Заключённыий волк

Глава 2

Кейн

— Задержан СУ, — раздался по внутренней радиосвязи голос Джека Гастингса, за которым последовало мальчишеское хихиканье.

СУ = Сумасшедший Ублюдок. У него была целая вереница кодовых имен, которые он считал чертовски уморительными. Он также считал нас друзьями, что доказывало, что у него была включена всего одна клетка мозга. Я по пальцам одной руки мог сосчитать, сколько у меня было друзей.

Новые ребята всегда считали, что я открыт для непринужденных разговоров и выпивки после работы. Видимо, убийственный взгляд моих глаз и сто четырнадцать килограммов чистой мускулатуры, которые вздымались над ними, не давали им достаточного намека. Можно было подумать, что тот факт, что я улыбался только тогда, когда иссушал чью-то магию, и смеялся только тогда, когда кульминацией являлся труп, мог бы послужить им хорошим предупреждением, чтобы они отступили. Но нет. Тем не менее, они пытались подружиться со мной.

Факт: каждый фейри в мире перерезал бы мне горло и занял бы мое место, если бы представился шанс. Так поступали фейри. Я был единственным, кто работал здесь, и не пытался притворяться, будто все думают иначе. Это было то, о чем думал я. Я хотел получить столько власти, сколько мог влить в свои вены. Вот почему я хотел получить эту работу. Как тюремный офицер в единственной тюрьме строгого режима во всей Солярии, я имел доступ к некоторым из самых могущественных фейри в мире прямо в этих камерах. И как Вампир, я был более чем счастлив нарушать правила и впиваться в них зубами при каждом удобном случае, пополняя свои магические резервы. К тому же вкус у них был чертовски божественный. Они были словно конфеты разных марок, и я пока не мог сказать, что нашел свою любимую. Хотя я очень старался. Технически, мне разрешалось кусать заключенных только в случае нападения, чтобы усмирить их. Но учитывая, что мое слово было против слова какого-то преступника, кому поверит Начальница тюрьмы?

Я знал, где находятся камеры в этом месте, все до единой. Я также знал, в какие смены дежурят охранники, следящие за записями с камер, а старина Джефф всегда спал с полуночи до трех. Я подстраивал свое рабочее время под него, но новенький, похоже, подстраивал свои дежурства под меня.

Гастингс напоминал бродячую собаку, тявкающую у моих пят. Он только что окончил Академию Старлайт и имел гребанный блестящий аттестат отличия, подтверждающий это. В отличие от этого маленького засранца, у меня не было богатых родителей, чтобы оплатить обучение в одной из престижных магических академий. Я научился драться на улицах и пробивал себе дорогу в обществе грубой силой.

После всего того дерьма, что я натворил в своей жизни, просто чудо, что я не сижу за этими решетками, а наблюдаю за ними.

Наше общество могло быть построено на восхождении по служебной лестнице через демонстрацию силы, но это не означало, что не существовало никаких правил. Убийство вне одобренных Советом турниров фейри против фейри, несчастных случаев при магическом обучении, в рамках разрешенной работы, как у меня, и конкурсов супружеских пар в Восточной Волдракии, было строго запрещено законом. Помимо убийства, воровства высшего уровня, ослепления, подавления Ордена среди детей и изнасилования — вот лишь некоторые из причин, по которым заключенные Даркмора оказались здесь. Говоря откровенно, они были отбросами. И я был более чем счастлив выжать их досуха и сделать их жизнь настолько несчастной, насколько это возможно. Ничто в моем контракте не запрещало мне наслаждаться этим.

— Принято? — спросил Гастингс по рации, все еще смеясь.

Придурок.

— Принято, — пробурчал я, нажав на кнопку, вернул рацию на пояс и направился к выходу из комнаты отдыха. — Принято, что ты — гребаная трата кислорода, — пробормотал я про себя.

