Замуж за чудовище, или Хозяйка драконьего замка (СИ)

Глава 38. Вампир

Арина

– Арина, ты жива! – всплеснул руками король.

Я так и не поняла: он радовался или сокрушался по этому поводу. Скорее второе.

– Как видите, ваше величество, – максимально вежливо отозвалась я.

Наверное, это было неприлично – держать короля на пороге, но я была слишком растеряна, чтобы связно мыслить.

– Не хочешь пригласить меня в дом? – вскинул бровь Грегори.

В его устах эта фраза прозвучала как-то особенно пошло. Он ещё и облизнулся вдобавок.

– Не хочу, – честно ответила я.

Такого заявления монарх не ожидал. Его челюсть плавно отвисла.

Даже его придворные у кустов – и те застыли в шоке от моей наглости и безрассудства.

– Что, повтори? – голосом Грегори можно было заморозить океан.

– Этот замок слишком долго был в запустении, и я ещё не успела навести в нём порядок, достойный взору короля, – похлопала я глазами с видом незамутнённой ромашки.

– То есть тебе стыдно, что там слишком грязно? – озадаченно посмотрел на меня король.

– Да, ваше величество, – ровным тоном отозвалась я. – Вы невероятно проницательны.

– Верно, я такой, – Грегори расплылся в самодовольной улыбке и тут же возмущённо всплеснул руками: – Но почему мой кузен бросил свою юную супругу в таком свинарнике?! Почему не прибрался сам? Навести порядок магией – это же так легко и быстро! Или он бытовой импотент?

Хорошо, что Габриэль этого не слышал. А то страна осталась бы без монарха.

– С магией у моего супруга всё хорошо. Просто в первую брачную ночь у него нашлись более интересные и приятные дела, нежели приборка, – ответила я с прозрачным намёком. – А утром – более важные: пришлось лететь в Цитадель, поскольку он очень ответственный дракон.

– Да, Риэль такой, – поморщился Грегори, как от зубной боли, но тут же взял себя в руки и нацепил на лицо маску заботливости: – Надеюсь, он исполнил ночью свой супружеский долг? И не порвал тебе ничего?

Ага, включая девственную плеву.

Сделала вид, что смутилась:

– Ну что вы, ваше величество! Это слишком личные вопросы, которые касаются только меня и супруга. Я не могу их обсуждать. Если вам это так интересно – спросите его сами, когда увидите.

– Шальная фиалка, – вздохнул Грегори, поняв, что от меня он никаких подробностей не дождётся. – Только знаешь что? – он приблизился ко мне максимально близко и прошептал в самое ухо: – От тебя по-прежнему исходит нежный запах невинности...

– Фиалкам такое свойственно, – отстранилась я от него.

– Ну что за прелестное чудо?! – расхохотался Грегори. – Ты не фиалка, ты феечка! Как же я жалею, что выдал тебя за Риэля. Надо было себе забрать. Но кто ж знал, что ты такая сладкая, да ещё и со спящим магическим даром?

– Насчёт этого ничего не могу сказать, – покачала я головой в надежде увести разговор от постельных тем в безопасное русло. – Я выросла в безмагическом мире и сейчас совершенно не чувствую никаких магических полей, энергетических потоков или чего тут у вас ещё есть.

– Давай ты пригласишь меня в дом, и я поработаю над твоими магическими чакрами? Обещаю, что раскрою их все до единой, – снова облизнулся этот маньяк.

Ну что он без конца приглашения просит?

На ум моментально пришли воспоминания о вампирах из просмотренных мною сериалов. Тех только пригласи в дом – потом не отделаешься.

Видимо, Грегори из той же когорты. Даром что дракон.

Король тем временем продолжил распинаться:

– Тебе понравится, вот увидишь. А то держишь члена своей семьи на пороге, даже в фойе не даёшь пройти. Унижаешь меня перед придворными. Нельзя же так делать, моя дорогая родственница!

– Ой... – опешила я, увидев стремительно приближающуюся к нам грозовую тучу со скорпионьим хвостом, в которой я не сразу распознала свою мантикору.

Пожалуй, только теперь до меня в полной мере дошло, что имел в виду Габриэль, когда говорил, что его матникора – это сгусток ярости.

Грозовое облако не просто пикировало на нас, точнее на короля, оно ещё и искрило при этом и громко хлопало кожистыми крыльями.

Не знаю, как у Грегори, а у меня душа ушла в пятки.

У придворных тоже: все резко прикинулись фикусами и забились в спасительную листву пышных кустов.