Заключённыий волк

Глава 19

Розали

Я ждала в своей постели еще долго после выключения света, пока мое сердце выстукивало возбужденную мелодию, а адреналин струйками вливался в мои вены. Всю неделю после выключения света я пробиралась в технический туннель и исследовала шахты, выясняя, расположение каждого блока и как к ним добраться.

Это было удручающе медленное продвижение, но мне нужно было держать в голове четкое представление о схеме тюрьмы, прежде чем я могла пойти дальше и забрать орудие убийства из старой камеры Сина. К счастью, каждая камера была помечена номером блока, нарисованными на стене шахты, так что мне было легко найти свою цель.

Я уже решила, кому подложить оружие, и это оказалось совсем несложно. Двухсотый более чем заслужил то, что его ожидало, и если его выступление в душевом блоке было хоть немного похоже на его типичное поведение, то я, вероятно, спасу других фейри от его непрошеных ухаживаний.

Как только я убедилась, что большинство заключенных уснули, я сделала свой ход, соскользнув с кровати и быстро доставая ключ от наручников из стены камеры.

Со вздохом удовлетворения я высвободила свою магию из заточения и поспешила обратно в камеру, чтобы установить заглушающий пузырь и заклинания обнаружения, прежде чем отправиться в путь.

Я уже потратила немного времени на разборку стены в задней части первой камеры, и мне оставалось только разобрать внешние кирпичи, а затем проникнуть внутрь.

Главная проблема, с которой мне предстояло столкнуться, заключалась в том, что я не знала, в чью камеру мне предстояло ворваться. Я могла использовать заглушающий пузырь, чтобы скрыть шум от проделывания дыры в стене, но оказавшись внутри камеры, мне оставалось только надеяться, что я смогу достать орудие убийства, не разбудив ее обитателя. Я никак не могла объяснить свое внезапное появление в камере, не сделав мое использование магии очевидным, и я не хотела, чтобы кто-то узнал, что у меня был ключ от наручников. На данный момент об этом знали только Роари и я, и, несмотря на постоянные проверки и случайные обыски, которые проводили охранники, никто из них даже не приблизился к тому, чтобы нас обнаружить. Пока что.

Я сделала глубокий вдох, замедляя пульс, когда возбуждение затопило мое тело, и быстро разобрала стену под раковиной, где был спрятан мой туннель. Я собрала стену обратно на случай, если охранники придут с обыском, а я не успею вернуться к перекличке. В этом случае мне пришлось бы придумать, где еще меня «найдут», но это было лучше, чем если бы они обнаружили туннель в моей стене.

Как только это было сделано, я проползла через короткий туннель и разобрала тонкую стену на другом конце, пропуская себя в проход для технического обслуживания в дальнем конце.

Я создала фейлайт, чтобы видеть, и быстрым шагом отправилась к камере, в которую мне нужно было проникнуть. Мне приходилось приседать в низком пространстве, и я не раз ударилась головой о трубы с Подавителем Ордена, но не сбавила темпа. Я хотела сделать это как можно быстрее. Чем дольше меня не было в камере, тем больше была вероятность того, что кто-нибудь обнаружит мою пропажу.

Я пробиралась между проходами, пока не добралась до места назначения, быстро разобрала стену в задней части туннеля, над которым работала, и пролезла внутрь.

Прижавшись к кирпичам, отделявшим меня от места назначения, я остановилась и создала усиливающее заклинание, чтобы услышать, что происходило за стеной.

Я закрыла глаза, сосредотачиваясь на звуке медленного дыхания, которое раздавалось в течение нескольких минут, и наконец смирилась с тем, что тот, кто занимал камеру, спал.

Я протянула руку, чтобы начать разбор стены. Мои пальцы дрожали, а сердце выбивалось из ритма. Это был самый рискованный поступок, который я когда-либо совершала, но я должна была это сделать. Мне нужно было освободить Сина из заточения, если я хотела вытащить его из Даркмора, и единственным способом организовать его освобождение, было доказать его невиновность.

Облизывая губы, я вытащила первый кирпич из стены.

