За первого встречного?

Глава 66, в которой белоснежные перчатки торжественно приготовились

— Доброй ночи, сеньор Паоло! — Белоснежные перчатки приготовились торжественно соединить высокие дубовые двери охотничьих покоев, однако мсье Белиньи остался недоволен столь коротким наименованием достойного, по его мнению, гостя хозяина, а может быть, этот почтительный юный шевалье ему просто понравился, напомнив дворецкому кого-то.

Во всяком случае, опытный глаз мсье Белиньи умел безошибочно отличить чистопородного шевалье от всякой там деревенщины, взять хотя бы новую жену его недалекого, зато обильно титулованного хозяина. И дворецкий провозгласил оперным речитативом:

— Доброй ночи вам, сеньор мой! Мсье сеньор Паоло! — и остался вполне доволен произведенным на мсье сеньора Паоло эффектом, потому что тот очень шантильно ответил молодым тенорком:

— Доброй ночи вам желаю! — И добавил:

— Благодарю вас, мсье Белиньи.

Дворецкий по-военному коротко кивнул, и дубовые створки сошлись, образовав резной барельеф со сценой охоты: ловчие во главе с королем, окруженным многочисленными борзыми, преследовали в чаще оленя, который уже приготовился упасть, кокетливо изогнув целую рощицу точеных рогов.

Одна эта дверь стоит столько, сколько мне не заработать за всю жизнь… Паоло задумчиво погладил деревянную спину ближайшей борзой, ему всегда хотелось иметь именно такую изящную псину. Какая у нее симпатичная длинная морда. И у остальных тоже. Интересно, а в замке есть живые собаки? Наверное, нет, иначе они прибежали бы приветствовать хозяина. Мсье маркиз так хорошо относится ко мне, и его жена, и остальные тоже. Ко мне так никогда и нигде хорошо не относились…

Паоло вздохнул и прошелся по мохнатому ковру с каймой из охотничьих трофеев. Со стены на него сочувственно посмотрела рогатая морда лося, бронзовая лошадь на камине приветливо блеснула гривой… Зачем я сбежал с ужина? Я совсем не хотел обижать мсье маркиза, но о чем бы мы говорили? Он ведь догадался, что сюжет про герцогиню да Гарда — это семейное предание моей семьи, и стал называть меня сеньором Паоло. Хорошо хоть не герцогом… Он хочет, чтобы я чувствовал себя с ним на равных, он же видит, что мы с Клео…

Паоло до боли стиснул кулаки и вдруг встретился взглядом с пожилым мужчиной, добродушно и мудро наблюдавшим за ним с добротного портрета. Наверное, отец мсье маркиза… Если бы мой отец был таким! Почему Клео называет своего отца папой, а я всю жизнь — отцом? Почему мне так хорошо рядом с ее папой, да, именно папой, я ведь вижу его впервые в жизни, и почему такая тоска и тяжесть, едва мне приходится остаться наедине со своим? Даже сегодня, когда я позвонил из Парижа домой, он не захотел подойти к телефону, а через маму передал, что ждет от меня письма с подробными объяснениями.

И что я напишу ему? Что? Дорогой отец, я потерял работу, потому что мой бывший хозяин — отъявленный проходимец и похитил мою любимую девушку, но отец девушки знаменит и богат и ради своей дочери возьмет меня на содержание? Что я уже в его замке, и вы, дорогой отец, можете больше не беспокоиться о моем будущем, потому что богатая маркиза решила купить меня в мужья.

Тьфу, как ты смеешь, подлец, обругал себя Поль, как ты можешь быть таким циничным! Тебе кто-нибудь предлагал жениться на Клео? Тебя пригласили сюда из благодарности, просто они милые, вежливые люди. Мсье маркиз обожает свою дочь, он простит ей любой каприз, даже нищего поклонника… Каприз? Но почему в самолете Клео плакала и просила не бросать ее? Я не верю, что это каприз! Нет, моя Соломинка настоящая, она не может лгать!

Паоло показалось, что пожилой мужчина на портрете улыбнулся ему и показал куда-то глазами. Паоло невольно посмотрел в направлении его взгляда. На полке темного шкафа возле золототисненых корешков книг стояли две бронзовые фигурки в длинных одеяниях. Один круглоголовый бородатый старец держал в руках ключи, а другой…

Святой Павел! Ты опять рядом со мной! Ты поможешь мне стать достойным моей Клео! Ты и книги… Я все понял, спасибо, святой апостол!

Конечно, я напишу этот сценарий! Это ведь история моей семьи, это единственное, что у меня есть и что я могу отдать Клео! История дочери герцога, который любил ее так же, как мсье маркиз любит свою дочь! Я-то всегда считал, что родительская любовь — легендарная условность, но теперь я вижу, что так бывает на самом деле, что отец и дочь действительно могут любить друг друга не только в мифологии!

Паоло торопливо достал из своего багажа первый попавшийся блокнот и пренебрежительно выдрал из него еще недавно столь драгоценные наброски диссертации. Эти соображения по поводу общеевропейских суффиксов применительно к классическим образцам поэзии казались ему теперь совершенно смехотворными. Что значат суффиксы, даже в плане поэзии, рядом с его открытием отцовской и дочерней любви!

Я сначала запишу все, что знаю сам, а потом попрошу своего отца вспомнить каждую подробность, особенно связанную с герцогом и его дочерью. Ведь герцог пел ей какую-то особенную колыбельную… А меня больше интересовали перипетии судьбы несчастной герцогини и ее сына Джованни. Но ведь она вряд ли смогла бы вынести их, если бы на протяжении всей жизни ее не согревала отцовская любовь, ведь никакой другой любви герцогине не довелось испытать, только любовь отца, и лишь потом — собственного сына, но уже как отражение ее любви, той самой, которой напитал ее отец.

А я? Откуда я испытываю потребность любви? От мамы. А от отца? Нет, я не верю, я не хочу верить, что отец не любит меня! Этого просто не может быть! А может быть, что он не умеет, не знает, как это делать? Или боится выглядеть слабым? Ведь любовь требует от человека сил, переживаний, слез, наконец… Зато какие силы, какую уверенность в себе она дает! Я же больше всего на свете боялся потерять работу, но что значат работа и карьера, если на карту была поставлена жизнь моей Соломинки?! И я впервые поступил так, как подсказывало мне сердце. Паоло даже усмехнулся своей выспренности. Но я устоял пред ужасом подземелья и мне стало невероятно везти! Я не безразличен Соломинке, меня принял ее отец, и мне не надо стесняться просить у него помощи. Мы ведь оба любим Клео…

«Папа, — уверенно написал Паоло, — я соскучился по тебе. Помнишь, когда я был совсем маленьким, ты пел мне старинную колыбельную:

Рыцарь спит,

Конь тоже спит,

Сокол в колпачке сопит…

Ты помнишь остальные слова?Мне это очень важно, потому что я хочу сделать сценарий фильма по нашей семейной легенде. Папа, я всегда стеснялся сказать тебе, но я давно тоскую по твоей любви. Наверное, я сам виноват в этом…»

В поисках поддержки Паоло снова взглянул на портрет. Глаза старика словно подернулись влагой… Или это были глаза старшего сеньора да Гарда и да Вилла-Нуова, незадачливого коммерсанта из Вероны?

«Папа, пожалуйста, исправь все, что я напишу неверно. Вот как я запомнил семейное предание…»