Загадай желание

Глава 39

На следующее утро Клэр отправилась на метро в Южный Кенсингтон и оттуда пошла по адресу, который отметила на карте. Кенсингтон очень отличался от Кэмдена. Здесь, в Кенсингтоне, не было этих уродливых современных зданий. Каждый ряд домов изгибался и словно бы улыбался, как актер, ровной улыбкой.

Клэр приехала рано – миссис Патель дала ей выходной.

– День не будет оплачен, – предостерегла она.

Клэр улыбнулась, помня ее жесткие выражения. Она начинала понимать, что миссис Патель была слабой и пыталась скрыть свои лучшие черты под внешней грубостью, пока сари скрывало ее будущего малыша. Клэр решила, что приобрела настоящего друга.

Все здания вокруг были украшены ящиками с цветами на окнах и горшками с подстриженными кустами. Кованые металлические заборы отделяли безупречный тротуар от таких же безупречных палисадников. Клэр не могла вспомнить, чтобы в Нью-Йорке были столь же очаровательные районы. Возможно, они и существовали, но Клэр никогда не была там.

Она повернула за угол и оказалась на улице, где жила Имоджен. Было только десять тридцать, поэтому Клэр прошла мимо дома номер девятнадцать – к ее восхищению, трехэтажный дом с красивыми окнами был выкрашен в сливочный цвет – и продолжила осматривать окрестности.

Всего в двух кварталах находились паб, магазин и одна из контор вездесущих агентов по недвижимости. Клэр не могла представить, сколько подобных офисов было в Лондоне. Люди должны были бы покупать и продавать дома каждую неделю, чтобы содержать так много агентств. Клэр зашла в одно из них – народу нет, но уютно – и провела несколько минут, рассматривая фотографии, пытаясь определить, сколько же может стоить подобное жилье. Позавтракать поблизости было негде, но, если Имоджен примет ее в качестве соседки, Клэр сможет готовить сама. А если не получится, она не расстроится, если можно будет беспрепятственно принимать ванну. Она пошла назад к дому девятнадцать, поднялась по лестнице к входной двери и нажала кнопку звонка.

Дверь открылась, и Клэр оказалась в изящном вестибюле с черно-белым мраморным полом, позолоченным зеркалом на стене и двумя дверями. Она не знала, в какую из них постучать, и мгновение стояла в довольно маленьком помещении. Обе двери были окрашены под турецкую мозаику. Клэр будто оказалась в арабских сказках, но не знала, какой двери сказать: «Сезам, откройся!». Если эти слова не окажутся волшебными, Клэр надеялась, что сможет найти те, которые заставили бы эту Имоджен принять ее. Девушка не могла поверить, что ей повезло и она будет жить в таком привлекательном районе и восхитительном здании. Она глубоко вздохнула, потом суеверно скрестила пальцы и постучала в дверь справа.

Только она опустила руку, когда дверь открылась, и Имоджен – Клэр предположила, что это была Имоджен, – появилась перед нею. Она была накрашена, но не одета.

– Привет, – сказала она с той же интонацией, что и Тоби.

Всегда скромная Клэр почувствовала, как ее лицо заливает краска, но попыталась смотреть только на круглое лицо Имоджен и ее большие круглые синие глаза. У той были светлые волосы – цвета меда – и идеально гладкая кожа.

– Вы, наверное, Клэр? – сказала Имоджен. – Проходите. Надеюсь, вы не возражаете против того, я не одета. – Клэр покачала головой, но Имоджен уже отвернулась. Она взбежала на два лестничных пролета, а Клэр – за ней.

Наверху Клэр остановилась перевести дух. Квартира Имоджен была светлой, освещенной солнцем, с большими окнами. Наверху, в крыше, тоже имелось окно. Перед маленьким камином стоял большой диван, весь пол устилал серый ковер, заваленный, как подоконники и столы, кипами бумаг.

– Хотите выпить? – спросила Имоджен. – Кофе? Херес? У меня есть херес.

Клэр кивнула и заметила, что Имоджен все еще стояла к ней спиной.

