Заключённыий волк

Глава 16

Итан

Я сидел на трибунах в Магической Зоне, мой взгляд был устремлен на забор напротив меня, который пульсировал магической энергией. В этот момент я чувствовал ток в этом заборе так остро, как будто он жил в моей собственной крови. Я был зациклен на одном и только на одном: у кого-то в этой тюрьме был ключ от наручников. Гребаный ключ. За пределами этого свиного загона они могли использовать магию. Это делало их самыми опасными засранцами в тюрьме и моей целью номер один. Потому что если у кого-то в здесь и должен быть ключ от наручников, так у меня. Numero uno³². Главарь всех, блять, и вся. Так у кого же, черт возьми, он был?

Я оглядел лица всех, кто находился по эту сторону Скрытой Стены, гадая, кто бы это мог быть. Половина заключенных не была достаточно умна, чтобы провернуть что-то подобное. Поэтому главными подозреваемыми были лидеры банд. Но было много жутких, низкорослых моллюсков, которые тоже могли быть достаточно хитрыми, чтобы провернуть такое.

Большая часть моей стаи была в поисках зацепки, а остальные сидели вокруг меня, лапая мои руки и вжимаясь в меня, чувствуя мое беспокойство. Харпер провела ртом по моей шее с явным предложением, и я оттолкнул ее локтем с низким рычанием в горле. У меня не было настроения шалить. А даже если бы и было, в эти дни у меня на уме была только одна Волчица. Она преследовала меня во сне и наяву. Она была повсюду. Ее запах воздухе, в каждом взмахе каждой черноволосой девушки, в каждой паре лесных глаз, обращенных в мою сторону. Но ни одна из них не была так душераздирающе, умопомрачительно прекрасна, как она. И я ненавидел их. Я презирал то, как они заманивали меня, дергая за ниточку в моем сердце, умоляя пойти к ней.

Я никогда раньше не встречал равного Волка, но моя сестра, Эйша, предупреждала меня о том, что это такое. Она соединилась со своей идеальной парой много лет назад. Ей было всего шестнадцать лет, и моя мать чуть не надорвала легкое, когда узнала об этом, но, потом она поняла, что они действительно были равными. Парой. Вот и все. Мама согласилась и помогла им организовать свадьбу.

Эйша была причиной, по которой я оказался здесь, но я не винил ее в том, что произошло. Каждый прошедший день я старательно платил за решение, которое принял в тот день, когда меня арестовали полицейские. Я знал, что застряну здесь, когда у нее и ее пары появится первый щенок, но это было на моей совести. С тех пор у них их было много, и я скучал по каждому из них. Эйше не разрешалось приводить их на свидания, пока им не исполнится шестнадцать. Но я смирился с этим. Потому что, когда я встречусь с ними, я хочу быть свободным Волком, готовым снова заслужить свое место Альфы.

Я подал знак фейри, играющим в настенный мяч передо мной, и они бросили мне мяч. Я провел по нему большим пальцем, и на тыльной стороне моей ладони начали появляться задания, но сегодня мне не хотелось брать работу. Я собирался публиковать.

Я толкнул свою магию в шар, визуализируя слова, затем встал, спрыгнул с трибуны и бросил его. Я пнул его в стену, и как только он ударился, работа была опубликована. Я сыграл несколько раундов для наблюдавших охранников, и затем оставил игру и вернулся на трибуны.

Не успел я дойти до места, как до меня донесся вой, и я оглянулся через плечо, замечая, что двое из моей стаи ведут ко мне девочку. Ее рост едва превышал метр пятьдесят, а ее розовые волосы были собраны в две косички. Ей было всего двадцать два года, но она уже заслужила свое имя в этой тюрьме. Все звали ее Яблочко. Несмотря на то, что все фейри здесь были практически смертными без магии, мы сохраняли наклонности наших Орденов. А Яблочко была Вампиром с самыми зоркими глазами, которые я когда-либо видел. Даже без формы ее Ордена она была смертельно опасна. Так что если ты ее разозлил, то мог рассчитывать на камень между глаз из рогатки, которую она носила с собой. И это дерьмо могло убить, если она этого хотела.