Новенькие всегда были настроены заинтересованно, но большинство из них не протягивало дольше месяца. А Начальница Пайк просто обожала приставлять их ко мне для обучения. Я бы сказал, что она ко мне неравнодушна, но она была безжалостной сукой по отношению к ста процентам населения фейри. Что-то нечистое и больное, должно быть, залезло ей в задницу при рождении и пустило корни в ее душу, если вы спросите меня.

Я направился вверх по лестнице к двойным дверям, которые выводили из казарм охраны в главную тюрьму. Я приложил ладонь к магическому сканеру, проходя через первую дверь, затем еще раз, чтобы открыть следующую, и вышел в коридор первого этажа. Справа от меня располагался лифт, предназначенный только для персонала, и я направился к нему, снова просканировал ладонь и вошел внутрь.

Я спустился на лифте в помещения для обработки на восьмом уровне, зеркальные стены отражали меня со всех сторон. Короткие темные волосы, полуночные глаза¹⁰, зубы такие же ровные, как моя форма. Я бы не выделялся, если бы не был выше метра девяносто восемь и не был бы сложен, как гребаный Минотавр в своей измененной форме. Я был идеальным оружием для этой работы. Как Вампир, я обладал сверхскоростью и сверхсилой. В этой тюрьме было всего несколько злобных ублюдков, которые действительно создавали мне проблемы, но так как их магия была заблокирована девяносто процентов времени, мне приходилось беспокоиться об этом только остальные десять. К тому же, по правде говоря, мне нравилось драться с сильным противником. Кроме того, запирать их в изоляторе или отправлять на допрос к доктору Квентину было так же вкусно, как пирог. Они не выглядели такими привлекательными, когда возвращались после визита к нему. Даже у меня от этого парня по коже пробегали мурашки. Магические пытки были его специальностью. И мне особенно нравилось посылать к нему насильников; было нетрудно подтолкнуть их к нарушениям.

Дверь лифта плавно открылась, и я вышел в длинный коридор с металлическими стенами. Я миновал поворот, ведущий в Комнату Судьбы, затем поспешил мимо медицинского отсека к главному входу в тюрьму.

Еще одна тяжелая стальная дверь преградила мне путь, и я прошел через нее, заметив слева от себя охранника за решеткой, а справа — широкие двери лифта. Это был единственный способ войти и выйти из этой тюрьмы. Во всем Даркморе существовало только четыре уполномоченных сотрудника, которые могли открыть эти двери, и я, как командир, был одним из них. Они были наглухо заперты магическими сканерами, биосканерами и главным ключом, который, когда он не использовался, был заперт в будке охранника рядом со мной. Охранники могли покидать это место, когда у них не было смены, но каждый выход записывался и регистрировался. Проще говоря, как только ты оказывался в Даркморе, ты больше не выходил отсюда, пока Начальница тюрьмы не разрешала.

— Добрый вечер, — офицер Лайл почесал свою рыжую бороду, его взгляд переместился на монитор системы видеонаблюдения рядом с ним. Из-за угла, под которым он находился, я не мог видеть заключенного в их волшебной камере, но обеспокоенное выражение лица Лайла заставило меня нахмуриться.

— Она дикарка, ФБР практически не хотело рисковать, исцеляя ее по пути сюда, но она сильно обгорела, — прокомментировал он, подписывая что-то в бланке, а затем положил электрошокер на лоток, чтобы я взял.

— Мне это не понадобится, — пробурчал я.

Электрошокеры были для сумасшедших. Десять тысяч вольт выбивали из них всю магию и оставляли без сознания. Когда они приходили в себя спустя полдня, они были дезориентированы и, как правило, были чертовски покладисты, но это не исключало риска. Эти ублюдки могли убивать, и если бы я переусердствовал с подобным, я бы еще несколько недель заполнял бумаги по поводу какого-нибудь мертвого преступника. Они были в три раза мощнее дубинок электрошокеров, которые мы носили с собой, а это уже о чем-то говорит.

— Приказ Начальницы, — пожав плечами, сказал Лайл. — Судя по всему, она кусачая.

Я со вздохом схватил электрошокер и двинулся к двери безопасности. Она открылась, и я шагнул в пространство перед следующей дверью, в то время как первая закрылась за мной. В ушах зазвенело, затем дверь открылась, и я вошел в комнату обработки.

