Глава пятнадцатая

Теплый свет восходящего солнца скользил по поверхности безмятежного моря, словно наполняя его жидким золотом. Вода еще сохраняла прохладу ночи; позже она нагреется, и солнце, поднявшись в зенит, сообщит волнам томное оцепенение. Пока что над морем дул легкий бриз, навевавший приятную прохладу.

Вики, скользившая в воде навстречу солнцу, замедлила взмахи руками и перевернулась на спину. Она закрыла глаза. Средиземное море мягко качало ее на своих волнах, во всем теле чувствовалась приятная расслабленность. Уже четвертый день она в Хайфе. Закирия и все, что с ней связано, постепенно начинает занимать подобающее ей место: маленький островок в ее памяти, который будущее накроет своими волнами и все же никогда не сумеет уничтожить полностью. Завтра прилетает отец. Скоро они покинут Восток, пересекут Европу и окажутся дома.

Она открыла глаза, погрузилась в воду и развернулась, чтобы видеть залитые солнцем белые и розовые здания, подчеркивавшие линию берега. Ровными движениями, разрезая гладкую поверхность воды, она плыла к террасе, на которой виднелось желтое пятно в том месте, где остался ее пляжный халат. Внезапно она замедлила взмахи и стала напряженно всматриваться вперед, стараясь стряхнуть воду с ресниц.

У самой кромки прибоя стоял мужчина и, казалось, смотрел прямо на нее. Вот он поднес руку к глазам, защищаясь от солнца, затем опустил ее, но оставался стоять там же, неподвижный и внимательный.

Она заморгала и снова принялась резать плечом суживавшуюся полосу воды между нею и берегом. Когда она опять подняла голову, он по-прежнему был там, и теперь она ясно видела черты его лица, которые своим глубоким загаром резко контрастировали с ослепительной белизной его рубашки. Она почувствовала, как в груди у нее ритмично заколотилось сердце. Она огляделась. Это солнце, море и плавание натощак создали перед глазами мираж. Когда она снова посмотрит на мужчину, то убедится, что ошиблась: он окажется каким-нибудь незнакомцем, который вышел насладиться свежестью утра и полюбоваться на водных лыжников, резвящихся в море далеко за линией спасательных буйков. Будь она на его месте, она сделала бы то же самое.

Когда Вики, сделав последнее усилие, коснулась ногами дна и двинулась к берегу, чьи-то теплые руки обхватили ее за плечи.

Целую вечность она стояла, не шевелясь, чувствуя только тепло его ладоней и пристальный взгляд чистых серых глаз из-под затенявших их черных ресниц.

Грант разрушил охватившее ее оцепенение. Он нагнулся, подобрал желтый халат и обвернул им ее тело, с которого лилась вода. До нее вдруг дошло, что он не сказал ни слова, и тогда ее охватила паника, потому что только одна причина, по ее мнению, могла привести его сюда.

— Мой отец… Что-нибудь слу… — она запнулась, собственный голос показался ей нереальным.

Грант покачал головой, не отрывая взгляда от ее лица.

— Доктор Харвинг чувствует себя совершенно замечательно. Вот только его, э-э, уравновешенность немного пострадала, когда я уехал, — легкая улыбка тронула его губы. — Не ожидали, Вики?

Она наклонила голову, не понимая его намерений.

— Тогда зачем… — она опять запнулась, не в силах закончить вопрос. Грант снова слегка качнул головой.

— У нас еще будет время для вопросов. Нам обоим предстоит кое-что выяснить. Но сейчас вам следует подумать о душе и о завтраке.

Он повернул ее спиной к морю и зашагал вперед. Она двинулась за ним в молчании. Ее охватило какое-то странное состояние, она чувствовала себя как во сне. Однако Грант был абсолютно реален, так же как и его толчок, которым он наградил ее, когда она замешкалась у входа в гостиницу.