— Привет, любимая, — промурлыкал я, когда мои Волки толкнули ее передо мной, и я поднял руку, чтобы создать вокруг нас заглушающий пузырь.

— Я подумал, что она была вероятным кандидатом на то, чтобы снять вчера камеры в столовой, — сказал Рамзи, и я кивнул ему, повернувшись к Яблочку.

— Это правда? Твоих рук дело?

Ее взгляд метался от меня к Волкам, которые, судя по звуку, собирались у меня за спиной, но в ней не было и намека на нервозность. Пока что.

— Да, — она пожала плечами. — И что? Я взяла работу со стены.

Я сжал челюсти. Я должен был догадаться, что тот, кто взял этот ключ, поступил умно. Вероятно, в их плане было множество частей. Невозможно было достать ключ от наручников, если только план не был тщательно продуман. А аутсорсинг через стену означал, что преступник не оставил зацепок.

Я поднял руку, высвобождая свою магию, чтобы над головой Яблочка образовалось облако. Она вздрогнула, когда на нее хлынул дождь, и я убедился, что он был холодный, как сволочь.

Я придвинулся на шаг ближе, принимая угрожающую позу.

— Что ты взяла в качестве платы за работу, любимая? — прорычал я.

— К-краску для волос, — сказала она сквозь стучащие зубы, показывая на свои яркие волосы. — Это что, п-преступление?

Я усилил дождь, складывая руки на груди и осматривая ее с ног до головы.

— Я хочу, чтобы ты работала на меня. Если в будущем тебе понадобится краска для волос, ты обратишься к моей стае. Берешь задания со стены — рассказываешь мне о них до их выполнения.

— Я ни к кому не примыкаю, Шэдоубрук, — сказала она с шипением, поднимая ладони почти с угрозой. Черт возьми, есть же яйца у этой девчонки.

Я мрачно улыбнулся, и она задергалась под моим взглядом.

— Ты присоединяешься ко мне или сражаешься против меня.

Она поджала губы, посмотрела на моих Волков, затем снова на меня. Помимо того, что я был в два раза больше ее, в моих жилах бурлило цунами силы. Она не могла победить. Она уже пробыла в Даркморе несколько месяцев, так что пора было предъявить права на кого-то столь ценного, как она.

— Так как же это будет, Яблочко? — я откинул плечи назад, позволяя дождю утихнуть, и вместо этого создавая в ладони ледяные лезвия. Мои Оборотни плотно сомкнулись вокруг нас, завывая и возбужденно тявкая. — Тебя заставить склониться или ты сделаешь это добровольно?

Яблочко сглотнула, затем кивнула, ее раздраженное выражение лица ничуть не обеспокоило меня.

— Хороший выбор, — я обхватил ее рукой, притянув к себе для крепкого объятия, и позволяя льду растаять в моих ладонях. Я прильнул ртом к ее уху, когда мои мышцы напряглись вокруг нее почти с угрозой. — Если на стене появятся новые задания по снятию камер, я хочу, чтобы ты согласилась на них, поняла?

Она прижалась к моей груди, почти задыхаясь, так как я держал ее слишком крепко. Я провел костяшками пальцев по ее волосам, а затем оттолкнул от себя, и мои Волки расступились, выпуская ее. Они тут же бросились ко мне, проводя ладонями по моим рукам и груди, и я впитывал их общество, в то время как решимость бурлила в моих венах. У кого бы ни был этот ключ, он может спрятать его хоть в глубинах ада, мне все равно, я пройду девять кругов, чтобы получить его. Это был лишь вопрос времени, пока он станет моим.

***

Я плохо спал в своей камере с тех пор, как потрахался с Розали. Спать в одиночестве было неестественно для Волка, но почему-то после нее, я не мог найти в себе силы пригласить мою стаю в камеру. Трудно было вообще отдохнуть без прикосновения рук к моей коже или мягкого дыхания на моей плоти. Но сегодня, как и каждую ночь с тех пор, как я трахнул эту сучку Оскура, я жаждал только веса одного тела поверх моего. Ее.

Когда я закрывал глаза, я видел только ее. И всякий раз, когда я засыпал, меня мучили сны о том, как ее обнаженное тело скачет на моем, пока я не просыпался с каменным стояком и злостью самого дьявола.

