Замки из песка

Город за окном жил своей жизнью, не замедляя бешеного ритма даже в столь поздний час. Сколько бы я не пыталась, на ночном небе невозможно было разглядеть ни одной звезды. Лишь чёрное бесконечное полотно, по которому время от времени проносились маленькие светящиеся точки - самолёты.

Буквально час назад я и сама прилетела на одном из них, оставив за плечами не только родной дом и семью, но и множество воспоминаний. Мне казалось, стоит оказаться вдали от тех мест, где тебя знают и постоянно напоминают о пережитом, сразу станет легче дышать и тяжкий груз, наконец, спадёт с моих плеч. Но нет... Ничего не изменилось, разве что люди вокруг стали другими, а на смену маленького Еревана пришла огромная, бескрайняя Москва.

Нужно было лечь и заставить себя хоть немного поспать, так как с восходом солнца меня ждало множество дел, решение которых нельзя откладывать в долгий ящик. Я обязана найти работу в самое ближайшее время, иначе моих накоплений едва хватит лишь на неделю жизни в гостинице. Следующим пунктом в плане была аренда небольшой комнаты в одном из спальных районов города, где цены кусаются не так сильно. Мне нужно попытаться наладить свою жизнь, а точнее - то, что от нее осталось...

Каждый раз, когда мысли заносили меня в русло прошлого, внутри, словно что-то обрывалось. Боль, от которой я так долго пыталась излечить свои сердце и душу, возвращалась и обрушивалась на меня тяжёлой волной. Слёзы выступили на глазах, руки мелко задрожала. Мне нужно было успокоиться, заставить себя отвлечься, переключить внимание на что-нибудь другое, не связанное с моей жизнью, иначе это состояние могло медленно перерасти в истерику и тогда уже ничто не сможет мне помочь.

Шатаясь, еле переставляя ноги, добралась до застеленной односпальной кровати и присела прямо на шелковое синее покрывало. Сумка лежала рядом, так как я даже не успела еще разобрать свои вещи. Чемодан стоял у прикроватной тумбы, прислоненный к стене. Всего пятнадцать минут назад я вошла в этот номер со слепой надеждой, что отныне все будет по-другому...

"Тридцать минут беззаботной жизни, Мери", – прошептало мое измученное сознание, – "ради этого ты ехала сюда? К этому стремилась?" Я мечтала об этом с тех самых пор, как окончила учебу в университете и получила на руки диплом лингвиста. В моей голове тогда впервые возникло желание вырваться из ненавистной среды, где мне так и не удалось стать ни полноценным членом общества, ни семьи. Несмотря на то, что вокруг меня постоянно находились толпы людей, невозможно было избавиться от одиночества, которое медленно разъедало меня изнутри.

– Ты с ума сошла?! Какая ещё Москва?! Уже забыла, что с тобой сделала эта страна?! – мама отказывалась даже слушать меня. Ей было все равно на те доводы, которые я могла принести в оправдание своему решению. В этот момент она не видела ничего, кроме непокорной дочери, вбившей себе в голову бредовую запретную мысль. – Я запрещаю тебе даже думать в этом направлении! Мало того, что мы уже пережили? Хочешь новых приключений?

На тот момент мне казалось, что невозможно сделать человеку больнее, чем это получилось у нее. Да, слова имеют невероятную силу. Особенно, когда знать, чему и куда следует бить. Мама смогла попасть в самую болезненную точку из всех, какие только были. Прицельно, с холодным расчётом, без жалости и сострадания...

– Единственное, чего я хочу, - это жить, – не знаю, откуда у меня взялись силы, чтобы произнести все это вслух. Несмотря на тот огонь, что пожирал меня изнутри, я, всё же, смогла выстоять и не упасть замертво после первого же ее "выстрела". – Хочу просыпаться по утрам и думать о будущем, хочу постоянно смотреть вперёд, а не оглядываться назад в страхе, что за мной по пятам следует мое прошлое. Я хочу, чтобы вы с папой, наконец, увидели во мне свою дочь, а не самую большую вашу ошибку. Я хочу дышать, мама. Почему ты не можешь меня понять?

После того разговора мне понадобился еще целый год, чтобы понять одну элементарную истину: наша жизнь находится в наших собственных руках и только мы вправе распоряжаться ею. Устроиться на работу Ереване мне не составило большого труда, так как статус университета, который я окончила и наличие превосходных знаний по русскому, английскому, итальянскому, немецкому и армянскому языкам сделали своё дело. За это время я накопила, наконец, необходимую сумму денег, которых мне должно было хватить на оформление документов, билета в Москву и первые дни жизни там. Единственный человек, который все это время был рядом и поддерживал меня – моя бабушка. Она была тогда единственным лучиком света и надежды, которые не давал мне опускать руки. Она не просто помогла мне. Все эти годы, пока я медленно умирала в том болоте, в которое превратилась моя жизнь, бабушка ни разу не упрекнула меня и не обвинила в случившемся. Для неё я не изменилась и была все той же Мери, какую она некогда проводила с родителями в Сочи...

Вытащив из сумки небольшой пузырёк с успокоительным, высыпала на ладонь две таблетки и заставила себя проглотить их. После, сделала несколько глотков воды прямо с горла пол-литровой бутылки и отложила её в сторону. Теперь, осталось только дождаться, когда лекарство начнёт действовать. Посидев около минуты, я откинулась назад, приняв полулежачее положение, и закрыла глаза.

"Всё будет хорошо", – твердила, словно мантру, сама себе. – "У тебя всё обязательно получится. Надо только постараться. Ты должна выкарабкаться, Мери! У тебя нет другого варианта".

Дмитрий

Еще один день моей жизни подошёл к своему логическому завершению, а я не продвинулся на своём пути ни на йоту. Говорят же, что человек живёт, пока движется вперёд. Мол, нужно всегда стремиться ввысь, к звёздам, ставить цели и следовать за ними...

Только вот я уже не могу этого делать. После всего, что я видел и пробовал в этой жизни, сил и желания на нечто большее совсем не осталось. Я пресытился. Как если бы ты любил какое-то блюдо, но съел его уже столько, что даже смотреть на него не можешь. Вот и я устал от этого мира, от его несовершенства и безобразия.

Мой автомобиль мчался по ночной Москве, рассекая её улицы и проносясь мимо домов и зданий торговых и бизнес центров. Я видел людей, что шли куда-то, улыбались и разговаривали со своими друзьями. Они жили и наслаждались вкусом этой жизни. Вкусом, который я перестал чувствовать ещё много лет назад...

Дорога вела меня в знакомом направлении, к тому самому месту, где я мог закрыться от всей этой суеты и провалиться в беспамятство. Друзья смеются надо мной. Говорят, что я слишком многого требую от жизни, которая уже наградила меня многим. Они считают, раз у меня есть деньги, статус и имя, значит, нужно этому радоваться и наслаждаться моментом. Но им неизвестно, какой ценой мне всё это досталось. Они не знают, чем мне пришлось пожертвовать и какой "налог" заплатить за это положение. Я бы тоже хотел этого не знать или взять и забыть, вычеркнуть из памяти, словно ненужный хлам, как это происходит с каждым вечером и ночью. Мне, вроде, известно, где я бываю и почему, но выпитый алкоголь и усталость берут верх над остатками разума и всё это растворяется в голове, окутываясь густым туманом.

Завтра мне стукнет тридцатник. Три десятка лет прожитых впустую, словно это вовсе и не моя жизнь и я взял взаймы её у кого-то на время. По-другому сказать и невозможно, ведь ни один здравомыслящий человек в этом мире не стал бы так интенсивно и старательно гробить себя. Хотя, это тоже спорный вопрос. Могу ли я, вообще, назвать себя "здравомыслящим"?

Слишком много мыслей, голова начинает от них болеть, а ведь впереди ещё длинная ночь. Я попытался отогнать от себя всё это. От них, всё равно, нет никакой пользы. Ничего не изменится, если я будут уничтожать себя ими. Я не стану от этого другим.

Зазвонил телефон, сгоняя остатки размышлений. На специальном экране панели управления высветилось имя "Макс". Кажется, я снова опаздываю.

– Да, – протянул лениво, нажав на кнопку принятия вызова.

– Ну и где тебя черти носят? Я выехал из офиса после тебя, но умудрился добраться быстрее, – он не был зол, а лишь пытался таким казаться. Почему-то, Макс считал своей обязанностью топить себя в алкоголе вместе со мной, хотя в его жизни не было никаких причин для этого. Я несколько раз пытался вразумить этого идиота, что не стою того, но он просто непробиваемый. Сказал, что прекратит, когда я сам это сделаю. Наивный, полагает, будто сможет пробудить во мне чувство стыда и вины перед ним. Думает, это сработает.

– Уже подъезжаю, – ответил я и тотчас сбросил. Пусть ждёт, раз ему этого хочется. Я не просил его ни о каких жертвах и не буду этого делать. Если ему нравится тот образ жизни, который я ему навязал, что ж, это его выбор. Но по-настоящему умный человек на его месте, послал бы меня на три буквы и был бы прав.

Такие, как я, не умеют дружить, любить или чувствовать. Я давно принял это и перестал сопротивляться. Надеюсь, скоро и Макс увидит всю тщетность своих попыток "спасти" меня. Надо только, чтобы он понял: я сам превратился в это подобие человеческого существа, никто меня не принуждал к этому. И только от меня самого зависит, спасусь ли я или навсегда погрязну в этом болоте.

Утро началось ещё задолго до того, как сработал будильник на телефоне. Звонок от мамы заставил меня распрощаться с иллюзией сна и вновь окунуться в суровую реальность своего бытия.

Конечно же, отец в бешенстве из-за моего поступка. Я ведь уехала, не сказав ему об этом ни слова. Хотя, не думаю, что он бы вдруг стал меня слушать после того, как игнорировал мое существование на протяжении шести лет. Ему тогда было проще вычеркнуть меня из своей жизни и забыть о том, что когда-то имел дочь, чем выслушать и, хотя бы, попытаться понять. Это естественная особенность человека – игнорировать проблему, вместо того, чтобы попытаться ее решить. Я не виню его том, что он не смог справиться с таким жестоким ударом, но... Порой мне так не хватало его сильного плеча рядом и этого "ничего не бойся, принцесса. Папа никогда не даст тебя в обиду"...

– Еще не поздно всё исправить, Мери, – мама говорила тихо, словно боялась, что её услышат и застанут за непристойным занятием. От этого стало только хуже, ведь я уже почти забыла, какого это – чувствовать себя грязью под чужими ногами, которой все боятся испачкаться. – Немедленно покупай обратный билет и возвращайся. Артур (так зовут моего отца) сказал, что знает, как тебе можно помочь. Он хочет всё исправить, ты понимаешь?

На короткую долю секунды во мне вдруг затеплилась надежда. Папа хочет, чтобы всё стало как прежде. Он может всё исправить. Я, наконец, смогу вернуться домой и больше не буду жить вдали от своей семьи...

– Он уже нашёл достойного человека, который готов взять тебя в жёны, несмотря на твоё прошлое, – в этот момент мой мир рухнул во второй раз.

Сказка, которую я себе напридумывала, обернулась настоящим кошмаром. Он хочет выдать меня замуж, чтобы окончательно избавиться от бремени в лице ненавистной дочери. Слёзы заструились по моим щекам, нарушая все обещания больше не плакать и быть сильной. Мне хотелось выть и кричать, чтобы они, наконец, услышали и поняли меня. Подняв руку, зажала ладонью рот, дабы не воплотить это желание в жизнь. Дыхание мое было тяжёлым и прерывистым. Грудь горела от несправедливости и отчаяния. Я мечтала умереть и больше никогда не чувствовать этой боли.

– Ты знаешь, как я к этому отношусь, – собрав остатки воли в кулак, заставила себя заговорить. – Я не выйду замуж. Не стану делать этого даже под страхом смерти! Лучше, действительно, умру, чем буду жить в аду, который вы хотите создать для меня...

Мама молчала. Казалось, ей нечего было сказать. Впервые за столько лет она не могла придумать достойного ответа, дабы избежать ответственности за то, что они сделали со мной. Им было проще отказаться от меня, похоронить заживо и поставить на мне крест, вместо того, чтобы попытаться понять, принять меня. Нет! Больше не будет прежней Мери. Больше не будет слез и отчаяния. Я начну жизнь с чистого листа. Сделаю вид, будто не было тех шести лет, вычеркну их из памяти и продолжу с того момента, где все оборвалось.

– Уверена?! – наконец, заговорила она. Теперь в ее голосе не звучало ничего, кроме открытого презрения. – Если бы ты не была такой, думаешь, мы стали бы выдавать тебя за вдовца с двумя детьми?! Это ты все испортила! Ты разрушила все наши жизни. Не смей забывать об этом, Мери...

Холод, в очередной раз, пробежал по всему телу. Внутри словно образовалась ледяная колонна, которая с каждым ее словом становилась все толще. Они сожгли все мосты. Уничтожили путь назад.

– Я и не забывала. Прощай, мама...

Как ни странно, мне не стоило большого труда произнести эти слова. Я не сожалела. Впервые в жизни мне было не тяжело отпускать свои мечты и надежды на воссоединение с семьёй.

Отключив телефон, положила его на матрас, рядом с собой, и смахнула с лица остатки слез. Последней солёной каплей, скатившейся по щеке, я поставила жирную точку в своей прошлой жизни. Отныне, Мери Саркисянц официально была сиротой...

– Когда-нибудь вы поймёте, что поступили несправедливо, но будет уже слишком поздно.

Я могла ещё долго просидеть в постели, оплакивая свои разрушенные мечты и заставляя сердце сжиматься от нескончаемой боли. Но, есть ли в этом смысл? Когда ещё самобичевание приводило к чему-либо хорошему?

Часы показывали семь утра. Через два часа я должна быть на собеседовании в первой компании, которая приняла мое электронное резюме. Это было известное в России и странах СНГ архитектурное бюро "Swan's Architecture", которое занималось не только проектированием зданий, но и их внутренним дизайном. Если повезёт и мне удастся заполучить у них должность переводчика, я буду самым счастливым человеком на свете (естественно, в рамках разумного). Далее по списку следовали несколько маленьких офисов и издательств, чья деятельность не совсем соответствует тому, что я представляю об идеальной работе. Возможно, все дело в том, что раньше я сама мечтала о творчестве? Подумать только, кажется, это было и не со мной вовсе...