Я задержала дыхание, несмотря на заглушающий пузырь, отодвигая кирпич в сторону, и долго вглядываясь в темное пространство, выискивая в тенях движение.

Убедившись, что все тихо, я продолжила отодвигать кирпичи так быстро, как только могла.

Я продолжала в том же духе, пока щель в стене не стала достаточно большой, и двинулась вперед, чтобы протиснуться в камеру.

Оказавшись внутри, я замерла, сидя на корточках у созданной мной дыры в задней стене камеры, и осматривая койки на предмет движения.

Нижняя койка пустовала, но мое сердце ёкнуло, когда я заметила татуированную руку, свисающую через край верхней.

Итан Шэдоубрук слегка зарычал и перевернулся во сне, а я затаила дыхание, испуганно глядя на него. В этой тюрьме было не так много фейри, которые могли бы сравниться со мной, но Итан определенно мог. Хотя, подумав об этом, я поняла, что все было не так плохо, как могло бы быть. Итан теперь был моей парой, а это означало, что все его инстинкты были направлены на мою защиту. Его способность причинять мне боль, равнялась его способности срать золотом.

Мои губы дернулись от картинки в моей голове, и я выпрямилась, на цыпочках приближаясь к его кровати, и разглядывая ножку, где, по словам Сина, он спрятал оружие.

Мой взгляд зацепился за Итана, когда он снова зашевелился во сне, и на мгновение я забыла, что должна была здесь делать, просто стояла и смотрела на него.

Оказаться парой Волка, который возглавлял врагов моей банды, определенно не входило в мои планы, но я должна была признать, что, если убрать этот раздражающий факт из уравнения, я могла понять, почему луна выбрала нас друг для друга. Сильные черты его лица завораживали, и, между нами, явно существовала невероятная химия. Я все еще не знала о нем ни единой вещи, но какая-то часть меня жаждала узнать все на свете.

Я вздохнула, думая о том, как он старался избегать меня с тех пор, как это случилось. Он не только скрыл нашу метку татуировкой, но и уводил свою стаю в самую южную часть Двора Орденов, когда мы там были, и не говорил мне ни слова, когда мы сталкивались в других местах.

Не то, чтобы я слишком сильно старалась это изменить. На данный момент мне не нужно было форсировать вопрос сближения наших стай, хотя я должна была признать, что было бы удобно иметь за спиной дополнительную силу, когда дело касалось Густарда. Я просто надеялась, что он тоскует по мне так же, как я по нему иногда посреди ночи. Эта связь заставляла меня жаждать его общества, даже когда разумная часть моего мозга напоминала мне, что он вел себя как полный урод.

Но я не собиралась прогибаться. Я сопротивлялась гораздо большим пыткам, чем просто жажда чьего-то общества. Вскоре он сам сломается и прибежит ко мне.

Я оторвала взгляд от Итана и опустилась у изножья его кровати, выискивая тайник Сина.

Даже зная, что я ищу, его было почти невозможно найти, и мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, как он засунул оружие в ножку кровати, прежде чем мне удалось его вытащить.

Я посмотрела вниз на зазубренный кусок металла в моей руке. На проклятой штуке все еще были пятна крови, и я скривила губы от отвращения. По крайней мере, охранники смогут определить, чья это кровь, с помощью магии, и когда оружие найдут у Двухсотого, у них не останется другого выбора, кроме как предположить, что это он убил жертву Сина.

Когда я впервые начала изучать репутацию Сина Уайлдера, прежде чем согласиться на эту работу, я была более чем обеспокоена, тем, что освобождаю такого жестокого фейри из тюремных стен. Но, присмотревшись к его послужному списку, я кое-что поняла. Фейри, которых он убил, не были невинными. Среди них были насильники, убийцы, бандиты, практикующие темную магию, даже фейри, которые путешествовали в мир смертных и похищали девушек в рабство. Он избавлял мир от худших из худших. У него даже был своего рода фандом, который создавал петиции для его освобождения. Он был мстителем. Не то чтобы закон это волновало. Но меня да. Это была единственная причина, по которой я согласилась на работу. Независимо от других мотивов моего прибытия, я бы не согласилась на освобождение Сина без этой драгоценной информации.

