Закон притяжения

2

– КИАРА, Я ПОВЕРИТЬ не могу, что он бросил тебя по эсэмэс, – говорит мой лучший друг Так, перечитывая сообщение из трех предложений на моем мобильном, сидя в моей комнате за письменным столом. – «Мы бльше не мб вмсте. Прсти. Не прзрай меня». – Он бросает телефон обратно мне. – Он мог по крайней мере о правописании позаботиться? «Не прзрай меня»? Серьезно? Конечно, ты будешь его презирать.

Я откидываюсь навзничь на свою кровать и упираюсь взглядом в потолок, вспоминая, как мы с Майклом впервые поцеловались. Это случилось за будкой мороженщика на летнем уличном концерте в Ниуоте.

– Он мне нравился, – говорю я.

– Ну да, а вот мне – никогда. Не доверяй тому, с кем познакомилась в приемной у своего терапевта.

Я переворачиваюсь на живот и приподнимаюсь, облокотившись на матрас.

– Это был логопед. И Майкл возил туда на занятия своего брата.

Так, которому никогда не нравились мои парни, достает из ящика моего стола тетрадь с розовым черепом и костями на обложке и многозначительно поднимает палец.

– Никогда не доверяй парню, который на втором свидании уже признается тебе в любви. Один раз я тоже так сделал. Не вышло ничего серьезного.

– Почему? Ты не веришь в любовь с первого взгляда?

– Нет. Я верю в страсть с первого взгляда. И влечение. Но не в любовь. Майкл сказал, что любит тебя, только чтобы залезть к тебе в трусы.

– Откуда ты знаешь?

– Просто я тоже парень. – Так хмурится. – У вас ведь с ним этого не было, правда?

– Нет. – Я даже качаю головой, чтобы подчеркнуть свой ответ. – Мы дурачились, но я не хотела выводить все на следующий уровень. Просто я… не знаю… не была готова.

Я не виделась с Майклом уже две недели – с того момента, как началась учеба. Конечно, мы пару раз переписывались, но он всегда оказывался занятым и обещал перезвонить, как будет минутка. Он учился в выпускном классе в Лонгмонте в двадцати минутах езды от Боулдера, где ходила в школу я, поэтому верила, что у него нет времени действительно из-за учебы. Но теперь я знаю, что мы так и не поговорили за эти две недели не потому, что он был занят, а потому что он хотел порвать со мной. Причина в другой девушке? Или в том, что я недостаточно красива? Или в том, что я отказывалась заняться с ним сексом?

Мое заикание не могло сыграть здесь какую-то роль. Я все лето работала над своей речью и ни разу не заикнулась с июня. Каждую неделю я посещала логопеда, каждый день репетировала монологи перед зеркалом и каждую минуту концентрировалась на том, как я говорю. Раньше я волновалась, когда начинала говорить, ведь заранее ожидала смущенных взглядов в свой адрес, в которых читалось: «О, все ясно – у нее проблема». После этого всегда следовала жалость. А за ней и предположение, что я, должно быть, глупая. Или же, как в случае с некоторыми девушками в моей школе, мое заикание становилось поводом для насмешек. Но я больше не заикаюсь.

Так знает, что в этом году я намерена показать себя с уверенной стороны – с той стороны, которую ребята из школы никогда прежде не видели. Первые три года старшей школы я была стеснительной и замкнутой в себе, потому что очень боялась, что надо мной начнут смеяться из-за проблем с речью. Но теперь Киару Вестфорд будут помнить не как застенчивую девчушку, а как кого-то, кто не боялся высказывать свое мнение.

Я не ожидала, что Майкл бросит меня. Я думала, мы вместе пойдем на танцы и на выпускной…

– Хватит думать о Майкле.

– Он был милым.

– Хорьки тоже милые, но я не стал бы встречаться ни с одним из них. Ты можешь найти парня гораздо лучше. Не разменивайся.

– Посмотри на меня, – говорю я ему. – Давай будем честными. Я не Мэдисон Стоун.

– Да и слава богу. Терпеть не могу Мэдисон Стоун.

Мэдисон поднимает термин «дрянные девчонки» на совершенно новый уровень. Эта девушка преуспевает во всем, что только ни пробует, и ей легко можно дать титул самой популярной девушки в школе. Все хотят с ней дружить, чтобы вертеться в модной тусовке. Мэдисон Стоун создает эту тусовку вокруг себя.