– Херес, – сказала она; и к ее облегчению Имоджен вернулась не только с напитками, но уже и в халате. Клэр не могла представить себе разговор с женщиной, на которой было только нижнее белье.

– Присаживайтесь, – пригласила Имоджен, убирая бумаги со стула. – Я работаю редактором в «Соуфер и Лоутон». Неплохо, но слишком много документов. – Клэр присела на другой конец дивана. – Боже, я не видела Тоби несколько месяцев. У него все в порядке? – Клэр не была уверена, был ли это вопрос о здоровье Тоби или о его жизни в целом, но кивнула. – Мы вместе учились в университете. Хороший мальчик – наш Тоби. Как вы с ним познакомились?

Достаточно естественный вопрос, но Клэр не была готова к нему. Что, если сказать правду? А если солгать?

– В книжном магазине, – ответила она.

– О, вы тоже торгуете книгами? Думаю, Тоби очень повезло, что его дядя умер. Великий уоркширский род, но, разумеется, бедный. Их дело едва ли можно назвать бизнесом, не так ли? В городе было бы еще хуже. Мы никак не могли представить себе, чем же займется Тоби, и затем умер сэр Фредерик, очень вовремя, и вот все это ваше. Дело не в титуле, вы понимаете. Только магазин и квартиру. Непонятно, чем он живет, но он справляется, не так ли? Наверное, добрый дядя Фредерик оставил ему также немного денег.

Клэр не знала, что сказать. Она считала, что англичане чопорны, но Имоджен, похоже, выбивалась из правила. Клэр незаметно осмотрелась. Комната была замечательная, пустая и светлая. Ей отчаянно захотелось, чтобы ее пригласили остаться здесь.

– Вы откуда? – спросила Имоджен.

– Из Нью-Йорка. – Клэр услышала нотки, подражающие интонации Имоджен, и велела себе остановиться.

– Я работала на Уолл-стрит. – Отлично, чистая правда.

– А теперь работаете в Сити? Там работает мой приятель – Малколм. Он из Эдинбурга – приглашенный бухгалтер. Он, конечно, скучен до невозможности, но когда дело касается цифр – он на высоте. – Имоджен допила херес и откинулась на спинку. Понизив голос, добавила: – По правде говоря, Малколм – троюродный брат Королевы. Впрочем, вряд ли нам это поможет, если мы поженимся. Ему действительно доставляют чай из Сэндрингхэма, но я сомневаюсь, что мы получим свадебный подарок из Букингемского дворца. – Имоджен улыбнулась. – Если бы у нас были дети, они были бы триста двадцать седьмыми в ряду наследования. Так что я не собираюсь стать Королевой-матерью.

Клэр половину пропускала мимо ушей, но наконец-то поняла, что Тоби называл «честолюбием». Она волновалась о том, как она могла себя преподнести. Безработная туристка не ровня шикарному редактору, не говоря уже о замужестве с родственником Королевы. Прежде чем Клэр могла собраться с мыслями, Имоджен встала.

– Хотите посмотреть комнату? – спросила она. – Боюсь, она не слишком шикарна. Будь она рядом со спальней, я использовала бы ее как гардеробную. Но в ней есть окна. И, поскольку ванная общая, я думаю, что мы могли бы договориться.

Хозяйка прошла через гостиную к крошечной кухне, Клэр плелась за ней.

– Деньги, конечно, хорошо, но очень важно, чтобы кто-нибудь здесь жил. Какое-то время я бываю у Малколма, и большинство уикендов мы проводим за городом. У него квартира в Кенте, а загородный дом моих родителей в Эссексе – я та самая девушка из Эссекса!

Клэр понятия не имела, что значит «девушка из Эссекса», но подумала, что это неплохая характеристика. Поэтому она кивнула и улыбнулась. Казалось, что Тоби рекомендовал ей именно то, что надо. Правда, цена пока неизвестна. Они вошли в небольшую «комнату для коробок», и Клэр обмерла.

