Загадочная блондинка

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Привет, Большой Майк! Тут в баре такая блондинка… просто загляденье, — сообщил боссу ночной бармен в «Ла Джоли». Тот как раз спустился по лестнице из офиса в суету задней части клуба для своего полночного «обхода».

Майка Скотт и вправду был большим — более шести футов ростом. Но главное — он был боссом. А Маленький Майк — ростом пять футов и шесть дюймов — убирал посуду со столов.

Майка улыбнулся.

— Ну, в баре всегда хватает блондинок, Бруно. Почему меня должна заинтересовать именно эта?

— По словам моего сменщика, она сидит здесь с полудня. — Стройный молодой человек поднял коробку с «Королевской короной» и вернулся за стойку.

— Пьет? — Майк взял другую коробку и пошел следом. Местные богачи потребляют этот напиток как воду, когда не берут шампанское «Дом Периньон».

— Я бы не сказал. С тех пор как я заступил в семь часов, все тянет один бокал белого вина.

Майк опустил коробку под стойку и выпрямился.

— Она все еще здесь?

Бруно кивнул. Блондинка, о которой шла речь, одиноко сидела в дальнем углу бара, уставившись перед собой и рассеянно вертя в руках бокал. На дне его еще оставалось немного вина.

Ее соломенного цвета волосы свободными волнами падали на плечи, а нежное девичье лицо, кажется, было незнакомо с косметикой.

— А не ищет ли она сладкого папика? — холодно спросил Майка.

Красивые молодые женщины стекались в Палм-Бич в поисках богатых мужчин, достигших кризиса среднего возраста. Или кризиса старости. Или молодых идиотов. И ухитрялись подцепить их. Конечно, если у тех было больше денег, чем мозгов. А так можно было охарактеризовать добрую половину населения города, что сильно облегчало жизнь тем, у кого мозги есть.

Клуб, которым владел Майка, процветал именно потому, что защищал своих клиентов от подобных «ловцов счастья».

— Этого я не знаю, босс, — с сомнением произнес Бруно, не переставая смешивать коктейль. — Может, ищет. А может, и нет.

Майк начал смешивать джин с тоником.

— А почему ты мне об этом говоришь?

Бруно пожал плечами.

— Она ни на кого не обращает внимания и вообще не делает никаких поползновений — зазывных улыбочек, флирта и тому подобного.

— Может, она просто умело прикидывается?

Делает вид, что не замечает их, чтобы они сами ее заметили.

— Не похоже. — Бруно опять пожал плечами. Мистер Росситер предложил ей выпить, но она его отшила.

— Росситер женат.

— Какая разница? Если бы она и впрямь искала себе папика…

— Пожалуй… Ты думаешь, она из местных?

— Как знать? Вообще-то она сидит и никому не мешает. Сегодня народу немного. Просто я подумал, что нужно вам сказать.

— Правильно сделал, спасибо. Присмотри за ней. Раз она не создает проблем, почему бы ей и не посидеть здесь.

Майк откупорил пару банок мексиканского пива для туристов из Техаса, воткнул сверху лимон и поставил официантке на поднос. Пора подсчитывать дневную выручку, а там и закрывать бар.

Он мог бы нанять ночного управляющего для подобных дел, но Майка никогда не заработал бы своих миллионов, если бы передоверял другим дела, которые считал важными. Обычно управляющий открывал заведение и находился там днем. Когда заведение закрывалось, Майка сам подсчитывал и относил в банк дневную выручку.

Работая, он изредка бросал взгляды на блондинку. Та сидела, не меняя позы, и только крутила в руке уже опустевший бокал. Бруно дважды подходил к ней, предлагая налить еще или принести что-нибудь из еды. Блондинка оба раза отказывалась, холодно ему улыбнувшись.

Что она здесь делает? Почему она так долго сидит одна в клубе? Кто она? Что ей нужно?

А ему что за дело?

Майка покачал головой и вернулся к своим делам. Пора заканчивать, а то уже два часа ночи. И не забивать себе голову блондинками.