В камере раздалось жужжание, и мои уши встали на макушке, когда двери камеры отворились. Да, детка.

Время Орденов. Охранники никогда не предупреждали нас о том, когда именно мы его получим. Просто еще один способ свести нас с ума, как я догадывался. Но когда это происходило, мы словно просыпались в рождественское утро.

Я выскочил из камеры, прикладывая ладони ко рту и издавая вой, чтобы позвать свою стаю к себе. Возбуждение бурлило в моих венах, когда я спускался по лестнице, разминая руки и шею, готовясь к тому, чтобы сдвинуться, бежать и быть свободным. Ну, настолько свободным, насколько это было возможно в этих стенах. Двор Орденов может и был иллюзией, но я был готов верить в нее как можно чаще.

Моя стая догнала меня на мосте, и я побежал по нему трусцой с очередным воем, чувствуя себя снова щенком, пока улыбка растягивала мои щеки.

Я не мог дождаться, когда увижу прекрасный глаз луны. Эта серебристая плутовка всегда взывала ко мне. Она пела песни в моем сердце, заставляя меня скучать по ней, как по старому другу. И пришло время воссоединиться.

Охранники направили нас вверх по лестнице, как будто я не знал точно, куда идти. Я уже мчался вверх, минуя второй этаж и сворачивая в коридор, где стояли лифты, которые должны были доставить нас на поверхность. Иногда я забывал, что мы находились почти в километре под землей. Но эти блестящие двери напоминали о том, как высоко нам нужно было подняться, чтобы выбраться из главной тюрьмы.

Как только открылись первые двери, я завалился внутрь со всей стаей, занимая все пространство. Вскоре началось восхождение, и энергия заставила мой пульс биться в бешеном ритме. Сегодня в воздухе что-то витало, что-то шевелилось и перемещалось под моей кожей.

Двери лифта открылись, и мы высыпались наружу. Я был уже наполовину без одежды и бросил ее своему Омеге, чтобы он положил ее в шкафчик для меня. Я тут же сдвинулся и мои четыре черные лапы тяжело ударились о землю. Я был зверем, ночным существом, способным проскальзывать сквозь тени, словно я был сделан из них. Моя семья оправдывала свое имя³³. Все Шэдоубруки были такими же темными, и единственным моим отличием была серебряная звезда, украшавшая мой лоб. Мама всегда называла меня ее путеводной звездой. А я называл ее моим солнцем. Иногда мне казалось, что она все еще в этом мире, когда я смотрел на небо и видел ее там. Тот факт, что она умерла, пока я находился в этих стенах, разрывал меня на части, выедая часть моей души, которая уже никогда не восстановится. Мой брат, Тайсон, взял на себя роль Альфы стаи в ее отсутствие. Он был всего на год младше меня, и я видел, как он вырос после моего заключения здесь во время наших свиданий. Он был настоящим Альфой и мог стать моим соперником за контроль над стаей, когда я выйду отсюда через несколько месяцев. Я не мог дождаться свободы, и этот день становился все ближе. Я чувствовал его вкус на ветру.

Я помчался к выходу, запрокидывая голову к небу над куполом и чувствуя, как по моему позвоночнику разливается энергия. Взволнованный лай вырвался из меня, когда я понял, почему сегодня чувствую себя таким резвым. Полнолуние. Луна подмигнула мне, флиртуя, как всегда. Если бы луна была девушкой, она была бы чертовски охренительной в постели.

Я помчался в лес, разрывая землю огромными когтями, а моя стая бежала за мной. Бег под луной подпитывал мои магические резервы, хотя я не мог использовать ни капли. Наручники расширялись и подгонялись под любой Орден, их магия была непогрешима даже здесь. Впрочем, это не имело значения, потому что сегодня единственными мышцами, которые я хотел напрячь, были мышцы моего Ордена. Я собирался выследить Розали Оскура и заставить заплатить за ее обман. Я раздавлю ее под моими лапами, и она будет молить о пощаде. Возбуждение от этого мысленного образа наконец-то дало мне некоторое облегчение от власти, которую она имела надо мной с момента нашей встречи. Все, что мне нужно было сделать, это победить ее, и она больше не будет моей ровней. Я перестану тосковать по ней и смогу снова сосредоточиться на получении удовольствия от моей стаи. От любого, кто мне нравился. Она была в моей голове, как электрод, который блокировал мой член от кого-либо еще. И сегодня это закончится.