Мой грешник с черным сердцем на самом деле был замаскированным спасителем.

Я засунула оружие в карман комбинезона и встала, собираясь уйти.

Я повернулась спиной к кровати Итана, но не успела сделать и шага в сторону от него, как сильная рука обхватила мое горло, и меня дернули назад к его твердой груди, откуда послышался угрожающий рык.

— Не так быстро, любимая, — прорычал Итан мне на ухо.

Я вскинула руки, создавая лианы и в одно мгновение заключила его в них, отрывая его от меня и прижимая его спиной к краю койки.

— Ты! — обвинил он, его глаза были дикими. — Это ты украла ключ от наручников!

— Очевидно, — ответила я, закатывая глаза и становясь перед ним со сложенными руками, гадая, что теперь с ним делать. Мой заглушающий пузырь и простыня, которую он повесил на дверь камеры, пока держали это взаимодействие в тайне, но мне нужно было быть уверенной, что он тоже не проболтается.

— Отпусти меня, — потребовал Итан мрачным голосом, от которого у меня перехватило дыхание.

— Ты просто снова схватишь меня, — запротестовала я, делая вид, что массирую шею, хотя мне не совсем не нравилась хватка его рук.

— Не схвачу.

Я подняла на него бровь, размышляя, могла ли я ему доверять, но здесь у меня было преимущество. Я пользовалась магией, а он — нет. Поэтому я не особо беспокоилась о том, что он может попытаться сделать со мной.

— Веди себя хорошо, — предупредила я.

Итан зарычал, а я ухмыльнулась и взмахом руки уничтожила лианы, освобождая его.

Итан мгновенно бросился на меня, рычание вырвалось из его губ, когда он обхватил меня за талию и прижал к стене.

Его руки блуждали по моему телу в поисках ключа, и я рассмеялась, пока он пробегал пальцами по всему моему телу.

— У меня нет с собой ключа, lupo³⁷, — поддразнила я. — Но не стесняйся продолжать обыск, если хочешь.

— Где он? — прорычал Итан, когда его рука нырнула в мой карман и нашла заточку Сина.

Он вытащил оружие и нахмурился.

— Собиралась прикончить меня во сне, любимая?

— Нет, — промурлыкала я, протягивая руку, чтобы обхватить его, в которой он держал заточку. — Если бы я собиралась тебя убить, я бы хотела, чтобы ты был избит и истекал кровью у моих ног, и только потом настанет черед ножа.

Его взгляд потеплел от моих слов, и он позволил мне выхватить заточку из его руки и сунуть ее обратно в карман. Он знал, что я не смогу причинить ему боль так же, как он не сможет причинить боль мне. Парные узы никогда бы этого не позволили.

— Так почему ты здесь? — спросил он подозрительно, его взгляд опустился вниз, чтобы рассмотреть мое тело, а затем вернулся к моим глазам.

— Как ты думаешь, почему? — спросила я, потянувшись, чтобы провести руками по его мускулистой груди. — По той же причине, по которой ты мечтаешь обо мне каждую ночь с тех пор, как мы стали парой, — я скользнула руками ниже, и он застонал от желания, но я остановилась, когда достигла верха его боксеров. — Ты собираешься просить прощения? — поддразнила я.

— Прощения?

Я подняла руку и провела пальцами по татуировке, которую он сделал, чтобы скрыть метку, связывающее его со мной, и надулась.

— За то, что стыдишься меня.

Итан зарычал.

— Ты — Оскура, — прошипел он. — Меня от этого тошнит.

— И я тебе почти верю, — передразнила я, протягивая руку, чтобы погладить твердую длину его члена через боксеры.

Итан зарычал и оттолкнулся от меня, начиная вышагивать.

— Не знаю, почему ты думаешь, что это смешно, — огрызнулся он.

— Немного, — сказала я, пожимая плечами.

— Что подумает твоя семья, если ты расскажешь о нас? — сердито потребовал он.

— Ну, я не думаю, что у Данте есть право указывать мне как строить отношения с Братством, после всего, что произошло с ним и Райдером Драконисом…

— И смотри, как это закончилось! — рычал Итан, снова надвигаясь на меня и обнажая зубы. — Я не хочу повторить его участь!