Перед глазами уже почти возникли образы из прошлого, но я успела вовремя спохватиться. Откинув с себя одеяло, подготовила одежду: чёрные зауженные брюки чуть выше щиколоток, белая рубашка с длинными рукавами из шифона с кружевами и комплект нижнего белья в тон, после чего отправилась в душ.

Пока пыталась отрегулировать температуру воды, с трудом заставила себя не смотреть на запястья, которые ещё хранили память о событиях шестилетней давности. Этим июньским утром я должна меньше всего на свете думать о прошлом. Только не здесь и не сейчас, когда я стою на пороге новой жизни.

Горячий душ всегда шёл мне на пользу. Нервы будто успокоились, спазм мышц отпустил и я вновь стала нормальной, насколько это возможно. Из запотевшего зеркала над раковиной на меня смотрела милая, возможно даже красивая, брюнетка с длинными (до пояса) волосами, с вьющимися концами, словно специально накруменными. Миндалевидные глаза были глубокго карего цвета, напоминая тёмный шоколад с капелькой молока. Нос аккуратный и небольшой, несмотря на все предрассудки и стереотипы об армянах. Худенькая, с небольшой грудью, среднего роста (165 сантиметров). Не модель конечно, но вполне милая. По крайней мере, так мне говорили все знакомые.

Через полчаса я уже была одета и наносила последние штрихи лёгкого макияжа: подкрасила ресницы и накрасила губы матовой помадой, чуть отличавшейся от тона кожи. Завязав шнурки белых конверсов, бросила в черный кожаный рюкзак папку с документами, кошелёк, пузырёк с лекарствами и несколько мятных конфет. Уже собиралась выходить, когда телефон зазвонил. Это была Амелия – моя единственная подруга и, по совместительству, самый близкий человек после бабушки.

– Я выхожу, – ответила ей в трубку, закрывая дверь номера. – Через минуту буду.

Поскольку мой отель был небольшим, всего в три этажа, лифта у нас не было. Быстро сбежав вниз по лестнице, поздоровалась с администратором и вылетела из гостиницы. Ранее июньское утро встретило меня приветливым ярким солнышком и пением птиц. На парковке стояла одна-единственная машина – красная "Mazda" Амелии. Подруга, завидев меня, бросилась навстречу, и мы крепко обнялись, смеясь и крича от радости. С тех пор, как мы виделись в последний раз, прошло уже более пяти лет, но связи друг с другом так и не потеряли. Она всегда была рядом со мной, несмотря ни на какие расстояния и то, что наши пути разделились сразу после окончания школы. Амелия уехала в Москву, к своему отцу, так как всегда мечтала об учёбе в МГУ имени Ломоносова, а мне пришлось вернуться с родителями в Ереван...

– Боже, какая же ты у меня красотка! – восхищалась она, осыпая меня многочисленными лестными эпитетами, в реальности которых я, конечно же, сомневалась. – Уму непостижимо, Мери! Тебе нужно было идти в модели, а не на переводчика.

– А тебе самое место в театре или кино, – парировала я, вдруг почувствовав такую лёгкость на душе, словно и не было всех этих лет, и я всегда оставалась собой. – Кто ты у нас там? Подающий надежды гений экономики и финансов?

Амелия, по настоянию своего отца, поступила на экономический факультет и смогла добиться успеха на этом пути. Сейчас, она возглавляла компанию Арамаиса Георгиевича и руководила всеми их финансовыми вопросами.

– Я тебя умоляю, – она изящно отмахнулась, но я успела заметить довольные искорки в ее прекрасных зелёных глазах. Амелия гордилась собой, и я не видела в этом ничего предосудительного. – Садись в машину, поговорим по дороге.

Она прошла к водительской дверце, легко передвигаясь на высоких каблуках. Амелия была словно прекрасная принцесса из Диснеевской сказки. Волосы цвета меда, доходящие до середины спины, идеальная фигура со всеми достоинствами, которыми восхищались не только мужчины, но и женщины. Она была по-настоящему красива. Во всех смыслах этого слова. Единственное, чего я никак не могла понять, так это ее одиночества. Арамаис Георгиевич, не раз, пытался свести дочь с достойными молодыми людьми, годными на роль ее будущего супруга, но Амелия избегалась отношений, словно огня. Хотя, в этом я никак не могла её осуждать...

В салоне пахло дорогим сладким парфюмом. Бросив сумку на заднее сиденье, я села рядом с подругой и застегнула ремень безопасности.

– Едем на собеседование? – спросила подруга, выезжая с парковки.

– Да, – ответила я, улыбаясь во все тридцать два зуба. Мне казалось, что это всё – прекрасный сон, и я ужасно не хотела, чтобы он заканчивался. – Едем в новую жизнь.

– Ура! – воскликнула Амелия, протянув мне руку, дабы я "дала пять". – Прости ещё раз, что не смогла встретить тебя вчера. Если бы не переговоры с нашими партнёрами, я бы не позволила тебе остановиться в этом клоповнике...

– Не будь так критична, – пережила я ее. – Не забывай, что я не впервые в России и далеко не ребенок. И вообще, что тебе не нравится в моем отеле?

– Отель?! Ты серьезно? – не прекращала возмущаться подруга. – Я против того, чтобы ты там жила и обогащала владельца этой забегаловки. Сегодня же переедешь ко мне. И это не обсуждается! Я не позволю, чтобы моя единственная подруга ютилась в крохотной комнатушке, пока я живу в огромной квартире и схожу с ума от одиночества.

Как бы я не старалась сопротивляться и донести до Амелии, что не могу сидеть у нее на шее, так нагло пользуясь нашей дружбой, все было бессмысленно. Если она вобьет себе что-то в голову, это уже окончательно. Так что, пока мы доехали до "Swan's Architecture", было уже известно, во сколько мы перевезем мой чемодан и даже, где отметим начало новой жизни.

Архитектурное бюро располагалось в центре города, в одном из самых красивых зданий. Построенное по проекту генерального директора (как бы я не старалась, не смогла найти о нем никакой информации) компании, оно выделялись на фоне всех однотипных офисов вокруг. Оно дышало не только оригинальностью, но и живой энергией, было пропитано атмосферой творчества и прекрасного. У меня даже перехватило дыхание от того, каким же красивым оно все-таки было...

– Ты будешь работать здесь, – Амелия произнесла это с такой уверенностью, словно я уже прошла собеседование, и все было решено. – Они не могут отказаться от такого полиглота вроде тебя. Вот увидишь.

– Дай Бог, – только и смогла ответить ей, не в силах оторвать зачарованного взгляда от сияющих окон.

– Даже не думай сомневаться в себе, – словно откуда-то издалека, услышала голос подруги.

Я будто была в какой-то прострации, не понимала, что со мной происходит. Здесь, напротив этого здания, мне вдруг стало так хорошо и спокойно на душе. Я будто снова превратилась в ту юную девочку, полную идей и планов на будущее. Словно в моей жизни не было ничего плохого...

– Я позвоню, как только собеседование закончится, – сказала, выходя из машины. – Скрести за меня пальцы.

– Уже, – Амелия продемонстрировала свои руки. – Главное, не волнуйся. У тебя все получится! Ни пуха, ни пера.

– К черту! – сказав это, медленно направилась к входу в "Swan's Architecture".

"Только бы всё получилось", – шептал внутренний голос. – "Господи, пожалуйста, пусть эта компания станет для меня порталом в новый мир без страха и слез. Пожалуйста..."

Дмитрий

Голова гудела, словно готовясь треснуть по швам. Я несколько раз пытался открыть глаза, но веки были свинцовые и не поддавались. Тогда, продолжая лежать с закрытыми глазами, попытался восстановить в памяти события прошлой ночи.

Мы с Максом были в ночном клубе, когда ему позвонили из дома и попросили срочно приехать. Кажется, заболел его племянник...

Он пытался уговорить меня тоже поехать домой, но я был ещё слишком трезв для этого.

– Давай же, Дим, – настаивал друг, – на сегодня уже достаточно. Завтра продолжим.

– Ты езжай, – ответил я, махнув ему рукой. – Встретимся завтра в офисе. Давай-давай, племянник ждёт тебя.

Я прекрасно знал, как он важен для Макса и не мог не воспользоваться этим. Мне нужно было, чтобы он уехал. Это было условие моего освобождения.

– Ты уверен, что всё будет нормально?

Я рассмеялся. Громко, искренне, впервые за долгое время. Меня принимали за глупого мальчишку, который впервые в жизни оказался в подобном заведении и увидел алкоголь. Хотя время уже было далеко за полночь, и наступил мой тридцатый день рождения...

– Я справляюсь. Не переживай, – собрав волю в кулак, заставил себя ответить серьезно. – До завтра.

Что было дальше? Я, как и положено, сидел на втором этаже, попивал виски и, время от времени, смотрел вниз, на переполненный танцпол. Молодёжь сходила с ума. Пьяные парни и девушки извивались под музыку, их тела сплетались, намекая на продолжение вечера. Они жили этим моментом, не задумываясь ни о чём. Для них не существовало понятий "вчера" или "завтра". Только "здесь и сейчас".

Как странно. Я, вдруг, начал их осуждать, будто сам не делал то же самое. Непонятная штука, всё-таки, эта жизнь...

Я попытался вспомнить себя в их возрасте. Сколько им там? По восемнадцать? Двадцать?

Сколько бы ни старался, не смог найти ничего такого, о чём можно было бы говорить или похвастаться. Такой же пустой, бессмысленный, безнадёжный период, когда думаешь, будто весь мир лежит у тебя под ногами. Самый глупый возраст в жизни каждого человека.

Виски, потихоньку, начал действовать. Я почувствовал, как мысли начинают путаться, превращаясь в огромный водоворот звуков и образов.

Откинувшись на спинку дивана, закрыл глаза и провёл ладонью по лицу. Колется. Надо бы утром побриться. Хотелось спать. Мышцы болели после долгого дня и уже предчувствовали новую беготню. У нас несколько действующих проектов по всей стране и несколько новых в разработке.

Перед глазами возникли чертежи нового отеля, который я придумал для одного бизнесмена из Италии. Кажется, его компания называлась "Mattia di Cara". Строительство одного курорта закончилось пару месяцев назад, осталась лишь внутренняя отделка номеров. Если память мне не изменяет, он хотел, чтобы я проконсультировал весь процесс лично...

Было трудно дышать. Пальцы нащупали ворот рубашки и ослабили галстук. Внизу заиграла басистая музыка, в висках застучало в разы сильнее. Кажется, я уже был "готов". Надо вызвать такси и договориться с хозяином клуба, чтобы мой автомобиль подогнали ко мне домой.

– Дима... – над ухом прозвучал тихий женский голосок. Я уловил в нем знакомые нотки, но реагировать не стал. Алиса всегда появлялась в такие моменты, когда мне уже всё равно, и я не могу отказать ей. Её пальчики забегали по моему плечу, ногти царапали дорогую ткань пиджака. – Я так соскучилась по тебе, – девушка прижалась щекой к моей щеке, запах её парфюма, вперемешку с алкоголем, ударил в нос, вызывая соответствующие ассоциации.

Я слишком хорошо знал, чего она хочет. Для нас это стало уже традиционным ритуалом. Алиса приходила только, когда сама этого желала. Наши встречи, как правило, проходили по ночам, раз или два в неделю. Два взрослых человека, точно знающих цену этим "встречам" и не требующих друг от друга ничего лишнего. Всего лишь секс и только. Никаких эмоций, никаких обязательств.

– Думал, ты уже не придёшь, – произнёс я, беря протянутую сигарету. Раньше мне не нравилось смотреть на то, как женщины курят. Думал это неправильно, даже брезговал. А потом... Потом я "забил". Если мужчина может делать всё, чего только не пожелает. Почему им это запрещено?

Вдохнул дым, пытаясь найти в нем что-то особенное, успокаивающее. Но нет. Скорее наоборот. Я давно перестал курить ради удовольствия и делал это исключительно по привычке, на автомате.

Алиса обошла диван и встала напротив. Высокая огненно-рыжая девушка с идеальными формами. Длинные стройные ноги, тонкая талия, большая грудь и попа... Она могла бы быть чьей-либо мечтой или грезой. Я любил смотреть на неё. Особенно, когда она молчит и не пытается проводить со мной сеанс психотерапии.

– Я ждала, когда ты сам меня позовешь, – сказала девушка, а её зелёные глаза загорелись озорным огоньком. Алиса затеяла очередную игру. Хочет соблазнить меня, вывести на эмоции.

– Тогда, – мне пришлось осадить её, вернуть с небес на землю, – почему пришла? Я ведь не звал. Ты же знаешь, что этого никогда не будет...

Другая женщина на её месте оскорбилась бы, влепила бы мне пощёчину, и никто бы не посмел её за это осудить. Но Алиса была непробиваемая. Совсем как я.

Она только засмеялась в ответ на мою грубость и села ко мне на колени, из-за чего её крохотное чёрное платье задралось ещё выше. Взяв мою руку, которой я держал сигарету, поднесла к своему рту и сделала глубокую затяжку.

Её длинные ресницы касались щёк, когда она закрывала глаза. Чёрт возьми, Алиса искренне надеялась соблазнить меня!

– Потому что я сама по себе, – она процитировала до боли знакомую фразу. Я был уверен, что слышал её, но никак не мог вспомнить, где. – Делаю только то, что хочу. Сейчас, я хочу тебя...

Когда мне, наконец, удалось открыть глаза, за окном уже вовсю сияло солнце. Я чувствовал, как крутятся шестерёнки в голове, каждое движение отдавалось в ней болью. Интересно, сколько времени требуется человеку, чтобы у него выработался иммунитет на запои? Как долго мне ещё предстоит мучиться от похмелья?

Слева слышалось тихое сопение. Алиса сладко спала, удобно устроившись на своей половине постели. Бросил украдкой взгляд на её силуэт. Рыжие волосы разметались по подушке, из-под белоснежного одеяла выглядывают загорелые плечи и спина. Она всегда засыпала голой, объясняя это тем, что тем самым упрощает мне жизнь, если вдруг мне захочется чего-то с утра...