– Она всем нравится.

– Просто ее боятся. В глубине души все ее ненавидят. – Так начинает что-то строчить в моей тетради, а затем передает ее мне. – Вот, – говорит он, бросая мне ручку.

Я таращусь на страницу. В самом верху написано: «ЗАКОН ПРИТЯЖЕНИЯ», и от этого заголовка вниз по центру листа протянулась длинная линия.

– Что это?

– Запиши в левый столбик все свои сильные стороны.

Он что, шутит?

– Нет.

– Ну же, пиши. Взгляни на это как на упражнение для повышения самооценки и способ осознать, что девушки вроде Мэдисон Стоун на самом деле не такие уж и привлекательные. Закончи предложение: «Я, Киара Вестфорд, замечательная, потому что…»

Я знаю, что Так не отступит, поэтому пишу первую глупость, которая приходит мне в голову, и возвращаю ему тетрадь. Он читает и морщится.

– «Я, Киара, замечательная, потому что… умею играть в футбол, могу поменять масло в машине и хожу в многодневные походы»… Тьфу, парней это вообще не волнует. – Он забирает у меня ручку, пересаживается на краешек моей кровати и начинает яростно что-то писать. – Итак, приступим. Чтобы достоверно измерить уровень твоей привлекательности, нужно справиться с тремя основными пунктами.

– Кто вообще придумал эти правила?

– Я. Это Закон притяжения Така Риза. Для начала опишем тебя как личность. Ты умная, смешливая и саркастичная, – говорит он, записывая каждое слово в тетрадь.

– Не уверена, что это мои сильные стороны.

– Еще какие. Но погоди, я еще не закончил. Еще ты верный друг, любишь вызовы больше, чем большинство парней, которых я знаю, и ты прекрасная сестра для Брэндона. – Он поднимает взгляд от тетради, закончив писать. – Вторая часть – твои умения. Ты можешь сама отремонтировать тачку, любишь спорт и всегда понимаешь, когда нужно заткнуться.

– Последнее – вовсе не талант.

– Милая, поверь мне, еще какой.

– Ты забыл про мой фирменный салат со шпинатом и грецким орехом. – Я не умею готовить, но этот салат обожают все.

– Ты и правда делаешь крутейший салат, – признает он, добавляя его в свой список. – О’кей, теперь к последней части – твоя физическая привлекательность. – Он оглядывает меня с ног до головы, словно оценивая.

Я издаю стон, гадая, когда это унижение наконец закончится.

– Я чувствую себя коровой, которую собираются продать на аукционе.

– Да, да, как бы то ни было. У тебя безупречная кожа и дерзкий курносый нос, который отлично сочетается с твоими сиськами. Не будь я геем…

– Фу-у! – Я скидываю его руку с листа бумаги. – Так, можешь, пожалуйста, не произносить и не писать это слово?

Он убирает с глаз свои длинные волосы.

– Какое? Сиськи?

– Именно. Просто говори «груди», пожалуйста. Слово на «с» какое-то уж слишком… вульгарное.

Так фыркает и закатывает глаза.

– О’кей, дерзкие… груди. – Он издает смешок, его это явно позабавило. – Извини, Киара, но это звучит как что-то, что ты собираешься приготовить на гриле или заказать в ресторане. – Он притворяется, что моя тетрадка – это меню, и, пародируя английский акцент, зачитывает: – Да, официант, мне, пожалуйста, дерзкие куриные грудки барбекю и коул-слоу на гарнир.

Я швыряю Талисманчика, своего большого синего плюшевого медведя, Таку в голову.

– Назови их бюстом, и проехали.

Талисманчик отскакивает от него и приземляется на пол. Мой лучший друг и глазом не моргнул.

– Дерзкие сиськи вычеркиваем. Дерзкие груди – тоже. – Он нарочито тщательно черкает на листке. – Заменяем на дерзкий бюст. – Он продолжает записывать каждое свое слово. – Длинные ноги, длинные ресницы. – Он бросает взгляд на мои руки и морщит нос. – Без обид, но тебе не помешает сделать маникюр.

– Это все?

– Не знаю. В голову больше ничего не приходит?

Я качаю головой.