Я только пожала плечами. Не мне было комментировать то, что случилось с Райдером, и я догадывалась, что для его банды тема была довольно болезненной.

Возможно даже, Итан все еще скорбел, откуда мне было знать.

— Я не хотела тебя расстраивать. Вы с Райдером были близки, или…

— Я не хочу говорить о нем. Особенно с Оскура, — Итан произнес мою фамилию, как будто она была грязной, и я вздохнула.

— Все мы просто фейри, знаешь ли. Мы может быть и застряли в этой войне между бандами, но это просто выбор, который мы сделали. Это не то, кем мы являемся…

— Это кто я есть! — Итан рычал, набрасываясь на меня и указывая на символ Лунного Братства — полумесяц с зубчатым краем, который он вытатуировал над своим сердцем, как будто эти чернила были полной суммой того, кем он был.

— Хорошо, — медленно сказала я. — Тогда давай просто все отменим. Я буду держаться подальше от тебя, а ты от меня, и, может быть, луна позволит нашей связи угаснуть.

Итан уставился на меня так, словно не знал, была ли эта идея гениальной или безумной, и я отвернулась от него, направляясь к дыре в стене.

Я почти присела, когда его рука сомкнулась вокруг моего запястья, и он толкнул меня обратно к стене, его рот нашел мой.

Я удивленно вскрикнула, и он просунул свой язык между моих губ, выдыхая стон, и прижимаясь телом к моему.

— Пошла ты к черту, — прорычал он, начиная стягивать мой комбинезон, и я с пьянящим стоном уступила требованиям его плоти.

Итан прижал меня назад, запирая меня у стены и доминируя надо мной, углубляя наш поцелуй, пока его руки ласкали мою грудь через майку.

— Ты явно хочешь пойти со мной, — поддразнила я, и он снова зарычал, отрываясь от меня, и маршируя в дальний конец камеры, с руками в его светлых волосах.

— Почему ты ведешь себя так, будто это одна большая шутка? — потребовал он, оборачиваясь, чтобы посмотреть на меня.

Я пожала плечами.

— Это не шутка, но со мной случалось и похуже, чем скандал и война между бандами, и я выжила.

— Например?

Я испустила долгий вздох и откинула волосы на одно плечо. Я никогда никому не рассказывала о глубине боли и страданий, которые жили в моем прошлом. Даже моя тетя Бьянка или кузен Данте не знали правды о том, что я пережила от рук mamma и papà. Они знали, что мной пренебрегали и игнорировали, но не все остальное. Эти секреты были крепко заперты в глубине моей души, и я, конечно, не стала бы открывать их мужчине, который слишком боялся признать свои чувства.

— Скажем так, в этой тюрьме много монстров, но я сомневаюсь, что кто-то из них может сравниться с человеком, который меня породил. Ты спрашиваешь, почему я веду себя так, будто это шутка? Может быть, мне так кажется. Может быть, иногда я сомневаюсь, что вообще способна чувствовать что-то должным образом. Я так хорошо научилась скрывать эмоции, что, похоже, просто потеряла способность по-настоящему их ощущать.

— Скажи мне, кто причинил тебе боль, и я убью их тысячей разных способов, — прорычал Итан, приближаясь ко мне с глазами Альфа-Волка, пока его инстинкты перевешивали здравый смысл.

— Мне не нужна помощь в моих битвах, — пренебрежительно ответила я. — Только не думай, что, будучи моей парой, ты знаешь обо мне хоть что-то. Потому что, уверяю тебя, это не так.

Я опустилась на колени и сделала шаг, чтобы пролезть обратно через отверстие, но, прежде чем я смогла добиться какого-либо реального прогресса, его руки сомкнулись вокруг моих бедер, и он снова потащил меня в комнату, а затем перевернул меня на спину. Он навалился на меня, обхватив меня своим телом и прижав к себе.

— Останься, — попросил Итан, его тон выражал все то, о чем он не позволял себе думать.

— Зачем? — выдохнула я.