Шерри Найленд уставилась на остатки вина в бокале, пытаясь собраться с мыслями. В голове царила путаница. За двенадцать, а точнее (она повернула руку, чтобы взглянуть на часы), тринадцать часов ей так и не удалось ничего придумать. Между тем встряхнуться и решить, что же все-таки теперь делать, было совершенно необходимо.

Нужно найти работу, жилье, начать жить заново. Вот перед чем она оказалась. Ей двадцать четыре года, и, как большинство ее сверстников, она еще ничего не сделала в жизни. Отец всегда поощрял ее желание пожить в Палм-Бич.

Он уверял, что ей не нужна работа, пока у нее есть доход в трастовом фонде, и настоял, чтобы она жила дома. Неудивительно, что она совершенно не представляла, как живут обычные люди. Ей даже в голову не приходило, что когда-нибудь придется об этом узнать.

Все было бы хорошо, если бы отцу не вздумалось поправить свои финансовые дела. Шерри казалось, что давно миновали времена, когда дочерей выдавали замуж по расчету. Она ошиблась.

Слава богу, что Таг не запер ее в комнате и не посадил на хлеб и воду, когда она отказалась выйти замуж за этого человека с рыбьими губами и мертвыми глазами. Отец несколько дней пугал ее, умасливал и уговаривал, взывал к дочернему долгу. Тогда она сбежала в Майами на уик-энд, а вернувшись, обнаружила, что он сменил замки и экономка отказывается впустить ее в дом. Когда она силой попыталась это сделать, у нее отобрали автомобиль вместе с находившимися там вещами.

Теперь у нее оставалось лишь то, в чем она одета, и пятьдесят с чем-то долларов. Хорошо хоть вспомнила, что у Тага открыт счет здесь, в «Ла Джоли», и он не додумался заблокировать его, как сделал с ее кредитными карточками.

Если бы бармен не подходил каждые пять минут и не спрашивал, что он может для нее сделать, она, возможно, и сумела бы что-нибудь придумать. Видно, парень раздражен, что она не тратит денег. Но если бы она заказывала выпивку всякий раз, как он подходил, то была бы уже мертвецки пьяна. Следовало бы поесть, но о еде даже думать не хотелось. Кроме того, деньги ей еще понадобятся.

— Прошу прощения, мисс.

Низкий мужской голос вывел ее из задумчивости, и от неожиданности она расплескала последние капли вина. Шерри потянулась за салфеткой, но ее опередила крупная мужская рука.

— Расслабьтесь.

Если бы это было возможно…

Шерри взглянула в мужественное лицо, слегка смягченное легкой улыбкой в уголках губ и огоньками в серебристо-серых глазах. На лоб падала челка, придававшая мужчине мальчишеский вид. Он был в черном блейзере и белой рубашке. Узел галстука распущен, а верхняя пуговица расстегнута, открывая ложбинку у основания шеи. Верно, управляющий.

— Вызвать вам такси?

У него была ямочка на подбородке, весьма заметная и привлекательная.

— Такси?..

Что-то с ней все-таки не так, подумал Майк.

Может, у нее стресс?

— Нет. — Она улыбнулась, — Нет, нет, благодарю вас, со мной все в порядке.

Шерри нагнулась над пустым бокалом. Может ли она себе позволить истратить четыре бакса еще на один бокал?

— Мисс… — Управляющий дотронулся до ее плеча. — Мы закрываемся. Боюсь, вам придется уйти.

Уйти? Шерри в отчаянии взглянула на него.

Куда уйти?

Домой она не вернется, это ясно. Сейчас май, она во Флориде. Значит, не замерзнет до смерти, если проведет ночь на пляже. Может, ей приснится какой-нибудь выход из создавшегося положения?

— Давайте мы вызовем вам такси? Бруно… Он взглянул на бармена. Тот кивнул и потянулся к телефону.

— Нет! — Шерри с трудом поднялась со стула, не чувствуя ног, затекших от долгого сидения, и выдавила из себя подобие улыбки. — Нет, нет, со мной все в порядке. Мне не нужно такси.

— Вы в этом уверены? — Управляющий пристально глядел на нее, не скрывая сомнения.

— Все в порядке. — Улыбка у нее стала более естественной.