Я бежал вместе со стаей, прислушиваясь к вою Розали вдалеке. Я был уверен, что она будет здесь сегодня. Она может быть и была моим врагом, но она все равно была одной из нас. И ее природой, как и моей, было бегать под луной при любой возможности.

Я напряг слух, мчась к скалистому району к югу от купола, выбираясь из леса на возвышении, с которого открывался вид. Я поднял голову и завыл, обращаясь к небу, а затем затих, прислушиваясь. Справа от меня был неподвижный бассейн со сверкающей водой, и моя стая, превратившись из их Волчьим форм, забралась в него. Вскоре они начали оргию, и слово «Альфа» сходило с их уст в придыхательных стонах, умоляя меня присоединиться к ним. Без моего участия, Харпер получала большую часть внимания, и я был немного зол на себя за то, что не присоединился к ним, когда она села на край бассейна, и двое парней переместились между ее ног, чтобы доставить ей удовольствие.

Я зарычал в знак отказа, не сводя глаз с деревьев внизу, прислушиваясь, к ответу Розали. Она должна была быть где-то здесь. Я отказывался верить, что она пропустила возможность увидеть луну сегодня ночью.

В конце концов, низкий вой привлек мое внимание в кронах деревьев. Совсем недалеко.

Мой пульс участился, когда я ответил на зов, в моем тоне звучал вызов, который разорвал ночь на части. Я выждал секунду, две, три. Предвкушение ползло по моим венам, как наркотик. И вот она ответила. В ее тоне тоже звучал вызов. Наконец-то она приняла его. Наконец-то я поставлю ее на место у моих ног.

Я сорвался с места, лаем приказав стае оставаться на месте, и помчался вниз по склону в деревья, завывая снова, чтобы дать ей знать, что я в пути. Ее ответ сказал мне, что она ждет неподалеку, и я ускорил темп, мое сердце бешено колотилось, пока я искал ее.

Вскоре я вырвался на поляну и вонзил когти в землю, останавливаясь в круге лунного света. Я почувствовал, как она движется среди деревьев, мягкий стук ее лап приближался.

Я оскалился, и пригнулся, готовясь наброситься в ту же секунду, как она покажется.

Меня привлекло серебристое мерцание, и я обернулся, когда Розали выскочила из-за деревьев справа от меня, ее шерсть заиграла на свету, когда она столкнулась со мной. Я был готов к этому, и врезал огромной лапой ей в морду, сбивая ее из равновесия и заставляя отступить на шаг.

Она была невероятно красива, зверь размером с меня. Я никогда не видел другого такого же сильного Волка, и это разжигало мои инстинкты. Но нет. К черту, нет. Я не приму Оскура за равную себе. Она должна была склониться.

Она обогнула меня, ее хвост, словно расплавленное серебро, мелькнул позади нее. Она снова бросилась на меня, и сила ее удара едва не сбила меня с ног, заставляя мое сердце биться сильнее. Ее зубы вонзились мне в плечо, и я яростно зарычал от боли, прорвавшей мою плоть. Я полоснул ее острыми как бритва когтями, прочертив след на ее великолепном меху, и кровь хлынула, капая на землю.

Я почувствовал удовлетворение, когда, вскрикнув, она подалась назад, а я поднялся во весь рост и снова бросился на нее, прежде чем она успела встать на ноги. Она бросилась прочь от меня, прежде чем я успел ее поймать, рванула по поляне и налетела на меня сзади. Я развернулся, но ее огромные лапы врезались мне в позвоночник, пока она пыталась сбить меня с ног, и я рассмеялся, ударяя ее задними лапами и отпрыгивая в сторону.

Я снова повернулся с опасным рычанием, держа ее на прицеле, и она тоже опустила голову, готовясь к удару.

Одновременно, мы прыгнули вперед, сталкиваясь в воздухе ураганом когтей и зубов. Адреналин в моей крови был слишком силен, чтобы почувствовать боль, когда мы рухнули на землю, и только по счастливой случайности я приземлился сверху.