— Не сбегайте, пока я не вернусь. Мне еще нужно тут кое-что устроить и кое о чем договориться, но я скоро вернусь, — его голос вернул ей, наконец, чувство реальности. Она смотрела на его высокую фигуру в непривычной городской одежде, казавшейся необычайно формальной по сравнению с теми выцветшими на солнце одеяниями, которые они носили в лагере.

Она поднялась в свой номер и встала под душ. Роскошь ванной комнаты по-прежнему еще казалась ей излишеством после тех примитивных условий, которыми им приходилось довольствоваться в лагере. Щедрый выбор кремов, душистая вода, горячий и холодный краны, которые можно привести в действие простым поворотом руки: все, чего ей так не доставало там.

Вики наслаждалась окружавшей ее роскошью, не спеша заканчивая туалет. Одевшись, она распорядилась насчет завтрака. В голове ее была одна мысль: Грант приехал. Она быстро устала от бессмысленных гаданий о причине его приезда, и теперь думала лишь о том, что ей выпало неожиданное счастье, неважно, как быстро оно закончится и что их может ждать впереди.

Она встала и закружилась перед зеркалом, втайне радуясь, что воспользовалась советом отца буквально. Несколько походов по городским магазинам совершенно преобразили ее. Широкая розовая юбка раздулась и застыла вокруг ее ног подобно лепесткам цветка на заре, пока она балансировала на кончиках ног в своих изящных белых сандалиях. На секунду ей даже показалось странным, что эта трепещущая, сверкающая девушка в зеркале — она сама. Она провела ладонью с накрашенными розовым лаком ногтями по волосам. Теперь ее бронзовые локоны блестели чистотой и были аккуратно уложены. Звонок телефона заставил ее сердце подпрыгнуть от внезапного волнения.

Она подбежала к аппарату, заколебалась, но чувствуя, что не может больше сдерживаться, подняла трубку. Раздался щелчок, и послышался голос Гранта, громкий и непривычно искаженный телефоном.

— Вики? — пауза, затем, — Вы готовы? Она почувствовала, что у нее внезапно закружилась голова, и крепче сжала трубку пальцами.

— Где вы?

— Рядом, между нами восемь комнат, по-моему.

Так он тоже остановился здесь! По голосу она поняла, что он улыбается, и сказала торопливо:

— Я готова.

Он повесил трубку. Она глубоко вздохнула и взяла свои вещи. Сумочка, носовой платок и легкая куртка — он сказал, что они уходят на весь день. Она торопливо в последний раз надушилась и вышла из номера на подгибающихся ногах, чтобы присоединиться к нему.

Она заметила его сразу, он стоял позади группы только что прибывших туристов. Она умерила шаг и двинулась к нему более неторопливой походкой. По пути она заметила, с какой теплотой он изучает ее свежий, подтянутый вид. Он взял ее под руку и вывел наружу. Они остановились возле автомобиля, и он сказал: «Немного отличается от вашего старого лендровера», — открывая ей дверцу.

— Отличается? — она посмотрела на мощную ходовую часть американского производства, на ослепительное сияние хромированных деталей и добавила: — Я надеюсь, на этот раз вы не ждете, что я сяду за руль?

Он поймал брошенный на него исподтишка взгляд и уловил намек в ее голосе.

— На этот раз нет, — он также выделил голосом ответ, и она поняла, что он вспомнил. Он усадил ее на переднее сиденье и подобрал полу ее розовой юбки прежде чем захлопнуть дверцу.

Расслабившись, она откинулась на мягкую спинку, обтянутую белой кожей. В его присутствии она чувствовала себя уютно и спокойно.

— Я нанял его на один день, — сообщил он ей, когда они влились в плотный поток городского транспорта. — К счастью, у меня есть тут один знакомый в медицинском колледже.

Их «седан» рванулся вперед и легко догнал огромных размеров «каддилак», который не торопясь полз своим путем под оглушительные гудки и яростные проклятия ливанских таксистов.

