Загадочная блондинка

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

И тут Майк поцеловал ее, прежде чем сам понял, что делает. Губы у нее были холодными от воды, которую она пила, но от его ласки тут же загорелись. Она обняла его за шею, и он теснее прижал ее к себе.

Майк пригнул голову и слегка согнул колени, чтобы стать с ней одного роста, и она почувствовала, как он возбужден и как страстно ее хочет. Она отважилась прикоснуться к нему… и Майк потерял ощущение реальности.

Майк не сразу пришел в себя.

Он отошел на несколько шагов и сел, а вернее, шлепнулся на скамейку, едва не ударившись головой о штангу.

Шерри не шевелилась.

— Что это было? — прошептала она. — «Бумажный» поцелуй?

Майк попытался закрыть пылающее лицо руками, но донес трясущуюся руку только до рта, словно хотел стереть с него этот поцелуй.

— Должна тебе сказать, дорогой, — продолжала Шерри, — что ощущения были вовсе не фиктивные. И поцелуй совсем не «бумажный». Но если ты настаиваешь…

Она повернулась и вышла из комнаты. Майк растерялся и промолчал.

Через некоторое время он вошел в кухню, где она наливала себе еще воды.

— Послушай, — сказал он, — секс — это не игрушка, в которую играют, когда нечем заняться.

Это нечто большее, чем физические упражнения.

— Тогда зачем ты меня поцеловал? — Шерри выключила кран, но не повернулась к нему.

— Если бы я знал. — Майк озадаченно взъерошил себе волосы. — У меня отказали мозги.

— А еще что?

— Еще что? — Похоже, он все-таки до конца не пришел в себя, потому что сконфузился.

— Ну, что еще означает секс?.. — Шерри повернулась и взглянула на него.

— Что тебя интересует? — нахмурился он.

— Достаточно ли нравиться друг другу, или нужно любить? Похоже, брака для этого мало.

Что же тогда нужно? — Шерри потеребила губу.

— Какая разница, если этого все равно не случится. — Майк с силой сжал зубы.

— О'кей, замечательно. Но я все-таки хочу знать. Хотя бы гипотетически. Что еще нужно?

Любить?

— Это невозможно измерить и определить.

— Почему же? Ведь ты сам придумал все эти правила. Я просто хочу их знать.

Майк бессильно опустил руки.

— Хорошо. Любить.

— А если люди просто нравятся друг другу, то секс исключается?

— Да, — согласился он, просто чтобы не спорить.

— А если они очень сильно нравятся друг другу, но не уверены, что это любовь? И если только секс поможет им понять, что они любят друг друга? Разве это не будет правильно?

— Да. Почему бы нет.

Она расхаживала от холодильника к раковине, размышляя вслух:

— А вдруг они поддались моменту и их захватила страсть?

— Шерри… — Майк не сомневался, что если она не прекратит говорить о сексе, то все случится прямо сейчас и прямо здесь, в кухне. Давай оставим это.

Он повернулся и вышел. Но к штанге не пошел. Он не был уверен, что не уронит ее. Пожалуй, безопаснее находиться в гостиной.

— Итак, полагаю, это означает, что я тебе немного нравлюсь. — Шерри последовала за ним и уселась на подлокотник кресла.

Майк пристально рассматривал полки с видеофильмами. Нужно выбрать что-нибудь поспокойнее.

— Ты мне нравишься, — пробормотал он.

— Но этого недостаточно для секса.

— Шерри, — попросил он, — уймись.

— Все в порядке, это нисколько не задевает моих чувств. Я привыкла к тому, что не нравлюсь людям. Бебе тоже не особенно меня любит.

— Кто это — Бебе? — машинально поинтересовался Майк.

— Моя мачеха. Ей кажется, что я красивее Джулианы. А это вовсе не так. Джулиана красива по-своему. Но Бебе все равно считает, что я красивее, и потому меня ненавидит.

— Но я же тебя не ненавижу. — Он включил телевизор. Лучше спорт.

— Но ты тоже меня не любишь.

Он округлил глаза.

— Ты не могла бы перестать? Я тебя очень люблю.

— Но недостаточно, чтобы заняться со мной сексом.

Если он ее задушит, его оправдают.