Я не терял ни секунды, упирая лапы в грязь и открывая челюсти, чтобы схватить ее за горло. Она боролась, ударяя меня головой, но мне удалось впиться зубами в ее шею и удержать на месте. Ее лапы врезались мне в брюхо, и я чуть не упал от удара, но удержался силой воли.

Не сдаваясь, она продолжала бороться, и я знал, что потеряю хватку на ней через считанные секунды.

В мгновение ока она превратилась, легко выскользнув из моих челюстей, и упала подо мной обнаженная в своей форме фейри. Я быстро превратился, прежде чем она успела отпрыгнуть, схватил ее за горло одной рукой, а другой перехватил одно из ее запястий, вдавливая в грязь.

Она смотрела на меня керосиновыми глазами, которые могли бы поджечь весь мир. Я старался не моргать, но энергия разливалась по позвоночнику, призыв луны, умоляющий ее взять. Это была самая естественная вещь в мире, и мой член предательски выдал меня, упершись ей в бедро.

— Сдавайся, — прорычал я, крепче сжимая ее горло.

Она ухмылялась, в ее глазах была дикость, которая заставила меня почти застонать от того, как сильно я хотел завладеть этим дразнящим ртом. Чтобы преподать ей урок, который она не забудет.

— Сдавайся! — я зарычал на нее, впечатывая ее голову в мягкую почву.

Я крепче сжал ее горло, и в ее глазах сверкнула какая-то темная тайна, в которую я не был посвящен. Она снова прижалась ко мне, вцепилась свободной рукой в мои волосы и притянула себе.

— Ты побеждена, любимая, — прорычал я. Ослабляя хватку на ее горле, я заглянул в эти глаза. В ту же секунду она приподнялась и прижалась ртом к моему, ее язык протиснулся между моих губ.

Я застонал, когда ее сладкий вкус затопил все мои чувства, но как только я поддался поцелую, она оттолкнула меня назад и ударила прямо в лицо.

— Блять! — сорвался я, когда моя голова отлетела в сторону.

Она оттолкнула меня, вывернувшись из моей хватки, и в течение долгой секунды, я был слишком ошеломлен, чтобы двигаться, а она скрылась в деревьях. Ее смех донесся до меня, и я зарычал, поднимаясь на ноги.

— Ты побежден, любимый! — крикнула она мне, ее голос был певучим и насмешливым.

С моих губ сорвалось рычание, и я бросился в погоню, забегая в густой лес, где лучи лунного света пробивались сквозь тесную листву.

— Что за Альфа прячется в тени? — прорычал я, охотясь на нее с отчаянием безумца. Я проклинал себя за то, что так легко попался на ее уловки, и еще больше проклинал свой член за то, что он снова ее хотел. Я повернул голову к луне и тоже проклял ее, потому что эта сука была похотлива сегодня ночью, и я чувствовал, как она пыталась заставить меня снова взять Розали Оскура. Но я пришел сюда не за этим. Я пришел сюда, чтобы победить.

Розали врезалась в меня сверху, спрыгивая с дерева. Я упал на землю и перекатился, пытаясь встать, но она толкнула меня обратно на землю и поймала мои запястья, удерживая их в грязи. С рычанием я выдернул руки. Она была сильна, но в наших формах фейри у меня было преимущество. Я опустил руки на ее талию, стараясь не обращать внимания на ее сиськи в свете луны, которые выглядели так аппетитно, что мне пришлось прикусить язык, чтобы не потянуться к ним.

— Один из нас должен подчиниться, — прошипел я. — И это должна быть ты.

— Ты такой драматичный, Итан, — промурлыкала Розали, и я сбросил ее с себя в грязь, быстро перекатываясь и прижимаясь грудью к ее груди, чтобы удержать на месте.

— Сдавайся, — снова потребовал я, и она рассмеялась своим музыкальным смехом, который зажег меня изнутри. Мой стояк уперся в ее ногу, пульсируя и подрывая мой авторитет так охуенно сильно. Она втянула воздух, и ее глаза сверкнули весельем, разрезая меня на кусочки.

— Ты подаешь мне неоднозначные сигналы, — поддразнила она, и ее дыхание пронеслось над моим ртом, притягивая меня сильнее, чем когда-либо притягивала луна.

