Забыть завтра

Глава 10

Я легла на спину, уставилась в потолок и постаралась вспомнить все, чему училась на Основах Медитации.

Вдох через нос. Выдох через рот. Сфокусироваться на простой, замершей картинке из моего воспоминания о будущем. Волосы Джессы падают на ее плечи, спутанные и не заплетенные.

На ее плечи. Сколько требуется времени, чтобы волосы выросли на три дюйма?

Достаточно много. Так что не нужно паниковать. Пока еще нет. Я могу разгадать мое воспоминание. Я могу не допустить, чтобы оно сбылось.

Вдох. Выдох. Попробуем исследовать какую-нибудь зону. Я испытывала мой разум, растягивая и искажая воспоминание. Пройдясь снова по всей сцене, я сфокусировалась на одной конкретной детали — плюшевом мишке с красной лентой. Я приблизила изображение, так что единственным, что я могла видеть, был этот медведь — он пушистый, с белой шкурой, черными, блестящими глазами, лохматой красной лентой. Затем я изменила ее. Я вложила все свои ментальные силы в одно изображение: закрученная, голубая лента. Секунду цвет метался между красным и голубым, но у меня не было времени на то, чтобы увидеть, какой цвет победит, поскольку меня выбросило из видения.

Милостивая Судьба. Мои конечности были словно спагетти, слишком долго находившиеся в кухонном комбайне. Я едва не потеряла сознание.

Но у охранников АВоБ были другие идеи. В тюремном блоке проревел звуковой сигнал. Я подскочила как раз вовремя, чтобы увидеть, как моя дверь открылась.

Открыто. Я подошла к двери и выглянула. Мы свободны?

Мечтать не вредно. Два крупных охранника стояли в конце коридора, держа в руках металлические стержни. Дубинки, возможно, выглядели менее угрожающими, чем кнут, но я видела новостной сюжет на наших настольных экранах. Эти стержни содержат настолько сильный заряд электричества, что могут отправить тебя в полет на пять футов.

Раздался шорох подошв по бетону, и девушки стали появляться из камер. Когда одна из моих товарищей по заточению стала заваливаться назад, я подхватила ее под руку. У нее были тусклые глаза и бледные ресницы. Не Салли.

— Что происходит?

Она пожала плечами, а ее рука выскользнула из моего захвата.

— Прогулка на открытом воздухе. Половина из нас идет наружу сегодня, половина в следующий раз. Пятнадцать минут в неделю — это все, что нам нужно, чтобы поддерживать нас в тонусе.

Мое сердце подскочило. Мы идем наружу. Солнце! Я заняла место в строю позади всех остальных, привстав на кончики пальцев на ногах. Девушка передо мной затрясла головой. Я улыбнулась в ответ. Пятнадцать минут! Целых пятнадцать минут, чтобы понежиться в лучах солнца, которое, как я считала, я уже никогда не увижу.

В приемной со стеклянными стенами поблескивали огоньки оборудования. Дверь в другую комнату заперта, как и в прошлый раз. Один из охранников подошел к входу в блок. Его тело просканировали, он ввел цифровой код, и нас вывели наружу.

Он вывел нас в маленький внутренний двор. С четырех сторон его окружали здания, но тут была трава, и голубое небо, и легкий намек на ветерок. Ярко раскрашенные листья падали с двух больших деревьев, и высоко в небе, среди облаков, виднелось солнце.

Это было даже лучше, чем я представляла. Лучи согревали мою шею, а воздух пах жимолостью. Я задрала лицо вверх, впитывая каждую каплю солнечного света.

— Ты ведешь себя так, словно никогда до этого не была снаружи, — произнес голос.

Передо мной стояла девушка. Дружелюбные карие глаза. Темный пушок на голове. Если бы у нее были волосы, они могли бы быть такого же цвета, как у Марисы, подобно смешанному с маслом шоколаду, когда его готовят на плите.

