Юная Вики

Глава вторая

Вики затушила очередную сигарету. Несмотря на жару, стоявшую в маленькой душной комнате, ее пальцы были холодны, как лед. Двум последним дням, казалось не будет конца. Это были два дня, которые она провела в Закирии, последнем поселении, лежавшем на пути экспедиции к месту своего назначения, ожидая прибытия отца, профессора Элвиса и человека, встречи с которым она особенно боялась. Два дня возрастающего напряжения и навязчивого искушения бросить все, пока не поздно, и вернуться в Англию.

В конце концов, последняя и наиболее отчаянная часть ее плана была разработана Робином.

Ему не давала покоя мысль о том кратком отрезке времени, который она должна была провести здесь, в Закирии, во время встречи Гранта Фэрфакса, перед тем как им предстояло преодолеть последние сто миль, отделявшие их от места раскопок. Как скрыть правду в эти несколько решающих часов? В памяти ее снова всплыла обстановка маленькой квартиры Робина и сам Робин, который хмурился и тянул себя за нижнюю губу. Внезапно его глаза блеснули, он подхватил Вики и закружил ее по комнате в каком-то сумасшедшем вальсе.

«Это же так просто! Как же мы раньше не додумались? Вот послушай. Тебе не удастся обмануть служащих в аэропорту — их слишком трудно провести. Но если ты доберешься до Закирии, то ты можешь провести Фэрфакса. Ты действительно станешь Виком Эллисом! У тебя получится, Вики, — у тебя достаточно мальчишеская фигура, особенно если ты обрежешь свои локоны.»

Подстегнутая его энтузиазмом и его стараниями научить ее, как подобает держаться, двигаться и говорить мужчине, она поверила ему тогда. Но теперь…

Вики поежилась. Хватит ли у нее сил пройти через такое испытание? И что скажет отец?

Она подняла голову и распрямила плечи, которые облегала грубая куртка из зеленого поплина. Разве стоило преодолевать две тысячи миль лишь ради того, чтобы испугаться в последнюю минуту? Чтобы отвлечься, она зажгла спиртовку и вскипятила воду для кофе. Качество пищи, которую готовили в местной гостинице, не внушало ей доверия, и она не могла позволить себе подвергнуться риску получить расстройство желудка в такую критическую минуту.

Когда она убирала остатки своей импровизированной трапезы, внезапный шум нарушил вялую тишину гостиничных коридоров. Каждый ее нерв натянулся; она чутко прислушивалась к суматохе, поднявшейся внизу. На лестнице раздался звук тяжелых шагов, возле ее двери тонким голосом закудахтала ссохшаяся старуха, которая заменяла хозяину гостиницы сразу весь гостиничный персонал. Звук ее голоса растаял за ближайшим углом, затем старуха снова вернулась. Вики слышала тихий шелест ее тростниковой метлы и то, как она бормотала что-то себе под нос, спускаясь вниз по лестнице.

Когда наступила тишина, Вики заколебалась, не зная, что предпринять. Может быть, отец сейчас остался один? Осторожность боролась в ней с сильным желанием разыскать его и признаться ему в своем обмане. Хватит ли у него чувства юмора, чтобы простить ее? Ей вдруг сделалось страшно.

Движение внизу возобновилось. Она смотрела на закрытую дверь не в силах заставить себя покинуть комнату, которая сейчас казалась ей самым безопасным местом на земле. Внезапно в коридоре зазвучал глубокий знакомый голос, и она съежилась. На лице ее застыло страдание, она зажмурила глаза, когда тот же быстрый, язвительный голос заговорил вновь.

Они вышли из гостиницы.

Она подошла к окну. В желтом послеполуденном мареве виднелся лендровер, припаркованный у гостиничной ограды. Она уже успела почти что сродниться с этим автомобилем и потратила все утро на то, чтобы надлежащим образом подготовить его к предстоящей поездке и уничтожить все следы предыдущего путешествия. Грант Фэрфакс не сможет придраться ни к автомобилю, ни к ней.

Ее отец взобрался на переднее сиденье, и ей удалось разглядеть лишь спину человека, который уселся за руль и, как ей показалось, одним мягким движением привел машину в движение. Лендровер нырнул под арку ворот, и она успела заметить лишь чеканный профиль водителя. У нее не было ни малейшего сомнения, что именно от этого человека зависело ее ближайшее будущее.