— После такого лондонские пробки кажутся пустяком, — кисло пошутил Грант, ловко маневрируя, чтобы удержаться в кильватере движущегося впереди монстра. Они избавились от него у следующего перекрестка. «Каддилак» свернул на Pye Валлон и с вызывающим ревом понесся по перекрестку, заставляя жаться в стороны пешеходов и группы прогуливающихся студентов.

Грант прибавил ходу, и они миновали медицинский колледж (неужели только вчера она гуляла здесь в саду?), а затем выехали к обрыву. Вики подняла голову. Свежий бриз развевал ее волосы, ее глаза загорелись, когда она увидела расстилающееся перед ними море.

Около мыса Грант остановил машину и вытащил сигареты. После того, как они закурили, он повернулся к Вики лицом, положив руку на руль. Выражение его лица было непроницаемым.

— Почему вы сбежали?

Внезапно ей показалось, что воздух застыл в неподвижности, а шум проезжающих мимо автомобилей замер где-то вдали. Она опустила глаза, пытаясь найти ответ, который был бы достаточно удовлетворительным и не выдал бы ее чувств.

— У меня не было больше причин задерживаться, — сказала она наконец. — Моя работа была закончена.

— Я знаю, — его лицо напряглось. — Но вы решили уехать, не попрощавшись, как это обычно принято.

— Простите, — она говорила голосом, больше похожим на шепот. — Я… я не хотела, чтобы все так получилось.

Грант склонился над рулем и резко послал машину вперед. Они долго ехали вдоль обрыва, не говоря ни слова. Затем они оставили море позади и стали огибать город по кругу. Красочные виды проносились мимо них как в тумане. Вики едва замечала сосны и дюны красного песка. Когда они свернули с прибрежного шоссе, море ушло вправо, за городом стали видны горы, покрытые серебряным сиянием там, где солнце отражалось от оливковых рощ. На покрытых террасами склонах, залитых теплым светом, яркими пятнами горели красные крыши домов.

Грант миновал курортные местечки, расположенные по Кармельской дороге, и вскоре после Кишона свернул с главного шоссе на дорогу Кфар Ата. Здесь воздух был более прохладным, чем в городках, которые они проехали. Приятно пахло хвоей. Вики исподтишка посмотрела на своего спутника. Ей показалось, что его настроение переменилось. Он больше не гнал автомобиль, а через несколько минут выехал на обочину и затормозил.

— Хотите пить?

Она кивнула, и он достал с заднего сиденья большую корзину с припасами.

— Арак, пиво, — углы его рта дрогнули, — или кока-кола?

— Колу, пожалуйста, — невозможно было не улыбнуться над предложенным ей выбором, но на душе у нее по-прежнему было сумрачно. Она выпила темную сладкую жидкость и заметила, что Грант снова стал серьезен. Она обратила внимание, что в руках у него появилась большая ярко раскрашенная почтовая открытка. Он перевернул ее и начал писать что-то на обратной стороне. На губах его появилась улыбка, легко видимая несмотря на то, что он наклонил голову.

— Нравится? — он поднял на нее взгляд и небрежным жестом протянул ей открытку.

Она прочитала обычные теплые слова, с которых начиналось приветствие, а затем взгляд ее упал на подпись, которую она никак не ожидала здесь увидеть. Она посмотрела ему в лицо полу-удивленно, полу-испуганно.

— Пенн — это моя племянница. Надеюсь, вы познакомитесь с ней, когда мы вернемся. Ее история печальна, — Грант взял у нее пустой стакан и сунул его обратно в корзину. Затем он продолжил:

— Мой брат умер в прошлом году, неожиданно и мгновенно, прямо в своем кресле. Сердечная недостаточность. Он был пилотом, поэтому в его смерти была какая-то жестокая ирония. Когда Пенни родилась, он прекратил летать — ради Люсиль, моей невестки. У нее очень чувствительная, легко возбудимая натура, ей не следовало выходить замуж за военного. Однако они сильно любили друг друга, а когда родилась Пенни, они были совершенно счастливы. До тех пор пока не случилась эта трагедия.

