За твоей улыбкой

Глава 13.1

Глава 13.1

- У тебя всё нормально? – спросил Максим, пока я обматывала шею шарфом. Выглядел он так, будто начал меня в чем-то подозревать или догадываться, что я мелкая лгунья.

- Да. Всё хорошо. Просто позвонила мама… Ей там нужно кое с чем помочь. Гости неожиданно приехали… - ответила я расплывчато и закинула рюкзак на плечо. Заглянула мужчине в глаза, стараясь не терять наигранный оптимизм. – Ещё раз спасибо за ужин. Но мне, правда, пора.

- Подожди. Я тебя подвезу.

Максим тоже вышел из-за стола, прихватил своё пальто и последовал за мной, умудряясь почти на ходу расплатиться по счёту.

- Если вам неудобно, я доеду на автобусе, - бросила я через плечо.

Конечно, мне будет только на руку, если Максим как можно скорее довезет меня до дома. Но и причинять неудобства постороннему человеку я тоже не хотела. Всё-таки, он взрослый человек, мало ли какие у него могут быть дела вечером после работы.

Максим открыл для меня дверцу машины, в которую я молниеносно села и начала ждать, когда уже сам хозяин авто сядет за руль и домчит меня до подъезда дома.

Пока мы ехали, я периодически заглядывала в телефон, строчила тёте Гале смс-ки и нервно сжимала в кулаке шапку, ожидая ответа. Иногда я ощущала на себе взгляд Максима, который с каждой минутой становился всё пасмурнее. Он смотрел на мой профиль, словно пытался ребус разгадать. Опускал взгляд на мои руки, сжимающие шапку и телефон, и снова возвращал внимание к лицу, чтобы затем снова, к моему облегчению, отвернуться и смотреть на дорогу.

Только не спрашивай меня ни о чём, пожалуйста!

- У тебя точно всё нормально, Марьяна?

Блин! Ну, я же просила!

- Да, всё хорошо, - я вобрала в грудь побольше воздуха, чтобы подарить мужчине легкую наивную улыбочку беззаботной девочки-студенточки, но долго выдержать его взгляда не смогла. Почти сразу отвернулась к своему окну, делая вид, что разглядываю вечерний город.

К подъезду моего дома мы доехали довольно быстро. Казалось, Максим почувствовал, что мне нужно поторопиться, и мчал, иногда обгоняя машины.

- Большое спасибо за вечер, и вообще… - произнесла я, уже выйдя из машины.

- Увидимся в кафе, когда я приду травиться кофе?

- Эм… да, - улыбнулась я, сильно стараясь не сорваться с места, чтобы забежать уже в подъезд. – Тогда до послезавтра. Завтра у меня смены нет.

- До послезавтра, - кивнул Максим, продолжая с подозрением на меня смотреть. А я, наконец, смогла закрыть дверцу его машины, и быстрыми шагами дошла до подъезда.

Едва я оказалась отрезана от мужских глаз, как побежала по лестнице, перепрыгивая ступеньки и едва не теряя рюкзак и шапку.

Чуть не сломав ключ о замочную скважину, я попала в квартиру, сбросила на пол прихожей вместе с ботинками и рюкзаком шапку. Добежала до маминой комнаты, и только тогда, когда я увидела маму в сознании и говорящей, я смогла позволить себе остановиться и выдохнуть.

- Галь, ну я же просила не звонить ей! – цокнула мама возмущенно, кое-как садясь в постели. Она была бледная, её тонкие руки тряслись, пока она пыталась удержать себя в равновесии.

- «Скорую» вызвали? – спросила я у маминой подруги, сидящей напротив кровати в кресле.

- Она ни в какую не хочет! – всплеснула тётя руками с досадой. – Я её лекарства-то с трудом заставила принять.

- Ясно, - выронила я коротко и, достав телефон из кармана куртки, тут же набрала номер неотложки, со всем равнодушием проигнорировав тот факт, что мне буквально только что звонил папа.

- Марьяна, не надо. Мне уже гораздо лучше, - мама даже встать попыталась, но тут же вновь села, не совладав с головокружением.

- Здравствуйте! Нужна помощь… Женщине плохо… Сорок два года, онкология последней стадии… Космонавтов двенадцать, квартира тридцать семь.

- Марьяна! – мама угрожающе округлила глаза, но я ей не подруга тётя Галя, которая будет относиться с пониманием к её капризам.

- «Скорая» едет. Рассказывай, почему тебе стало плохо? Что делала? Почему лекарства не пила? Ты за весь день хоть что-нибудь съела?

- Я просто помыла полы во всей квартире. Переутомилась.

- Я же говорила, что сама всё помою, мам! Нафиг ты, вообще, этим занимаешься?

- И что мне теперь? Как в мавзолее лежать и ждать, когда помру?! – вспылила мама. – Ты же знаешь, что у меня головные боли. Работа по дому хоть как-то отвлекает.

- Ты же говорила, что от болей тебя отвлекает вязание, - я кивнула в сторону корзины с клубками и спицами. – Или наврала?

- Марья, ты прекрасно понимаешь, что мне непросто. Я спасаюсь, чем могу.

- Так, может, ты таблетками начнёшь спасаться, которые тебе выписали? – я уже почти кричала и почти ненавидела собственную мать за абсолютно детские пустые капризы. – Мам, почему я каждый день должна с тобой ругаться из-за этого? Почему ты не можешь просто принимать эти долбанные таблетки? Экономить бессмысленно, они уже куплены. Просто принимай их, и всё!