Отвернувшись, я аккуратно сел, стараясь не совершать лишних телодвижений. На изголовье ещё с ночи висело полотенце. Обмотал его вокруг бёдер и направился в душ.

В каждой комнате этой квартиры преобладал серый цвет. Я купил её несколько лет назад, чтобы не нужно было каждый раз добираться до офиса по московским пробкам. С тех, наверное, был дома лишь пару раз. Не могу туда возвращаться. Пытаюсь заставить себя, но пока безрезультатно. Слишком много воспоминаний хранят те стены.

Я замер перед зеркалом, упершись руками о края мраморной столешницы. Иногда, с трудом узнаю собственное отражение. Лицо, которому вот уже тридцать лет, становится чужим и незнакомым, теряет свои настоящие черты.

– Ты очень похож на своего отца, – в памяти всплыл родной голос. – Его маленькая копия...

Серые глаза наполнились слезами, тем самым удивив меня до глубины души. Мне казалось, я разучился плакать еще в детстве... Дрожащими от волнения руками, смахнул их.

– С днём рождения тебя, ничтожество, – прошептал едва слышно. – С ещё одним прожитым годом...

Взгляд упал на татуировку в области сердца. Маленький взъерошенный воробей смотрел на меня снизу вверх своими огромными глазками. Он сидел на небольшой веточке – шраме, оставшемся мне на память о событии многолетней давности. Я хотел было коснуться его, провести пальцем по рубцу, но не смог. Совесть не позволила.

Схватив со стола электробритву, принялся сбривать с лица щетину. Нужно отвлечься, найти любое занятие, лишь бы не думать, не вспоминать. В любом случае, мне ни за что не забыть этого. Никогда не прощу себя. Никогда.

Внутри здание "Swan's Architecture" было даже прекраснее, чем снаружи. Блестящие зеркальные полы сияли, отражая ряды ультрасовременных ламп, создавали эффект бесконечности пространства. Круговая лестница с "висящими" ступеньками, поднималась все выше и выше, исчезая где-то наверху, проходя насквозь через потолок, а в его сердцевине, словно спрятанные в стволе дерева, был стеклянный лифт.

Люди, одетые в стройную офисную одежду, проходили мимо меня, занятые своей работой. Жизнь здесь бурлила и кипела, словно вода в чане над костром. Все они, как части огромного налаженного механизма, были неотъемлемыми элементами для его функционирования. Я не могла не восхищаться всем этим. Желание стать одной из этих шестеренок нарастало с каждой секундой пребывания здесь. Именно так я представляла себе идеальный мир бизнеса. Максимально точный, максимально чёткий.

– Доброе утро, – начала я, замерев у стойки администрации с гравировкой "Swan's Architecture".

Молодая девушка ответила мне приветливой улыбкой и спросила, чем может быть полезна. Она оторвалась от разговора по телефону и передала трубку другой сотруднице, сидящей рядом.

– Я пришла на собеседование по поводу должности переводчика. Моё резюме прошло первый заочный этап и меня пригласили сюда.

– Одну минуту, – Марина (так звали её, я прочитала на бейдже) взяла второй свободный телефон и связалась с отделом кадров. – Вас примет начальник отдела кадров. Я проведу вас.

Когда Марина встала и вышла из-за стойки, меня накрыло волной чувства собственной неполноценности рядом с ней. Я с трудом доставала до плеча девушки и это несмотря на то, что мы обе были в обуви на плоской подошве.

– Значит, вы и есть та самая переводчица из Армении? – вдруг, спросила она, пока мы поднимались по лестнице на второй этаж. У меня чуть челюсть не отвалилась, когда я услышала этот вопрос. – Моя подруга работает в отделе кадров и сказала о вас. Её руководитель был восхищён вашим резюме и рассказал об этом всем.

И тут, как происходило со мной постоянно, я испугалась. Тот факт, что на меня уже возложили какие-то надежды, не придавал уверенности в себе, как было бы с другими нормальными людьми. Я же, услышав нечто подобное, моментально бросалась в объятия своей критичности, приправленной щедрой порцией страха совершить ошибку. Легко, когда от тебя ничего не ждут и ты берёшь и удивляешь окружающих своими знаниями или умениями. Но, когда на тебя изначально смотрят с определённой позиции, я теряюсь. Вот и сейчас, стоило мне услышать её слова, как внутри все задрожала от волнения, которого минуту назад не было и в помине. Захотелось закричать, почему она сказала мне об этом.

– Вот, – Марина открыла передо мной стеклянную дверь (здесь все были такие) и пропустила в просторную приёмную. – Алёна, – она обратилась к другой девушке, сидящей за письменным столом из белого дерева, – Олег Иванович просил проводить девушку к вам. Он примет её сразу, как вернётся с утреннего совещания.

– Присаживайтесь пока, – Алёна указала мне на бледно-голубой диван. – Может, чаю или кофе?

– Нет, спасибо, – отказалась от предложения и присела на краешек дивана, уставившись на собственные руки. Они были ледяными, несмотря на комфортную температуру воздуха, и немного дрожали. Если бы я попыталась сейчас взять в руки чашку, наверняка, умудрилась бы разбить ее. Лучше не рисковать.

Передо мной был журнальный столик со стеклянной столешницей. На ней лежала стопка журналов на разных языках по архитектуре и дизайну. Взяв в руки тот, что лежал на самом верху, принялась изучать его содержимое, лишь бы отвлечься. Это оказалось известное британское издание прошлого месяца. Ещё в содержании я заметила заголовок статьи про "Swan's Architecture" и не смогла удержаться. Отыскав нужную страницу, погрузилась в чтение.

Автор приводил отрывок интервью с генеральным директором компании Дмитрием Лебедевым, который рассказал об успехах своей команды и делился планами на ближайшее будущее. Его ответы были такими лаконичными, лишённым лишней воды и себялюбия, как это бывает со многими богатыми людьми. Меня поразил тот факт, что он ни разу в своей речи не использовал местоимения "я", говоря лишь во множественном числе: "мы", "наша команда", "наши люди". Это не могло не вызвать приязни. Работать под началом такого руководителя и организатора – настоящая мечта...

– Да, конечно, Дмитрий Владимирович, – дверь приоткрылась, и послышался мужской голос. – Я все понимаю. Не волнуйтесь.

– Я и не сомневался, – ответил второй голос. Приятный баритон с небольшой хрипотцой прозвучал совсем тихо, но внутри меня что-то изменилось. Все мысли, что были в голове секундой ранее, вдруг улетучились, испарились, как вода в жаркой пустыне. Пальцы, вместо того чтобы перевернуть страницу, так и остались висеть в воздухе, глаза устремились к источнику этого голоса, но было уже поздно. Единственное, что я увидела – это удаляющийся мужской силуэт...

– Здравствуйте, – обращение начальника отдела кадров вывело меня из транса и заставило вернуться в реальность, к цели своего пребывания здесь. – Мери Артуровна?

– Да. А вы – Олег Иванович?

Он кивнул, и мы обменялись рукопожатиями. Мужчине на вид было около пятидесяти лет, почти как моему отцу. Высокий, под два метра ростом, с русыми волосами, тронутыми лёгкой сединой. Внимательные голубые глаза улыбались мне сквозь стекла очков, что придало немного уверенности. Кажется, он был настроен очень даже положительно.

– Пройдёмте в мой кабинет и обсудим все условия вашей работы в нашей компании, – эта его фраза окончательно выбила из меня остатки волнения. Кажется, Амелия была права и эта работа уже моя...

Наш разговор длился около тридцати минут. Все это время Олег Иванович расспрашивал меня о прежнем месте работы, просматривал моё портфолио и рассказывал о требованиях, которые предъявляются ко всем сотрудникам "Swan's Architecture". Выяснилось, что из всех кандидатов он избрал лишь двух человек, одним из которых была я, но, в последний момент, второй отказался от участия в конкурсе и не смог приехать на собеседование по каким-то личным обстоятельствам. Так что, получается, я была единственным кандидатом и автоматически получила эту должность.

– Первые две недели вы будете находиться на испытательном сроке, – объяснил Олег Иванович. – Если все будет хорошо, а я уверен, что так и будет, – он снова улыбнулся, – мы подпишем договор о долгосрочном сотрудничестве. Согласны?

– Конечно! – воскликнула я, чем вызвала его смех.

– Вот и отлично. Завтра в девять жду вас здесь для оформления документов и экскурсионного тура по компании.

Напоследок мы вновь пожали друг другу руки, и я вышла из его кабинета.

"У меня получилось!" – внутри все кричало и ликовало от счастья. Казалось, я сейчас взорвусь, не выдержу накала эмоций и рассыплюсь на маленькие мыльные пузыри. Такой лёгкости я не чувствовала уже очень давно. Кажется, жизнь действительно начала налаживаться.

– Приняли? – спросила Алёна, заметив выражение безграничной радости на моем лице.

– Да!

– Поздравляю! Добро пожаловать в команду, – улыбнулась девушка.

– Спасибо...

Продолжая крепко прижать к груди рюкзак, я двинулась к лестнице. Если мне было не так страшно ехать на лифте с кем-то, то в одиночку я туда не сунусь никогда и ни да что. Лучше пешком пройду десять этажей, чем проведу в замкнутом пространстве несколько секунд.

Мимо проходили люди, некоторые даже странно косились в мою сторону, удивляясь странной улыбке в тридцать два зуба. Но мне впервые было по-настоящему всё равно на мнение окружающих. Это просто невероятное непередаваемое чувство – быть свободной и не зависеть от социального мнения...

Если бы только родители видели меня сейчас. Они бы, наверное, гордились мной, если бы продолжали любить...

Грустные мысли омрачили мою радость, посеяв в душе прежний страх. Вновь в голове стали возникать и исчезать многочисленные вопросы о том, что было и продолжает происходить. О том, как я смогу со всем этим справиться. Получится ли у меня жить обычной жизнью?

Всего за несколько секунд весь мой положительный настрой улетучился, превратившись в пыль. Из здания "Swan's Architecture" я выходила уже совершенно растерянная.

Автомобиль Амелии стоял на прежнем месте. Она ждала меня, чтобы отвезти в гостиницу и перевезти вещи. Вроде, всё шло по плану и не произошло ничего из ряда вот, но я все никак не могла избавиться от странного ощущения пустоты в сердце. Словно потеряла или упустила нечто очень важное, бесконечно дорогое, ценное.

Вдруг, в ушах прозвучал тот голос. Низкий, бархатный, до боли знакомый... Я пыталась откопать в памяти, где и когда могла слышать его раньше. Почему он показался меня таким... важным? Словно было в нем нечто особенное...

– Мери! – Амелия стояла возле своего автомобиля и махала мне рукой, пытаясь привлечь мое внимание. – Ну, как все прошло? Что сказали?

Я смотрела на лицо подруги, видела ее интерес и волнение, а мысли были где-то далеко. Там, куда сознание не могло меня перенести. Где таились ответы на все мои вопросы.

– Испытательный срок две недели, – бесцветным, лишённым каких-либо красок, голосом ответила я.

Амелия бросилась меня обнимать и сжала так крепко, что стало трудно дышать. Благо, она вовремя отстранилась, и я смогла удержать себя в руках. Порой, даже объятия с очень близкими мне людьми могли привести к тому, что я впадала в прострацию или, того хуже, теряла сознание. Страшно представить, сколько психических расстройств скрыто внутри меня. Иногда, кажется, что было бы просто умереть в тот день, чем волочить такое жалкое существование...

– Но, что с тобой, девочка? Почему я не вижу счастья на твоём лице? – подруга набросилась на меня с вопросами. – Что-то случилось? Тебя кто-то обидел?

Вот, снова умудрилась испортить настроение не только себе, но и окружающим. Почему я такая? Почему не могу ничему порадоваться?

– Нет, – сделала над собой усилие и попыталась улыбнуться, но вышло, конечно, ужасно. – Просто, я вспомнила о родителях... Я бы хотела, чтобы они порадовались этой маленькой победе вместе со мной, но...

– Но они не могут этого сделать, потому что слишком зациклены на своих "идеалах", – Амелия сделала пальцами жест – кавычки. – Я не хочу, чтобы ты о них думала в такой важный момент. Раз им проще притвориться, будто у них нет дочери, почему ты должна постоянно думать о них? – заметив, что я уже готова расплакаться, она обняла меня и принялась гладить ладонью по напряжённой спине. – Поверь, я не имею ничего против твоих родителей. Но то, как они ведут себя, как поступили после той истории... Просто давай договоримся не думать о них? Будем жить для себя, без каких-либо либо обязательств перед другими людьми. Я обещаю сделать всё, чтобы ты начала снова улыбаться и наслаждаться жизнью.

Слушать её было нереально приятно. Мне было хорошо и спокойно рядом с Амелией, потому что она знала мою историю, была в курсе всего, что произошло в ту злополучную ночь, но не отвернулась, как все остальные. Это было несказанно важно для меня.

– Спасибо тебе за все, Мел, – прошептала я, смахивая слёзы. – Я не знаю, что делала бы, останься в такой момент одна...

– Ты же мне как сестра, – улыбнулась она. – Моя бесценная девочка!

После этого разговора мне стало намного лучше. Амелия была одной из тех людей, кто всегда знает, что и когда нужно говорить. Рядом с ней все проблемы становились решаемы. Я была несказанно благодарна судьбе за подругу в лице этой девушки.

– Поедем за вещами? – спросила она, когда я перестала сопеть и смогла взять себя в руки.

– Ага, – кивнула в знак согласия, чувствуя, как весь тот груз медленно оставляет меня. Тучи в моей голове стали рассеиваться, пропуская солнечные лучи.

Подойдя к пассажирской дверце, открыла её и замерла на месте. Взгляд снова приковано к стенам здания "Swan's Architecture". Я смотрела на все эти этажи, на то, как соседние сооружения отражаются в его зеркальных окнах и не могла понять, что именно так тянуло меня туда. Я чувствовала невероятную связь с этим местом, но не знала, откуда она могла взяться.

– На что ты так смотришь? – удивилась Амелия, заметив моё странное состояние.