Грант помолчал, выражение его лица помрачнело.

— Люсиль не выдержала. Казалось, она даже ради Пенни не способна была взять себя в руки, чтобы попытаться жить дальше одной, без Брюса. Вместо этого она ушла в себя и отвергала все наши попытки помочь ей. Должно быть, пройдут месяцы, прежде чем она справится с собой.

Вики пробормотала слова сожаления, которые прозвучали ужасно неуклюже.

— А кто присматривает за Пенни? — спросила она.

— Мои родители. До будущего года, когда ее можно будет отдать в закрытую школу. Ей будет восемь лет.

Оказаться в закрытой школе в таком раннем возрасте; Вики было жаль девочку, но одновременно она чувствовала облегчение оттого, что наконец узнала правду. Значит, она ужасно ошиблась, воображая себе трагедию, омрачившую жизнь Гранта. Она повернулась к нему, внезапно осознав, что между ними появилась тонкая связь, сближающая их. Она сказала: «Я рада, что у нее есть вы», — и почувствовала, как его ладонь мягко коснулась ее руки. От его близости она вновь ощутила себя счастливой, впереди их ждал долгий идиллический день.

Они отправились побродить по окрестностям и скоро набрели на крохотную полянку, с одной стороны которой возвышалась каменная стена, а с другой протекал поток кристально чистой воды. Они распаковали корзину с припасами. Грант все предусмотрел, с удивлением подумала она, обнаружив, что сильно проголодалась. Там были жаренный на вертеле цыпленок, маленькие плоские свежеиспеченные хлебцы, сыр из козьего молока, оливки, фрукты и золотая дыня огромных размеров.

— Роскошно! — похвалила она, опускаясь на колени перед расстеленной прямо на траве скатертью в крупную зеленую клетку. — Это лучшее угощение, которое мне приходилось когда-либо видеть.

— Я не знал, привезли ли вы в Хайфу свою знаменитую сумку, — лукаво сказал он, сохраняя на лице серьезное выражение, и принялся расставлять стаканы и напитки.

Впрочем, они остались почти нетронутыми. После того, как остатки трапезы были убраны, Грант навзничь улегся на траву, а Вики уселась, поджав под себя ноги, и прислушалась к журчанию ручейка и шороху листьев.

— А что было в лагере после того, как я уехала? — беззаботно спросила она.

— Почти ничего, — Грант следил за ней из-под полуприкрытых век. — Все готовились к отъезду. Финч договорился со своим гаремом о встрече в лондонском аэропорту. Профессор Элвис остается — он будет встречать первую партию историков. И — это будет вам приятно — Лоренс теперь свободен.

— Лори?

Он улыбнулся, видя ее ликование, и сказал:

— У меня есть к вам записка от него, но сейчас еще рано отдавать ее вам. Идите сюда, Вики. Я не могу разговаривать с вами на таком расстоянии, — он вытянул руку, и она медленно подвинулась к нему.

Грант перевернулся и положил голову к ней на колени. Затем он дерзко улыбнулся ей, закрыл глаза и удовлетворенно вздохнул:

— Вот так гораздо лучше.

Она сидела неподвижно, стараясь подавить в себе побуждение провести ладонью по его черным волосам.

— Вашего отца я оставил в больших заботах. Он занимался с комендантом Юрадом, который носится теперь с нашим лагерем, как курица с яйцом.

— А Генри Свендсен?

— Уже вернулся в Лондон, я полагаю — в поисках новых преступников. Вики, это вы пожелали, чтобы место вашего пребывания осталось никому не известным? — Грант резко открыл глаза и теперь пристально смотрел на нее. — Ваш отец был нем как рыба. Все, что мне удалось вытянуть из него, — вы возвращаетесь домой. Сомневаюсь, что я сумел бы разыскать вас, если бы не Лоренс.

— Но как Лоренс… — она посмотрела на него в изумлении.