— Дело не в том, люблю я тебя или нет. Все дело в другом.

— А я тебя люблю… И даже очень.

— Сегодня.

— И завтра тоже.

Ему не хотелось говорить об этом, но он уже не мог остановиться.

— А что потом, когда ты получишь свои деньги? Ты сразу скажешь «прощай»?

Она притихла.

— Ты не можешь этого знать. — Голос звучал обиженно.

— Я уверен.

— Откуда такая уверенность?

— Ты же из Палм-Бич, малышка. Ты одна из его жителей. А я — нет.

Да, у него хватает денег, чтобы быть причисленным к жителям этого города. Но ему этого не нужно. Майк уселся в глубокое кресло.

— Я — не она, Майка, — донесся до него голос Шерри сквозь шум телевизора.

— Кто «она»?

— Та, о ком ты думаешь. Которая поиграла с твоим сердцем и бросила тебя. Одна из тех… из Палм-Бич.

— Не обманывай себя, малыш. Ты такая же. Он нашел репортаж о бейсбольном матче и поудобнее устроился в кресле.

Конечно, он немного лукавит. Шерри совсем другая. Она не вышла замуж за мистера Денежный Мешок. Она много работает, хотя ей тяжело. Не забывая, правда, при этом об ожидающих ее в конце лета деньгах.

— Дай мне пива, — попросил он, — раз уж ты стоишь.

Серебристая банка пролетела в воздухе и попала прямо в него, он не успел увернуться.

В следующие несколько дней у них были внешне вполне приемлемые отношения. Но только внешне. Всякий раз, видя у Майка на голове шишку, Шерри испытывала чувство вины.

Она вовсе не намеревалась попасть в него и совсем не целилась в голову. А вышло так, что чуть не убила.

Хотя это вряд ли. У него такая крепкая голова, ее и молотком не пробьешь. Она у него просто дубовая. Никогда Шерри не встречала таких упрямых дуболомов. Таг был упрямцем, каких поискать, но и ему далеко до ее нынешнего мужа.

В понедельник у Майка были дела на острове. Шерри вывела его из себя, упрямо отказываясь ехать с ним. Она не собирается повсюду таскаться за ним как хвост. И не намерена ждать его в машине. Хотя не намного приятнее торчать и в квартире.

В течение нескольких часов она нажимала кнопки, перескакивая с канала на канал, пока у нее не заболели пальцы. Ничего интересного.

Помыла холодильник. Доела оливки, ореховое масло и крекеры. Больше она не могла оставаться дома. Шерри взяла полотенце и собралась на пляж.

Футболка и шорты, которые дал ей Майк, вполне подходили.

Шерри немного побултыхалась у берега.

Плавать одной опасно, поэтому она в основном сидела под пальмой и наблюдала за игрой волн.

Солнце, волны и легкий бриз вскоре освежили ее, прогнали беспокойство и раздражение, и она отправилась обратно в квартиру Майка.

Когда она подошла к дверям, там стояла Клара.

Шерри была уже почти готова идти на работу и искала сандалии, когда вдруг вошел Майк.

Он выглядел сногсшибательно в своем черном костюме и серебристой рубашке, так подходившей к его глазам.

— Как все прошло? — поинтересовалась она, найдя наконец пропавшие сандалии за кофейным столиком. Она уселась в кресло и принялась их надевать.

Майк пошел к холодильнику.

— Только не пытайся изображать внимательную и заботливую жену.

— А что, даже и поговорить нельзя? — обиделась Шерри, которую стали утомлять установленные Майком правила.

— Почему же, можно. Только без вопросов, вроде: «Как прошел день, дорогой?»

— О'кей, я согласна. — Шерри была готова швырнуть в него еще одну банку с пивом. Может быть, на этот раз она сумеет вбить ему в голову что-нибудь разумное? Она с силой сунула ногу в сандалии. — Поговорим. Твоя мать вернулась домой. Она желает знать, почему мы не занимаемся сексом.

Майк похолодел. Потом закашлялся. Шерри надела туфли и ждала, пока к нему вернется голос.

— Ты ей это сказала? — выдавил он и опять закашлялся.

— Нет, не я. Мне не пришлось этого делать, она и так знает.

