Загадочный любовник

Глава пятнадцатая

Пэтси в гордом одиночестве восседала во главе стола и с присущей ей элегантностью пила кофе со сливками. Наверное, впервые в жизни Кэролин видела, чтобы младшая сестра Салли поднялась раньше одиннадцати часов утра, причем это знаменательное событие произошло именно тогда, когда у нее не было ни малейшего желания с ней общаться.

— Что с тобой случилось? — раздраженно спросила Пэтси. — У тебя такой вид, будто ты боролась с медведем. — Она даже выглядела более трезвой, чем обычно, но это можно было понять, потому что время аперитива еще не наступило.

— Да вот решила прогуляться, подышать свежим воздухом и подвернула ногу, — придумала на ходу Кэролин. А ведь куда разумней было вызвать полицейских, чтобы они прочесали лес.

Но Кэролин была уверена, что ничего они не найдут. Конечно, они не обвинят ее во лжи, но подозрение останется. Кроме того, они могли обо всем рассказать Салли, силы которой и так были на исходе.

— Все это очень странно, — заметила Пэтси.

— То, что я подвернула ногу?

— Нет, сама затея с прогулкой, — она брезгливо передернула плечами. — Думаю, ты со мной согласишься, что все эти разговоры о единении с природой сильно преувеличены. Выпьешь кофе или сперва переоденешься?

Судя по тону, можно было не сомневаться, чего хочется самой Пэтси, но Кэролин не стала обращать на нее внимания.

— Пожалуй, я выпью кофе, — сказала девушка, садясь рядом с Пэтси и немного жалея, что не упала в коровий навоз, дабы полностью испортить тетушке утро.

Пэтси сморщила нос, но налила ей кофе и подала чашку идеально наманикюренной рукой, при этом пальцы у нее ничуть не дрожали.

— Как хочешь, дорогая.

— Ты сегодня рано встала, — заметила Кэролин.

— Я не могла уснуть. Ближе к рассвету я просыпалась несколько раз. Потом поняла, что нужно встать и сделать вид, будто сейчас полночь, и я веду себя как безумно испорченное создание, — она манерно зевнула.

— А еще кто-нибудь встал? — небрежным тоном спросила Кэролин, но Пэтси, поглощенная странным ходом собственных мыслей, не обратила внимания на то, что вопрос задан не случайно.

— Кажется, я видела Алекса, — беззаботно сказала она. — Он был одет для прогулки. Просто удивительно, что вы с ним не встретились.

Кэролин очень осторожно опустила чашку на стол. Пэтси была слишком занята собой, чтобы заметить, какой эффект оказали ее слова. Впрочем, Кэролин научилась хорошо скрывать свои чувства.

А кто же еще это мог быть? — спросила себя Кэролин. Она не раз ловила его на лжи, она знала, что он обманщик, самозванец, аферист. Но у нее все еще не было доказательств — лишь ее слово против слова Алекса. Да и Уоррена тоже.

Она не могла их остановить, но зато могла спутать им карты. Взять хотя бы утренний инцидент со стрельбой.

Неужели они думали, что это сойдет им с рук? Правда, если бы она умерла, это было бы для нее слабым утешением. Кэролин не верила в месть из-за гроба.

— А ты не знаешь, где он сейчас? — спросила она, нарезая рогалик на тонкие ломтики.

— Полагаю, что у Салли, — Пэтси обратила на Кэролин взгляд своих прозрачных глаз. Кожа на лице шестидесятилетней женщины казалась упругой, гладкой, просто идеальной. — Ты так и не забыла его?

— Прошу прощения?

— Ты уже достаточно выросла, чтобы сходить по нему с ума. Научись себя сдерживать.

— Я не схожу с ума!

— В детстве ты чувствовала себя именно так.

— Но я уже не ребенок!

— Это правда. Но боюсь, что Алекс тоже это заметил. Я вспоминаю, как в свое время все мы опасались, что Алекс может направить свои дурные наклонности на тебя. Но ведь этого не случилось, верно?

— Чего не случилось?

— Он не приставал к тебе? — прямо спросила Пэтси.

Был поцелуй, о котором она не могла забыть целых восемнадцать лет. И то, как он прижимал ее к своему молодому телу. Но ведь Алекс тоже тогда был ребенком, хотя изо всех сил пытался это скрыть.