Первое, что я увидел— голую девушку, стоявшую в центре комнаты между светящимися голубыми прутьями, которые тянулись от пола до потолка вокруг нее. Ширина клетки, в которой она находилась, едва достигала метра, что означало, что она, должно быть, лазила по стенам, прежде чем ее посадили в клетку. Магическую клетку можно было настроить на любую ширину, и сумасшедшие всегда оказывались в самом маленьком пространстве.

Светящиеся голубые наручники на запястьях блокировали ее магию, но она сгибала пальцы, словно надеялась пробиться сквозь барьер, блокирующий ее силу.

Тело ее было стройным, мышцы облегали каждый сантиметр, талия узкая, а кожа бронзовая. Татуировка в виде цветущей розовой лозы изгибалась вверх по левой стороне ее тела от бедра до шеи, а черные волосы ниспадали вокруг нее как простыня, прикрывая ее сиськи, но ее киска оставалась оголенной, и я не был настолько фейри, чтобы сдержать свою реакцию на это. Моя челюсть сжалась, когда мой член бесстыдно встал для дико выглядящей девушки в ее клетке. Я был гораздо выше траха с заключенными, но не однократно меня пытались соблазнить ради нескольких привилегий. Я никогда не уступал. До этого момента я никогда не искушался заключенными.

— Какой у тебя Орден? — потребовал я, доставая свой Атлас, чтобы заполнить ее анкету. Небольшой, лучший в своем сегменте планшет помещался в заднем кармане моих брюк и был одним из преимуществ работы здесь.

— Оборотень, — произнесла она, из ее горла вырвался рык, и я не позволил ей увидеть мое удивление. Я бы предположил, что она Сирена, судя по ее привлекательности; они созданы для искушения и похоти. — Я Розали Оскура, Альфа печально известного Клана…

— Мне все равно, была ли ты личным телохранителем Вега или зарабатывала на жизнь отсасывая у Лайонела Акрукса. Теперь ты здесь не более чем номер. Двенадцать, если быть точным. И знаешь ли ты, почему тебе присвоили этот номер? — я двинулся вперед, рассматривая ее сквозь решетку и заставляя ее смотреть на меня еще больше, по мере того как я приближался.

— Потому что это твой любимый номер? — мило спросила она.

— У меня нет любимого номера, Двенадцать, — с усмешкой ответил я. — Последний заключенный, носивший этот номер, был убит ночью. Сорок восемь колотых ран в области легких. Он истек кровью меньше чем за минуту. Ты не можешь полагаться на свою магию здесь, физически слабые и смертельно глупые оказываются в мешках для трупов гораздо быстрее, чем уходит времени на их обработку. Так что если ты собираешься устроить мне всю эту бумажную волокиту, я предлагаю тебе побыть куклой и перерезать себе горло сейчас, чтобы избавить меня от лишних хлопот.

Ее челюсть сжалась, но она не побледнела от моих слов. Мне нравилось, когда они корчились, но она держалась стойко.

— Надеюсь, они достали мне новый комбинезон, а то звучит так, словно старый испортился, — легкомысленно сказала она, снова одарив меня одной из тех самодовольных ухмылок.

Интересно, ее кровь такая же сладкая, как ее улыбка?

— Элемент? — потребовал я, снова поднимая свой Атлас.

— Земля, — ответила она.

Я заполнил графу, затем нажал кнопку управления на своем Атласе, рассеивая клетку вокруг нее и указывая на стеклянный проем в другом конце комнаты. По нему спустился оранжевый комбинезон, на котором серебристым цветом были магически напечатаны ее Орден и Элемент, а также номер. Рядом с ним ее уже ждало простое черное белье, белая майка и черные ботинки.

— Одевайся, — приказал я.

— Что должна сделать девушка, чтобы достать здесь что-нибудь выпить? Я умираю от жажды, — она проигнорировала мой приказ и направилась ко мне, покачивая бедрами и хлопая ресницами. Она откинула волосы назад, обнажив свою упругую грудь, и желание подняло во мне голову, как смертельно опасный зверь.