— Что она тебе все-таки сказала? Ты можешь повторить дословно? — Он наконец обрел нормальный голос.

— Дословно? Она спросила: «Почему вы с Майком не спите вместе?»

— А ты?

— Я ответила… я растерялась и просто не знала, что сказать. Потом ответила, что спим. Тогда она назвала меня лгунишкой. А я удивилась и спросила: «Откуда вы знаете?» А она сказала…

— Подожди, — остановил ее Майк. — Как ты сказала? Ты спросила: «Откуда вы знаете?» или «Откуда вы знаете?».

— А какая разница?

— Одно дело — сказать «Это не ваше дело», и совершенно другое — «Вы правы и подловили меня». Ну и как ты сказала?

— Разве я помню? — Чего он пристал?

— Ты сама и проговорилась, — заключил Майк.

— Она перехитрила меня.

— Мама любит такие штучки.

— Как и ты. Ты тоже только что пошутил. Но от тебя я этого ожидала, потому что ты мужчина. А она просто пожилая леди.

— Которая меня всему этому и научила.

Шерри вздохнула и швырнула в него декоративной подушечкой.

— Ну и что мы будем теперь делать?

— Ничего.

— А что делать с твоей матерью?

Он вздохнул.

— Пусть все идет как идет.

— Она велела мне соблазнить тебя. Что, по-твоему, она имела в виду?

— Очевидно, то, что сказала. И когда ты собираешься начать?

— А ты этого хочешь?

— А ты?

— А ты мог бы не отвечать вопросом на вопрос?

— Не знаю, — насмешливо ответил он.

Шерри засмеялась и швырнула в него еще одной подушкой, которую он поймал и бросил обратно в нее.

— У тебя постоянная склонность к насилию, заметил он. — Я тут на минутку заскочил в клуб и рассказал, что моя жена швырнула в меня банку с пивом. Теперь я жертва семейного насилия.

— Ты им рассказал? — удивилась Шерри. — И что же именно?

— Правду. В основном. Ты бросила в меня пивом и промахнулась. Так что тебе не о чем беспокоиться.

— Нет, ты сказал им, что мы поженились? Это делало их брак гораздо более реальным.

— А все и так уже знали. В тот вечер, когда приходил твой отец, Бруно вышел за мной из клуба и все слышал. Когда я сказал… то, что сказал. Теперь все знают, что мы женаты, и отец оставит тебя в покое.

— О'кей. Да, но… — Почему от его слов ей стало так неуютно?

— Больше того, я вписал тебя в свою страховку, на всякий случай. Как ближайшего родственника. Ты не против?

Он назвал ее ближайшим родственником?

Шерри задохнулась от этой мысли. Когда мужчина заводит разговор о ближайших родственниках — это серьезно.

Она подошла к нему и обняла, закинув руки ему на шею.

Майк положил руки ей на талию.

— Что происходит? — озадаченно спросил он.

Если бы она знала! Шерри отвернулась и выскочила из гостиной. Майк не должен знать, как сильно он ей нравится.

Прошло два дня. Майк был в квартире у матери и готовил ей обед перед уходом на работу.

Он делал это всякий раз, когда мог, чтобы быть уверенным, что она поест.

Громко зашумел и остановился на их этаже лифт. Майк прислушался. Шерри утром взяла машину и отправилась по магазинам. Пора бы уж ей вернуться, им скоро на работу.

В последние два дня раздавались странные телефонные звонки, ему и матери. Он подозревал, что это отец Шерри, но никак не мог собраться позвонить в телефонную компанию, чтобы они отследили линию. Не то чтобы звонки его очень беспокоили, но он все-таки чувствовал себя неуютно, а Шерри и вовсе шарахалась от собственной тени.

— Шерри вернулась, — сказала мать, сидевшая рядом с ним в кухне.

— Откуда ты знаешь? — спросил он, пробуя соус, и добавил еще немного специй.

— Потому что, если бы это была Донна или Ланита и Кэтти, они пошли бы в другую сторону. Только к тебе нужно идти мимо моей двери.

— Ты таким образом шпионишь за мной?

— Ты не собираешься выйти к ней? — словно не слыша, спросила мать. — Не хочешь ей сказать, где ты?