— Нет, — ответила Кэролин.

— Ты знаешь, я всегда задавала себе этот вопрос, — продолжала Пэтси. — После того, как он исчез, ты впала в какое-то полуобморочное состояние, стала совсем тихой и неприметной. Я все думала, может, он сделал что-то… или сказал в ту последнюю ночь? Ведь ты его видела? До того, как он сбежал?

Кэролин солгала, не задумываясь, потому что повторяла одни и те же слова в течение восемнадцати лет.

— Нет, в последний раз я видела Алекса днем на пляже.

Пэтси уставилась на нее пронзительным взглядом.

— Ты даже не помнишь ту ужасную сцену за ужином?

Кэролин покачала головой.

— А разве ты там была?

— Да, была, — Пэтси откинулась на спинку стула, вертя в руках кофейную чашку. — Я тут подумала, почему бы тебе не уехать?

— Прошу прощения?

— Я серьезно! Ты всю жизнь посвятила моей сестре, и никто не усомнится в твоих благородных намерениях. Но, может, пришло время начать собственную жизнь? К Салли вернулся сын — она больше не нуждается в твоей помощи. Пора сделать передышку, дорогая.

— Осталось не так уж много времени, Пэтси, — очень мягко сказала Кэролин. Пэтси никогда не проявляла по отношению к старшей сестре глубокой скорби или сочувствия, но Кэролин хотелось думать, что таким образом она пытается скрыть внутреннюю боль.

— Истинная правда, — легко согласилась Пэтси, вертя в руках тяжелую серебряную вилку. — Я просто подумала, что так будет легче для тебя.

— Очень мило с твоей стороны.

Пэтси посмотрела ей в глаза.

— Я знаю, что ты обо мне думаешь, Кэролин, — тихо сказала она. — Ты считаешь меня глупым легкомысленным созданием, которого волнует лишь собственное удовольствие. Но ты ведь нам почти что родная, я знаю тебя с двух лет и переживаю за тебя.

Почти что родная. Кэролин допила остывший кофе и одарила Пэтси своей самой обворожительной улыбкой.

— Неважно, что Салли больше во мне не нуждается. Это нужно мне самой.

Пэтси улыбнулась.

— Дорогая, я тебя понимаю. В это печальное время нам нужно быть всем вместе. Просто я... — она внезапно умолкла.

— Просто ты… — продолжила за нее Кэролин.

— Я просто надеялась, что ты будешь… осторожнее.

Кэролин застыла на месте.

— Что ты хочешь сказать?

Пэтси беспечно махнула рукой.

— О, Небеса, да я уж и сама не знаю, о чем говорила. Наверное, мои материнские инстинкты дают о себе знать. Я просто переживаю за всех вокруг.

Насколько знала Кэролин, материнских инстинктов Пэтси хватало лишь на Джорджа, и переживала она только за себя. Нет, дело было в другом. Либо Пэтси было что-то известно, либо она о чем-то догадывалась. Однако она была слишком скрытной, чтобы сказать правду.

Изумленная Кэролин смотрела, как Александр Макдауэлл, или мужчина, именующий себя его именем, как ни в чем не бывало вошел в столовую и сел за стол с таким видом, будто именно здесь и было его место.

— А мы как раз говорили о тебе, — заявила Пэтси елейным голосом.

— Правда? — его красивые, чувственные губы растянулись в добродушной усмешке; если в его глазах и была настороженность, Кэролин ее не заметила. Он выглядел совершенно спокойным, как будто не опасался того, что каждую минуту Кэролин могла его изобличить. — И о чем же вы говорили?

Он принял из рук Пэтси чашку кофе и ложку за ложкой начал накладывать туда сахар.

— Она посоветовала, чтобы я была осторожной, — сказала Кэролин.

В его глазах заплясали веселые искорки, как будто он втихомолку посмеивался над ней.

— А из-за чего тебе беспокоиться? Надеюсь, не из-за меня. Я совершенно безобиден, правда, тетя Пэтси?

— Совершенно, — очень серьезно ответила Пэтси. — На самом деле, то, что я попросила Каро быть осторожной, конечно же, не имеет к тебе никакого отношения. Она упала во время утренней прогулки и немного ушиблась. Я просто попросила ее смотреть себе под ноги. Нам не нужны двое инвалидов в одном доме.