— Ты сказала, что я тебя не знаю. Что ж, ты тоже меня не знаешь. Так что останься и расскажи мне что-нибудь настоящее.

Я долго смотрела на него, прежде чем протянуть руку, и провести пальцами по его челюсти. На него действительно было приятно смотреть. Мне хотелось назвать его красивым, хотя его края были слишком грубыми. Но в нем было что-то до боли пленительное. И, несмотря на то, как мало мы знали друг друга, глядя на него, я чувствовала, словно смотрю в частичку собственной души.

— Я люблю свою семью, — сказала я наконец. — Дело не в силе, не в верности идеалам банды и не в чем-то запятнанном политикой. Ничего больше. Просто любовь.

Моя тетя Бьянка, Данте и все мои двоюродные братья и сестры были единственным в этом мире, что заставляло меня чувствовать что-то, в чем я могла быть действительно уверена. Без них я не представляла, где бы я была сейчас и кем бы я была. Они спасли меня, когда взяли к себе. Они спасли меня гораздо больше, чем они когда-либо поймут.

Итан долго обдумывал мои слова, прежде чем наконец кивнул в знак согласия. Он наклонился, прижавшись лбом к моему, и от его кожи вокруг меня повеяло насыщенным ароматом дуба и земли.

— Я невиновен, — пробормотал он низким голосом.

— Что? — спросила я, нахмурившись, потому что это не могло быть возможным. Фейри отправляли в Даркмор только в том случае, если имелись неопровержимые доказательства их вины. Такие вещи, как записи камер видеонаблюдения, показания свидетелей и ДНК, использовались для построения дела, и если этого было недостаточно, то подозреваемый должен был пройти допрос у Циклопа, где правда буквально вырывалась из его головы. Была целая куча свидетелей-охранников из банка, чьи показания привели меня сюда и обеспечили мой приговор. Но единственным способом осудить фейри без этих вещей и все равно признать его виновным было бы…

— Я дал полное признание. Я знал все необходимые детали, я ничего не оспаривал, даже не жаловался, когда они предложили максимальный срок, — медленно сказал он.

— Почему? — спросила я в замешательстве.

— Потому что я тоже люблю свою семью.

Губы Итана нашли мои, прежде чем я успела спросить его о чем-то еще, и я обнаружила, что отдаюсь ему полностью, когда его рот мучительно медленно двигался против моего, разрушая последние остатки моего сопротивления.

Мои руки обвили его шею, а ноги оказались вокруг его талии, притягивая его ближе ко мне, пока его правая рука двигалась по моему телу под комбинезона.

Я чувствовала его твердость, когда его член упирался в материал боксеров, отчаянно желая из них выбраться, и я прижалась к нему, тихо стоная в мольбе о большем.

Не то чтобы мы вдруг забыли все причины, по которым мы не могли быть вместе, скорее то, что мы поделились друг с другом небольшой частью себя, снизило наши барьеры. Не сильно. Но ровно настолько, чтобы сквозь них пробился лучик лунного света.

Итан нашел край моей майки, и его рука переместилась под него, начиная исследовать кожу моего живота грубыми кончиками пальцев, нашептывающими твердые обещания.

Прижимаясь к нему, я запустила руки в его светлые волосы, поглощая поцелуи и крадя этот момент вместе с ним. Завтрашний день ничего не изменит, но мне казалось, что судьба распорядилась так, что сегодня мы снова оказались в объятиях друг друга.

Его рука скользнула к моему боку, где татуировка украшала мою плоть, и я замерла на полсекунды, прежде чем его пальцы нащупали шрамы, которые я замаскировала чернилами на своей коже.

Итан отстранился, нахмурившись, и на мгновение мои уши наполнились криками и чистым, сырым ощущением удара кнута о мою плоть. Шипы из Солнечной Стали на его конце разрезали меня и жгли, как адский огонь.

Сбивая его руку, я переместилась в вертикальное положение так неожиданно, что он тоже был вынужден сесть.

— Розали, что, черт возьми, с тобой случилось, чтобы оставить шрамы? — потребовал он грубым голосом, пытаясь снова прижать меня к себе.