— Прекрати, — прорычал я. — Убирайся из моей головы.

Она подняла ноги и обхватила мои бедра. Я был в полусекунде от того, чтобы потерять рассудок, когда она толкнула меня своим весом вперед и заставила нас перевернуться еще раз, так что она снова оказалась сверху. Мы были покрыты грязью и кровью после нашей драки, и чем грязнее она становилась, тем лучше, блять, выглядела.

Ну почему она так чертовски соблазнительна?

Я стиснул зубы, пытаясь игнорировать отчаянную потребность, в основании моего позвоночника, и кинулся вперед, чтобы снова схватить ее за горло. Она отбросила мою руку, спрыгивая с меня, снова убегая в лес.

— Хватит! — зарычал я, поднимаясь и пускаясь за ней, мое тело дрожало от желания. Я должен был быть сильным, я должен был прикончить ее. Я определенно, определенно должен был игнорировать свои другие инстинкты.

Она кружила по поляне, и я с рычанием бросился за ней. Я уже собирался снова превратиться, когда она повернулась и опустилась передо мной на колени.

Мое сердце подпрыгнуло от радости. Она подчинялась, прямо на коленях, как самая послушная Бета, которую я когда-либо видел. Она не сводила глаз с моих, не склоняясь. Замедляя шаг, я приблизился к ней и тяжело сглотнул. Мне просто нужно было, чтобы она это сказала. Два слова, которые освободят меня из этого ада. Отвяжут меня от этой искусительницы.

Я обхватил ее челюсть рукой с самой наглой ухмылкой, которую когда-либо носил.

— Вот так, любимая. Скажи это.

Она закатила на меня глаза, и мои брови сошлись в замешательстве. Я открыл рот, чтобы подтолкнуть ее к словам, когда она наклонилась вперед и взяла мой член между губ.

— Святые…ох, блять, — задыхался я, когда она взяла меня в рот полностью, что само по себе было охуенным подвигом, и я откинул голову назад со стоном чистого блаженства.

Нет… нет, нет, нет. Нехорошо.

Но так хорошо. О, блять, так хорошо.

Может быть, она просто готовилась к подчинению, но прямо сейчас у меня было ощущение, что она держала меня в кулаке и могла раздавить в любой момент. Я был полностью под ее контролем. И если я когда-то действительно думал, что все закончится тем, что она склонится передо мной, я был идиотом. Но, черт возьми, может быть, я продолжу верить еще чуть-чуть…

Я открыл глаза и посмотрел на луну, умоляя ее дать мне силы, необходимые для того, чтобы сразить Розали наповал, но луна только подбадривала ее.

Ты, круглая светящаяся шлюха, я тебя ненавижу.

Розали выпустила меня изо рта и вскочила на ноги. Она победно ухмыльнулась, а затем повернулась ко мне спиной. Самое большое гребаное оскорбление, которое только можно было нанести фейри, и она сделала это сразу после того, как пососала мой член.

Что, черт возьми, она со мной сделала??

В моей груди раздался рык, и я сорвался. Блять, я сорвался.

Я схватил ее за волосы и заставил повернуться ко мне лицом. Она все еще улыбалась, словно знала что-то, чего не знал я, но у меня не было решимости остановиться и спросить, что именно. Я наклонился и схватил ее за бедра, приподнял и ударил спиной о ближайшее дерево. Ее глаза пылали, когда она вцепилась в мою шею острыми ногтями, в ее глазах ясно читалась потребность. На мгновение это была не просто игра или борьба, мы оба отдались друг другу, этому кричащему желанию, заполнившему пространство, между нами.

Ее лоб прижался к моему, ее глаза горели безмолвной мольбой, и какая-то часть меня должна была ответить ей.

Я расположил свою ноющую длину у ее входа и сжал ее бедра, врываясь в нее одним жестким толчком. Она вскрикнула, и я стал безжалостно брать ее, вгоняя ее спиной в твердую кору дерева, каждый толчок моих бедер почти заставлял меня кончать.