– Я знаю, она очень маленькая, и умывальник красного дерева абсолютно отвратителен, – говорила Имоджен. – Я ненавижу Викторианскую эпоху, хотя этот стиль возвращается. Как только выйду замуж, получу кое-какую мебель в наследство – эпохи Георгов, ну, вы знаете. А у семьи Малколма есть много ценных вещей.

Конечно, комната была маленькой, наверное, футов десять на десять. Но в этом и заключалась ее прелесть. Она походила на кукольный домик. В ней было два окна, выходящих в сад в задней части дома, стены – светло-сиреневые, а деревянные панели – цвета белого льна, правда, довольно пыльные. Клэр сравнила ее с темной комнатой у миссис Уотсон, с грязными обоями и ковриком, который видел подошвы слишком многих ног. Там она ощущала себя лилипуткой. Здесь же она чувствовала бы себя… такой же маленькой, но столь же прекрасной, как Дюймовочка. В комнатке стояла маленькая кровать, встроенная в дальнюю стену, с ящиками под ней.

– Здесь нет постельного белья. Несите свое, но есть стиральная машина.

Викторианский умывальник оказался вовсе не отвратителен, а его верх был сделан из белого мрамора. Клэр все казалось очаровательным.

Кроме того, здесь имелись бюро и крошечный, обитый ситцем стул.

– Как видите, занавесок нет, – продолжала Имоджен, – и кровать односпальная. Платяного шкафа тоже нет, но можете пользоваться шкафом в холле. Ну что, подходит?

Клэр кивнула, затем вынудила себя заговорить. Она чувствовала, что ее сердце разорвется, если она не договорится, если не останется здесь. Эта комната была самой лучшей, самой желанной. Но сможет ли она платить за нее?

– Сколько стоит? – спросила она, чувствуя, как будто ее сердце подпрыгнуло к горлу.

– Видите ли, дом принадлежит моему дяде. – Имоджен рассмеялась. – Слишком много дядей вокруг, не так ли? Так или иначе, я много не плачу. Вы смогли бы платить триста фунтов в месяц?

Клэр быстро «сделала математику», как сказала бы Сафта. Она не могла поверить этому! Комната была почти на сто фунтов дешевле нынешней. Это не могло быть правдой, но Клэр это не беспокоило. Она сделала бы все, чтобы получить это восхитительное место.

– Я согласна, – сказала она. И сжала в руках связку ключей – Имоджен сказала, что Клэр может въехать незамедлительно.

Попытка добраться до метро не удалась – Клэр заблудилась, и карта не помогла. Она повернула налево, прошла по небольшой миленькой улице, а затем повернула направо. Судя по карте, это должна быть оживленная улица, но вместо этого Клэр оказалась в маленьком переулке с особняками, прекрасными садами и старыми деревьями.

Когда девушка дошла до конца переулка, то увидела, что он выходил на оживленную улицу – как раз ту, которую она искала. Удивило другое. На правой стороне Клэр увидела дверь знакомого ей магазинчика пряжи. Конечно, второго такого же не было.

Она пересекла переулок и подошла к дверям магазина. Клэр зажмурилась раз и другой. Теперь она была здесь, в нескольких кварталах от своего нового дома и недалеко от самого любимого – не считая Тоби и миссис Патель – магазина в Лондоне. Она почти закончила вязать вторую перчатку, но поняла, что не могла зайти за новой шерстью. На дощечке было вежливо написано: «ИЗВИНИТЕ. МЫ ЗАКРЫТЫ. ПОЖАЛУЙСТА, ЗАЙДИТЕ ПОЗЖЕ». Ниже были указаны часы работы магазина. Клэр поняла, что магазин открыт только в будние дни и субботу утром – с девяти до двенадцати. Довольно глупо полагать, что большинство женщин будут делать покупки после работы или в уикенды. Однако Клэр увидела в этом хорошее предзнаменование. Возможно, она могла бы получить работу, если бы предложила увеличить часы работы магазина. Стоило попробовать, тем более что после всех ее удач она начала верить пословице «Кто не рискует – тот не пьет шампанского».