– О’кей, теперь, когда мы знаем, насколько ты прекрасна, нам нужно составить список качеств, которыми должен обладать твой парень. Мы запишем их справа. Начнем с характера. «Я хочу парня, который…»

– Я хочу парня, который уверен в себе. Очень уверен в себе.

– Хорошо, – одобряет Так, записывая.

– Такого, который хорошо бы ко мне относился.

Так записывает.

– Отличный парень.

– Умного, – добавляю я.

– Опытного или ботаника?

– Можно два в одном? – спрашиваю я, не зная, правильный ли это ответ.

Он треплет меня по голове, словно я маленький ребенок.

– Отлично. Переходим к навыкам. – Он шикает на меня, когда я пытаюсь высказать свои соображения по этому пункту. – Что ж, ладно. Эту часть я заполню за тебя сам. Ты хочешь такого парня, который умел бы то же, что и ты, ну и еще немного. Кого-то, кто любит спорт, кто сможет по крайней мере оценить твое увлечение починкой этой твоей дурацкой старой тачки и…

– Черт. – Я спрыгиваю с кровати. – Чуть не забыла. Мне нужно в город забрать кое-что из автомастерской.

– Только не говори, что это плюшевые игральные кости, которые ты хочешь прицепить на свое зеркало заднего вида.

– Это не плюшевые игральные кости. Это радиоприемник. Винтажный.

– О, славненько! Винтажный, прямо как твоя машина! – саркастично передразнивает Так, пару раз хлопая в ладоши в притворном энтузиазме.

Я закатываю глаза.

– Хочешь со мной?

– Нет. – Он закрывает мою тетрадь и засовывает ее обратно в стол. – Последнее, чем я хочу сейчас заниматься, – это ошиваться рядом, пока ты разговариваешь о машинах с людьми, которым тоже не все равно.

После того как я забрасываю Така домой, я еду пятнадцать минут до автомастерской МакКоннелла. Паркую машину перед входом и нахожу Алекса, одного из механиков, который стоит, склонившись над двигателем «Фольксвагена-жука». Алекс был одним из студентов моего отца. Как-то в прошлом году после очередного семинара папа узнал, что он работает в мастерской. Он рассказал Алексу о «Монте-Карло» 1972 года, которую я собирала по кусочкам, и с тех самых пор он помогал мне в поисках запчастей.

– Привет, Киара. – Он вытирает руки о рабочие штаны и просит меня подождать, пока он принесет приемник. – Вот он, – говорит Алекс, открывая коробку.

Он вытаскивает радио из пупырчатой пленки. Провода торчат из него, словно паучьи лапки, но в целом он просто идеален. Я знаю, что мне не стоит так радоваться простому приемнику, но с ним приборная панель будет выглядеть цельно. Тот, что был установлен в моей машине, никогда не работал, и пластик спереди треснул, поэтому Алекс обещал поискать в интернете достойную замену.

– Правда, у меня не было возможности его протестировать, – говорит он, оглядывая каждый провод, чтобы убедиться, что все контакты целы. – Я должен был забрать брата из аэропорта, поэтому не смог прийти на работу пораньше.

– Он приехал погостить из Мексики? – спрашиваю я.

– Он не в гостях – с завтрашнего дня пойдет в выпускной класс во «Флэтайрон», – говорит Алекс, заполняя квитанцию. – Ты ведь тоже там, верно?

Я киваю. Он засовывает приемник обратно в коробку.

– Нужна помощь в установке?

Пока я не увидела его, я так не думала, но теперь засомневалась.

– Может быть, – говорю я. – В последний раз я напортачила с проводами.

– Тогда не плати за него сейчас, – говорит он. – Если у тебя будет завтра время после уроков, подъезжай – и я его установлю. Заодно попробуем его в работе.

– Спасибо, Алекс.

Он отрывает взгляд от квитанции и постукивает по столу ручкой.

– Я знаю, что это прозвучит loco[17], но можешь показать моему брату школу? Он тут никого не знает.

– У нас в школе есть программа помощи новеньким, – говорю я, гордая, что могу быть полезной. – Я могу подождать вас завтра в кабинете директора и официально вызваться быть его гидом. – Прежняя Киара была слишком застенчивой и никогда не предложила бы ничего сама, но я теперь новая Киара.

– Должен тебя предупредить…

– Насчет чего?

– С моим братцем бывает непросто.

Мои губы расплываются в широкой улыбке, ведь, как правильно подметил Так…

– Я люблю вызовы.