Удастся ли ей благополучно избежать его цепкого взгляда? Мало того, что ей предстояло каким-то образом справиться с удивлением отца, который узнает ее с первого же взгляда, несмотря на все мелкие ухищрения, с помощью которых она постаралась изменить свою внешность, она еще должна была в первый раз встретиться с Фэрфаксом так, чтобы отца при этом не было рядом. Весь ее план начал приходить в расстройство от трудностей, о которых она прежде и не задумывалась.

Истомившись в душной комнате, Вики решила подняться на крышу. Там она оперлась на парапет и стала вглядываться в даль, где маисовые поля расстилались позади скученно стоявших жилищ. Там, где, как ей казалось, ландшафт пересекала голубая нитка, река, не ведавшая хода времени, катила свои волны по этой древней земле, на которой когда-то зародилась история человечества. Прикрыв глаза ладонью, Вики старалась проследить бег этой нитки, пока та окончательно не потерялась вдали.

Фиолетовые тени становились все длиннее, а Вики все сидела на крыше без движения, пока наконец чье-то покашливание не заставило ее резко обернуться.

На нее с милой улыбкой смотрел профессор Элвис, и она едва смогла удержаться, чтобы не вскочить и не издать громкий приветственный крик.

— Должно быть, вы — юный… — он помедлил и торжествующе закончил, — Эллис. Думаю, я не ошибся, хотя я никогда не могу запомнить, как кого зовут, — признался он. Он ласково улыбнулся, и Вики почувствовала, как у нее подпрыгнуло сердце.

Она поспешила надеть темные очки и почувствовала себя в большей безопасности. Конечно, он был рассеян, как и положено быть профессору, и все же то, что он ее не узнал, было добрым знаком. Она спросила, как он перенес дорогу, и разговор завязался.

— Во сколько мы выезжаем? — поинтересовалась она.

— В пять часов утра, — ответил он, и она удивленно вскинула брови, осознав все значение этой информации. Если бы она смогла избежать встречи с Фэрфаксом сегодня вечером, что, правда, было проблематично, то тогда ранний выезд в предрассветных сумерках был бы в ее пользу. Однако ей некогда было предаваться размышлениям, потому что профессор продолжал говорить.

— Постели здесь чистые?

— Относительно, — заверила она его. — Особенно если учесть, что мы не в туристической поездке. Впрочем, вы можете воспользоваться моим аэрозолем от насекомых, чтобы не сомневаться.

Его покрасневшее лицо снова расслабилось и приняло прежние круглые мягкие очертания. Он жалобно улыбнулся:

— Насекомые меня особенно любят — должно быть, во мне слишком много крови, — он стал осматривать горизонт. — А где вы были, когда мы приехали?

Столь прямо поставленный вопрос испугал ее, и она ответила уклончиво:

— Тут неподалеку. Я не видел, когда вы приехали. Это имеет значение?

— Для меня — ни в малейшей степени, — он развел руками. — Но мистер Фэрфакс будет недоволен. Он… — профессор поколебался секунду, — вероятно, небольшое предупреждение вам не помешает. Он особенно нетерпелив с теми, кто младше него и не обладает таким же, как он, опытом. Это не желание оскорбить, просто так он хочет застраховаться от ошибок других людей. Может быть, он и прав. Иногда мне кажется, что немного твердости необходимо.

Вики выслушала его слова молча. Пока что все подозрения, которые появились у нее с тех пор, как она услышала имя Гранта Фэрфакса, подтверждались.

— Старый Абдулла или не знал или не захотел сказать, где вас можно найти, — профессор позволил себе снисходительно улыбнуться над престарелым человеком, который давно уже перестал интересоваться всякими пустяками. — Он хотел поговорить с вами перед тем, как они с доктором Харвингом уехали нанести визит коменданту местного гарнизона, — он замолчал, выпустил клуб синего дыма и бросил сигарету на землю. — Я собираюсь пропустить рюмочку перед тем, как другие вернутся. Не хотите составить мне компанию?

Виски ее не интересовало. Вики отрицательно покачала головой и вежливо произнесла:

— Нет, не сейчас, но все равно, спасибо за приглашение.

Профессор с напряжением поднялся на ноги и небрежно отряхнул пыль со своих штанов. Он уже подошел к лестнице и поставил ногу на верхнюю ступень, чтобы спускаться вниз, как вдруг подался назад, уступая дорогу двум мужчинам, чьи плечи и головы показались в лестничном проеме.