— Лоренс вернулся в лагерь, главным образом, чтобы повидаться с вами. И, разумеется, обнаружил, что вы уехали. Тогда он задал мне самый простой вопрос, и когда я сопоставил его со странным поведением вашего отца, я начал понимать, в чем дело. — Грант внезапно сел. — Я очень многим обязан Лоренсу. Если бы не его вопрос, я бы никогда не приехал в Хайфу.

Она затрепетала под его пристальным взглядом. Что там могли натворить ее отец и Лоренс? Она сделала движение, чтобы убежать, но его рука оказалась проворнее. Он взял ее за плечо и стал поворачивать к себе, пока она не очутилась в кольце его рук. Мягким движением он приложил палец к маленькой жилке, которая пульсировала у нее на шее.

— Ты думала, я женат? О, моя дорогая!

Его слова теплым дыханием обвевали ее губы, затем ее поглотила сладость поцелуя. Его руки притянули ее ближе. Время и пространство пропали, осталось только тепло его губ и удары их сердец, бившихся друг подле друга.

Наконец он откинулся назад, глядя на трепетание ее черных ресниц. Он поцеловал ее веки и прошептал:

— Я люблю тебя, Вики, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Пусть между нами не будет больше никакого непонимания — по крайней мере, что касается моих чувств.

Он ждал, в глазах его застыл вопрос. С радостным вздохом она притянула его голову к себе и без всякой ложной стыдливости подставила ему свои губы.

Позже он мягко напомнил ей:

— Так что тот поцелуй во время бури кое-что значил.

Она едва заметно наклонила голову и прошептала:

— Я думала, что это просто случайность или проявление симпатии или…

— Я еще долго потом проклинал ту разлившуюся жестянку с пивом, хотя в тот момент не мог не смеяться. Теперь я знаю, что она стоила нам несколько недель счастья. После этого все пошло неправильно, — Грант вздохнул. — У меня было столько соперников. Сперва Финч, потом даже Лоренс стал казаться мне… Я пришел к выводу, что ты по-прежнему испытываешь ко мне отвращение.

— Я ужасно боялась, что ты так подумаешь, — она говорила это приглушенным голосом, уткнувшись лицом в его рубашку. — Мне казалось, что я все делаю неправильно, и ты насмехаешься надо мной.

— Прости меня за это. И за пару моих ужасных замечаний, — он перебирал пальцами ее волосы. — Но теперь ты знаешь, как обстояло дело и как легко все могло бы уладиться, если бы только представился случай, — он мягко поцеловал ее. — Когда Лоренс случайно спросил меня, есть ли у меня вести от жены, я был поражен. Когда же он сообщил мне, что источник информации о том, что я женат, — ты, я начал надеяться, хотя и не мог вообразить, с чего ты это взяла.

«Милый Лоренс», — подумала она.

— А тебя уже не было, и ты даже не попрощалась, — Грант притворился, что хмурится на нее. — За это ты заслуживаешь наказания! — от слов он тут же перешел к делу, но его способ наказания всецело пришелся Вики по душе.

— Лоренс добыл нужные мне сведения у твоего невозможного отца, и вот я здесь. Остальное тебе известно, моя милая.

Смеясь, она тихо спросила:

— Это Пенни была на той фотографии, что ты уронил тогда в Закирии?

— Что за память! — он извлек фотографии из бумажника и показал ей одну. Она улыбнулась, глядя на залитое солнцем лицо ребенка.

— А другая?

Он вздохнул и положил ее на траву лицом вниз. Она схватила ее, перевернула — и залилась веселым смехом.

— Я взял ее в фотолаборатории, когда ты оставила ее там в спешке.

Это был ее снимок, который Финч сделал еще в то время, когда она носила свой маскарад. Она считала эту фотографию одной из самых неудачных, тем не менее мысль о том, что Грант хранил ее, вызвала в ней прилив теплых эмоций.