— Она сообразительная девочка. — Он приподнял крышку, чтобы узнать, не закипела ли вода. — Когда увидит, что меня нет, придет сюда.

— А ты не хочешь пойти и встретить ее поцелуем? — удивилась мать.

— Под материнским надзором? — скрывая усмешку, спросил Майк. Он притворно содрогнулся. — О господи, нет.

— Подойди, чтобы я могла проткнуть тебя вилкой.

— Не такой я дурак, — засмеялся он.

Входная дверь резко распахнулась и тут же с грохотом захлопнулась. Появилась Шерри.

— Вы представляете? — Она бросила пакеты с покупками возле двери, влетела в кухню и обняла Клару, потом прыгнула к Майку и, прежде чем он успел сообразить, обняла его за шею и крепко поцеловала в губы. Он задохнулся от ощущения гибкого тела, прижавшегося к нему, от запаха, затмившего все ароматы томатов и специй. — Нет, вы представляете? — повторила она.

— А что мы должны представлять? — Майк глубоко засунул руки в карманы, чтобы не обхватить ее в ответ.

— Я прекрасно провела время. Одна, без телохранителя.

Она еще раз порывисто обняла и поцеловала его. Но он так и не вынул руки из карманов.

Они, черт побери, были как приклеенные. Шерри отскочила и бросилась целовать его мать.

— Поздравляю. — Мать, кажется, лучше его понимала происходящее.

«Девчоночьи выходки», — подумал Майк, не зная, хорошо это или плохо.

— Благодарю вас. — Шерри закружилась, юбка взлетела, и девушка плюхнулась в кресло напротив Клары.

— И где ты была? — поинтересовался Майк. Что делала?

Вода в кастрюле закипела, и он занялся ею.

Шерри сделала неопределенный жест рукой.

— Ну… в разных местах… везде. В магазинах.

Я отправилась в один из этих мега-супер магазинов со скидками впервые в своей жизни.

— И как он тебе показался? — спросила Клара.

Она любила такие магазины. — Что ты купила?

— Абсолютно ничего, — засмеялась Шерри, гримасничая. — Там столько всего, что я просто растерялась. И потом, зачем мне пятьдесят фунтов риса или пять фунтов пудры?

Майк открыл дверь кладовой и продемонстрировал огромные пакеты с рисом, пастой, чипсами и прочим, что привлекло внимание его матери.

— Я говорю то же самое.

Шерри от удивления широко раскрыла глаза и захохотала.

— Хорошо, что я всего этого не купила.

— Слава богу. — Майк глядел на нее. — Но что-то произошло. Ты стала какой-то другой. Что такое?

Она взглянула на него, вопросительно подняв брови.

— А ты не замечаешь?

Он прищурился, внимательно оглядел ее, пытаясь определить изменения. Новое платье ярко-желтого цвета, но она была в нем, когда уезжала. Те же великолепные ноги, плавные округлости, та же улыбка, глаза, тот же нос и светлые золотистые волосы.

— Ты постриглась! — не скрывая удивления, воскликнул он.

— Неужели сразу не заметил? — Шерри засмеялась и затрясла головой, разметав в стороны короткие, закрывающие уши локоны. — Они даже не достают мне до подбородка.

— Ты должна простить его, деточка. — Клара дотянулась и потрепала ее по руке. — Он же мужчина. Нельзя так целовать и ожидать, что человек заметит что-то еще, кроме поцелуя.

— Так целовать? — Шерри исподтишка взглянула на него. — Да это вовсе и не был поцелуй.

Действительно, два таких поцелуя вряд ли потянули бы на один настоящий, но Майк и не хотел настоящих поцелуев. Потому что тогда все изменится. И кончится катастрофой, от которой он не скоро оправится.

— Кто будет есть? — спросил он, пробуя спагетти.

Шерри тут же вскочила и пошла мыть руки.

— Ну что? — спросила она, вернувшись.

— Что «что»? — нахмурился Майк. — Мне нравится, — сказал он, накладывая матери макароны. Так, теперь фрикадельки. Ей можно только три.

— Майка Скотт, ты даже не посмотрел на меня. Как ты можешь знать, нравится тебе моя стрижка или нет?

Он пожал плечами.