— Одевайся, — прорычал я, принимая более широкую стойку. — Не испытывай меня, заключенная.

Я вызвал пламя в своих руках с помощью огненного Элемента, но она не отступила, продолжая двигаться ко мне, как соблазнительница, со своими длинными ресницами и обнаженным совершенством. Я был твердым, как камень, и чертовски разъяренным, когда она сократила расстояние между нами. Она собиралась узнать, что бывает с теми, кто пытается подкупить меня.

Я ждал, пока она продвинется в мое личное пространство, позволяя ей прижаться ко мне своим телом и наслаждаясь ощущением затвердевших сосков, давящих на мою черную рубашку.

— Просто маленький стаканчик воды, — вздохнула она, одарив меня взглядом, который, вероятно, действовал на мужчин всю ее жизнь. Но она выбрала не того офицера, чтобы попытаться обвести вокруг пальца.

Я схватил ее за горло, развернул и швырнул к стене. Она вздохнула, когда я прижался грудью к ее спине, удерживая ее на месте, и откинул ее голову в сторону, вцепившись в волосы. Она попыталась отпрянуть, и я прижался к ней сильнее.

— Будешь сопротивляться — заработаешь себе месяц изоляции, ты действительно хочешь так начать свой срок? — она застыла на месте, а на моих губах заиграла довольная улыбка. — Если ты не подчинишься прямому приказу, Двенадцать, ты поплатишься за это. Если ты еще раз попытаешься соблазнить хоть одного офицера в Даркморе, я отправлю тебя на магический допрос, и, возможно, доктор Квентин зашьет тебя так, что ты никогда не сможешь раздвинуть ноги за какую-нибудь услугу.

— Я бы отрезала твой член, прежде чем прикоснулась к нему! — огрызнулась она.

Я улыбнулся, продолжая прижимать ее к себе и крепче сжимая рукой ее волосы. Я втайне любил бунтарей, особенно когда удавалось выпить из них. Но я не мог сделать это прямо здесь, когда на меня направлены четыре камеры.

— Выглядит так, словно я наконец-то выпустил дикое животное из клетки. Попробуй еще раз запудрить мне мозги, Двенадцать, дерзни, — прорычал я ей на ухо.

Я не мог ничего поделать с тем, что мой член был прижат к ее заднице и пульсировал от потребности. Лучшее, на что я мог надеяться, это то, что она приняла его за мою дубинку, потому что это несколько перечеркивало мою гребаную точку зрения.

Она маниакально рассмеялась, откинув голову назад и прислонившись к моему плечу, чтобы посмотреть на меня снизу вверх.

— У вас очень профессиональный стояк, офицер. Что подумает об этом Начальница тюрьмы?

Она посмотрела прямо в одну из камер в углу, но Лайл был единственным, кто смотрел, и он находился под моим контролем. Кроме того, он, вероятно, не включил громкость, будучи слишком занятым, слушая какую-нибудь романтическую аудиокнигу и делая заметки о том, как разнообразить свою сексуальную жизнь со своим бойфрендом.

— Одевайся! — прорычал я, швырнув ее через всю комнату своей Вампирской силой. Она наткнулась на стол, затем схватила свою одежду и натянула ее. Я не отрываясь наблюдал за ней, сложив руки и ожидая, пока она наденет комбинезон и вытащит волосы из-под воротника.

— И что теперь? — спросила она, на ее лице снова появилась эта чертова улыбка. У меня возникло ощущение, что эта улыбка будет часто дразнить меня во время ее пребывания здесь.

Мое дыхание было затрудненным, и я пытался заглушить свое желание к ней усилием воли. В любом случае, она, вероятно, недолго будет проблемой. Новые заключенные часто погибали, пытаясь бороться за власть в тюрьме. Она даже не получит камеру, если не заставит кого-нибудь покинуть свою кровать ради нее.