— Ощущается, словно прошла целая вечность, — я присела и подобрала лист. Но мои руки не остановились после первого. Я подбирала и подбирала, пока у меня в руках не оказалась небольшая охапка. Красный, желтый, оранжевый, коричневый — цвета напомнили мне о Джессе.

Легкий ветерок растрепал мои волосы, и я зажмурилась. Следующий лист, который упадет, будет желтым. Открыв глаза, я фокусируюсь на падающей листве — темно-коричневый. Абсолютно неправильно. Я выдавила слабую усмешку, чувствуя себя ближе к дому благодаря имитации игры Джессы.

— Моя бабушка раньше делала цветы, складывая листья и скручивая их вместе, — сказала девушка. — Конечно, это было еще тогда, когда она была маленькой девочкой и на каждом углу были парки и деревья. — Это то, что ты делаешь? Делаешь розы из упавших листьев?

Я посмотрела на девушку, мое сердце забилось. Это может быть тем, что я ищу. Не уверена, есть ли какая-то польза от искусственных цветов для угрюмых девушек, но стоит попробовать.

— Моя сестра так делает, — я сдвинулась к другому участку с упавшими листьями. — И да, это именно то, что я делаю.

Она встала на колени рядом со мной и тоже стала собирать листья. Пара девушек, бегающих туда-сюда по дворику, перепрыгнула через нас.

— Меня зовут Бэкс, кстати. Ты тут новенькая? Не думаю, что видела тебя до этого.

— Я Келли. У меня камера по соседству с Салли. — Не нужно ей знать, что я та девушка без черного чипа.

— Повезло. Она не самая милая, но у нее в стене есть свободный камень. Любая компания лучше, чем никакой, правильно?

Она размахивала передо мной руками. Большинство девушек сбились в группы по двое или трое, пытаясь втиснуть недельную потребность в разговорах в пятнадцать минут. Но одна девушка ссутулилась у стены, не глядя ни на кого. Ее кожа туго обтянула кости, и горизонтальные метки украшали ее руки от запястий до локтей.

— Это Салли? — спросила я.

— Так она сама себя называет. Все остальные зовут ее Девушка-Календарь.

— Почему?

Бэкс положила листья и обхватила себя за предплечья.

— Она режет себя каждый раз, когда мы выходим наружу, чтобы следить за ходом времени. Это довольно ужасно. Вместо того чтобы делать это с самими собой, остальные используют ее в качестве нашего календаря.

Даже за то время, что я наблюдала за ней, пара девушек приблизилась к Салли и сосчитала отметки на ее руках. Они не заговорили с ней, а она не подтвердила каким-либо образом, что заметила их.

Внезапно я подумала о дереве, которое росло посередине нашего школьного вестибюля. Студенты покрыли кору своими инициалами и рисунками — единственное место в школе, где терпели граффити. Единственное место, где это вообще возможно. Все остальное из металла и пластика.

Кажется, живые вещи проще обезобразить.

— Как она это делает? — прошептала я.― У нее есть нож?

Бэкс пошевелила пальцами.

— Ты могла бы предположить, что кто-то контрабандой протащил сюда лак для ногтей. Но на ее ногтях не лак. Это засохшая кровь.

Мой желудок взбунтовался, словно я съела слишком много бурды.

— Когда я попала сюда, у нее на руках было только пять отметок, — сказала Бэкс. — А стоящая вон там Гиа прибыла, когда их было двадцать. Ты должна пойти посчитать ее отметки, чтобы она стала календарем и для тебя тоже.

— Умм… ясно, — я вернулась к листьям.

Кожа на пальцах была раздражена из-за работы с крошащейся поверхностью, а во рту пересохло от мысли о девушке, режущей себя, чтобы следить за ходом времени.

— Бэкс, ты видела, чтобы кто-нибудь здесь использовал какие-либо иглы?

Может, мне все-таки не потребуется помощь Салли. Может, я смогу оставить искусственные розы себе.

Она затрясла головой.

— Ты имеешь в виду в качестве оружия? Никогда не видела охранников с чем-нибудь настолько незначительным. Почему ты спрашиваешь?