В моих ушах звенело эхо давно утихших криков. Моих собственных криков.

Существовало очень мало вещей, от которых фейри не могли исцелиться с помощью магии. Но Солнечная Сталь разрезала плоть и мышцы легче, чем нож, скользящий по теплому маслу. И еще не было создано магии, которая могла бы полностью исцелить такие повреждения. Отсюда и шрамы.

— Я предложила тебе одну правду, а не всю историю моей жизни, stronzo³⁸, — прорычала я, толкая его в грудь и отбрасывая назад, чтобы выкарабкаться из-под него.

— Расскажите мне, что случилось, — потребовал Итан.

Мое дыхание участилось, когда воспоминания о той ночи нахлынули на меня: я в плену, связная, члены моей семьи умирают, а я кричу о пощаде так, как поклялась никогда больше не кричать…

— Нет, — прорычала я.

Итан зарычал в ответ, и я наблюдала, как он возобновил нервные шаги.

— Я знал, что именно это получу с Оскура. Ложь и чушь. Как, по-твоему, я должен пытаться преодолеть разрыв между нами, когда ты накапливаешь ложь, как Дракон копит золото?

— Я не должна тебе ни одной частички себя, — ответила я низким тоном. — Меньше всего тех частей, которые так легко кровоточат.

Губы Итана приоткрылись, но не успел он сказать и слова, как в блоке раздался громкий звонок, возвещающий о прибытии охранников.

— Инспекция! — прогремел голос офицера Лайла. — Всем встать и приготовиться. Мы будем проводить обыск, так что приготовьтесь к тому, что ваши камеры будут перевернуты!

Мои глаза расширились в панике, и я упала на четвереньки, карабкаясь обратно в дыру в стене, и начиная затаскивать кирпичи на место позади себя.

Итан безмолвно присоединился ко мне, запихивая их на место, пока я использовала свою магию для создания свежего бетона, чтобы снова скрепить их на месте.

Когда я схватила последние два кирпича, Итан поймал мое запястье и посмотрел прямо мне в глаза через маленькое отверстие, которое осталось в его стене.

— Мне нужен доступ к ключу от наручников, любимая, — сказал он убийственным тоном.

— Ладно, — огрызнулась я, не имея времени на споры.

Если охранники громят его блок, то это был лишь вопрос времени, когда они придут громить и наш. Я должна была вернуться через шахты, проделать дыру в стене, заделать ее и спрятать ключ и заточку, прежде чем это произойдет.

Итан решительно кивнул, и я задвинула последние кирпичи на место, чтобы запечатать их там.

Я отползла от него по туннелю в стене, создавая слабый свет на случай, если кто-нибудь появится в технических шахтах.

Я ползла так быстро, что умудрилась порезать колено об один из кирпичей и выругалась, когда боль пронзила кожу, но у меня не было времени даже приостановиться и вылечиться.

Я выбралась в технический проход и запустила руки в стену из кирпичей, с усилием возвращая их на место. У меня не было времени тратить его на то, чтобы сделать все идеально, и мне оставалось только надеяться, что никто не пройдет через этот проход и не посмотрит слишком внимательно на мою грубую работу, прежде чем у меня появится возможность вернуться и все исправить.

Повернувшись, я побежала так быстро, как только могла в узком пространстве. Единственным облегчением было то, что никто еще не затронул мои заклинания обнаружения, а это значит, что в моем блоке все еще не было охранников.

Пот бисерными каплями струился по моему позвоночнику, и в своей панике я пропустила поворот в сети шахт, и моя нога внезапно ступила в пустоту.

Я закричала, падая, мой живот подпрыгнул вверх, и я приземлилась на уровень ниже моего, сильно ударяясь о пол, выбивая воздух из легких.

Задыхаясь, я снова подняла себя на ноги и быстро создала лианы, свисающие с верхнего уровня, чтобы подняться обратно.

Напрягая мышцы, я поднималась по импровизированному канату, пока я наконец не вскарабкалась обратно на свой уровень.

Сконцентрируйся, Розали, не облажайся!

Я побежала назад, свернула к своей камере и с облегчением увидела впереди дыру в стене.