Тот, что поднялся первым, шагнул на крышу, коротким кивком поздоровался с профессором и повернулся к молчаливой фигурке, застывшей у парапета.

В надвигавшихся вечерних сумерках Вики встретилась с его цепким внимательным взглядом, который оценивающе изучал ее темные, наспех подстриженные волосы, очки в тяжелой оправе и напряженную, по-мальчишески вызывающую позу, которую она инстинктивно приняла. Ее сердце трепетало от страха, пока его холодные глаза продолжали внимательно изучать ее тонкую фигуру, спрятанную в бесформенную, маскирующую одежду. Ей стоило большого труда сохранить присутствие духа и стоять неподвижно, пока он заканчивал свой бесцеремонный осмотр.

Он не стал прикладывать усилий к тому, чтобы скрыть свое неудовольствие и разочарование.

— Я полагаю, это и есть молодой Эллис.

Эти саркастические слова, произнесенные твердым как кремень голосом, заставили Вики вскинуть подбородок еще выше. Между тем безжалостный голос продолжал:

— Именно этого я и опасался. Нам предстоит работать со слабым, изнеженным юнцом. Полным, вероятно, всяких интеллектуальных идей и Бог знает чего еще.

Вики наконец получила первое беглое представление о человеке, который невольно явился причиной всей ее деятельности за последнее время.

Высокий, с властной осанкой, с черными бровями, которые сходились над серо-голубыми глазами, излучавшими стальной блеск, он возвышался над ней, подобно башне. От него исходил магнетизм, который одновременно притягивал и отталкивал ее.

Позади него стоял Эндрю Харвинг, который сначала в недоумении, а затем в изумлении переводил взгляд с Фэрфакса на нее. Он шагнул вперед, и она увидела, как выражение его лица изменилось: он явно не мог поверить собственным глазам.

— Мистер Фэрфакс, — сказала она, холодно вскинув брови, — вы всех людей судите так поспешно? — не дав ему времени ответить, она обогнула его и, протягивая руку, шагнула навстречу отцу. В углу ее рта застыла крошечная улыбка, когда она произносила:

— Добрый вечер, доктор Харвинг. Я рад, что мне снова представилась возможность работать с вами, сэр.

Он автоматически пожал протянутую руку, но на лице его отразился такой ужас, что ей стоило большого труда подавить приступ смеха. Она нахмурилась, ее губы умоляюще взывали к нему. Но для Фэрфакса она произнесла вслух:

— Профессор уже сообщил мне план на завтра. Выезд в пять утра, как я понял.

Она подошла к лестнице и стала спускаться по ступеням. Доктор Харвинг в замешательстве последовал за ней, и ей пришлось шепнуть ему неслышно для остальных: «Подожди, пока они не разойдутся спать».

Она остановилась перед дверью в свою комнату. В сгущавшейся темноте она смотрела на Гранта Фэрфакса более уверенно.

— Что-нибудь еще?

Сложив руки перед грудью, он смотрел на нее нахмурившись.

— Да. Вы поедете со мной в грузовике. Доктор Харвинг и профессор Элвис последуют за нами в лендровере. Мы доберемся до места еще до полудня, если в пути нас ничто не задержит, — он сделал паузу. — Еще будут вопросы?

Никто не ответил. Он резко развернулся и покинул их. Профессор еще некоторое время в недоумении смотрел вслед удалявшейся высокой фигуре, затем повернулся к Вики и ее отцу и подавил зевок.

— Ну, я собираюсь пораньше лечь спать, — он слегка потрепал Вики по плечу. — Спокойной ночи, юный Эллис, и вам, Харвинг.

Дружески кивнув, он удалился.

Как только профессор скрылся из виду, Вики схватила отца за руку, затащила в комнату, крепко закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и посмотрела на отца с решительным, вызывающим выражением. На мгновение их взгляды встретились, и она отрывисто сказала:

— Ну, давай, папа, говори.

Он вздохнул:

— Что ты хочешь от меня услышать, Вики? По-моему, тебе и так все должно быть понятно. И как долго ты собираешься сохранять этот нелепый маскарад?