Он посмотрел на часы и с сожалением сказал:

— Нам пора ехать. Вставай, лежебока, — он поднял ее на ноги и прибавил: — Я приготовил тебе сюрприз. Ты узнаешь о нем сегодня вечером, когда мы вернемся.

— Сюрприз? — она приводила себя в порядок. — Что это? Ну хотя бы намекни.

Но он хранил непроницаемое молчание, не поддаваясь на ее самые красноречивые уговоры, и они двинулись в обратное путешествие.

Вскоре они увидели Бейрут, расположенный гораздо ниже на берегу моря. Под безоблачным небом он казался бело-золотым в оправе из голубого стекла. Шоссе стремительно неслось им навстречу, вместе с ним слишком быстро шло к концу время их первой счастливой встречи. Но Грант не стал сворачивать в город. Он держал цель их поездки в секрете до самой Джейты; наконец, она догадалась.

Ее ждала удивительная сказочная страна знаменитой пещеры. Их лодка скользила по подземным пустотам, где на поверхности воды плясали радуги, возникшие в свете спрятанных источников света. За каждым поворотом, в каждой пещере открывались новые виды; от красоты сталактитовых узоров захватывало дух.

Когда они выбрались на воздух после целого часа пребывания в пещере, Грант взял ее за руку.

— Ты счастлива, дорогая?

Она улыбнулась. Она все еще находилась под воздействием очарования пещеры и всех остальных событий дня. Когда они наконец добрались до гостиницы, оранжевое солнце наполнило море огнем, а силуэты домов четко выделялись на фоне неба. Нехотя они расстались, чтобы переодеться к вечеру. Немного погодя Грант постучал в ее дверь, и когда она впустила его, они обменялись взглядами взаимного восхищения.

На ней было узкое желто-зеленое платье из дамасской парчи, изящно облегавшее ее стройные формы и подчеркивавшее дар ее бронзовых волос. Она вся лучилась счастьем, когда протянула руки навстречу ему. В первый раз она видела его в строгом костюме. В кремовом смокинге, подумалось ей, он выглядел еще более привлекательным. Затем она вспомнила о сюрпризе, который он ей обещал, и услышала сдавленный смех, когда он поманил кого-то, кто находился вне поля ее видения.

Рядом с Грантом в дверях появился еще один человек, и она выронила из рук меховую накидку, издав крик нескрываемой радости.

— Лори!

Если к ее счастью могло прибавиться что-то еще, то это мог быть только приезд Лоренса. Грант отступил в сторону, сделав вид, что хмурится, когда она, забыв о своей новоприобретенной элегантности, бросилась к Лоренсу. Он подхватил ее, обняв за талию, и подбросив вверх, к большому неодобрению полной американской дамы, которая как раз в этот момент выглянула из соседней комнаты.

— Сегодня у меня замечательный день, — ухмыльнулся Лоренс. — Правда, когда сэр Фэрфакс, — он ткнул пальцем в сторону усмехавшегося Гранта, — выходит на охоту за девушками, мне остается держаться в стороне.

— Значит, Генри остался ни с чем, — ликующе воскликнула Вики, когда они зашли в ее комнату.

Лоренс поправил свой галстук.

— Все разрешилось само собой. Генри получил сообщение из Лондона, что все похищенное нашлось, а виновники получили отдельные уютные квартиры. После этого мне удалось убедить коменданта Юрада, что я не отличаю ствола от приклада и не имею, следовательно, никакого отношения к контрабанде оружием.

— Это будет тебе хорошим уроком на будущее, — серьезно сказала ему Вики. Он изобразил на лице свою обычную продувную улыбку:

— Пусть будет, раз я решил впредь быть более правильным человеком. А потом, может быть, и крестным отцом.

Вики вспыхнула.

Лоренс сделал вид, что прочищает горло, а затем сказал:

— Ну, мы отпразднуем счастливое окончание всего этого?

Грант улыбнулся одной Вики, взял ее руку в свою и тихо шепнул:

— И наше счастливое начало, дорогая.


КОНЕЦ

Загрузка...