По позвоночнику пробежала дрожь, когда первое из моих заклинаний обнаружения было нарушено, и я в панике выругалась, ныряя в дыру.

У меня не было времени заменить кирпичи в шахте, поэтому я оставила их и поползла на пределе скорости, пока не добралась до стены моей камеры.

Я приложила к ней ладони, и раствор рассыпался, позволяя мне отпихнуть кирпичи с пути, наполовину влезая обратно в камеру.

До меня донесся звук охранников, отдающих приказы внизу, и по моим венам прокатилась паника.

Я вытащила орудие убийства из кармана и бросила его обратно в туннель, а затем повернулась и призвала кирпичи встать на место позади меня.

Второе заклинание обнаружения было нарушено, когда охранник двинулся по лестнице, и от укола, который он послал по моей коже, мое сердце едва не разорвалось от паники.

Третье заклинание было пробито, когда охранник переместился за пределы первого этажа, затем четвертое, когда он миновали второй. Только один Орден фейри мог двигаться так быстро, и один охранник в особенности, который всегда направлялся прямо ко мне.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Кирпичи, наконец, встали на место, и я залила раствор в щели между ними, но у меня не было времени, чтобы сделать работу качественно.

Ужас пронесся по моим конечностям, пока я старалась придумать план.

Я распустила заглушающий пузырь за полсекунды до того, как голос Кейна раздался прямо за моей дверью.

— Открыть на третьем, камера двенадцать.

Слепая паника охватила меня, и я быстро сбросила комбинезон, тем же движением скинув ботинки, оставляя кучу скомканного материала у стены в смутной попытке прикрыть плохо выполненную работу по ее починке.

Ключ от наручников был спрятан за раковиной, и я быстро отключила свою магию с помощью ключа, но у меня не было времени, чтобы спрятать его как следует, так как моя дверь начала с грохотом открываться за простыней. Я положила ключ в щель за раковиной, и ужас пронесся по моим конечностям.

Я мгновенно опустилась на пол и начала отжиматься, чтобы дать себе повод быть потной, и моему сердцу бешено колотиться.

За секунду до того, как его блестящие черные ботинки появились под моим носом, по моей коже разлился заглушающий пузырь Кейна, и я остановилась.

— Встать, — рявкнул он, и я поднялась на ноги, глядя на него, во рту пересохло. Если он обыщет мою камеру, то увидит стену и найдет ключ. Меня бросят в яму, и все будет кончено, даже не успев начаться.

— Привет, — сказала я, заставляя губы сложиться в улыбку, словно я была рада его видеть.

Он нахмурился на мгновение, его взгляд скользнул по мне в майке и трусиках и остановился на моем колене.

— У тебя кровь, — указал он грубым голосом.

— Я… — в моем мозгу не осталось уловок. Израсходованы, исчерпан запас, лгала слишком часто, и теперь, когда мне больше всего нужна была ложь, я не могла найти одной спасительной.

— Тебе лучше оставить тренировки для занятий в спортзале, — прорычал Кейн. — Вряд ли раздирание коленей на каменном полу является идеальным вариантом.

— Я люблю пожестче, — ответила я дразнящим тоном, от которого он зарычал, а я втайне поблагодарила его за предоставленную ложь.

— К стене, — приказал он, его взгляд стал жестким, словно ему не нравился мой флирт. Хотя я была уверена, что все было наоборот.

Я быстро переместилась, чтобы выполнить его просьбу, выбирая для обыска стену рядом с моей койкой так, чтобы он повернулся спиной к раковине и моему туннелю. Я положила руки на стену над головой и раздвинула ноги, ожидая, пока он меня обыщет, хотя я не знала, что, по его мнению, я могла прятать в майке и трусиках.

Кейн встал позади меня, так близко, что я чувствовала тепло его тела на моем.

Он провел руками вниз по моим бокам, пробегаясь по тонкой ткани моей одежды, в то время как мое сердце продолжало колотиться от ужаса. Мне нужно было отвлечь его, убедиться, что он не будет слишком тщательно обыскивать остальную часть моей камеры…

Когда его руки добрались до моих бедер, я повернулась и прислонилась спиной к стене, с ухмылкой глядя в его хмурое лицо.