— Я не собираюсь оправдываться, — спокойно сказала она. — Я решила, что поеду с вами сразу же, как узнала об освободившемся месте. Несмотря на все дурацкие предубеждения Гранта Фэрфакса.

— Но как? И где Виктор Эллис? Неужели он… — лицо доктора Харвинга потемнело от внезапного подозрения.

— Нет, дай мне объяснить, — она глубоко вздохнула. — Тебе все это не понравится, папа, и мне очень жаль, что пришлось прибегнуть к такому способу. Я просто воспользовалась именем Вика, чтобы занять место Бакстера. Я написала Фэрфаксу письмо и указала в нем обратный адрес Робина. Затем я уговорила Робина поговорить с ним по телефону, так как была уверена, что Фэрфакс позвонит, когда получит мое письмо. Все получилось даже лучше, чем я могла… — она запнулась, увидев, как губы отца сурово поджались.

— Вот-вот. Продолжай, Вики.

— Робин, опять же против своего желания, пошел на собеседование с профессором и получил от него все указания. Ему пришлось это сделать — иначе весь план просто не имел бы смысла. Ох, папа, — взмолилась она, — попытайся меня понять. Всему виной упрямство Ферфакса.

— Такие шутки в последнюю очередь следует проделывать с Фэрфаксом, — сердито сказал Эндрю. — Тебе не приходило в голову, в какое дурацкое положение ставит меня твоя сумасшедшая проделка? Как мне теперь объяснить все это коллегам?

— Но я не собиралась заходить так далеко, — устало сказала она. — Я хотела открыть Фэрфаксу правду, как только окажусь здесь. Я надеялась, он позволит мне остаться, чтобы получить хотя бы клок шерсти с паршивой овцы.

— Тогда к чему нужен был весь этот фарс? Там, на крыше?

Вики была готова расплакаться.

— Ты же слышал его, папа. Как я могла рассказать ему там? Это было достаточно унизительно и без того, чтобы говорить ему, что я… что я де… — она остановилась, не в силах продолжать.

Доктор Харвинг посмотрел на склоненную голову с обстриженными локонами, и его гнев начал проходить.

— Когда ты это сделала? — он коснулся ее волос.

— Прошлой ночью, — она взглянула на него, почувствовав, что он смягчается. — Папа, ты же не выдашь меня?

— Но ради Бога, Вики! Что еще мне остается делать? Неужели ты всерьез полагаешь, они поверят мне, что я мог не узнать собственную дочь?

— Профессор меня не узнал, — Вики торопливо перебирала в уме убедительные доводы, чтобы он позволил ей остаться. Внезапно ее осенила идея. Спрятав улыбку, она подбежала к своему чемодану и стала рыться в нем. Наконец она извлекла оттуда сверток из просвечивающей ткани и с торжествующим видом показала его отцу.

— Вот это мне поможет.

— Что ты еще задумала на этот раз? — доктор Харвинг достаточно хорошо знал свою дочь, знакомый ему блеск ее глаз не предвещал ничего хорошего.

Она приложила предмет одежды, который держала в руках, к себе.

— Это достаточно сексуальная короткая блузка. Слава Богу, я захватила ее с собой. Теперь ты можешь идти, папа. Я хочу сперва отмыть голову и переодеться.

— Сперва?

— Конечно! Не хочу же я выглядеть как чучело, когда отправлюсь в комнату Гранта Фэрфакса и скажу ему, что не могу присоединиться к экспедиции, потому что я женщина. И что отец велел мне пойти и рассказать ему правду, — закончила она тонким, печальным голосом.

— Вики!

Возмущенное выражение его лица подсказало ей, что она на верном пути. Едва сдерживая смех, она небрежно сказала:

— Вероятно, тогда он изменит свое решение и позволит мне участвовать в раскопках.

Он вырвал тонкий нейлон у нее из рук.

— Ты останешься здесь. Я сам пойду и все улажу.

— Слишком поздно, папа. Подумай, какой он поднимет шум. Он захочет знать, почему ты промолчал там, на крыше. Он решит, что ты гоже участвовал во всем этом, — она усмехнулась и дерзко добавила. — Лучше уж позволь мне прибегнуть к обольщению.

Его рот дрогнул, и она поняла, что почти победила. Она поспешила закрепить достигнутые позиции:

— Разве ты не понимаешь, папа? У меня просто нет другого выбора. Что бы мы ни предприняли, скандала не избежать. А это в любом случае нанесет ущерб главному — экспедиции. Единственный выход избежать всего этого — предоставить мне продолжать изображать из себя Виктора Эллиса.

