять ящик. — Вы просто кладете очередной кирпич на стену своей независимости и прячетесь за ней.

Она пожала плечами и отошла в сторону.

— Есть старая английская поговорка: отдай ему дюйм, и он захватит целую милю. — Она произнесла эту тираду через плечо, и, прежде чем нагнуться за ящиком, Грант бросил сердитый взгляд на ее вызывающе прямую спину. Когда он закончил, Вики забралась в лендровер и уже собиралась дать задний ход, когда вдруг остановилась и стала вглядываться в даль. Откинувшись назад, она крикнула:

— Кажется, кто-то едет.

Он сощурился против солнца и увидел постоянно увеличивающуюся черную точку.

— Да, это джип. Очевидно, ваш спасательный отряд.

Она никак не отреагировала на сквозивший в его голосе сарказм, глядя на приближающийся джип, поднимающий клубы пыли. Когда он остановился, Вики двинулась навстречу отцу и Лоренсу, который улыбался и махал рукой; она чувствовала, что возвращается к нормальной жизни. Она еще не успела дойти до них, когда с заднего сиденья слез еще один человек и бросился к ней.

Финч порывисто обнял ее и сказал куда-то в волосы:

— Слава Богу, ты в безопасности! Все в порядке, Вики?

Лицо ее было прижато к его груди, поэтому с большим трудом ей удалось прокричать:

— Лично я в полном порядке — а вот о грузовике этого не скажешь. — Она попыталась высвободиться.

— Ты уверена? — Финч отпустил ее, но продолжал держать за плечи и смотреть на нее испытывающе. — Мы знали, что ты скорее всего переночуешь там, но когда в лагерь пришла буря, мы просто обезумели, потому что понимали, что ты, наверное, оказалась в самом центре. Слава Богу, мы тебя нашли. — Он перевел взгляд на грузовик. — Ты была внутри?

Она кивнула, и на его лице отразился ужас.

— Ты могла погибнуть! — По всему было видно что он собирается снова обнять ее, и она торопливо шагнула в сторону, отдавая себе отчет в присутствии заинтересованных зрителей и заметив, что отец смотрит на нее все более насмешливо.

Но прежде всего здесь был Грант, который стоял все это время в стороне, но в конце концов подошел к ним и в саркастических тонах заявил, что позволит себе прервать эту трогательную сцену.

Финч отвернулся и проворчал:

— Похоже, он вообще не человек.

Лендровер быстро загрузили, и Вики впихнули на переднее сиденье, рядом с севшим за руль Финчем. С тех пор, как приехали люди из лагеря, Грант избегал ее взгляда. Теперь он смотрел ей прямо в глаза. Сердце ее осталось холодным, когда она увидела жесткую складку его губ и холодную сталь в его глазах.

Произведенное бурей в лагере опустошение временно отодвинуло ее переживания на задний план. То, что она увидела, выйдя из лендровера, вызвало у нее стон отчаяния. Несколько палаток были сорваны с растяжек и лежали теперь скомканными тряпками посреди скарба их обитателей.

Профессор Элвис и Генри Свендсен пытались восстановить хотя бы видимость порядка. Когда Вики подошла, профессор загнал в землю колышек и снова сел на корточки. На его круглом красном лице выступила испарина, и Вики твердо сказала:

— Вы не должны этим заниматься. Где Алан Бриксен?

— Наверху, на участке. Наша главная работа не должна останавливаться. А что случилось с вами?

Она рассказала ему все, давая возможность отдышаться, после чего он вернулся к своим трудам. Она позвала Финча, который снова сел в лендровер и собирался ехать на склад.

— Пришли сюда Алана, когда все выгрузишь.

Когда у Вики была свобода действий, в ней проявлялась ярко выраженная склонность к организации. Она собрала всех слонявшихся из стороны в сторону мужчин и сформировала из них две группы, а когда появился Алан, спросила у него:

— Ты умеешь ставить палатку?

Услышав утвердительный и несколько удивленный ответ, она посоветовала ему заняться этим, а сама, забрав профессора, отправилась осматривать столовую.

Солнце низко стояло в чистом, ничем не украшенном небе, когда автомобили въехали в только что восстановленный лагерь. Еще задолго до этого Вики разослала по палаткам горячую воду, и теперь, когда ей нечего было делать, кроме как ждать прихода мужчин на обед, она чувствовала, как ею завладевает какое-то странное и очень сильное предчувствие. Когда они приехали, она осталась внутри, выслав профессора им навстречу для неизбежных разговоров о том, кто чем занимался.

Вики напрягла все силы, чтобы подавить взрывчатую смесь возбуждения, осторожности и нетерпения, из-за которой ее сердце забилось быстрее, когда послышались приближающиеся шаги и голоса.

Приветствие каждого из входящих отражало его настроение: усталость и равнодушие ко всему доктора Харвинга, спокойствие и безобидный юмор Лоренса, и совсем не такая энергичная, как в прошлый раз, жизнерадостность Финча.

Грант вошел последним, вслед за подтянутой фигурой Лео Гэвисона. Где он был? — думала она, занятая раздачей еды, из-за чего она не смогла увидеть выражение лица Гранта, когда он остановился в дверях, наблюдая ее в непривычной обстановке. Это заняло лишь несколько мгновений, потом он опустился на стул рядом с ее отцом. Вид его устало опущенных плечей вызвал в ней острый приступ беспокойства. Вполне возможно, что он ничего не ел с тех пор, как они выехали из Закирии рано утром. Как давно это было… Она торопливо сняла с тарелки защитное муслиновое покрытие. Когда Грант посмотрел на аппетитно выглядевшую тарелку с нарезанной ветчиной, салатом и золотистым початком кукурузы, она почувствовала боль и удовольствие одновременно.

— Кажется, новому провианту долго не продержаться, — сказал он, поднимая свои обведенные черным усталые глаза и улыбаясь ей улыбкой, которая окончательно обезоружила ее; в горле снова появился этот смешной комок. Она быстро отошла, чтобы выложить фрукты и крем, потом совершила ряд механических движений, необходимых для приготовления кофе. Ее разум снова и снова отвечал «нет» на требования сердца. Кто мог предположить, что один-единственный поцелуй мог пробудить такую бурю чувств. Вот именно, бурю — ведь это произошло в пульсирующей атмосфере затишья после самума. А теперь в нее вселилось это желание, достигавшее невиданной силы от одной только улыбки человека, который пробудил в ней враждебность еще до того, как они встретились. Вики испугалась. Неужели так будет всегда? Как она сможет переносить его присутствие в обстановке повседневной жизни здесь, в лагере? Как она сможет оставаться спокойной внешне, когда сердце ее будет кричать: я люблю тебя…