Ее тело сжалось вокруг меня, когда ее рот нашел мой в темноте. Мы целовались голодно, как будто это была наша последняя трапеза, и я не выныривал на воздух, пока мне, блять, не пришлось. Я был поглощен ее чарами, вколачиваясь в ее тело мощными толчками. Было ощущение, что мы вместе летели к обрыву, что она была моим всем, а копы преследовали нас с мигалками. Мы собирались закончить это вместе, как одно целое, и мне было наплевать, что это было неправильно.

Я был на грани взрыва, когда вспомнил о луне. Вспомнил, что именно так Волки становились парой. Трахаясь под полной луной с равным себе, вы почти гарантированно формировали связь.

— Нет… подожди, — задыхался я, но ее ногти впились в мои плечи, а рот припал к моему уху, ее горячий язык бегал кругами по моей ушной раковине, пока я не потерял свой чертов разум.

— Розали… луна…нет, — задыхался я.

— Ты нужен мне, Итан, пожалуйста, не останавливайся, — задыхалась она, ее тело снова прижалось ко мне, когда она начала дрожать на грани беспамятства.

Во мне вновь пробудилась первобытная часть, и я просто обязан был дать ей это. Я ускорил темп, мои пальцы впивались в ее кожу и размазывали грязь, покрывавшую ее плоть.

Она кончила, выкрикивая мое имя, сотрясаясь всем телом, а я ощущал каждую секунду ее наслаждения, как свою собственную. Вой вырвался из моих легких, когда я кончил, заполнив ее собой. Я рухнул на землю, увлекая ее за собой, и она легла на меня.

Мы тяжело дышали, и ее вес казался таким правильным, что я тут же обхватил ее руками и прижал к себе. Она была тем, чего мне не хватало в моей камере ночь за ночью. А теперь она была со мной, и я не хотел ее отпускать.

Она подняла голову, чтобы посмотреть на меня, и луна стала нимбом над ее головой. Она выглядела как падший ангел, совершенное существо, созданное только для меня. Я заправил прядь черных волос ей за ухо, зная, что это неправильно, но не в силах отрицать, насколько правильно это ощущалось. Луна, казалось, светила еще ярче, и ее сияние словно проникало в мою душу, заполняя все пространство внутри.

С губ Розали сорвался вздох, и она уперлась руками о землю по обе стороны от моей головы, а лунный свет окружил ее, казалось, сияя изнутри ее плоти. Мне потребовалось еще мгновение, чтобы понять, что моя кожа тоже мерцала, и я вдохнул, когда что-то сдвинулось в моей груди. Все мои стайные инстинкты, все волчьи потребности и желания вдруг устремились к ней. Она была ответом на все.

Моя ровня во всех отношениях. Моя пара.

— Черт, — выдохнул я, роняя голову обратно на землю и отворачиваясь от нее. Потому что это было худшее, что я когда-либо делал. Я предал свою стаю. Я связался узами с Оскура. Нашим смертельными врагом. Если они когда-нибудь узнают, они изгонят меня из стаи, изгонят навсегда.

— Итан, — вздохнула Розали, протягивая руку, чтобы нащупать что-то за моим ухом. — Метка.

Я оттолкнул ее руку, сел прямо, и в груди у меня защемило, и я возненавидел себя за то, что был так холоден с ней. Но как я мог это принять?

Я схватил ее за подбородок, толкнул ее голову вбок, убирая волосы за правое ухо. Там был знак в форме полумесяца, похожий на серебристую татуировку. Знак луны. Знак моей пары.

Я оттолкнул ее от себя и поднялся на ноги, страх когтями впивался в мои внутренности.

— Расскажешь кому-нибудь, и умрешь, — сказал я низким тоном, и ее губы сжались, когда она поднялась на ноги.

— Удачи с убийством, Итан. Ты теперь не можешь причинить мне вред, твои инстинкты этого не позволят.

— Я могу нанять кого-нибудь другого, — проворчал я, но даже когда я это сказал, мое сердце разбилось от одной только мысли. Мне нужно было защищать ее, обнимать, быть рядом с ней во всем. Бля, нет, нет, нет.

Она холодно рассмеялась.

— Убедись, что они сделают это быстро, потому что теперь ты тоже чувствуешь мою боль. Увидимся, пара, — она повернулась и превратилась в форму Волка, исчезая в деревьях, и оставляя меня с самым отчаянным желанием последовать за ней.