Она подождала, пока он оценит ситуацию, затем тихо сказала:

— Вспомни, ведь ты обещал взять меня в эту экспедицию.

— Хорошо, Вики, твоя взяла, — устало сказал он. — Нет, — предупреждающим жестом он отвел ее руки, которыми она собиралась обнять его. — Все это мне очень не нравиться. Мне бы следовало отправить тебя к Фэрфаксу, чтобы он устроил тебе хорошую взбучку, которую ты заслуживаешь, или выпороть тебя самому. Но, как ты говоришь, это было бы плохое начало для нашей работы. А экспедиция сейчас важнее всего, — несколько мгновений он изучал ее сияющее лицо. — Я никогда не мог отказать тебе, и сегодняшний случай — не исключение. К сожалению, тебе это известно. Можешь делать все, что тебе заблагорассудиться. Где и как ты собираешься объясняться с Фэрфаксом — твое дело, меня это не интересует. Но когда твои дела станут плохи, что в конце концов обязательно произойдет, не рассчитывай на мое сочувствие.

Ее торопливые уверения нисколько не успокоили его, и лицо его продолжало сохранять угрюмое выражение, когда он выходил, пожелав ей спокойной ночи. Оставшись одна, она опустилась на кровать и несколько раз всхлипнула. Охватившее ее напряжение начало спадать. В расстроенных чувствах она принялась готовиться к утреннему отъезду. Ужасно было осознавать, что их доверительные отношения с отцом нарушились и что виною этому была она сама. Она заглянула в большой кувшин с водой: да, этого ей хватит на утро. Ей не хотелось выходить из комнаты и рисковать снова столкнуться с Фэрфаксом.

Предстоящая назавтра долгая изнуряющая поездка в одной компании с ним была достаточным основанием, чтобы немедленно лечь спать. Она выключила свет и забралась в постель. Через несколько дней к отцу вернутся его прежние изысканные манеры, он вновь обретет присущее ему чувство юмора, и тогда они будут смеяться, вспоминая сегодняшнее происшествие…

На следующее утро в назначенный час она стояла во дворе гостиницы, ее багаж лежал в лендровере, а довольный Абдулла держал в руках пачку табака, которую она подарила ему на прощание. Он подмигнул ей так откровенно, что любой, кто видел бы это, догадался о том, что между ними существует сговор. Увидев, как ее отец и профессор отделились от тени, которую отбрасывала стена гостиницы, она торопливо отвернулась и стала рассматривать, как на востоке горизонт начинает окрашиваться в бледно-розовый цвет.

Внезапно на дороге за воротами возник силуэт грузовика, и через минуту перед ними оказалась высокая фигура Гранта Фэрфакса.

— Готовы?

Она кивнула в ответ на этот отрывистый вопрос и подняла с земли холщовую дорожную сумку. Остальные уже размещались в лендровере, и она неохотно зашагала за Фэрфаксом к грузовику.

— Хорошо. Поехали, — он указал ей на водительское сидение, и несколько секунд мнимый Виктор Эллис в испуге смотрел на него. Заметив это колебание, Фэрфакс резко спросил:

— Вы, кажется, умеете водить?

— Да! — она почти прорычала это слово, усаживаясь за руль. Ни за что на свете не призналась бы она ему, что гораздо увереннее чувствовала бы себя в лендровере. Но в этом громадном монстре!

Она включила зажигание и торопливо изучила стрелки на приборном щитке. На огромный рычаг переключения скоростей она посмотрела с недоверием. Кабина задрожала, когда Фэрфакс с удивительной для его крупного сложения гибкостью, забрался на сиденье. Он захлопнул дверцу, откинулся на спинку с картой и фонарем в руке и сразу, показалось Вики, заполнил все пространство кабины своим большим телом.

Она переключила скорость, и, к ее удивлению, грузовик покорно тронулся вперед.

Первые несколько миль прошли легче, чем она ожидала. Дорога была относительно ровной, и самоуверенность, покинувшая было Вики, вновь начала к ней возвращаться. Бледно-розовая полоса в небе продолжала шириться, и неожиданно из-за горизонта брызнул свет. Она погасила освещение в кабине и стала прислушиваться к замечаниям спутника, который изучал карту.