— Но это же твои волосы. — Они понравились бы ему в любом виде. Потому что они принадлежат ей. Как еще они могут выглядеть? Только великолепно.

Он разложил оставшиеся фрикадельки.

— Майк, — Шерри легонько тронула его за локоть, — ты сперва посмотри. Я хочу знать твое искреннее мнение.

Он с неохотой взглянул на нее.

Волосы в беспорядке закрывали ей лицо, словно она только что встала с постели. Теперь она выглядела еще моложе, еще беззащитнее.

Она смутилась под его пристальным взглядом и склонила голову. При этом движении открылся бледный, незагорелый затылок, больше не скрытый длинными волосами ни от солнца, ни от его глаз.

Майк едва сдержал стон, увидев полоску нежной кожи на шее. Он с трудом сглотнул, во рту внезапно пересохло.

— Да-да, мне нравится, — охрипшим голосом едва выдавил он.

Мать, подмечавшая все в его поведении, удовлетворенно захихикала.

— Честно? — недоверчиво спросила Шерри. А не слишком коротко?

— По-моему, нормально. Нет, правда великолепно. — Он отложил ложку. — Поверь мне. А теперь давайте наконец поедим.

— А ты всегда делаешь фрикадельки со спагетти?

— Как придется. — Он протянул ей тарелку. Приступай.

После еды Шерри быстренько разделалась с посудой. Когда на кухне было прибрано, Клара буквально выставила их из дома. Может, она думает, что они сгорают от страсти друг к другу? Они уже вышли в холл, когда Клара вновь открыла дверь.

— Подождите, подождите, — крикнула она, вернитесь. Я кое-что забыла.

— Что? — Майк остановился, но не стал возвращаться. Шерри последовала его примеру.

— Вот это было сегодня в почтовом ящике.

Адресовано тебе, Шерри. — Клара торопливо направлялась к ним, и Майк бросился навстречу, протягивая ей руку.

— Что это? — Он взял толстый конверт и бросил на него любопытный взгляд, прежде чем передать Шерри.

— Откуда я знаю, — отозвалась Клара. — Я никогда не читаю чужой почты.

Майк недоверчиво хмыкнул.

Клара не обратила на него внимания.

— Похоже, приглашение на свадьбу. Местное, указала она на почтовую марку. — Из Палм-Бич.

Ты не знаешь, кто собирается замуж?

Шерри некоторое время удивленно разглядывала конверт. Неужели Таг рассылает приглашения на свадьбу, которая не может состояться?

Ведь она уже замужем. За Майком.

Трясущимися руками она открыла конверт.

— Что там? — нетерпеливо повторил Майк.

Шерри прочла послание во второй раз, пытаясь понять его.

— Это приглашение на свадебный прием.

Моя сводная сестра выходит замуж. Я в немилости, поэтому на само бракосочетание меня не приглашают.

Обидно, конечно, но по крайней мере Джулиана добилась, чтобы ее пригласили на прием.

— Может быть, это нехорошо, но я не пойду. Она засунула приглашение в конверт.

— А я считаю, ты должна пойти. — Майк вытащил приглашение из ее подрагивающих пальцев. — Мы должны пойти. Вместе.

— А я так не считаю, — возразила Шерри. Прием будет дома. Я не хочу туда больше возвращаться.

До слуха Шерри донесся слабый щелчок.

Краем глаза она заметила, что Клары возле них уже нет, и поняла, что это захлопнулась ее дверь.

Майк прочел приглашение.

— Это отличная возможность доказать твоему отцу и всем остальным, что мы женаты и он не может выдать тебя замуж за какой-то «мешок с деньгами».

— Но я правда не хочу…

— Не хочешь, чтобы твоя сестра увидела, как ты радуешься за нее? Не хочешь воспользоваться шансом убедить отца?

Шерри в нерешительности кусала губы.

— Я боюсь, — сказала она. В этом она могла признаться только ему.

— Я знаю. — Он дотронулся до ее плеча. — Но все будет в порядке, я тебе обещаю.

Ей так хотелось броситься в его объятья.

— Как ты можешь быть уверен? — прошептала она.

— Потому что я буду с тобой. Я никому не позволю тебя обидеть. Никогда.