Она взяла со стойки свою сумочку — маленькую, атласную, в которую едва помещались бумажник, ключи и помада.

— Я в состоянии сама о себе позаботиться. Она подмигнула ему. Ей показалось, что это обязательно нужно сделать. — Я уже большая девочка. Взрослая.

Шерри закинула на плечо атласный ремешок и с делано беззаботным видом двинулась к выходу. Отныне и навсегда только Шерри заботится о Шерри.

Первые двенадцать лет своей жизни она старалась добиться любви своей матери, а последние двенадцать делала все, что велит отец. Теперь стало ясно, во что это вылилось.

Она перешла улицу и направилась к пляжу.

Хватит ублажать ближних, она встанет на ноги, будет независимой… Правда, пока неизвестно, как этого достичь, но… Она не глупа, к тому же закончила местный колледж. Может, ей заняться искусством, вдруг это окажется самым полезным? Или еще чем-нибудь…

Песок насыпался в сандалии, и Шерри наклонилась, чтобы снять их. Она чувствовала себя Скарлетт О'Хара <Героиня романа М. Митчелл «Унесенные ветром». (Прим, пер.)>, которая от голода грызла пастернак и сырую брюкву или что-то там еще.

Ей захотелось погрозить луне кулаком и завыть.

Конечно, не слишком громко. Она никогда не любила закатывать сцен. Хотя…

Шерри подняла глаза к небу. Луна висела высоко над океаном — большая, почти полная. И Шерри почувствовала себя маленькой и глупой.

Она вскинула руку с болтающимися в ней сандалиями.

— Призываю в свидетели Бога, — зашептала она. — Я никогда к нему не вернусь.

Она не станет подчиняться отцовской воле.

Как и не собирается жить у приятеля и плыть по течению, подобно многим ее прежним знакомым. Она вообще больше не будет прежней, не наступит себе на горло только для того, чтобы добиться чьей-то любви или расположения. И если в результате ее никто не полюбит, значит, так тому и быть.

Впрочем, ее любит Джулиана. У многих и этого нет. А у нее есть. У нее есть 53 доллара 72 цента в кошельке, оконченный колледж и сестра, которая ее любит. Она богата. Теперь только остается найти подходящее место для ночлега.

Стоило ли отпускать ее в таком состоянии?

Майк попытался сосредоточиться на бумагах.

Он никогда не закончит разбираться с ними, если не сконцентрируется. Но блондинка из бара продолжала его беспокоить.

Нужно было не слушать ее и вызвать такси.

Одинокая женщина ночью, даже в таком безопасном месте, как Палм-Бич, очень уязвима.

Особенно женщина, которая, как ему показалось, не в себе.

И что из того, что она красива? Что сердце сладко заныло, когда она выходила из клуба с болтающейся на плече маленькой черной сумочкой? Это не делало ее похожей на «золотоискательницу».

К сожалению, любая женщина, привлекавшая его в прошлом, была больше заинтересована в его деньгах, чем в нем самом. Или ему так казалось… Он потому и переехал в Палм-Бич. У многих здесь гораздо больше денег, чем у него, и легче затеряться. Стать незаметнее, что ли…

Майк закончил сличать цифры, заполнил депозит и уложил все в банковскую сумку. Неплохо для такого непродуктивного вечера. Он спустился вниз, проверил двойные замки и убедился, что все выключено. Сегодня он задержался, здание уже опустело. Обычно он уходил с последними уборщиками. А все из-за нее.

Ему надо было хотя бы убедиться, что она благополучно добралась до своего автомобиля.

Черт, надо было хоть посмотреть, есть ли у нее автомобиль. Она же могла уйти пешком…

Майк уложил в сейф сумку и закрыл тяжелую дверцу. Теперь можно отправляться домой.

Он здорово устал. Хорошо бы поспать подольше. Если совесть позволит.

Он повернул на Оушен-бульвар и бросил взгляд в сторону океана. Луна поднялась уже высоко и позолотила белые барашки.

И тут он увидел женщину, бредущую по пляжу. Длинные светлые волосы серебрились в лунном свете. Не многие приходят на пляж в этот предутренний час. И уж точно не в одиночестве…

Может, это та самая блондинка из клуба?