Вскоре они покинули район возделанной земли. Теперь пейзаж оживляли лишь видневшиеся тут и там стада овец, возле которых сидели еще сонные мальчики-пастухи, да редкие поселения, состоявшие из нескольких грубо слепленных из глины домов. Дорога сузилась, и грузовик начал переваливаться на ухабах и рытвинах. Ей пришлось сбросить скорость и крепко вцепиться в руль. На секунду в зеркале мелькнул лендровер, значительно отставший от них, затем ее внимание было отвлечено словами Гранта Фэрфакса.

— Видите вон те холмы? Мы приближаемся к Майанскому ущелью. Не спешите и ничего не бойтесь.

Она послушно сбавила скорость еще больше и мысленно поблагодарила его за предупреждение, когда грузовик внезапно круто нырнул в длинное и кривое, похожее не ночной кошмар, ущелье, по обе стороны которого вздымались угрожающие скалы. В узком проходе носилось эхо; они ехали по дну давно высохшей реки, ширина которой местами была едва достаточной для того, чтобы грузовик мог проскочить между острыми выступами скал.

Солнце стало припекать, в воздухе не чувствовалось ни ветерка, и очень скоро воздух в кабине стал липким и противным. В груди у Вики бушевала зависть, когда ее спутник сначала снял с себя куртку, а затем расстегнул рубашку до пояса. Ее собственная рубашка под курткой влажными складками прилипла к коже. Она отодвинулась от спинки кресла в тщетной надежде, что какой-нибудь слабый ветерок охладит ее лопатки.

Как далеко они заехали? Она посмотрела на спидометр, измерявший пройденное расстояние в милях, и попыталась сообразить, сколько это будет километров. Она помотала головой, было слишком жарко, чтобы заниматься умственными подсчетами. Грант все еще раздумывал над картой. Словно угадав ее мысли, он оторвал взгляд от того места, по которому медленно вел карандашом, и сказал:

— Середина пути. Притормозите на минуту.

Машина поползла со скоростью пять миль в час. Вики бросила на него короткий взгляд:

— Мы сбились с пути?

Мгновение поколебавшись, он сказал:

— Где-то здесь к югу Должна быть ложбина в форме полумесяца. Мы должны увидеть ее с минуты на минуту.

Она продолжала ехать медленно, пока Грант Фэрфакс в волнении не наклонился со своего места вперед:

— Стоп!

Она резко надавила на тормоз. Он спрыгнул на землю и прищурился, глядя вдаль. Простояв так несколько секунд, он обернулся, и Вики в первый раз увидела, как он улыбается. Жестом удовлетворения он оттопырил большие пальцы на обеих руках.

Она потянула уже ставший таким знакомым рычаг скоростей и тронулась с места еще до того, как он успел захлопнуть дверцу. Они приблизились к отметине в земле в форме полумесяца, миновали ее и в первый раз после того, как выехали из Закирии, увидели зелень. Когда они пересекли зеленую равнину, две трети пути остались позади.

Перед ними лежало еще одно крохотное поселение.

Возле дороги показались два маленьких мальчика и побежали вслед за грузовиком, обнажая в широкой улыбке белые зубы и протягивая перед собой руки. Вики тоже улыбнулась и начала тормозить.

— Не останавливайтесь, дурень. Сейчас их налезет целый грузовик.

Не обращая внимания на раздраженный приказ своего спутника, Вики остановила машину и принялась рыться в своей сумке. Она разыскала жестянку с леденцами и высыпала две щедрых горсти в подставленные ладони детей. Фэрфакс изумленно смотрел на эту картину, а она бросила на него дерзкий взгляд, который, казалось, говорил: «Ну что, съел?»

Грузовик снова тронулся. Он отвернулся и произнес:

— Мне следовало догадаться, что вы — доверчивый молокосос.

— А мне — что вам нужен чересчур исполнительный шофер, — сказала она обиженно.

Он пожал плечами:

— Вождение автомобиля входит в ваши обязанности. Вам не следовало браться за работу, которая вам не подходит.

Вики разозлилась. Этот человек был положительно невыносим! Вдруг до нее дошло: ведь он же ничего не знает. Значит, в данных обстоятельствах она судит его слишком строго. Она бросила руль в сторону, избегая столкновения со слишком любопытной собакой, и сказала голосом, в котором слышалась горечь:

— Дело не в этом. Просто вы считаете меня ни на что не годным, даже не проверив как следует.