— Тебе лучше научиться держать рот на замке и склонять голову передо мной, заключенная. Ты же не хочешь сделать из меня врага.

— Нет, офицер, — сказала она низким голосом, все ее девичье очарование покинуло ее, когда она направилась ко мне со зловещим взглядом. — Ты не хочешь нажить врага в моем лице. В прошлом я управляла половиной Алестрии. Я поднялась по рангу быстрее, чем любой из моих родственников или кузенов. Я королева там, откуда я родом, Альфа самой могущественной стаи Оборотней в Солярии.

Я ухмыльнулся, глядя на нее.

— Это тюрьма Даркмор, Двенадцать. Алестрия может быть самым опасным городом в королевстве, но не самым опасным местом. Теперь ты будешь заперта со злобными убийцами, фейри, которые получают удовольствие, отрезая куски от таких симпатичных маленьких Оборотней, как ты.

Наконец-то она побледнела, и мое сердце заколотилось от победы, так как я проложил свой путь под ее кожу. Я наклонил голову, чтобы оказаться прямо перед ее лицом.

— И если ты думаешь, что меня наняли, чтобы защитить тебя, ты ошибаешься. Я здесь, чтобы удержать тебя в этих стенах. Я здесь, чтобы наказывать тебя, когда ты нарушаешь правила. Я здесь, чтобы вынести твое мертвое тело из камеры по частям, когда монстр заползет в твою кровать и выпотрошит тебя ночью.

Она облизнула губы и моргнула, приподняв подбородок.

— Нет, если я не выпотрошу их первой, верно, офицер Кейн? — она прочитала имя на моем значке, затем отвернулась, разминая шею и вытягивая конечности, словно готовясь к драке.

Я не ответил, но мои губы расплылись в искусительной улыбке. Я поднял свой Атлас, задаваясь вопросом, что могла сделать эта девушка, чтобы оказаться здесь, пока я просматривал анкету, заполненную ФБР. У нее уже было значительное криминальное прошлое, но, похоже, большая его часть сошла ей с рук благодаря уплате штрафов. Точнее, взяток. Если она действительно принадлежала к Клану Оскура, она и ее банда Волков регулярно платили правоохранительным органам.

Сегодня она зашла слишком далеко. Она ограбила Солярианский Банк на двадцать миллионов аур и убила при этом ни в чем не повинного охранника.

Гребаная убийца.

Двенадцать подкрались ближе, и я заметил, как она взглянула на экран.

— Отойди, заключенная, — прорычал я.

— Я просто… — начала она.

— Отойди! — приказал я.

Она засмеялась, выхватывая Атлас из моих рук, и я вышел из себя. Существовал только один способ обучить правилам фейри-изгоя вроде нее. И мне надоело притворяться милым.

Я стиснул ее руки в своей хватке, позволяя моей огненной магии вырваться из меня и опалить ее кожу. Она вскрикнула от боли, уронив Атлас, и я оскалил клыки.

— Ты повинуешься или поплатишься, — прорычал я ей в лицо.

— Стой! — закричала она, пытаясь вырвать свои запястья, пока я продолжал жечь ее, и в ее глазах мелькнули первые признаки страха. Я развернул ее, теряя контроль над собой, когда решимость ворвалась в меня и пронзила каждое нервное окончание в моем теле. Мне нужно было полное подчинение, и она собиралась научиться подчиняться жестким способом.

Дверь распахнулась, и Лайл вбежал внутрь, вытянув руку и порывом воздушной магии отбросив меня от нее. Я расправил плечи, а она в шоке уставилась на меня, потирая волдыри на руках.

— Если ты еще хоть раз ослушаешься меня в этих стенах, Двенадцать, ты узнаешь, какую боль я могу причинить, — я выскочил из комнаты с Вампирской скоростью, предоставив Лайлу возможность самому доставить ее в главную тюрьму.

Если заключенный наживал себе врага в моем лице, я становился дьяволом в этом подземном мире. В моих жилах бурлил адский огонь, который мог сделать пребывание фейри здесь невыносимым. И похоже, что Двенадцать уже избрала свою судьбу.