– Ни на что, – ответила я и села в машину. На автомате, пристегнула ремень безопасности и откинулась на спинку кожаного кресла. – До сих не верю, что буду работать у них. Это словно какой-то сон!

– Нет, миля, – смеясь, отозвалась подруга. – Это твоя новая жизнь.

Дмитрий

Как и следовало ожидать, мой автомобиль ждал меня на парковке перед домом. Ребята Саши никогда не подводили меня.

– Доброе утро, Екатерина Михайловна, – поздоровался с соседкой. Пенсионерка всегда в это время выгуливала Рокки. – Как вы?

– Здравствуй, Димочка, – улыбнулась женщина. – Все хорошо. Ты лучше скажи, как сам? Снова вернулся под утро?

Рокки принялся ласкаться ко мне, радостно виляя хвостом.

– Есть такое, – признался честно. Больше всего на свете ненавижу ложь и притворство.

– Жениться тебе нужно, дружочек, – протянула она, укоризненно замотав головой. – Если бы дома тебя ждали, ты бы не пропадал, где попало...

– Да кто же посмотрит на такого, как я? – сказал, шутя. – Никому я такой не нужен.

Она ещё несколько минут пыталась приободрить меня, говорила какие-то комплименты, словно я действительно их заслуживаю. Если бы Екатерина Михайловна знала, какой я на самом деле, наверное, даже не стала бы разговаривать со мной. Она бы первая потребовала, чтобы я съехал из этого дома и не портил им ауру своим присутствием.

Потрепав Рокки на прощание, сел в машину и завёл двигатель. Всегда любил свою машину. Большой, статный внедорожник марки "Toyota" я приобрёл пять лет назад, словно символ моего взросление. Тогда я решил поставить жирную точку во всех прежних главах своей жизни, вычеркнуть прежних "друзей" и начать с чистого листа.

В этом году лето наступили вместе с календарным. Утро второго июня было ярким, солнечным и тёплым. Вытащив из бардачка солнцезащитные очки, нацепил их на лицо, якобы из желания защитить глаза от ультрафиолета. Истина кроется в том, что я избегаю прямых взглядов окружающих. Не смотрю на них и не хочу, чтобы они смотрели на меня.

Таблетка от похмелья начала действовать, и я чувствовал себя вполне сносно. Через пятнадцать минут мне нужно быть на утреннем совещании. Нельзя подводить свою команду из-за своего плохого настроения или самочувствия. Надо будет, уеду из офиса пораньше, только они не организовали для меня вечеринки в честь дня рождения. Терпеть этого не могу. Считаю несправедливым, когда столько прекрасных, добрых и целеустремлённых людей вынуждены зависеть от ублюдка вроде меня.

Здание "Swan's Architecture" я спроектировал самостоятельно, будучи ещё студентом архитектурного факультета. Это была моя самая большая и главная мечта в жизни – иметь собственную компанию, чтобы создавать новые здания и делать этот мир краше...

Как глупо! Какое я имел право грезить о таком, когда превратился в настоящее чудовище? Я уничтожил того воробышка... Стал для неё концом. Мне бы хотелось умереть в ту роковую ночь. Если бы на планете стало меньше на одного монстра, она бы не потеряла много. Но нет. Этого не произошло. Я стал причиной гибели другого, невинного существа.

Перед компанией была специальная площадка для моего автомобиля. Ее никто не занимал, кроме меня. Я оставил там машину и, включив сигнализацию, направился к главному входу. Несмотря на ранее утро (была почти половина девятого), машины сотрудников уже были на своих привычных местах. С годами, я даже запомнил, какая из них кому принадлежит. Такой вот "внимательный" босс.

– Доброе утро, Дмитрий Владимирович, – Марина вскочила со своего места и улыбнулась во весь рот. Надеюсь, она с таким рвением встречает всех наших гостей.

– Доброе утро, – кивнул ей в знак приветствия.

Подобный ритуал проходил у нас ежедневно. Пока я преодолевал расстояние от входа до лифта, успевал исчерпать половину своего дневного лимита на общение с людьми. Это происходило само собой. Я улыбался им, они мне. Таким образом, пытался донести до всех своих сотрудников, что наши отношения находятся, куда на высоком уровне, что просто "начальник и подчинённые". Мы были командой.

В "Swan's Architecture" было пять этажей, каждый из которых занимался строго своими делами. На первом находились наши менеджеры, специалисты по продажам и рекламщики. Это, пожалуй, был самый "густонаселенный" этаж. Второй – отделы кадров и по связям с общественностью; третий – архитектурный, там создавались проекты зданий; четвёртый – мир дизайнеров (внутренняя обстановка и ландшафт); и пятый – "святая святых", как его называют в шутку, это этаж руководства.

Все совещания проходили на втором этаже, так как именно там находился большой зал. Иногда, мы даже проводили там торжественные мероприятия и вечера. Лифт, в считанные секунды, доставил меня на место.

– Здравствуйте, – то и дело слышалось со всех сторон, пока я не добрался до комнаты для совещаний.

На входе меня встретила моя помощница – Катя. Она, как раз, распечатала последние листы тех бумаг, что требовали безотлагательного внимания.

– Доброе утро, Дмитрий Владимирович, – она вручила мне чашку ароматного эспрессо и папку с документами. У нее всегда всё точно. Идеальный секретарь-референт. – Все уже собрались. Ждут только вас.

– Намёк, что я опоздал? – улыбнулся, зная, что это не так. У меня в запасе было ещё две минуты.

– Разве такое возможно? – она улыбалась мне искренне, без каких-либо "задних" мыслей, за что я просто обожал эту девушку. Однажды, Катя обязательно встретит своего принца на белом коне. Такие, как она, встречаются очень редко и их невозможно не ценить. – Когда будете разбирать документацию на подпись, будьте внимательны, – добавила она, снимая с меня солнцезащитные очки. – Там есть небольшой презент от меня. Всё, – воскликнула девушка, взглянув на свои наручные часы, – половина!

Я вошёл в конференц зал, где меня встретили все руководители отделов. В общей сложности их было около двадцати человек.

– Все доброго дня, друзья, – начал с порога, пока шёл к своему месту во главе овального стола. – Надеюсь, у всех хорошее настроение, потому что нам предстоит продуктивная неделя.

– Я бы удивился, если бы ты не сказал этого, – Макс никогда не упускал возможности подтрунить надо мной. Этот самовлюбленный блондин был моим первым заместителем и по совместительству самой большой головной болью. Если бы не его гениальность, я бы давно задушил этого шутника.

В разных местах зала послышались тихие смешки. Кажется, всем понравилось остроумное замечание Полякова.

– А каким было бы моё удивление, – ответил я, – если бы ты промолчал.

Смех стал громче, кто-то даже сказал "один-один". Несмотря ни на что, мне нравились все эти люди. Они были моей семьёй, без которой невозможно представить своей жизни. Я был благодарен судьбе за то, что она свела меня с ними. После всего ужаса и дерьма, через которые я прошёл, это было самым большим и щедрым вознаграждением.

Я никак не могла поверить, что Амелии удалось уговорить меня на эту авантюру. Её квартира была просто невероятных размеров! Теперь, я понимаю, почему ей так "скучно" жить здесь одной. С ума сойти просто.

Пока подруга разговаривала по телефону в своей комнате, я пыталась измерить шагами длину гостиной. Она покорила меня буквально с первого взгляда. Светлая, выполненная в бледно-голубых и светло-серых тонах, казалось, она утопала в свете. Пол из натурального дерева сиял так, что можно увидеть в нём собственное отражение, панорамные окна выходили на парк. Вся мебель, начиная от белоснежного углового дивана и заканчивая электрическим камином, была подобрана с таким изяществом и вкусом, что невозможно представить на их месте нечто другое.

Амелия выделила мне вторую спальню, которая по её словам пустовала с самой покупки этих апартаментов.

– Она, конечно, меньше моей, но всё же лучше, чем номер в отеле, – сказала она, проводя мне экскурсию по своим владениям. – У тебя здесь собственные душ и туалет, так что в этом плане ты будешь полностью независима от меня.

Помимо этого, в моей комнате был огромный шкаф для одежды, удобная полутораспальная кровать с высоким изголовьем из белого дерева, туалетный столик с пуфиком, кресло рядом с полкой для книг и две тумбы по обе стороны от постели. Но больше всего мне понравился пушистый овальный коврик цвета слоновой кости (он был подобран в тон со всей остальной фурнитурой).

– Я даже не знаю, что сказать! Спасибо тебе за все, – искренне поблагодарила я подругу.

– Не нужно, – отмахнулась она, словно и не сделала ничего особенного.

– Честно... Я и не знаю, что было бы со мной без тебя, – не сдавалась я. – Хотя нет, знаю. Я бы сейчас пыталась найти дешёвое жилье, чтобы съехать из гостиницы. Просто... Ты ведь знаешь, как я реагирую на все перемены. Мне было бы очень сложно адаптироваться в этом городе одной.

– Больше ни слова! – Амелия потрепала меня по плечу и повела дальше смотреть квартиру. – Главное, что сейчас мы вместе и всё у нас будет хо-ро-шо. А теперь, мне нужно сделать один звонок. Обустраивайся пока и чувствуй себя как дома.

Я присела на диван и, вытащив из рюкзака небольшой ежедневник с изображением миньонов (не могу ничего поделать со своей любовью к ним), принялась рассматривать свой план на ближайшее будущее. Два пункта уже можно смело вычёркивать.

Вот бы иметь возможность увидеть сейчас бабушку и посмотреть на её реакцию. Она, наверное, ужасно переживает за меня. Думает, как я справлюсь в этом огромном городе. Мне безумно хотелось поговорить с ней, поделиться хорошими новостями.

Открыв на телефоне приложение "Viber", позвонила ей по видеосвязи. Бабушка, как обычно, ответила не сразу. Никак не может справиться с новым телефоном.

– Мери! Девочка моя, – начала она громко-громко, стоило нашим изображениям прогрузиться. – Как ты, родная? Как добралась?

Она держала телефон у самого лица, из-за чего я могла видеть только её глаза за стеклами очков и нос.

– У меня всё хорошо, бабушка, – ответила я, чувствуя, как внутри всё трепещет от любви и привязанности к ней. – Меня взяли на работу! Завтра будет мой первый день.

– Слава тебе Господи! Я знала, верила, – она уже почти кричала на эмоциях. – А как на счет жилья? Есть какие-то варианты?

– С жильём тоже всё решилось. Амелия пригласила меня жить к себе. Я сейчас у неё дома.

Из динамиков послышался странный звук, словно бабушка начала плакать. Она всегда была у меня очень ранимой и эмоциональной, но могла держать себя в руках. А теперь, когда мы были далеко друг от друга, спустя столько лет... Я почувствовала, как мои собственные глаза наполняются слезами.

– Ну, что же ты? Не нужно так, бабулечка, – я всеми силами пыталась сдержаться и не позволить вылиться ни одной слезинке. – Всё же хорошо, как мы и мечтали.

– Я знаю, милая, знаю, – бабушка тяжело вздохнула. – Просто очень скучаю по тебе...

– Я тоже скучаю, но, – мне не удалось договорить эту фразу до конца, не смогла заставить себя.

– Знаю, – за меня продолжила бабушка. – Здесь ты задыхалась. Тебе не дали спокойной жизни ни родители, ни люди. Ты правильно поступила, что уехала. Я всегда буду поддерживать тебя, что бы ты ни решила.

Невольно, мне вспомнились те дни, когда всё только произошло. Тогда, я совсем не хотела жить. Думала, если умру, то весь этот ужас закончится. Родители больше не будут постоянно кричать, допрашивать, обвинять во всём случившемся... Смерть казалась единственным выходом из этого ада на земле, спасением от нескончаемой боли...

Мы уже попрощались с бабушкой, но я всё сидела в одной позе и не могла двинуться. Взгляд застыл на шрамах, оставшихся у меня на запястьях после неудачной попытки суицида. Если бы бабушка не успела...

Несмотря на то, что уже прошло шесть лет, и я давно распрощалась с этими мыслями, она никак не может довериться мне полностью. Боится, что я снова пойду на это.

– Чего притихла так? – голос Амелии прозвучал слишком громко и неожиданно. Я невольно вздрогнула и устремила на неё взгляд полный ужаса. Подруга даже опешила от такой реакции. – П-прости... Я не хотел тебя напугать.

Боже, ну что со мной не так? Почему ты постоянно испытываешь меня? За что?

Я готова была провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть её виноватого лица и не слышать собственного лепета. Мне нужно научиться сосуществовать с другими людьми, не шарахаться от каждого звуками, адекватно реагировать на изменчивую реальность. Неужели, наступит такой день, когда я смогу, наконец, справиться со всем этим?

– Я хотела предложить тебе съездить развеяться, – после нескольких минут тяжёлого молчания, начала Амелия. – Познакомлю тебя со своими друзьями, повеселимся все вместе и отметим начало твоей новой жизни.

Первой моей мыслью было, конечно же, отказаться. Я бы придумала тысячу и одну причину никуда не идти и провела бы весь вечер, сидя в своей комнате, но... После очередного доказательства того, что мне ещё слишком далеко до общепринятого понятия "нормальности", я решила рискнуть. Во всяком случае, терять мне уже нечего.

– Хорошо, – ответила я, внутренне возликовав от секундного шока Амелии. Она, явно, ожидала от меня другого ответа. Следующая реплика подруги лишь подтвердила мои догадки.

– Я уже готовилась уговаривать тебя, – засмеялась она своим звонком смехом. – Кажется, московский воздух идёт нам на пользу.

Выход был запланирован на шесть вечера, так что у нас ещё была уйма времени на сборы. Амелия решила потратить эти несколько часов на решение деловых вопросов. Я слышала, как уверенно она разговаривает со своими подчинёнными и не могла поверить, что эта строгая, серьёзная начальница – моя подруга детства.

Чтобы не сидеть без дела, решила приготовить для нас ужин. Хотя, судя по тому, как живёт Амелия, моя стряпня ей совсем ни к чему. Походив по ультрасовременной кухне, решила лучше ничего не трогать. Спрошу потом у неё. Вдруг, ещё испорчу ей тут что-нибудь ненароком.