Глаза Алекса сузились, добродушного настроения как не бывало.

— Что случилось?

Ты прекрасно знаешь, что случилось, захотелось крикнуть Кэролин. Ты пытался убить меня или напугать.

— Я споткнулась на неровной дороге и упала, — вместо этого сказала она. — Вот такая я неуклюжая. Зато теперь буду стараться смотреть в оба.

Кэролин действовало на нервы, когда Алекс над ней подшучивал, но увидев выражение его глаз в эту минуту, она почувствовала себя неловко.

— Пэтси права, — резко сказал он. — Несчастные случаи нам ни к чему.

— Это больше не повторится, — раздраженно ответила Кэролин.

— Действительно, — сказала Пэтси. — Поскольку ты снова объявился среди живых, я предложила Кэролин сделать, так сказать, небольшую передышку. Уехать куда-нибудь на время, снять с себя заботы, забыть о смерти. Ведь теперь у Салли есть сын. И Кэролин ей больше не нужна.

Услышав последние слова Пэтси, Кэролин едва не заподозрила ее в намеренной жестокости, но тетушка в силу ограниченности ума была неспособна на колкости такого рода.

— Лестно слышать, что я могу угодить всем на свете, тетя Пэтси, так сказать и вашим и нашим, — протянул Алекс. — Но боюсь, мой приезд не означает, что я должен занять чье-то место, особенно, если речь идет о Кэролин, которая для Салли была в большей степени дочерью, чем я сыном.

— Да, это так, однако сила материнской любви не зависит от того, насколько твой ребенок послушен и исполнителен. Из трех моих детей Грейс самая добрая, покладистая и милая. И все же мне скучно с ней до слез. В то время как Джордж думает только о себе, а я души в нем не чаю, — Пэтси демонстративно зевнула, поднялась из-за стола и посмотрела на молодых людей с улыбкой. — Мне бы хотелось, чтобы вы научились жить друг с другом в мире. У вас это никогда не получалось, даже в детстве. Поверьте, вам пойдет только на пользу, если вы перестанете сражаться и найдете, наконец, общий язык. В противном случае одному из вас придется покинуть этот дом.

Меньше всего на свете Кэролин хотелось остаться наедине с Алексом, но что ей оставалось делать? Если она бросится следом за Пэтси, это вызовет кучу ненужных вопросов. К тому же пускай не думает, что она его боится. Она ни за что не покажет, что у него есть над Кэролин власть.

— Интересно, зачем она всеми силами пытается от тебя избавиться? — проворчал Алекс.

— А может быть, она хочет избавиться от тебя! Ты же слышал, как она сказала, что кто-то из-нас должен покинуть дом.

— Она знает, что я не тронусь с места. Значит, остаешься ты.

— Она спрашивала меня о той ночи, когда умер настоящий Алекс, — Кэролин намеренно сменила тему разговора.

Он поморщился.

— Слушай, а ты могла бы не употреблять выражений типа «настоящий Алекс»? Ведь кто-нибудь может тебя услышать.

Кэролин мило улыбнулась.

— А нам бы этого не хотелось, верно? Ты собираешься рассказать своему сообщнику, что мне обо всем известно?

— Это ты о ком? Ах, об Уоррене! Это решать тебе самой. На твоем месте я бы держался от него в стороне, и поддерживал связь только со мной.

— Значит, с твоей стороны мне ничего не угрожает?

— Именно так.

Она пристально смотрела на него через широкую гладь стола, стараясь понять мужчину, который пытался ею манипулировать, лгал ей, а потом соблазнил. Был ли он способен на убийство, чтобы заставить ее замолчать?

Он был почти до неприличия красив, со своим славянским лицом и чувственным ртом. Его светлые волосы еще не высохли после утреннего душа, он откинул их назад и напоминал теперь пропавшего русского принца, который вернулся, чтобы заявить права на трон.

Но он был вовсе не принцем, а искусным притворщиком, настоящим хамелеоном.

