За твоей улыбкой

Глава 23.1

Глава 23.1

Я надела куртку и ботинки. Намотала на шею шарф и не поленилась надеть шапку.

В прихожей в тумбочке нашла ключи от квартиры Максима.

Открыла дверь и сразу наткнулась на курьера, который привёз четыре пакета продуктов для Гордеева Максима. Фамилию его я не знала, но то, что Максим говорил утром о доставке, помнила.

Пришлось снять ботинки, пронести пакеты в кухню и разложить продукты по полочкам. Много сладкого, йогурты, мясо, крупы, овощи. В принципе, дней десять в магазины можно не заглядывать.

Снова надев ботинки, я спустилась на улицу и скинула Асе адрес моего временного обитания.

И, наверное, я давно не дышала свежим воздухом, ибо возвращаться в квартиру пока не хотелось. Вдохнув полной грудью прохладный ноябрьский воздух, я на несколько секунд прикрыла глаза, словно пытаясь прийти в себя. В голове стало пусто. И, наверное, за последние пять дней это самое приятное, что со мной случалось.

Открыв глаза, я увидела вдалеке пустую детскую площадку и приняла решение посидеть немного на качелях, пока не приедет Ася.

Отряхнув сиденье от тонкого слоя снега, я села и вяло оттолкнулась от земли, слегка покачиваясь на качелях. Спрятала руки в карманы и осталась сидеть, глядя прямо перед собой на разноцветный рай для детишек. Горки теперь напоминали целые замки. Пластиковые и безопасные. В моём детстве были металлические горки, на одной из которых в возрасте семи лет я порвала новые штаны. И в тот же день я научилась шить, когда мама посадила меня со швейным набором в своё кресло и вместе с тем поставила перед выбором: пришить заплатку или постоять в углу.

Это было самое ужасное, что я сшила в своей жизни - желтый клочок неровно отрезанной ткани на красные штаны. А на следующий день я оторвала эту заплату на той же горке. Выводов не сделала, но шить с тех пор научилась.

И качели… Когда я была подростком, лет двенадцать-тринадцать, у нас во дворе, зажатая между двумя пятиэтажками стояла детская площадка, на которой всё было металлическое. Видимо, раньше дети были крепче, нежели сейчас. Сейчас у них всё пластиковое, местами деревянное, и имеется резиновое покрытие под ногами. В моё время, когда мы жили в другом городе, детские площадки были металлическими, краска с них давно сползла, а из деревянного там была только доска для качелей, на которую нужно было садиться по краям. О покрытии под ногами там даже речи и не было. Я до сих пор помню яму под качелями, протёртую детскими ногами, камни, на которые больно падали коленками, и подорожники, которые сразу прикладывали к раненным коленкам – проткнуть ногтем, плюнуть и приклеить. И не дай Бог мама узнает, что я что-то себе повредила, сразу запретит выходить на улицу. Поэтому, даже если твою ногу проткнуло гвоздем, ты лечишься подорожником и гуляешь дальше.

Ох, и как мне однажды влетело от мамы за то, что меня на качелях «Солнышко» раскрутили пацаны, а я от страха визжала на весь двор, как резанная, потому что никогда ещё так не крутилась и не хотела этого делать. Качели, на которых уже давно были выломаны деревянные сидушки, не было ничего безопасного. Но меня раскрутили и ржали с того, как я чуть не умерла от страха, потому что помнила, как мама запугала меня тем, что с этих качелей однажды вылетела девочка и сломала себе позвоночник. Правда, кто эта девочка и где она сейчас, мне так никто и не сказал. Но я верила и, наверное, до сих пор верю, что такая существует. Потому что, крутясь на том «Солнышке», я была уверена, что если не буду держаться изо всех сил, то тоже стану такой же, как она.

- Не замёрзла?

Тихий низкий голос, раздавшийся рядом, заставил меня вздрогнуть и быстро отереть щёки от слёз. Пару раз моргнув, я посмотрела в сторону и увидела Максима, стоящего у соседних качелей.

- Нет, - ответила я хрипло и сразу прочистила горло, стараясь, чтобы мой голос не был похож на голос бабки. – Не замёрзла.

- Качнуть? – спросил он, кивнув на качели, что были подо мной.

- Можно, - ответила я тихо и приподняла ноги, позволяя Максиму плавно меня раскачивать. – Как ты узнал, что я здесь?

- Только что проехал мимо. Увидел знакомый шарф.

- М-м, - протянула я и опустила взгляд на свои ноги. – Кстати, приезжал курьер, я разложила продукты.

- Хорошо. Спасибо. Голодная?

- Не знаю, - я прислушалась к себе. – Нет, вроде.

- Жаль, - вздохнул он. – А я что-то проголодался.

- Я могу что-нибудь тебе приготовить.

- Нет. Моя очередь готовить. И, кстати, я замёрз. Пойдём домой?

- Пойдём, - повела я плечами.

Максим остановил качели, подал мне руку, помогая встать и нахмурился, зажав мои пальцы в своей ладони.

- Ледяные, - буркнул он недовольно и по-свойски, запрятал мою руку в карман пальто. Как уже однажды делал. – Идём домой.

Чувствуя тепло его руки, которой он сжимал мою в кармане, я следовала за Максимом, отчего-то полностью ему доверяя.

Мы подошли к подъезду ровно в тот момент, когда к нему подошла Ася, явно удивившаяся тому, как мы с Максимом, наверняка, выглядели со стороны.

- Машка, - выдохнула Ася едва слышно и сразу бросилась мне на шею. – Я чуть с ума без тебя не сошла!

- Ася, - всхлипнула и я, обняв подругу в ответ, для чего Максим выпустил мою руку. – Прости, что не открывала тебе.

- Да, пофиг уже! Главное, что теперь с тобой всё нормально. Нормально же? – отстранилась подруга, обеспокоенно заглянув мне в глаза.

- Я не знаю, - призналась я честно.

- Девчонки, - вмешался Максим. – На улице холодно. Давайте, поднимемся в квартиру, и вы там спокойно всё обсудите.

- Прям можно? – неверующе поинтересовалась Ася. – Мы вам не помешаем?

- Если Маша хочет, то конечно.

- Пошли, - я взяла подругу за руку и повела за собой туда, куда Максим открывал перед нами двери.