Я сидела в своей комнате и разбирала чемодан, когда услышала голос подруги, что надо бы начинать готовиться. Окинув оценивающим взглядом свой гардероб, пыталась составить в голове подходящий образ. Мне было известно, что эта встреча будет проходить в ночном клубе, но я старалась лишний раз не думать об этом. Сделала вид, словно не вижу в этом ничего необычного. И пусть меня бросает в дрожь от одной только мысли об этом, а внутри всё сворачивается в тугой узел. Раз обещала быть нормальной, значит, буду стараться изо всех сил.

Выбор пал на простое чёрное платье из шифона в мелкий горошек с длинными рукавами (чтобы можно было скрыть шрамы). Обувь – привычные белые кроссовки. Волосы решила собрать в высокий хвост. Перед тем как выйти из комнаты, выпила таблетку и сложила всё самое необходимое в небольшой чёрный клатч.

Мы выехали из дома ровно в шесть вечера. На город уже начали опускаться сумерки и медленно загорались огни. Я сидела на пассажирском сиденье, сжимая в руках ремень безопасности, и пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. В машине играла музыка, Амелия, время от времени, задавала мне различные вопросы. Кажется, она чувствовала моё напряжение и хотела помочь с ним справиться.

Ночной клуб находился довольно далеко от её дома. Мы ехали туда где-то час, если не больше. Всё это время я тщетно пыталась заблокировать свою память, не поддаваться влиянию страха.

Всё давно закончилось. Я больше не слабая Мери, которая не может за себя постоять. Та ночь вместе с тем монстром остались в прошлом. Я давно пережила это и больше не боюсь.

Снова и снова я твердила себе о том, что мне не страшно, что всё осталось в другой жизни, но стоило нам подъехать к ночному клубу, как по спине забегали мурашки.

Конечно, он совсем не походил на тот, где когда-то меня похоронили. Абсолютно ничего общего. Только вот сама мысль об этом сводила меня с ума. Я не могла заставить себя даже дышать, не то чтобы идти. Амелии пришлось вести меня за руку, словно маленького ребёнка, который ещё не совсем хорошо умеет ходить и может оступиться в любую секунду.

Мы уже были у входа, когда сзади послышался рёв автомобильного двигателя и скрип тормозов. Я не смогла удержаться и обернулась. Это был огромный чёрный внедорожник, за рулём которого сидела молодая женщина. Она, смеясь, вышла из салона. Ей явно понравилось это эффектное появление, в отличие от её спутника. Мужчина вылетел из машины и стал ругать её, эмоционально размахивая руками. Из-за шума, исходящего из здания, невозможно было услышать его слов, к тому же, он стоял к нам спиной, но было ясно, что вовсе не в восторге от её выходки.

– Идём? – спросила Амелия, когда я повернулась к ней. – Всё будет хорошо. Обещаю.

Не знаю, в чём было дело, но я вдруг поверила, что здесь со мной ничего не произойдёт. Кивнув в знак согласия, позволила подруге завести меня внутрь.

Переступив порог, мы вдруг оказались в полумраке большого холла. Вокруг было множество людей. Как я поняла, это было нечто вроде прихожей, обставленной небольшими пуфиками. Слева от нас находилась лестница, но Амелия повела меня прямо.

Весь основной зал был разделён на несколько зон. Я подметила это почти сразу же, как мы оказались в толпе народа. С одной стороны находились небольшие низкие столики и диваны, где можно было сидеть с компанией. С другой был огромный бар с высокими табуретками на одной ножке. Посетителей обслуживали сразу два бармена. Весь центр зала занимал переполненный танцпол, чуть дальше, на специальном возвышении находился ди-джей.

Наверное, я была похожа на ребёнка, впервые оказавшегося в незнакомом месте. Вдруг, поймала себя на мысли, что любопытство взяло верх над животным страхом. Теперь, я лишь с интересом оглядывалась по сторонам, словно пытаясь вобрать в себя эту необычную, непривычную для меня атмосферу.

Вокруг были клубы дыма, пахло алкоголем и смесью из различных парфюмов. Признаться честно, микс получился ужасный. Музыка кричала так, что казалось, барабанные перепонки сейчас лопнут. Я, в очередной раз, убедилась, что не создана для подобных заведений.

– Вот наш столик, – прокричала Амели, указывая куда-то в сторону. Кажется, нас тоже заметили, так как один из молодых людей, сидящих лицом к залу, помахал нам.

– Ну, наконец-то, – воскликнул всё тот же парень, когда мы подошли к ним. Это был симпатичный блондин, примерно моего возраста, может чуть старше. Его волосы были подстрижены согласно последним тенденциям моды, одет он был в джинсы и футболки. А в левом ухе блестела серьга-гвоздик (это мне бросилось в глаза сразу же). – Мы вас уже заждались.

– Я торопилась, как могла, Тём, – засмеялась Амелия. Далее следовала процедура приветствия и обмена любезностями, во время которой я чувствовала себя максимально чужой в этой среде.

– Полагаю, – первым своё внимание на меня обратил Артём. – это и есть та самая Мери, – он произнёс моё имя так, словно оно принадлежало особе королевских кровей. Никогда не забуду, как странно было слышать его из уст этого парня. – Рад знакомству. Артём, – он протянул мне руку для приветствия, – можно просто Тёма.

– Мне тоже очень приятно, – неуверенно отозвалась я, всё ещё не понимая, что здесь делаю.

Вся компания состояла в сумме из восьми человек (вместе со мной и Амелией). В основном, это были пары, за исключением нас с Амели и Артёма.

Когда начали рассаживаться, получилось, что подруга оказалась напротив меня, а я сама – рядом с Артёмом. Сказать, что мне это не понравилось, не сказать ни слова. Конечно, я не имею ничего против этого молодого человека, но поделать что-либо с собой я тоже не могла. Все мои ожидания о том, что это будет всего лишь встреча друзей, и я смогу её пережить без особых последствий, разбились вдребезги в первые же секунды пребывания здесь. Разговор завязался между отдельными группами, а из-за громкой музыки услышать что-либо было невозможно. Так что, я оказалась "оторвана" от мира и "прикована" к Артёму.

Ему же, наоборот, этот расклад только понравился. Он снова и снова расспрашивал меня о жизни, пытался познакомиться ближе. Как выяснилось, Артём был старше меня на два года. Он работал в каком-то известном издании, был там кем-то вроде помощника редактора. Если честно, я не слышала половины того, что он говорил, а вторую половину пропускала мимо ушей, так как не могла ни на чём сосредоточиться.

– Может, выпьем чего-нибудь? – крикнул мне на ухо, когда все остальные ушли танцевать. – Что тебе принести?

– Ничего, спасибо, – отозвалась я, пытаясь выследить взглядом Амелию. Мне не хотелось оставаться здесь одной, а доверять Артёму я не могла.

– Ты чего такая напряжённая? – не унимался тот. – Не нравится здесь?

– Просто я не люблю шумные места, – максимально вежливо отозвалась я. И боюсь больших скоплений людей, добавила про себя.

– Понимаю. Это абсолютно нормально, – кивнул он, да ещё с таким лицом, словно полностью разделяла все мои взгляды. – Но даже в таких шумных компаниях нужно уметь находить плюсы. Например, никто не обращает на тебя внимания, потому что все вокруг заняты только собой. Просто попробуй немного расслабиться, и ты поймёшь, что я имею в виду.

Артём подмигнул мне и улыбнулся во весь рот. На его щеках появились маленькие ямочки, из-за чего он стал похож на ребёнка. Эдакий хулиган, который не знает, как и во что выплеснуть свою нескончаемую энергию. Неожиданно, он вскочил на ноги, встал напротив и протянул мне руку.

– Давай потанцуем, – предположил парень, глядя на меня сверху вниз. – Всего один невинный танец, – уговаривал, несмотря на мой отказ. – Даю слово, что буду вести себя прилично. Обещаю! Ну, пожалуйста, Мери! Один-единственный танец, – при этом он состроил такую смешную гримасу, что я не выдержала и рассмеялась.

– Ладно, – сама не поняла, как сдалась. Я решила попробовать. Надо же с чего-то начинать. – Один танец.

Вложив свою ладонь в его руку, позволила Артёма вывести меня на танцпол. Благо, он не пытался пробиться ближе к центру, где были все "наши", а остался в самом краю, под балконом. Я была благодарна ему за это.

– Позволь музыке проникнуть в тебя, – сказал он мне на ухо, приобнимая для танца. – Пусть она сама укажет тебе верный путь...

И я позволила. Закрыв глаза, представляла, что нахожусь далеко отсюда. Там, где нет места боли и разочарованию, где всегда светит солнце, и нет никаких призраков прошлого. Я двигалась в такт музыки, но странное ощущение никак не хотело меня покидать.

Казалось, кто-то постоянно следит за мной. Смотрит сквозь время. Я пыталась найти этот взгляд, понять, откуда он исходит, но бесполезно. В тёмном помещении не было видно ничего.

Внутри снова образовался тугой клубок. Мне стало дурно. Оттолкнула от себя недоумевающего Артёма и бросилась к выходу, к свободе. Я задыхалась. Мне нужен был чистый воздух и спасение от этих глаз...

Дмитрий

– Что за дела, Дим? – Макс следовал за мной по пятам, доставая своими бесконечными расспросами. – Что значит, я не хочу ничего отмечать?

– Катюш, принеси мне, пожалуйста, кофе, – попросил у помощницы, пройдя мимо неё в свой кабинет.

Максим не отставал. Словно от его нытья я передумаю и соглашусь на эту бредовую идею. Представить только, хочет организовать для меня вечеринку в честь дня рождения. Будто мне для полного счастья не хватает только этого...

– Я, между прочим, с тобой говорю, Лебедев, – возмущенно пробубнил Поляков. Проследовав к кожаному дивану, стоящему напротив панорамного окна во всю стену, плюхнулся в него. Словно этого было мало, так он ещё и ноги закинул на журнальный столик.

Не выдержав, подошел и похлопал друга по плечу. Мол, не наглей. Не люблю, когда предметы используют не по назначению. Стол для того, чтобы с него есть, а не ноги закидывать.

– Мне уже тридцатник, Макс, – как бы невзначай, начал я, присаживаясь на кресло рядом. – Я уже вырос из того возраста, когда устраивают праздники и принимают подарки. Тем более, мне даже пригласить некого...

Кажется, этот балбес решил, что я сдал позиции и уже почти согласился, так как мгновенно встрепенулся и посмотрел на меня так, словно видел перед собой инопланетянина. Ну, конечно, кто ещё в здравом уме не согласится, чтобы сам Максим Александрович Поляков стал организатором его торжества?

– Некого пригласить? – засмеялся он. – Ты серьёзно? Да у нас такой список сотрудников, что тебе придётся даже отсеять пару лишних человек, чтобы не пришлось арендовать целый отель! Лично я предлагаю ограничиться только узким кругом. Скажем, пригласим начальников отделов, можно нескольких наших крупных клиентов и партнёров...

Я слушал его и не мог поверить собственным ушам. А ведь, если задуматься и копнуть чуть глубже, можно прийти к выводу, что у меня, правда, никого нет. Родителей не стало много лет назад, братьев и сестёр никогда не было, с родственниками я порвал все связи после судебных разбирательств и дележа отцовского имущества. Друзья? Да единственный оставшийся из всей нашей компании – это Макс. После выпуска и той неприятной истории мы как-то перестали общаться. Разошлись в разных направлениях, словно корабли в море.

Как получилось, что я не замечал всего этого раньше? Жил себе спокойно, если бессмысленное прожигание собственных дней можно назвать таким высокопарным словом "жизнь".

Почувствовал, как начал задыхаться. В горле будто образовался огромный ком, который перекрыл доступ кислорода в легкие. Рука, сама по себе, потянулась к вороту рубашки, пальцы оттянули галстук. Чувствовал себя последним неудачником в мире. Неприятное ощущение, если честно.

– Ты чего так напрягся? Что случилось? – кажется, моя странная реакция не на шутку перепугала друга. Макс сразу как-то встрепенулся, стал серьёзным (что бывает с ним крайне редко). – Может, воды?

– Просто открой окно, – попросил я, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. – И скажи Кате, что кофе не нужен.

Давненько со мной не происходило ничего подобного. Думал, уже пережил, поборол в себе это, но нет. Даже с этим не справился...

Мне всегда казалось, что эти приступы удушья и ночные кошмары, которые являются моими спутниками вот уже шестой год, начались ещё в ту майскую ночь.

Мы тогда были на последнем курсе университета и "готовились" к защите дипломных работ. Ну, как готовились, просто посещали пары, время от времени, когда становилось совсем скучно и всё надоедало.

Помню, однажды пришёл на занятия совершенно пьяным. Мы тогда поспорили с Магой на ящик коньяка. Он думал я не смогу, не опущусь так низко. Племянник ректора всё-таки, сын известного мецената. А мне, наоборот, было в кайф делать всё то, чего от меня ну никак не ожидали.

Отец думал, что вырастил идеального сына. Собрал по всем инструкциям, словно робота "Lego" и, теперь, я должен исполнять его нереализованные мечты. Эдакий пай-мальчик, которым можно управлять по щелчку пальцев. Но ему не повезло. Вместо благодарной копии себя он получил целый вагон проблем в моём лице. Я слишком рано понял, чего он добивается и решил таким образом спустить папочку с небес на землю.

– Лучше бы у меня вообще не было сына, – сказал он как-то в разгаре очередной ссоры. – Хотя, что можно ожидать от выводка проститутки?!

Это был последний раз, когда мы с говорили. Спустя несколько месяцев его не стало. Разбился в аварии, когда ехал со своей очередной любовницей. Чуть было не рассказал об этом репортерам, когда увидел весь тот цирк, что устроили на похоронах "родственнички". Думал, не сдержусь, выскажу всё в лицо. Но нет, смог, пересилил себя. Всё-таки, не такой уж и плохой сын, как думал батя...

Перед мысленным взором возник образ матери. Такая красивая, совсем как в детстве. Мама улыбалась, хотя в глазах у неё стояли слёзы, пыталась казаться счастливой. Она всегда являлась в самые трудные моменты, словно пыталась утешить меня, вселить надежду и веру в лучшее.