— Ты хочешь уехать? — он наклонился, чтобы налить себе еще одну чашку кофе, и Кэролин невольно залюбовалась его стройным, мускулистым телом. Она вспомнила кое-что еще — фальшивый шрам, низко на бедре. Его кожу, такую горячую, гладкую…

Ей пришлось собраться с силами, чтобы выплыть из дурмана мечтательных грез.

— А ты бы очень этого хотел, верно?

— Так было бы намного проще. Однако я тебя ни к чему не принуждаю. Мне просто интересно, вот и все.

— Я не покину дом, пока Салли жива, — сказала она сдавленным голосом. — Как бы ты ни старался.

— На что это ты намекаешь? — резко спросил он. — Ты же сказала, что обратишься в полицию, если я дотронусь до тебя до того, как ты сама об этом попросишь.

— А я тебе ответила, что скорей ад замерзнет, чем я…

— Дети, дети, — в столовую размеренной походкой вошел Уоррен; для человека, замыслившего заговор против умирающей сестры, он выглядел ужасно довольным собой. — Вы что, опять ссоритесь? Готов поклясться, с самого младенчества вы только и делали, что норовили вцепиться друг дружке в глотку. Я говорил Пэтси, что вы еще недостаточно повзрослели, однако мне бы очень хотелось, ради спокойствия в доме, чтобы вы на время отложили свои разногласия в сторону.

— Нет, — сказала Кэролин, вставая из-за стола.

— А где же «доброе утро, дядя Уоррен»? — пожаловался он, хотя меньше всех на свете походил на «доброго дядюшку».

— Поговори со своим племянником, — язвительно сказала она и быстро вышла из комнаты, нисколько не тревожась о том, будет это похоже на бегство или нет.

Ведь на самом деле так оно и было.

* * *

— Что за кошка пробежала между вами? — спросил Уоррен, занимая место во главе стола, где недавно восседала Пэтси, и наливая себе кофе.

Алекс пожал плечами.

— Ты же знаешь Кэролин — она всегда расстраивается из-за мелочей.

— Да нет же, это совсем не в духе Кэролин. Она всегда была сдержанной и рассудительной молодой леди. Как и подобает настоящей Макдауэлл, если хочешь знать мое мнение, — в его голосе прозвучало легкое самодовольство, которому Алекс, впрочем, не придал значения.

— Интересно, как это получилось, что настоящая Макдауэлл на самом деле таковой не является, — небрежно спросил он, наблюдая за реакцией Уоррена.

Однако Уоррен был стреляным воробьем, лукавым пронырой с душой политика и принципами делового воротилы. Он говорил только то, чем считал нужным поделиться.

— Жизнь полна неожиданностей, — глубокомысленно изрек он. — С тех пор, как я видел Кэролин в последний раз, она очень переменилось, стала более раздражительной. Я предположил, что это происходит с ней из-за скорой кончины Салли. Видишь ли, она очень к ней привязана. Но теперь я стал задаваться вопросом, а не ты ли источник ее нервозности?

— Может, мое присутствие всколыхнуло в ней низменные чувства.

— Брось. Мы не можем позволить себе заводить новых врагов. Если Кэролин сомневается в том, что ты Алекс, она может причинить нам массу неприятностей. Мы, конечно, с этим справимся, но мне бы хотелось, чтобы все шло тихо-мирно, без эксцессов.

В мозгу у Алекса зародилось ужасно подозрение, подтвержденное случайным замечанием Пэтси и потрепанным видом одежды Кэролин.

— И как же ты собрался с этим справиться?

— Я имел в виду нас обоих. Полагаю, мы действуем сообща? — резко спросил Уоррен.

— Конечно.

— Если ты не можешь уговорить ее не вмешиваться, можно попытаться подкупить ее.

— Не думаю, чтобы Кэролин согласилась.

— Наверное, ты прав, — мрачно сказал Уоррен. — Ну что же, если у нее появятся какие-нибудь подозрения, мы сможем организовать несчастный случай.

Алекс замер на месте.

— Что за несчастный случай?

— О, ничего смертельного. Мы что-нибудь придумаем, какой-нибудь пустячок, чтобы она провела день-другой в больнице и отвлеклась от своих сомнений. А еще можно проделать кое-какие манипуляции с чековой книжкой Салли. Сейчас ее ведет Кэролин, и я мог бы найти какое-нибудь несоответствие в расходах и сообщить об этом Салли.