Разочарование расцвело у меня в груди, и я подняла немного травы вместе с листьями.

— Без причины.

Мы работали в тишине, пока не проревел звуковой сигнал, означающий окончание пятнадцати минут. Когда я тщательно убрала листья в карман, Бэкс протянула мне свою охапку.

— Для меня? — потрясенно спросила я.

— Мне от них никакой пользы, — она пожала плечами. — Приятно было на пару минут почувствовать себя ближе к моей бабушке.

Я взяла листья, и мы встали в строй позади всех остальных девушек. Прежде чем мы вошли внутрь, я обернулась к Бэкс, достав из кармана красный лист.

Я протянула его ей.

— Как напоминание о солнце, — сказала я и понадеялась, что он передаст ей хотя бы часть того утешения, которое дал мне лист Логана.

Я сложила лист пополам и свернула его в плотный цилиндр. Взяв другой лист, я обернула его вокруг цилиндра. Согнуть и обернуть, снова и снова, пока складки не стали походить на лепестки розы. Я связала основание крепким черешком и повторяла, пока у меня не оказалось достаточно роз, чтобы сформировать букет.

Закусив губу, я осмотрела плод своих трудов. Опавшие листья хрупки по природе. Я мягко приподняла букет, молясь, чтобы он выдержал. Это действие стало чем-то вроде спускового крючка, и на меня один за другим посыпались вопросы. Они уже связались с моей матерью? Скучает ли по мне Джесса? С кем в классе шутит Мариса?

Меня не должно это волновать. Я, скорее всего, никогда их больше не увижу. Теперь моя жизнь такова. Эти стены. Поднос с бурдой. Свободный кирпич с глазом по ту сторону. Чем быстрее я привыкну к этому, тем лучше.

— Нееееееет!

Мои пальцы сжались на розах, и я буквально в последнюю секунду удержала себя от их уничтожения. Этот звук. Пронзительный. Причитающий. Вой души, отделяемой от ее тела.

Я услышала его снова, на этот раз громче, он шел из коридора.

— Вы не можете меня заставить!

Я резко подалась к передней части моей камеры и вжала лицо между прутьями решетки.

Это Бэкс, которую вел вдоль по коридору крепко сложенный охранник с бакенбардами. Ее руки закованы перед ней в электрические ограничители. Он толкнул ее концом своей дубинки. Она упала вперед, и он рывком вздернул ее на ноги. И все повторилось снова.

— Я не буду этого делать! — она свернулась в позе эмбриона на полу. — Я не буду!

Охранник поднял ее за руку, и ее тело распрямилось. Вниз и вверх по коридору я увидела локти, высунутые из камер. Я представила девушек из внутреннего двора, у всех лицо прижато к прутьям.

У всех руки прижаты к груди.

Охранник толкнул Бэкс дубинкой. Она полетела вперед, упав на живот напротив моей камеры.

Она дико завертела головой, пока не сконцентрировалась на моем лице. Я не уверена, что она узнала меня, но она потянулась через прутья и схватила меня за лодыжки.

— Ты должна остановить их, — просипела она. — Ты не можешь позволить им сделать это. Со мной. С любой из нас. Заставь их прекратить.

Я опустилась на корточки. Я хотела коснуться ее лица, но не смогла дотянуться до него.

— Пожалуйста, — глаза Бэкс проникали мне прямо в душу и требовали. — Помоги мне.

Прежде чем я успела ответить, охранник перехватил ее тело в районе живота и поднял ее. Он перекинул ее через плечо и пронес через оставшуюся часть коридора. Он остановился перед таинственной дверью в конце коридора, той, которая до этого момента была закрыта.

— Извини, — хрипло сказал он. — Но у тебя нет выбора.

Он швырнул ее внутрь комнаты. Следующие несколько мгновений пронеслись размытым пятном. Я услышала стремительные шаги. Скрип стола, словно его опрокинули на бок. Мужской крик «Нет!».

А затем звук выстрела.