Я "очнулся", когда почувствовал аромат свежесваренного кофе. Сказал же, что не буду... Открыв глаза, окинул кабинет взглядом.

Самый большой в компании, он достался мне лишь потому, что я был генеральным директором. Такая вот привилегия для "большого босса". Интерьер был подобран в духе всей стилистики "Swan's Architecture": минимализм, комфорт, престиж. Мы всегда придерживались этого "правила трех". Всё всегда должно быть лучшим. Аж тошно от этого. Никаких полутонов, никаких экспериментов. Как я докатился до этого?

– Ты как? – Макс поставил на стол чашку кофе и бросил на меня встревоженный взгляд.

– Лучше, – пожал плечами и отвернулся к окну. – Не хочу приглашать сотрудников. Просто, посидим вдвоём, как обычно. Не хочу никакого праздника. Сыт ими по горло.

На этот раз он не спорил. Только кивнул в знак согласия и вышел, словно почувствовал, как мне хочется побыть одному.

Я встал и медленно пошёл к своему рабочему столу. Папка, которую Катя вручила мне ещё перед совещанием, лежала не разобранной. Кажется, она что-то говорила по поводу неё. Совсем из головы вылетело. Был почти уверен, что она положила в неё подарок. Какую-то милую безделушку, как и каждый год. Она всегда находила способ взбодрить меня, настоящий друг...

Это была наша фотография с прошлогодней презентации проекта отеля. Я и забыл, как много всего мы прошли вместе. Вся наша команда не спала несколько месяцев, пока мы разрабатывали эту идею для участия в тендере. Но больше всех пришлось перенести именно Кате. Она, словно стойкий оловянный солдатик, вынесла все мои творческие кризисы и "взрывы". Не бросила нас и не ушла, хотя могла спокойно это сделать.

На обороте фото была надпись: "Всегда улыбайся. Тебе это очень идёт". Поймал себя на том, что губы сложились в улыбку. Снова она смогла разглядеть внутри меня то, что недоступно другим. Если бы был циничным эгоистом, как мой папаша, давно бы женился на ней. Но мне повезло, и все основные черты своего характера я унаследовал от мамы. Не могу причинять боль окружающим только чтобы сделать себе приятно. Точнее, не мог...

"Интересно", – подумал я, – "как ты там сейчас? Смогла ли пережить то, что я натворил?"

Если бы мне было подвластно управление временем. Если бы можно было вернуться на шесть лет назад и не делать этого. Я бы отдал всё, что имею, лишь бы защитить её от себя...

Остаток дня я провёл в работе, так что времени на посторонние мысли не оставалось. Мы старательно готовились к встрече с важным клиентом из Италии, поэтому, нужно было проследить за работой на её всех этапах. Несколько раз обошёл все отделы, дабы удостовериться, что всё идёт по плану. Выяснилось, есть проблема с поставкой фурнитуры. Пришлось лично связаться с поставщиками, чтобы разобраться во всем. Так что, к вечеру мне уже не хотелось ничего, кроме отдыха и бокала коньяка.

– Я уже собираюсь уходить, – сообщила Катя, заглянув ко мне в седьмом часу. – Вам что-нибудь нужно?

Девушка стояла в дверях, придерживая её одной рукой. Её внимательный взгляд блуждал по моему лицу. Каждый раз, стоило ей это сделать, как начинал чувствовать себя провинившимся школьником "на ковре" у директора.

– Нет, я тоже выхожу, – ответил, захлопывая крышку ноутбука. За работой я успел снять верхнюю одежду и галстук, поэтому был лишь в белой рубашке. Поднявшись, схватил со спинки кресла пиджак и перебросил его через плечо. – Может, подвезти тебя до дома?

Я вышел из-за стола и подошёл к ней. Катя была совсем маленького роста, и едва доставала до уровня моих плеч. Кажется, её это жутко бесило. В отличие от других моих знакомых женщин, она никогда не носила обувь на каблуках, не пыталась кататься той, кем не являлась.

– Не стоит, – отказалась девушка. – Я лучше сама. До свидания, Дмитрий Владимирович!

Смотрел ей вслед и думал, к чему эта субординация? За столько лет работы плечом к плечу я давно перестал относиться к ней как к простой сотруднице. Да и она тоже не видела во мне босса. Тогда, откуда это "Дмитрий Владимирович" к концу дня? Обычно, она меня так только приветствует...

Ответ был проще, чем я думал. Стоило выйти в коридор, как столкнулся лицом к лицу с Алисой. Она ждала меня и была явно чем-то недовольна.

– Твоя секретарша совсем не умеет себя вести, – набросилась с обвинениями, когда я подошёл ближе. – Надо объяснить ей, что к чему.

Упругая грудь женщины тяжело вздымалась и опускалась, обтянутая узким корсажем алого платья. Истинная Сирена, готовая обольстить любого, даже самого стойкого, моряка.

– Позволь мне самому решать, как относиться к своим сотрудникам, – мягко, но довольно холодно ответил я. – Что ты здесь делаешь?

Мы ехали в лифте. Маленькое пространство вмиг пропиталось ароматом её духов, Алиса заполнила собой всё вокруг.

– Разве я могла позволить, чтобы ты оставался один в такой день? – она подошла совсем близко, наши тела соприкоснулись. Изящная ручка поползла вверх по моей и, добравшись до плеча, притянула к себе. – С днём рождения тебя, мой лев. Ты так рано ушёл сегодня, что я не успела поздравить тебя утром.

Другой рукой Алиса обняла меня за шею и притянула вниз, к себе. Наши губы нашли друг друга и сплелись в долгом глубоком поцелуе. Я чувствовал во рту её вкус, обнимал податливое женское тело, но не мог сосредоточиться на происходящем. В голову лезли разные мыли, тело было максимально напряжено.

– Давай, не здесь, – сказал я, отстранившись. – Не хочу, чтобы по офису пошли слухи. – Бред. Меня вообще не волновало, кто и что мог подумать. Просто не хотел, чтобы нас видели так. Алиса никогда не была той женщиной, с которой я мог бы связать свою жизнь. Хотя, такой, наверное, вообще не существует. Надо бы поговорить с ней, расставить все точки над i.

На улице уже были сумерки. Лучи заходящего солнца отражались от зеркальной поверхности окон близстоящих зданий, создавая особый природный эффект, который не может воссоздать ни один фотоаппарат. Мы подошли к моему автомобилю.

– Позволь мне сесть за руль, – взмолилась Алиса, сжав мою ладонь двумя руками. – Пожалуйста. Так давно не водила! Ужасно соскучилась по этому процессу.

Обычно я никому не позволяю этого делать, но сегодня решил сделать исключение из правила. Тем более, ещё не успел прийти в себя после того приступа и боялся его повторения. Ещё одно доказательство того, что эта женщина не значит для меня ничего. Рядом с Катей мне никогда не становилось плохо. Ни одного случая за столько лет. А вот с Алисой мне было тяжело, как бы сильно не старался. Кажется, действительно, пора прекратить эти наши встречи. Они давно перестали приносить нам прежнего удовольствия. Не хочу давать ей ложных надежд.

Думал об этом всю дорогу до ночного клуба. Этот путь я повторял ежедневно вот уже пять лет. С его владельцем мы познакомились, когда он нанял наших дизайнеров для обновления интерьера клуба. Саша пару раз приглашал меня к себе, мы разговаривали, отдыхали. Тем более, его "NEON" был одним из самых популярных клубов в Москве. Сюда не пускали кого попало, поэтому, не нужно было волноваться о контингенте посетителей.

Мы уже подъехали к месту назначения, когда я заметил, что Алиса разогнала автомобиль до сотни километров в час.

– Сбавь скорость, – велел ей, нахмурившись. – Это тебе не гоночная трасса.

Возможно, я был слишком педантичен, либо просто боялся повторить судьбу своего отца, но в вопросах соблюдения правил дорожного движения для меня существовала поблажек.

Она только засмеялась в ответ. Я начал терять над собой контроль. Чувствовал, как злость растет, поднимается, как давление ртутного столбца в термометре. Мы уже были у здания ночного клуба.

– Алиса! – впервые за столь длительное время знакомства позволил себе повысить на неё голос. Девушка вырулила на парковку и ударила по тормозам, приковывая к нам внимание всех вокруг. Несколько десятков глаз уставились на неё.

– Да ладно тебе, – смеясь, она попыталась взять меня за руку, но было уже поздно. Я не мог совладать со своими эмоциями.

– Какого черта ты творишь?! – выдернул свою ладонь из её и дал волю чувствам. – Сколько раз мне нужно повторить одну вещь, чтобы ты услышала меня?!

– Это всего лишь маленькое нарушение ПДД, – ответила Алиса, искренне не понимая, почему я никак не могу успокоиться.

"Пора кончать с этим, Лебедев", – подсказал голос разума. – "Так больше тянуться не может".

– Ты, правда, думаешь, что всё дело в этом? – нахмурился я. – Если я нахожусь с женщиной, мне нужно, чтобы она слушалась меня. Это естественно желание любого нормального мужчины...

– В следующий раз, – перебила она меня.

– Никакого следующего раза не будет, – не дал ей договорить. – Хватит. Давай закончим весь этот фарс. Думаю, ты сама понимаешь, что наши "отношения" себя давно исчерпали. Просто, поставим точку и разойдемся.

Я был бы полным идиотом, если бы считал, будто она примет это. Алиса не из тех женщин, которых легко "бросить". Ненавижу это слово. Кто его вообще придумал? Как можно выбросить человека?

– Ты ещё пожалеешь об этом, Лебедев! – не унималась она. – Думаешь, так легко найдёшь дырочку, готовую жить по твоим щелчкам?! Да на тебя никто и не посмотрит! Эгоцентричный ублюдок! Ненавижу тебя!

Для полной картины не хватало смачной пощёчины, но видимо на это у неё не хватило смелости. Поэтому, продемонстрировав всем эту "милую" сцену, Алиса села в такси и уехала. Впервые за этот день я смог вдохнуть полной грудью и почувствовать себя свободным.

Включив сигнализацию, вошёл в клуб и поднялся на второй этаж. Там находилась VIP зона, куда могли попасть лишь избранные. Никаких тебе толп молодёжи, мата и толкотни, какая царила внизу. Наш столик находился в конце площади, под стеклянным потолком с имитацией звёздного неба.

Макс уже был на месте. Он сидел в расслабленной позе и разговаривал с какой-то девушкой. "Горячая" шатенка выглядела так, словно вышла на охоту, а мой друг был её жертвой. Мне совсем не хотелось мешать им.

Я подошёл к металлическим перилам и посмотрел вниз. Танцпол уже был полон народу. Парни и девушки двигались в такт музыке. Жизнь вокруг кипела в своём привычном ритме. Я смотрел на всё это, вспоминая себя. Когда-то такой отдых казался мне самым лучшим. Сколько бессонных ночей мы проводили на подобных вечеринках...

Вдруг, все мысли выветрились из головы, словно их никогда и не было. Я замер, не решаясь даже дышать. Сердце забилось так, что в висках пульс забил набатом. Я не смел двинуться, смотрел в одном направлении, не моргая.

Почему в этой огромной толпе мне приглянулась именно она? Совсем юная, скромная, простая, но в то же время она была особенной. Я не понимал, что со мной происходит. Эта девушка казалась мне такой знакомой, родной... Словно мы знали друг друга очень давно.

Рядом с ней был парень. Он ей что-то говорил, улыбался, а она только смотрела по сторонам и отрицательно мотала головой. Вот, девушка коснулась рукой шеи. Волнуется, почему-то промелькнуло в моей голове. Так странно, я будто чувствовал её, слышал её мысли...

Ему удалось уговорить девушку на танец. Она была одета в просто чёрное платье в мелкий горошек и кроссовки. Ничего общего со всеми вокруг. Я был словно зачарован. Не мог отвести от неё взгляд. Она, вдруг, стала центром вселенной, единственным важным человеком.

Заиграла медленная композиция. Специально для неё. Я не мог даже представить её танцующей под нечто другое. Такая нежная, хрупкая и грациозная девушка. Она словно попала в этот мир по ошибке...

Чем дольше смотрел на неё, тем спокойнее становилось на душе. Такого умиротворения я не чувствовал уже очень давно. Забыл, какого это, просто дышать и ни о чём не думать.

Когда парень попытался обнять её для танца, она вздрогнула. Я чуть было не бросился вниз, хотел оттащить его от неё. Сделать всё, лишь бы его руки не касались этого прекрасного тела.

Господи, я сошёл с ума? Она – это плод моего воображения? Не может же быть, чтобы такая девушка существовала где-то, помимо моих снов. Почему-то, я был уверен, что видел её именно во сне...

Что-то случилось. Я почти почувствовал это. Она оттолкнула от себя того парня и стала озираться по сторонам, будто ища что-то. Её плечи и руки дрожали, красивые брови нахмурились. Он попытался коснуться девушки, но она не позволила.

– Вот ты где! – хлопок по спине сопровождался смехом Макса. Повернулся к нему. – Увидел что-то интересное?

Друг встал рядом и взглянул вниз, на танцпол. Я сделал тоже самое. Хотелось увидеть её ещё раз. Убедиться, что не придумал, что она реальна, но её уже и след простыл. Напрасно я вглядывался в лица всех девушек. Ничего. Её нигде не было.

За всю ночь так и не смогла уснуть. Стоило закрыть глаза, как воображение рисовало некий силуэт во тьме. Несколько раз я пыталась приблизиться к нему, подойти, понять, кто это, но безрезультатно. Стоило мне сделать шаг, как он растворялся во мраке. Исчезал, словно и ничего и не было...

Этот взгляд... Кажется, я схожу с ума. В тёмном, переполненном людьми, клубе кто мог заинтересоваться мной? Рядом был только Артём и то, он вёл себя в высшей степени аккуратно. Тогда, кто? Я же чувствовала его на себе. Совсем как тогда...

На телефоне сработал будильник и поставил точку во всех этих размышлениях. Сегодня мой первый рабочий день в "Swan's Architecture". Олег Иванович просил не опаздывать.

Откинув одеяло, встала с постели и отправилась в ванную. Бессонная ночь не могла пройти бесследно и, теперь, из зеркала на меня смотрело бледное привидение с огромными синяками вокруг глаз. Прижала обе ладони к щекам и смотрю на себя, думаю, как бы замаскировать весь этот ужас.