— Да ты просто душка, Уоррен, — сухо сказал Алекс, стараясь скрыть неприязнь.

— А ты на себя посмотри, мой мальчик. Если хочешь знать, настоящий Алекс был тот еще фрукт. Если бы он был жив, то скорей всего, оказался бы во много раз хуже нас всех вместе взятых.

Алекс осторожно отпил глоток переслащенного кофе.

— А с чего ты взял, что он умер?

— А разве не понятно? Ведь речь идет об огромном наследстве, конечно, он бы вернулся, чтобы заявить на него права.

— Ты говоришь об этом так, как будто знаешь наверняка, дорогой дядя, — заметил Алекс. — Как будто тебе известно то, что случилось с сыном Салли.

Уоррен рассмеялся.

— Тебе показалось. Не лови меня на слове, мой мальчик. Мы находимся у финишной прямой. Салли уже не может обходиться без кислородной подушки, так что конец не за горами. Главное, сохранять спокойствие, и все будет хорошо. Конечно, если Кэролин не начнет вставлять палки в колеса. Я не собираюсь давать задний ход, когда путь уже почти пройден.

— Ты думаешь, кроме Кэролин, нам некого опасаться?

— Я в этом уверен. Ты хорошо поработал, подружившись с Джорджем и Тэссой, а Пэтси не видит дальше своего носа. В любом случае, это ее не касается, до тех пор, пока она имеет возможность вести привычный образ жизни. Кэролайн — другое дело, ей нечего терять. К тому же она слишком порядочная и может разрушить нам планы, потому что они идут вразрез с ее глупыми принципами.

— Да, тебе трудно ее понять, дядюшка Уоррен.

— Не перегинай палку, парень. Я не в настроении играть в игры.

— Если Кэролин, как ты утверждаешь, настоящая Макдауэлл, откуда же в ней взялись такие недостатки, как честность и порядочность?

Уоррен уставился на Алекса злобным взглядом.

— Не будь ханжой. Ты сам явился ко мне со своим распрекрасным планом.

— А ты член семьи, который радостно за него ухватился, — холодно напомнил Алекс.

— Значит, мы с тобой сильные и безжалостные люди, у которых понятие о добре и зле не имеет четких границ. Если хочешь разбогатеть, не думай об этике.

— Вот уж не думал, что ты стремишься стать богатым. Ведь ты же Макдауэлл!

— Как говорится, никогда нельзя быть слишком богатым или слишком худым. В наш беспокойный век лучше держать деньги покрепче и поближе к себе.

— Даже если эти деньги не принадлежат тебе, — криво усмехнулся Алекс.

— Не хочешь ли ты сказать, что в тебе проснулась совесть? Увы, слишком поздно. Не забывай, это была твоя идея.

— Ты уже говорил об этом, — он пристально посмотрел на дядю. — И не стоит беспокоиться о моей совести. Она у меня под контролем до тех пор, пока мы не проясним некоторые вещи.

— Ты ставишь мне условия?

— Никаких несчастных случаев, ни с Кэролин, ни с кем-нибудь другим. Тебе понятно? Я обманщик, а не убийца.

Он сам удивился, как хорошо сформулировал предупреждение. На самом деле, это было истинной правдой. Он всех их обманывал, но только не так, как они себе представляли.

Уоррен пожал плечами.

— Если хочешь, сам разбирайся с Кэролин. Только позаботься, чтобы она ничего не заподозрила. Если это случится, мне придется взять дело в свои руки.

— Тогда ты от меня получишь по этим самым рукам.

Уоррен удивленно уставился на Алекса.

— Я думал, ты против насилия! А сейчас ты вон как заговорил. Если бы я не был уверен в обратном, то начал бы беспокоиться о своей безопасности.

Алекс одарил его ослепительной улыбкой, которую специально приберег для того, чтобы пугать Уоррена.

— Бояться не зазорно, дядя Уоррен. Жизнь полна сюрпризов.

Уоррен вызывающе посмотрел на Алекса.

— Я много повидал на своем веку. Что бы ты ни сказал, меня ничем не удивишь.

В полной тишине Алекс допил кофе и поставил чашку на блюдце.

— Ты бы очень удивился, дядя Уоррен, поверь мне, — усмехнулся он.