Майк вновь почувствовал укол совести. Он снизил скорость и пристально вгляделся в тень под пальмами. Девушка шла босиком, крутя в одной руке сандалии. Кажется, она.

Майк оглядел улицу в поисках копов. Сейчас он им все объяснит и отправится домой в полном согласии со своей совестью, которую так тщательно взращивали в нем родители. Но ему не повезло — полицейских не было. Он пересек улицу и встал у обочины в противоположном движению направлении. Вышел из машины и пошел по пляжу. Песок засыпался в туфли, чего он всегда не любил. Все-таки совесть чертовски неудобная штука. Он по-прежнему не мог ясно разглядеть лицо женщины, но почему-то был уверен, что это она. Он узнал ее сумочку и то, как она болтается на плече…

Он подошел ближе, чтобы не кричать, и заговорил:

— Извините, мисс.

Она вскрикнула, в смятении подняла руки, и сандалии, которые она несла, полетели в его сторону. Майк поймал одну сандалию и нагнулся за второй.

— Вы что, так развлекаетесь? — сердито бросила она, прижимая руку к сердцу. — Подкрадываетесь к людям и пугаете их? Вы проделываете это со мной сегодня уже во второй раз.

Майк усмехнулся. Она определенно не в себе.

— А разве не вы говорили, что уже взрослая?

— Отдайте мои туфли и ступайте прочь, сердито буркнула она.

— Вы гуляете с тех пор, как ушли из клуба?

— Не ваше дело. Верните мне туфли.

Он еще крепче зажал их в руке.

— Я хочу быть уверен, что вы в безопасности.

Нужно вызвать такси.

— Я хочу прогуляться. — Она начала всерьез злиться. — Вы собираетесь вернуть мне туфли или нет?

Майк взглянул на нее, потом на сандалии, опять на нее.

— Я еще не решил. — Он протянул ей свободную руку и представился:

— Майка Скотт. Рад познакомиться.

Она в изумлении уставилась на руку, потом на него.

— Мне нужны мои туфли, Майк Скотт.

Он ухмыльнулся и убрал руку.

— Почему вы не хотите, чтобы я отвез вас домой?

— А как же предложение вызвать такси?

— У меня нет с собой мобильника.

Она скептически вскинула бровь.

— Вы работаете в Палм-Бич и у вас нет мобильного телефона?

Он засмеялся. Не смог удержаться.

— У меня есть мобильный, просто я не взял его с собой. Я живу в Палм-Бич и работаю недалеко от дома. Брать с собой телефон нет необходимости. Идемте. — Он кивнул в сторону автомобиля. — Позвольте мне отвезти вас, куда скажете.

— Благодарю, не стоит. Отдайте мне туфли, и я пойду своей дорогой.

— Почему вы не хотите, чтобы я вас подвез?

«Вы сошли с ума», — говорил ее взгляд.

— Потому что я вас не знаю. Может, вы серийный убийца, который прячет тела своих жертв на дне озера, чтобы их съели крокодилы.

— Я уже говорил вам, что я Майк Скотт. Я работаю в «Ла Джоли» и бываю там каждый вечер. Спросите любого, вам все скажут. Я нормальный парень, правда.

Майк сам не мог понять, чего он так старается.

— И у кого же я должна спрашивать? — Она насмешливо обвела рукой пустынное пространство пляжа и тихой улицы.

Майк достал из кармана бумажник и вытащил оттуда фотографии.

— Смотрите: это моя мать, а это — мои племянники. — Он начал называть по именам сыновей своей сестры. — А это моя племянница, Элизабет. Бетси — единственная девочка в семье.

— Даже у серийных убийц есть семьи, — заметила девушка, но, как ему показалось, уже мягче. Самое время приступить к переговорам.

— Что я должен сказать еще, чтобы вы разрешили мне доставить вас домой?

— Ничто в мире не заставит меня это сделать. Она протянула руку с молчаливым требованием вернуть сандалии. — И вообще, почему? Почему вы не хотите просто отдать мне туфли и попрощаться?