- Так, девчонки, хватит! – тётя Галя резко встала с кресла и развела руки в сторону, будто расталкивала нас с мамой по разным углам ринга. – Успокойтесь обе! Ты ложись обратно и отдыхай, а ты, Маша, возьми себя в руки, принеси матери стакан воды и приоткрой дверь для врачей. Скоро, наверное, приедут.

Посмотрев напоследок на маму, я резко отвернулась и вышла из комнаты в сторону кухни. Сморгнула слёзы, утёрла нос тыльной стороной ладони и с силой сглотнула болезненный ком в горле, стараясь взять себя в руки.

На кухне я сняла куртку, закинула её на спинку стула и, достав прозрачный стакан с верхнего ящика, поставила его перед собой на столешницу гарнитура, в края которой упёрлась ладонями, переводя дух.

- Не ной! – рыкнула я себе и с силой прочистила горло, чтобы раздробить этот чертов царапающий камень, застрявший в глотке.

Наполнила стакан водой и с каменным выражением лица унесла его к маме в комнату, поставив на тумбочку. Стараясь игнорировать мамин пристальный взгляд, лезущий мне прямо в душу, я ушла в прихожую, где сев на маленький пуфик, обхватила голову руками и просто ждала приезда врачей.

К счастью, долго себя ждать они не заставили.

Пока проводился осмотр, я стояла на пороге маминой комнаты и внимательно слушала, что она говорит. Вроде, не наврала. Даже сама призналась, что пренебрегает лекарствами, считая их бесполезными пилюлями, потому что «срок годности» ей уже поставлен несколькими врачами. Она всё ещё не видит смысла в том, чтобы, как она сама говорит, «хвататься за эти соломинки».

Я стояла в стороне и качала головой, не понимая, как ещё её убедить в том, что бороться нужно всегда. Тётю Галю тоже не порадовали мамины слова.

Врачи «скорой» вкололи маме какое-то лекарство, после которого порекомендовали ей поспать. Я выслушала от них те же инструкции, что уже неоднократно слышала и от маминого лечащего врача. И ровно столько же раз, сколько я это всё слышала, мама всё это нарушала. Этот раз тоже не будет исключением. Она поспит, отдохнёт ночь и всё равно продолжит делать так, как захочется ей.

Тётя Галя уехала почти сразу после «скорой», чтобы мама смогла отдохнуть. Мы остались одни. Я всё ещё была зла на мать, старалась не смотреть на неё и лишний раз не разговаривать с ней.

Проверив холодильник, я поняла, что за весь день она не съела вообще ничего. Все продукты были нетронуты, в супе, сваренном мной ещё утром, даже положение поварешки не изменилось. То есть мама даже не проявляла никакого интереса и желания к тому, чтобы поесть хоть что-то.

Зато помыла и без того чистые полы. Зачем?

Я разогрела суп, налила маме побольше бульона, потому что куриный – её любимый. Принесла в её комнату тарелку, ложку, хлебницу с несколькими кусочками хлеба и придвинула рабочий стол из угла её комнаты прямо к кровати.

- Поешь, - бросила я сухо. Я пыталась не выглядеть злой мегерой, но у меня не выходило. – Мам.

Мама, тяжело вздохнув, нехотя села на край постели, опустила ступни на пол и, взяв из моей руки ложку, несколько раз хлебнула бульон.

- Не смотри на меня так, - произнесла она вдруг тихо, при этом даже не взглянув в мою сторону. – Я же сказала тебе, что не помру, пока рядом с тобой не будет того, кому я смогу тебя доверить.

- Да? А что тогда сегодня было? Ты же будто специально делаешь всё, чтобы умереть побыстрее.

- Ничего такого я не делаю, Марьян. Ты у меня и работаешь, и учишься, и со мной нянчишься. Я хотела помочь тебе хотя бы с уборкой. На тебя и так слишком много всего упало.

- И ты сверху роняешь на меня ещё и свою безответственность, мам. Пофиг мне на эти полы, пыль и прочее… У нас дома чисто. Почему тебе так сложно принять лекарства?

- Мне не сложно, я считаю это бессмысленным, - бубнила мама, всё ещё не глядя на меня. Но зато хоть бульон ела.

- Знаешь, когда для тебя это стало бессмысленным? – мой голос дрогнул. К глазам снова подступили слёзы. – Когда папа понял, что лучше тебе уже не станет и ушёл. Так?

- Нет, - едва слышно выронила мама.

- Так, - кивнула я. – При нём ты принимала всё, что тебе советовали врачи, сама ходила на все процедуры, а теперь тебя туда я с трудом могу затащить. Папа ушёл и тебе стало всё равно на себя. И на меня тоже.

- Не говори глупости, - мама, наконец, соизволила поднять на меня взгляд. И я поняла, что она тоже едва сдерживает слёзы.

- Я говорю то, что вижу, мама. Ты зациклилась на том, что нас бросил папа, и совсем не хочешь замечать, что за тебя всё ещё борюсь я. Получается, ты была готова жить только ради папы, а на меня тебе плевать.

- Марьяна, всё совсем не так…

- Приятного аппетита, - выронила я глухо и ушла в свою комнату, где, сев на пол у кровати, дала своим слезам свободу.