— Мы приближаемся к притоку реки. Здесь есть что-то вроде брода. Не торопитесь, — сказал он, словно не слышал ее последних слов.

— Мне доводилось переезжать реки вброд и раньше, — она осторожно направила грузовик в медлительный коричневый поток, внимательно выглядывая скрытые под водой ямы. Через минуту они уже были на другой стороне реки; под колесами чавкала жидкая грязь, устилавшая весь берег. Они развернулись так, что река осталась у них за спиной и ехали до тех пор, пока не оказались на ровном сухом месте. Здесь она остановила грузовик.

Вики подобрала свою сумку и вышла из кабины. Неподалеку рос кустарник, и она уселась под его разбросанной тенью. Достав из сумки влажное полотенце, она оттерла мокрое от жары лицо, после чего извлекла флягу и налила себе кофе.

Она пила кофе маленькими глотками, чувствуя, что Фэрфакс наблюдает за ней из кабины. За кофе последовал банан, за бананом — апельсин. Покончив с едой, она вырыла маленькую ямку в песчаной почве и тщательно закопала остатки трапезы.

Тень от высокой фигуры оказалась рядом с ней, и она подняла голову.

— Хотите фруктов?

— Нет, — он покачал головой. — Я бы не отказался от кофе, если у вас он еще остался.

Вики протянула ему флягу и встала, чтобы размять затекшие ноги. Она вернулась к грузовику и оглядела ландшафт, пытаясь разглядеть следовавшую за ними машину.

— Будем ждать остальных? — спросила она, когда Фэрфакс присоединился к ней. Он отрицательно покачал головой и, к ее затаенному облегчению, взобрался на водительское сиденье.

В кабине она расслабилась, откинулась на спинку и вытащила сигареты. Однако тут же довольно чувствительный толчок локтем в бок напомнил ей, что в обществе Гранта Фэрфакса расслабляться не полагалось.

— Карту, — приказал он. Стиснув зубы, она раскрыла карту и принялась определять их положение, решив больше не давать ему повода для упреков.

Руки, лежавшие на руле, управлялись с ним умело, машина легко следовала малейшим изгибам дороги. С невольным восхищением она отметила, что он обладал поистине сверхъестественным умением угадывать плохие участки дороги и заранее избегать их.

— Надеюсь, что у тех, кто прибыл с первой партией, все идет по плану, — неожиданно сказал он.

— Сколько человек уже находится на месте? — спросила она, втайне радуясь, что он наконец заговорил с ней, признал в ней если не партнера по работе, то хотя бы просто человека.

— Четверо европейцев и арабы во главе с моим десятником, Серабимом Бен Али.

— Он хороший десятник?

— Один из лучших. Где мы находимся?

Она торопливо посмотрела на карту.

— Судя по карте, дорога заканчивается приблизительно через милю, — сообщила она ему. — Затем мы огибаем холм, это две мили, потом еще три мили — вдоль реки, а потом мы отъедем от нее там, где дорога появится снова.

— Ее уже почти не видно, — проворчал он, когда грузовик начало бросать на ухабах. Это заставило его значительно сбросить скорость. Вики сидела молча. Сколько еще при такой езде продержаться камеры? Разложив раскрытую карту на коленях, она вцепилась свободной рукой в раму окна, в то время как Грант с упрямой настойчивостью гнал вперед надрывавшуюся машину.

Внезапно град камней, вырвавшийся из-под заднего колеса грузовика, застучал по откосу дороги. На мгновение Вики показалось, что вся задняя часть машины сейчас съедет туда же. Ловким, сильным движением Фэрфаксу удалось избежать падения в кювет. Но несколько минут спустя раздался зловещий хлопок; грузовик сильно накренился, завилял и наконец встал, как вкопанный.

Вики выбралась из кабины почти одновременно с Фэрфаксом и через его плечо взглянула на повреждение. Заученными движениями она принялась откручивать запасное колесо, пока он устанавливал домкрат. Точным движением медсестры, подающей хирургу инструмент во время операции, она сунула ему в руку гаечный ключ и с глухим стуком покатила освободившееся запасное колесо вдоль борта. Пока Фэрфакс затягивал болты, она с печальным видом рассматривала поврежденную покрышку, затем взяла специальный рычаг, подсунула его под обод, надавила, Фэрфакс добавил вес своего тела и металлический обод медленно и неохотно вылез наружу.