Пока умылась со специальным очищающим гелем и почистила зубы, прошло почти десять минут. Я знала, что Амелия не бросит меня в первый же рабочий день, не позволит ехать на метро или такси, поэтому, очень торопилась. Не хотелось подводить подругу. Тем более, родители с детства приучили к строгой дисциплине и пунктуальности. Так что, спустя каких-то полчаса, я была полностью готова и на кухне принимала лекарства.

На мне были черные джинсы с небольшими подворотами, белая футболка без каких-либо принтов (чистая классика), тонкий сине-голубой вязаный кардиган и белые кеды. Для лучшей маскировки надела ещё наручные часы на правую руку, а на левую – несколько браслетов. Волосы я закрутила в аккуратный узел. А сумкой мне служил маленький рюкзак из чёрного кожзама.

– Доброе утро, торопыжка, – засмеялась Амелия, появившись на кухне. Она была ещё босиком и на ходу застегивала серёжку.

– Доброе, – улыбнулась я. – Кофе будешь?

Как раз, достала из шкафа турку и собиралась измерить порции.

– Нет-нет-нет, – подруга отрицательно завертела головой. – Я с этим делом закончила с тех пор, как распрощалась со своей исторической родиной. Лучше зелёного чая ничего нет. И бодрит, и для здоровья полезно...

Сказать на это мне было нечего, поэтому, кивнула и принялась готовить себе кофе. Стояла рядом с плитой, помешивая ароматный напиток, а мысли были где-то далеко, в другом месте. Я пыталась восстановить в памяти события прошлого вечера с фотографической точностью. Думала, если сделаю это, смогу ответить на вопрос: «Кто же там был?». Почему я так остро чувствовала чьё-то присутствие? Это не была обычная галлюцинация или самовнушение. Новые препараты, которые мне выписал мой врач, они не вызывают ничего подобного. Если раньше, стоило мне выпить таблетку, и я отовсюду видела его, то, сейчас, такого не было. Это чудовище лишь изредка приходило ко мне во сне, но даже тогда я не боялась так сильно.

Кофе зашипел и едва не вылился из турки. С трудом успела выключить плиту.

– Что с тобой? – удивилась Амелия. Она смотрела на меня так, словно видела, как в моей голове работают шестеренки. – Это как-то связано с Артёмом? Вчера он очень переживал, что обидел тебя…

Артём… Совсем некрасиво вышло по отношению к нему. Он так старался мне помочь, пытался развлечь, а я устроила очередную сцену и убежала, ничего не сказав. Наверное, решил, что я сумасшедшая.

– Я просто переоценила свои возможности, – ответила, пытаясь заставить себя поверить в эту единственную разумную причину. – Думала, смогу находиться там, хотела доказать себе, что «отпустила» свой страх, но не вышло. Кажется, мне уже никогда не стать нормальной.

Амелия тяжело вздохнула, подошла ко мне и обняла. Подруга гладила меня по напряженной спине, растирала дрожащие плечи и ничего не говорила. Я была безгранично благодарная ей за это. Никакие слова не могли развеять ужаса в моей голове, они не смогут стереть мне память и внушить, будто ничего не было. В тот вечер, шесть лет назад, Мери похоронили. Меня растоптали и уничтожили, разбили на мелкие кусочки. Сколько бы я не старалась собрать их воедино, как бы не пыталась склеить – бессмысленно. Невозможно изменить прошлое, как и нельзя, вырвать ту ночь из истории, словно ненужный лист.

Я крепко зажмурила глаза, пытаясь отогнать ненавистные воспоминания, но было уже поздно.

Это была кровь… Его кровь… Она была на моей руке и лезвии ножа, которое я продолжала сжимать изо всех сил. Я задыхалась. Воздуха не хватало, голова кружилась, а тело… Такое чувство, словно меня изнутри разорвали пополам. Ноги дрожали, не могла стоять, но понимала, что нельзя сдаваться. Пока он смотрит на свою рану, я должна сделать что-нибудь, должна сбежать…

В мертвой тишине эхом раздался телефонный звонок. Это было нечто вроде яркого света в кромешной темноте. Я пришла в себя. Кажется, звонили Амелии. Извинившись, она отошла в сторону, чтобы поговорить, а я всеми силами пыталась заставить себя успокоиться.

«Ты не имеешь права быть такой слабой, – твердила себе словно молитву. – Столько лет прошло. Вся эта история осталась там, в Сочи. Он больше никогда не появится в своей жизни. Ты должна бороться, Мери! Обязана всем доказать, что не сдалась, не сломалась».

Амелия привезла меня в офис и взяла обещание, что после работы я обязательно дождусь ее и мы вместе вернемся домой. Думает, я совсем беспомощная и не могу справиться даже с поездкой на общественном транспорте. Но, конечно же, я не смела сказать ей ничего подобного. Она – мой единственный родной и близкий человек в этом городе. Если бы не Амели (так звала её с детства), не знаю, что вообще делала бы.

Ровно в девять утра я стояла у кабинета Олега Ивановича, в предвкушении своего первого дня на работе мечты. Сложно описать, что я чувствовала при мысли о том, что уже почти являюсь сотрудником «Swan’s Architecture». После стольких лет беспроглядной ночи, в жизни, вдруг, наступил рассвет, и старые мечты начали исполняться. Я будто спала и видела прекрасный сон.

Вот, она я – Саркисянц Мери Артуровна. Та самая девочка, которая читала об этой компании и грезила о том, что однажды станет частью огромной команды творцов и создателей прекрасного. Наверное, это единственная история из моей жизни, которая привела к чему-то хорошему.

Это началось еще десять лет назад. Тогда, я училась в восьмом классе и была безумно увлечена архитектурой. Думала, обязательно пойду на градостроительный факультет, чтобы реализовать весь свой творческий потенциал. Однажды, гуляя по городу, увидела проект одного жилого здания от столичной архитектурной компании «Swan’s Architecture». Этот дом покорил меня с первого взгляда. Такой простой и, в то же время, особенный, со своей историей.

– Вот бы познакомиться с архитектором, который создал эту красоту, – произнесла мечтательно. Рядом никого не было, но я ни к кому и не обращалась. Просто, сказала вслух то, о чем думала в тот момент.

– Что же особенного ты увидела в нем? – надо мной прозвучал заинтересованный мужской голос. Это сейчас я бы вздрогнула от страха и убежала, сверкая пятками. А тогда Мери была еще нормальной, смелой девочкой.

Я взглянула на этого человека снизу вверх (он был значительно выше ростом, и пришлось даже задрать голову, чтобы увидеть лицо невольного собеседника). Он был одет в дорогой деловой костюм и рубашку. На шее – галстук, а на носу очки в тонкой золотой оправе. Такой весь «солидный дяденька».

– Он особенный, – сказала, нахмурив брови. Яркое солнце светило прямо в глаза и пришлось прикрыть их импровизированным козырьком из собственной ладони. – Смотришь, вроде ничего примечательного. Дом, как дом. А на самом деле, – тут я неуверенно замолчала. Собственная речь, вдруг, показалась мне такой глупой и смешной.

– А на самом деле, – подбодрил он меня. Серые глаза мужчины смотрели на меня без тени издевательства или насмешки. Скорее даже наоборот. Ему, правда, было интересно мое мнение по этому вопросу. – Я хотел бы дослушать, если позволишь, – улыбнулся и на его щеках появились маленькие ямочки. Так странно, высокий, деловой мужчина и, вдруг, такая незначительная мелочь, из-за которой весь его образ стал другим.

– В нём чувствуется душа, – заговорила, снова устремив взгляд на изображение будущего здания. – Он словно говорит, что внешность порой бывает, обманчива и даже за самым скромным фасадом скрыто большое сердце. Знаете, – почему-то мне захотелось вылить весь спектр своих эмоций и ощущений. Казалось, я взорвусь, если не сделаю этого, – он похож на вас. Такой весь строгий и серьезный снаружи, а когда смотришь чуть дольше и вникаешь в суть, видишь, как много всего за этим прячется…

Я так и не узнала, кем был этот человек, но память об этом странном разговоре осталась. В тот день я точно поняла, где буду работать. И вот, почти десять лет спустя, я здесь. Об этой истории не знает никто. Мне всегда казалось, что это нечто особенное, глубоко личное. Поэтому, когда сообщила бабушке о желании попробовать устроиться на работу в Москве, в архитектурном бюро, она очень долго не хотела меня отпускать.

Для того, чтобы обойти все пять этажей, нам с Олегом Ивановичем потребовалось около тридцати минут. При том, что он очень торопился не заострял внимания на каждом из них. Мой кабинет находился в самом низу, недалеко от отдела по связям с общественностью.

– Здесь у нас самая бурная жизнь, – пошутил он, когда мимо нас пробежал какой-то молодой человек с кипой бумаг. – У вас будет отдельный кабинет, где вам никто не посмеет мешать. После окончания испытательного срока, выделю вам помощника, чтобы вам было проще. Ребята у нас все хорошие, так что проблем с коллективом не будет. Что еще? Если вдруг будет нужна помощь или что-то еще, вы знаете, где меня найти. Если не рабочем месте, значит наверху, у генерального.

– Спасибо вам за все, – поблагодарила я, когда он уже выходил.

Ну вот, теперь я одна в своем собственном кабинете. Кто-нибудь, ущипните меня! Если бы не стеснялась, наверное, станцевала бы от радости.

Мне повезло, мой кабинет находился на солнечной стороне, с красивым видом на город. Окна, хоть и не были панорамными, как в центральной части здания, все же, пропускали достаточно света, из-за чего необходимость в использовании дополнительных источников освещения пропадала. Стол стоял в центре небольшой комнатки, на полу модный серый коврик, стены и потолок светлые, в тон. Слева от стола был горшок с зеленым деревом, который оживлял весь интерьер и придавал ему мягкости.

Не успела я усесться на удобном кресле, как в дверь постучали. Это была Марина – девушка со стойки администрации. Снова не смогла удержаться от восхищенного взгляда. Она больше походила на модель с глянцевой обложки известного журнала, чем рядовую сотрудницу офиса.

– Привет, – она улыбнулась. – Вот, нашла минутку и забежала поприветствовать тебя, пожелать хорошего дня.

– Спасибо…

– Я ­– Марина, – протянула мне руку.

– Очень приятно. Мери, – ответила на рукопожатие.

В тот момент я, впервые за долгое время, позволила себе завести новое знакомство. Раньше общение с людьми было для меня настоящей пыткой, а вот с Мариной все оказалось так легко и просто. Я не чувствовала никакой скованности или неуверенности в себе. Мы просто рассказывали друг о друге и делились маленьким и, ничего не значащими, секретиками. Со временем, она познакомила меня, чуть ли не со всей компанией.

Работы было достаточно. Постоянно приходилось переводить договора с иностранными клиентами, поставщиками или партнерами. В течение одной недели я выполнила столько, сколько на прежнем месте не делала и за месяц. Мне это безумно нравилось. Весь день на ногах, постоянно в движении. Особенно, учесть тот факт, что я не могу ездить на лифте (жуткая боязнь замкнутых пространств – одно из последствий той истории) и бегала по лестнице вверх-вниз, когда нужно было попасть в какой-то из отделов: взять или отнести документы, уточнить некоторые детали лично.

Я даже почти не вспоминала о своей неполноценности, за исключением нескольких странных ситуаций, когда мне начинало казаться, будто кто-то смотрит на меня…

Это был мой третий рабочий день. Я только закончила перевод рекламной статьи и поднималась на второй этаж, чтобы передать его на утверждение в отдел по связям с общественностью. В какой-то момент мне стало трудно дышать и внутри все задрожало от переизбытка чувств. Ощущения были такие же, как в ночном клубе, когда мне поплохело во время танца с Артемом. Пришлось даже вцепиться в перила, чтобы не упасть (ноги, вдруг, стали ватными и отказывались держать).

Сердце билось так часто, словно хотело вырваться из груди и улететь волной птицей. Я не понимала, что со мной происходило. Смотрела по сторонам в надежде отыскать достойную причину подобной атаки, но ничего. Ни рядом, ни поблизости никого не было. Я стояла на лестнице в гордом одиночестве и только было слышно мерное гудение лифта (кто-то поднимался на верхние этажи).

«Здесь никого нет», – пыталась заставить себя успокоиться. – «Никто не смотрит на тебя, Мери. Не поддавайся панике. Все хорошо. Ты одна. Тебе ничего не грозит». Если бы еще это помогало…

Во второй раз это произошло в пятницу. Мы я Мариной и Алёной сидели в кафе рядом с офисом и обсуждали планы на выходные, когда меня словно током ударило. Я могу поклясться, что не только слышала его дыхание, но и почувствовала, как оно касается моей кожи. Невозможно передать словами, как сильно я тогда испугалась. Вздрогнув от неожиданности и страха, вскочила на ноги и принялась озираться вокруг, словно затравленный зверь, который чувствует на себе прицел охотничьего ружья.

– Мери, что с тобой? – спросила Марина, глядя на меня огромными от удивления глазами.

– Ты чего встала? – Алёна посмотрела в том же направлении, что и я. – Увидела кого-то знакомого?

Такого стыда я не испытывала уже давно. Пролепетав что-то невразумительное, схватила свой рюкзак и бросилась к выходу. Мне срочно нужен был свежий воздух. Я смогу успокоиться, только если рядом никого не будет.

Спасительное одиночество нашла в своем кабинете. Закрыв дверь на замок, прислонилась к ней спиной и принялась отсчитывать в уме секунды. В висках стучало с такой силой, будто по мозгу стучали тысячи маленьких молоточков. Я боялась сойти с ума…

Вытащив из кармана телефон, набрала номер Амелии.

– Мери? Все в порядке? – напряглась она. Я никогда не звонила ей в рабочее время.

– Амели, мне страшно, – начала заплетающимся языком. Мне было трудно говорить, горло сдавило спазмом. – Кажется, я снова чувствовала его присутствие…

Амелия попросила рассказать о произошедшем слово в слово. Пока делала это, начала немного успокаиваться. Она была в курсе предыдущих историй и не задавала лишних вопросов.