— Неподчинение офицеру является нарушением, — прорычал он. — Ты отказываешься подчиниться обыску?

— Простите, офицер, — сказала я дразнящим голосом. — Вы меня накажите?

Я откинула волосы на одно плечо и наклонила подбородок в сторону в знак предложения, и его взгляд остановился на мне.

Глубокий рык вырвался из его горла, а клыки удлинились.

— Я предпочитаю охотиться на мою еду, а не получать ее задаром.

— Ладно, — невинно пожала я плечами, и его взгляд ожесточился.

Прежде чем он успел сказать что-то еще, я вывернулась из-под его руки и бросилась прочь.

Кейн зарычал, повернулся, и в одно мгновение поймал меня, разворачивая лицом к себе и прижимая к решетке в передней части моей камеры. Простыня, которую я повесила, была единственным, что скрывало нас от посторонних глаз, и мое сердце заколотилось от того, какую опасную игру он затеял. Я задохнулась, когда он схватил меня за челюсть за полсекунды до того, как его клыки вонзились в мою шею.

До недавнего случая в кладовой, я никогда не позволяла Вампиру кусать меня таким образом. Должна была признать, что не была готова к тому, что это может быть приятно. Да, сначала было больно, но как только резкое жжение утихало, и моя кровь и магия начинали перетекать из моего тела в его, чувство эйфории начинало распространяться по моей коже, излучаясь из точки, где его рот встречался с моей плотью.

Я выгнула спину, прижимаясь к нему всем телом, пока он питался, и потянулась вверх, хватаясь за его шею, притягивая его ближе, пока моя кожа покалывала от его прикосновений.

Его руки переместились на мои бедра, он прижал меня к решетке, и я не могла не застонать от ощущения его тела, прижатого к моему.

Тьма в душе Кейна взывала ко мне, и когда я была с ним как сейчас, я просто хотела, чтобы он увлек меня в свои тени.

— Мейсон? — Гастингс позвал снаружи камеры, и Кейн резко отпрянул от меня, его глаза горели мрачным обещанием насилия, как будто он думал, что расскажу кому-то о наших делах. — Пятьдесят Восемь не сотрудничает.

Кейн зарычал в разочаровании, протягивая руку, чтобы залечить след от укуса на моей шее, и позволяя магии вылечить и мое поврежденное колено. Он приложил палец к моим губам и сбросил окружавший нас заглушающий пузырь.

— Иду, — с раздражением в голосе ответил он Гастингсу.

Он надолго задержал на мне взгляд, словно пытаясь понять, о чем я думаю, и я прикусила нижнюю губу, не прерывая контакт.

— Убери это дерьмо, — рыкнул он на меня, прежде чем сорвать все с моей койки и бросить на пол. Он сдернул простыню, закрывавшую мою дверь, и выскочил наружу, оставляя мою кожу гореть от его прикосновения.

— Двенадцатая камера: чисто, — рявкнул он в рацию, устремляясь на помощь Гастингсу, и я вздохнула с облегчением, когда дверь моей камеры снова с грохотом захлопнулась.

Я быстро повесила простыню на место и побежала исправлять беспорядок в стене, и как следует спрятать ключ от наручников, на случай если кто-нибудь снова придет меня проведать.

Мои конечности дрожали от страха, а моя магия была на исходе после того, опустошающего укуса, но у меня было достаточно сил, чтобы сделать хорошую стену и спрятать ключ подальше.

Как только все было готово, я перестелила постель и плюхнулась на нее с самодовольной ухмылкой, терзающей мои щеки.

Утром я достану оружие Сина из стены, а Роари за завтраком подкинет его в карман Двухсотого. Мы уже заказали на Скрытой Стене, чтобы кто-нибудь настучал охраннику о том, что у кого-то из заключенных есть контрабанда, пока мы будем в Столовой, и как только у него найдут орудие убийства, его утащат в изолятор, а Сина освободят.

Я закрыла глаза под продолжающиеся звуки обыска, и мое сердце, наконец, начало успокаиваться. Я почти попалась. Но адреналин того стоил.