«Совесть» — единственный правдивый ответ, который у него был, но он не казался подходящим. И Майк начал путано объяснять:

— Если с вами что-нибудь случится, я буду считать себя ответственным за это.

Ее взгляд говорил: «Ты что, псих?»

— При чем тут вы? Я сама за себя отвечаю.

— Конечно, — кивнул Он, — но любому человеку может понадобиться поддержка. — Он знал это по собственному опыту. — Что плохого в том, чтобы принять помощь, когда ее предлагают?

Она на мгновение пристально поглядела на него, а потом отрицательно покачала головой.

— Я отказываюсь. И не понимаю, зачем вам мои сандалии.

Она повернулась и опять пошла вдоль пляжа.

— Черт! Да подождите же. — Он догнал ее и попытался схватить за руку, но вместо этого схватил за ремень сумочки. Девушка дернулась, и сумочка повисла на руке у Майка.

— Сейчас же верните! — ринулась она на него.

Майк поднял сумочку над головой.

— Интересно, что же в ней такое? Ключи. Он вынул их и снова положил на место. — Помада. — Майк и ее вернул в сумку. — Бумажник. Он открыл его, достал водительское удостоверение и вернул сумку владелице. — Так, мисс Шерри Элоиз Найленд. — Он слегка поклонился, быстро запомнив адрес. — Весьма польщен знакомством.

— Вы несносный бабуин. — Шерри Найленд запихнула бумажник в сумочку, повернулась и зашагала прочь.

— Подождите, минутку, — Майк опять поспешил за ней. — Разве вам не нужно ваше водительское удостоверение?

— Не нужно.

Прекрасно. Теперь совесть его доконает.

— Что с вами? Я же просто хочу вам помочь выбраться отсюда.

— Что со мной? — Шерри повернулась к нему, пылая от гнева. — Нет, это что с вами? Я вежливо попросила вас вернуть мне мою собственность и оставить меня в покое, но вы почему-то упорно этого не делаете. Вы украли мои туфли и отобрали мое водительское удостоверение, выхватили у меня сумочку и еще спрашиваете, что со мной. Просто уйдите, хорошо? Оставьте меня в покое.

Действительно, его поведение выглядело ужасающим. Страшным. Непростительным. Его племянники-тинейджеры ведут себя куда приличнее.

— Извините. Я не хотел… — Что еще он может сказать? — Не обращайте внимания. Извините.

Майк осторожно опустил на песок сандалии, положил сверху водительское удостоверение, повернулся и зашагал прочь.

Шерри Найленд, не двигаясь, смотрела, как он шел к своей машине, сел в нее и захлопнул дверцу. Только тогда она подняла свои вещи.

Потом повернулась и пошла дальше вдоль пляжа. Майк завел мотор и медленно поехал вдоль улицы.

Шерри пару раз оглянулась, потом резко свернула и пошла через пляж прямо к нему.

Майк остановил машину и опустил стекло.

— Вы едете не по той стороне улицы, — сказала она.

— Я знаю. — Он пожал плечами. — Все равно здесь больше никого нет.

— Зачем вам все это? — Она крепко сжимала в руке сумочку.

— Я хочу быть уверенным, что вы спокойно доберетесь туда, куда направляетесь. Тогда я больше не буду беспокоиться.

— Мне не нравится то, что вы здесь находитесь. — Шерри скрестила на груди руки и пристально взглянула на него.

— Извините меня за это, произнес он, не двигаясь с места.

Она тяжело вздохнула.

— А уезжать вы не собираетесь.

— Нет, пока не буду уверен, что вы в безопасности. — Может, она все-таки согласится…

Еще тяжелее вздохнув, она обошла автомобиль и села рядом с Майком.

— Прекрасно, вы победили. Отвезите меня домой. Посмотрим, что будет.

Он хотел сказать, что здесь нет победивших и проигравших, но не нашел подходящих слов и тронул автомобиль с места.

— Куда?

— Мне все равно.

— Что это значит?

Майк бросил на нее взгляд, повернул с нарушением правил и направился на север острова по адресу, указанному в ее удостоверении. Он отвезет ее домой и никогда больше не увидит. По крайней мере пока она снова не придет в его клуб.