– Но ведь это не мог быть он, – не то спрашивала, не то утверждала я. Мне нужно было услышать хоть какое-то объяснение всему этому. – Откуда ему знать, где я… Тем более, столько лет прошло…

– Только не паникуй, Мери, – потребовала Амелия. После дружбы со мной она уже спокойно могла открыть курсы по психологической поддержке. Не знаю как, но у нее всегда получалось купировать мои приступы. – Постарайся успокоиться. Все хорошо. Его давно уже нет в твоей жизни. Это всего лишь игра воображение, самовнушение. Ты слишком много работаешь в последнее время, вот и сознание таким образом пытается справиться с усталостью. Скоро я приеду за тобой и мы вместе сходим куда-нибудь. Хорошо?

– Ладно…

К концу рабочего дня меня вызвали в отдел кадров и дали подписать трудовой договор. Я официально стала переводчиком «Swan’s Architecture».

– В понедельник тебя ждёт боевое крещение, – сказала Алёна, когда все формальности были соблюдены. – Из Италии приедет один из наших «больших» клиентов. Год назад наша компания выиграла в тендере, который устроила «Mattia di Cara». Дмитрий Владимирович лично курировал все проект от начала и до конца. Теперь, когда курорт уже готов, будут переговоры по поводу дизайна и внутренней отделки, – девушка рассказывала об этом так увлеченно, что я невольно заслушалась.

– Дмитрий Владимирович Лебедев? – вспомнила многочисленные статьи о нем и интервью, которое прочитала в день собеседования. Хотелось бы мне взглянуть на этот курорт. Почему-то, я была уверена, человек, столь преданный своему делу и команде, не может создать что-то простое и неинтересное.

– Он самый, – улыбнулась моя собеседница. – О таком мужчине можно только мечтать… Вся женская половина «Swan’s Architecture» мечтает о возможности стать его девушкой. Даже немного завидую тебе, – заметив мой удивленный взгляд, она пояснила. – Сможешь находиться рядом с ним во время важных переговоров. У нас много клиентов из разных стран мира, так что видеть его будешь часто…

Слушая ее, мне стало интересно узнать об этом «сверхчеловеке». Невозможно, чтобы он был плохим. Иначе, какой смысл всем так восхищаться им и любить его?

– А какой он?

Алёна громко засмеялась, чем вогнала меня в краску.

– Кажется, у нас появилась новая претендентка на сердце шефа? – пошутила она. – Дмитрий Владимирович очень хороший человек. Образованный, воспитанный, учтивый, внимательный. Никогда не пройдет мимо чужой беды. Такие прекрасные люди встречаются очень редко. Он хорош абсолютно всем: внешность, душа, сердце…

– Ты так говоришь, словно он полубог какой-то, – не поверила я. – Не бывает людей без изъянов.

– Вот, подожди немного, – подмигнула Алёна. Она не собиралась даже мысли допускать о том, что у Лебедева могут быть недостатки. – Сама все поймешь, как познакомишься с ним лично.

Стыдно признаться, но ее слова возымели на меня сильное действие. Я поймала себя на мысли, что жду этой встречи и переговоров. Мне был интересен Дмитрий Лебедев не просто как гений своего дела, а как человек. Я хотела увидеть этот идеал мужчины, чтобы понять Алёну и всех остальных.

Дмитрий

Давненько мне не было так плохо на душе. Не знаю, что такое со мной творится, но это продолжается уже целую неделю. Сколько бы ни пытался, не думать, заставить себя отвлечься, не вспоминать. Всё безрезультатно. Она стояла у меня перед глазами, словно видение. Как мираж в пустыне после длительных странствий и смертельной усталости, когда воображение берёт верх над разумом и создаёт образы, в действительности не существующие.

Кто она такая? Почему среди всей толпы девушек, находящихся в тот вечер там, я выбрал именно её? Что особенного было в ней, раз я не могу забыть?

Великое множество вопросов не давало покоя. Я словно находился в ожидании чего-то особенного, невероятно важного...

– Лебедев, ты, где витаешь? – голос Макса дошёл до моего сознания и разогнал мысли о ней. – Ты в порядке, друг?

Мы сидели в моём кабинете и, в очередной раз, проверяли план внутренней отделки курорта "Mattia di Cara". Алессандро Маттиа ди Аллегро был нашим крупным заказчиком и пропуском на международный рынок. Этот проект должен стать нашей визитной карточкой, и я хотел, чтобы всё в нем было идеально, продумано до мельчайших деталей.

Я откинулся на спинку кресла, из-за чего она прогнулась назад, и провёл руками по лицу. Мне нужно проснуться, заставить свой мозг работать.

– В порядке. Все нормально, – ответил после секундной заминки. – Сказывается вчерашняя гулянка в клубе. Кажется, я старею...

Конечно же, Поляков не мог оставить это замечание незамеченным. Ему только повод дай, потом не отделаешься.

– И правильно, – "включился" друг. – Я давно говорил, что пора завязывать с этим. Нам уже третий десяток, а всё по ночным клубам мотаемся. Правильно моя мама говорит, жениться нам пора. Только так сможем набраться мозгов и научимся заботиться не только о себе, но и о ком-то ещё...

Поняв, куда он собирается завернуть свою речь, тяжело вздохнул и отвернулся. Проще всего было пропустить мимо ушей и сделать вид, что не слышу. Никогда не любил разговоры о браке, детях и доме. Этого в моей жизни не будет никогда. Я не готов принимать на себя ответственность за чью-то жизнь. Не такой человек.

В памяти всплыли ненавистные моменты из прошлого, когда глупый и наивный Дима думал, что семья – это самое важное и ценное, что может быть у человека.

– Это, – адвокат говорил с трудом. Пётр Ильич работал на моего отца долгие годы и всегда относился ко мне, как к сыну. Странно, но я его уважал намного больше, чем родного отца. Этот человек научил меня всему тому, что я знал и умел. Ему я обязан тем, что не превратился в малолетнего уголовника. На его угрюмом лице отразилась целая гамма эмоций. Он словно не знал, как сообщить мне новость. – Даже не знаю, что сказать.

– Говори как есть, – отозвался я, севшим голосом. – Я уже ни чему не удивлюсь...

А зря. Это был тот самый момент, когда мой мир окончательно рухнул. Прежняя жизнь Лебедевых осталась под руинами жестокой действительности и правды.

– Твой дядя подал в суд, – выдавил из себя Пётр Ильич, пододвинув ко мне лист бумаги. – Это повестка на судебное заседание... Он не согласен с завещанием твоего отца.

– Так, ему нужны деньги моего папаши? – я саркастически улыбнулся. Теперь понятно, почему он стал таким внимательным и заботливым. Все его чувства легко можно изменить в материальном эквиваленте. – Ты пробовал договориться полюбовно?

Мне было интересно, как далеко способна зайти моя родня ради наследства. Но я тогда и подумать не мог, на что именно они способны...

– Взгляни сюда, – протянул ему скоросшиватель с дизайном одного из основных вилл (курорт состоял из комплекса, куда входили два основных здания и десяток частных домов для VIP гостей). – Я думаю, нам следует пересмотреть концепцию. Мне больше нравится идея отдельных "историй" для каждой виллы. Пусть они все будут индивидуальны.

– Ты так беспалевно меняешь темы разговора, – процедил Поляков, сквозь зубы. – Типа Макс такой тупой, что ничего понять не может...

– Давай, лучше работать, – примирительно перебил его я. – Нужно закончить всё до приезда ди Аллегро. Не хочу никаких загвоздок с этим проектом.

– Конечно, – не унимался друг, – в личной жизни полный провал, решил в бизнесе преуспеть. Если бы ты ещё умел правильно расставлять приоритеты, цены бы тебе не было. Честное слово!

Этот монолог по моему перевоспитанию, благо, длился недолго. Вскоре, Максу надоело повторять одно и то же, поэтому мы занялись делами.

Никогда не перестану повторять, что, несмотря на все свои недостатки, Поляков всегда был, есть и будет отличным бизнесменом. Его познаний в разных областях делового мира хватало для того, чтобы прекрасно справляться как с экономическими, так и с творческими вопросами. В отличие от меня самого, Макс был силен в точных науках.

– Катюш, – нажав на кнопку селектора, заговорил я, – зайди, пожалуйста.

Девушка появилась почти мгновенно. Впорхнула в кабинет, принеся с собой яркие краски (на ней была розовая рубашка без рукавов и синие джинсы).

– Эти бумаги нужно передать нашим дизайнерам, – я встал и протянул ей стопку папок. – И пусть руководитель отдела зайдёт ко мне после обе. Надо обсудить некоторые детали.

На протяжении всей нашей короткой беседы не мог не замечать заинтересованности во взгляде Макса. Как бы он не старался скрыть подозрительный блеск в глазах, у него плохо получалось. Надо будет переговорить с ним тет-а-тет. Катя – одна из тех девушек, которых я никогда не дам в обиду. Особенно своему лучшему другу.

С трудом дождался пока девушка выйдет. Было не по себе при мысли о том, что именно я буду сейчас строить и себя моралиста…

– Что за взгляды ты бросаешь на Катю? – начал без длинного и нудного вступления. Всегда ценил в людях прямоту, поэтому, не мог тянуть этот разговор до бесконечности, пытаясь подобрать нужные слова или интонации.

Поляков рассмеялся и встал из-за стола. Он был выше меня ростом на пять сантиметров, но эта незначительная разница не могла послужить преградой. Мы смотрели прямо друг другу в глаза. Две абсолютные противоположности: блондин Макс с модной стрижкой и бородкой, одетый в дорогие брендовые джинсы и футболку и я – тёмно-русый, с коротким «ёжиком», гладко выбритый, в синем деловом костюме, рубашке, да еще и с галстуком.

Своим выбором классической одежды пытался дать памяти и уважения маме. Я никогда не гнался за трендами и модой, носил лишь то, что считал удобным и подходящим. Но отказаться от этого стиля не мог. Каждый раз, стоило мне переодеться во что-то другое, в памяти всплывал теплый, преисполненный любви и нежности взгляд мамы.

– Мой сын самый красивый мальчик на всем белом свете, – она коснулась моей щеки и улыбалась так, словно видела перед собой, действительно, нечто необыкновенное. Был конец лета, и мы гуляли по магазинам, пытаясь выбрать для меня подходящий костюм на первое сентября. Кажется, я должен был пойти в третий класс частной закрытой школы для мальчиков.

– Но мне совсем не нравится такая одежда…

– А если мама очень попросит тебя выбрать этот костюм? – она прекрасно знала, что этих слов будет достаточно, потому что я уже тогда был готов на все ради нее…

Несколько секунд парень молчал. Скорее всего, пытался придумать достойный ответ и выкрутиться из сложившейся ситуации. Будто я его не знаю и не понимаю этого. Макс был тем человеком, которого я всегда отправлял на все переговоры. Он может найти выход из любой ситуации, но не в этот раз. Не когда дело касается такой хорошей девушки, как Катя.

– Какие взгляды, Дим? Ты о чем вообще? – что и следовало ожидать. Ответить вопросом на вопрос – хороший тактический ход, когда нужно выиграть время для размышлений. – Катя вообще не в моем вкусе, – теперь, пошел метод «отрицания». Мол, я не я и конь не мой.

Но я-то видел, как он напрягся. Может, Поляков хорош в риторском деле, но в части «языка тела» ему еще следует набраться опыта.

– Просто уясни одну простую истину, – решив не продолжать этот бессмысленный разговор, я сказал ему все начистоту. – Катя не из тех девушек, с которыми ты привык иметь дело. Я объявляю мораторий на любые похабные мысли о ней…

Сначала Макс слушал меня, молча и вроде даже внимательно. Выражение его лица не выдавало ничего, кроме глубокого мыслительного процесса. Кивнув в знак согласия, он отошел к окну и встал ко мне спиной.

– Она тебе нравится? – вдруг, словно гром среди ясного неба, прозвучал его вопрос.

Я замер над своим рабочим столом, не успев взять в руки телефон. Меня будто молнией ударило, и ток пронзил все тело. Мне никогда и в голову ничего подобного не приходило. Я видел в этой девушке только хорошего, искреннего, доброго человека и настоящего, преданного друга. Катя была мне больше как сестра, чем просто референт.

– Ты головой ударился? – я разозлился не на шутку. В голове вновь всплыл взгляд той девушки. На мгновение, мне даже показалось, что вот она, стоит тут, передо мной. Совсем близко… Но это была очередная игра, иллюзия, которую создал мой разум в ответ на бредовое предположение Макса. Если бы был сентиментальным романтиком, сказал бы, что это и есть любовь. Причем с первого взгляда. – Ты лучше всех знаешь, как я к этому отношусь, но смеешь задавать мне такие глупые вопросы?

В кабинете повисла напряженная тишина. Я не мог больше совладать с собой и притворяться, будто все нормально. Нет, черт возьми! Ничего нормального в моей жизни нет, и не было. Дмитрий Лебедев – это антоним к слову «нормальный».

Не выдержав, сбросил со стола бумаги. Они разлетелись по полу, лавируя в воздухе. Макс стоял на прежнем месте, но уже смотрел на меня во все глаза. Наверное, ждет, когда демон успокоится.

– Я лишь хочу, чтобы ты держался подальше от Кати. Она не одна из твоих «женщина на ночь», – мне потребовалась огромная сила воли, чтобы произнести это вслух. Внутри все полыхало адским пламенем. Было трудно дышать, стены давили на меня, вызывая неприятные воспоминания и заставляя переживать прошлое вновь и вновь. – А теперь, – пронзил его сердитым взглядом, – выметайся. Я хочу поработать.

К счастью, ему хватило ума выйти молча. Если бы Макс открыл рот и произнес хоть слово, придушил бы на месте. В такие моменты я был полностью невменяемым, мог сделать, что угодно...

… Когда открыл глаза, в первые минуты не мог понять, кто я и где нахожусь. В голове стоял невыносимый гул, словно военный оркестр решил устроить в ней свою репетицию. Во рту гадкий, неприятный привкус желчи и еще чего-то более противного. Я пытался встать или, хотя бы, сесть, но не получалось. Руки и ноги, словно чужие, не хотели подчиняться.