Фэрфакс выпрямился.

— Суньте его назад. Я не хочу больше терять ни минуты.

— Двигаться дальше без запаски? — нахмурилась Вики. — Нам лучше закончить работу.

— Пожалуй, вы правы, — он порылся в грузовике и извлек новенькую покрышку, еще сохранившую складскую упаковку.

Она почувствовала удовлетворение, когда они накачали новое колесо, укрепили его и сложили инструменты. Последние двадцать миль не принесли с собой новых происшествий, и когда солнце достигло своего зенита, они увидели ряд палаток и две фигуры, двигавшиеся по направлению к ним.

Старший из этих двоих поздоровался с Фэрфаксом и протянул руку Вики.

— Меня зовут Лоренс Терл. Как добрались?

У него были веселые карие глаза на загорелом плутоватом лице и рот с причудливо загнутыми уголками. Вики кивнула и улыбнулась в ответ, сразу почувствовав к нему расположение.

Он обошел грузовик, собираясь снять груз, и Вики вышла, чтобы помочь. Второй из подошедших, более молодой, стоял рядом, лениво перебрасывая из руки в руку бумажный шарик.

— Нечем заняться, Бриксен? — язвительно спросил Фэрфакс. — Это все должно быть сложено в складской барак.

Алан Бриксен взглянул на растущий штабель ящиков и ответил угрюмо:

— Ключи от склада у Финча, а он на раскопках.

Грант в нетерпении вытащил из кармана связку ключей и выбрал один из них.

— Вот этот подойдет. Давайте, пошевеливайтесь.

С высоты кузова грузовика Вики наблюдала за парнем и расслышала несомненно злобное бормотание, которое он издавал, поднимая ящик. Значит, она была не единственной, кому достанется от языка Фэрфакса. К счастью, лень не принадлежала к числу ее пороков, думала она, следуя за Лоренсом Терлом к стоявшим в ряд палаткам, установленным теми, кто прибыл сюда раньше.

— Можешь выбирать, — ухмыльнулся Лоренс. — В них не будет ни жарко, ни холодно, — он вкратце описал расположение лагеря и оставил ее одну. Она медленно вошла в палатку, которой предстояло стать ее домом на ближайшие три месяца. В первый раз ее посетила мысль, что могло случиться и так, что ей пришлось бы делить жилье с кем-нибудь еще. Она вздрогнула. Сколько ей еще будет везти?

Вики наскоро привела себя в порядок и разыскала Лоренса, который показал ей большую хижину, которая служила в лагере столовой.

ВО время обеда, который последовал за этим, она старалась вести себя сдержанно, прислушиваясь к добродушным подшучиваниям, которыми обменивались Лоренс и молодой мужчина с огненно-рыжей головой, который представился как Финч Лесли. Он был землемером экспедиции и мишенью непрекращавшихся насмешек со стороны неистощимого на шутки Лоренса.

Внезапно она заметила, как в хижину вошел ее отец в сопровождении Гранта Фэрфакса и профессора. Изящный и улыбающийся, смывший с себя грязь и усталость долгой поездки, Эндрю Харвинг оглядел столовую и наклонил голову хорошо отработанным приветственным жестом, который выдавал его насмешливо-серьезное отношение к окружающему. Она едва заметно кивнула ему в ответ; его близость придала ей уверенности.

Они закончили есть и теперь сидели с чашками кофе, наслаждаясь приятной расслабленностью, которую можно было себе позволить в день приезда. Назавтра должна была начаться серьезная работа. Судя по тем нескольким часам, что она была знакома с Грантом Фэрфаксом, отдыхать он никому не даст и темп работы будет установлен самый суровый. Она отыскала взглядом широкие плечи за соседним столом. Да, отец и профессор были правы: Фэрфакс не станет возиться с тем, кто не хочет или не умеет работать. Он будет беспощаден к себе и не станет беречь свои силы и способности, но такого же напряжения он потребует и от всех остальных.

Вики зажгла сигарету, выпустила клуб дыма, который смешался с сизым облаком, уже висевшим в столовой, и вновь почувствовала прилив решимости. Она твердо намеревалась остаться. Пути назад не было, пока, во всяком случае.