Замужество Беатрис

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Увидев профессора, Беатрис ужасно обрадовалась, но постаралась скрыть волнение.

— О, профессор! — спокойно сказала она. — Я не ожидала увидеть вас здесь.

Он преградил ей путь так, что она не смогла бы пройти, не оттолкнув его. Весьма соблазнительно, но для нее невозможно.

— Это вполне естественно, — ответил он достаточно прохладно. — Как у вас дела?

— Спасибо, хорошо. Вот если бы только погода...

— Ну, конечно. Продолжим прятать наши истинные чувства за ничего не значащими разговорами о погоде. Глупо, Беатрис. Вы рады видеть меня?

Она холодно посмотрела на него.

— Я бы предпочла поговорить о погоде. Он неожиданно улыбнулся.

— Ну-ну, не задирайте носик, Беатрис, и расскажите, как дела.

Беатрис абсолютно забыла про родителей.

— Ну, как обычно.

Он выжидающе смотрел на нее, и Беатрис добавила:

— Кстати, я должна уехать на месяц или чуть больше в командировку в рамках программы по обмену специалистами. — Она умышленно не уточнила, куда именно. Вместо этого она замолчала и принялась рассматривать его жилетку. Пауза затягивалась. Подняв глаза, она встретилась с его выжидающим взглядом и все-таки добавила: — Ну, хорошо, я еду в Голландию.

— Я знаю, — спокойно сказал Гиз. — В Лейден. Надеюсь, вам понравится. Почему же вы сразу не захотели мне сказать об этом, Беатрис?

— Я думала, что вам неинтересно. А, кроме того, это выглядело бы так, будто...

— Но я очень редко бываю в Лейдене, — вставил он. — И наши шансы встретиться там крайне невелики.

— Ладно, мне пора, — оборвала его Беатрис. — Я ищу маму и папу, и если не увижу вас снова...

— Ну, почему же — увидите. Я собираюсь провести уик-энд вместе с Дереком в Литл-Истлинге. Вы возвращаетесь завтра?

Она сказала «да», не успев даже подумать.

— Великолепно! Я отвезу вас. Мне нужно вернуться в воскресенье вечером, я могу вас подбросить.

— Я планирую ехать обратно на своей машине.

— Нет-нет! Ни в коем случае! — Гиз улыбнулся ей. — По дороге я собираюсь рассказать вам о больнице в Лейдене.

— Ну, хорошо. Но сейчас я действительно должна...

— Безусловно! Они стоят в дальнем конце зала, давайте к ним присоединимся.

Мама подставила Беатрис щеку для поцелуя.

— Какое замечательное платьице, дорогая! — Миссис Кроули по-матерински заботливо осмотрела дочь. — Так, что насчет поездки в Голландию? — Она улыбнулась профессору. — Быть может, вы знаете что-то, Гиз?

Ну вот, уже — Гиз, подумала Беатрис и стала ждать, что он ответит.

— Да, мне говорили что-то, когда я был в Лейдене на прошлой неделе. Я считаю, что нам очень важно поддерживать непосредственную связь с теми, с кем мы работаем.

— Вы правы, — ответила миссис Кроули. — Наверное, вы вряд ли встретитесь там с Беатрис?

— Боюсь, что да. Но ей там понравится. В больнице прекрасная обстановка, там работают замечательные люди. Как и здесь, у нее будут выходные, поэтому вы и доктор Кроули могли бы навестить ее. Лейден замечательный город, особенно его старинная часть.

— А это идея! Вы останетесь в городе или поедете к Дереку на уик-энд?

— Я приеду к нему завтра рано утром. Беатрис я возьму с собой, потому, что нам все равно возвращаться в одно и то же время.

— Я еще не решила... — начала Беатрис, раздосадованная тем, что она не принимает участие в разговоре.

— Вот и хорошо, — продолжала мама. — Утром, наверное, у вас не будет времени, чтобы выпить с нами чашечку кофе. Но, может, вы найдете вечером минут тридцать? Муж хочет узнать кое-что о прошедшем семинаре. — Она оглянулась. — А где же он?

— Пойду и найду его, — холодно сказала Беатрис, крайне недовольная собой, и своей нерешительностью.

Был устроен а-ля фуршет. Беатрис набрала еду на тарелку и присоединилась к знакомым поболтать. Вскоре заиграла музыка, она поставила тарелку, и пошла танцевать с Дереком.

— А где твой приятель Том? Ты не пригласила его? Ты же знаешь, что к бабушке может прийти каждый.

— Я... ну... мы с ним расстались.

— Ну и хорошо. Том мне никогда не нравился. Он хотел жениться на твоих родителях, а тебя взять в придачу.

— Раз уж ты об этом заговорил... то — да.

— И ты дала ему от ворот поворот?

— Да, только он...

— Надоедает тебе? Может, мне с ним поговорить?

— Нет-нет, Дерек, ни в коем случае. И потом, я ведь уезжаю. Меня не будет, как минимум месяц, а может, и три, за это время он, дай Бог, кого-нибудь найдет.

— Хорошо. Я просто не хотел, чтобы он и дальше дурачил тебя.

— Очень мило с твоей стороны, но девушки, которых легко одурачить, выглядят по-другому: сорок четвертый размер, голубые глаза, золотые волосы и изящная фигурка.

— А ты, дорогая, синий чулок пятьдесят четвертого размера?

— Не будь вульгарным, Дерек. У меня размер... — Она замолчала, потому, что прекратилась музыка, а рядом с ними стоял ван дер Икерк.

— Продолжай, пожалуйста. Мы оба просто умираем от любопытства, — игриво настаивал Дерек.

— Нет!

— Ну ладно, ладно. Я оставляю тебя на Гиза, а сам пойду и приглашу тетю на танец. — Он дружески похлопал ее по плечу и тут же затерялся в толпе гостей.

Пока Беатрис размышляла, что сказать, музыка опять заиграла, и они с профессором закружились в вальсе. Танцевал он очень хорошо.

— Не надо так напряженно думать, как поставить меня на место. — Эти слова он произнес безмятежным и слегка насмешливым тоном.

Беатрис даже поперхнулась.

— Вы возмутительны! Какой же вы джентльмен? — Она поймала себя на мысли, что говорит, как барышня эпохи королевы Виктории — этакая, чопорная неискренняя кукла.

— Я гематолог, — мягко заметил он, — и хочу напомнить, что предпочитаю говорить то, что думаю.

Беатрис улыбнулась.

— Может, я была излишне резка, но все равно вы несносны. Я по большому счету, всегда хотела быть маленькой, хрупкой, золотоволосой и совершенно беспомощной, ну, вы понимаете... девушкой, которая боится пауков, не знает, как поменять перегоревшие пробки, которой мужчины помогают донести вещи...

— А вы, конечно, знаете, как поменять пробки, не боитесь пауков и всегда сами носите свои сумки. — Он не улыбнулся в ответ, но смотрел на нее очень ласково.

— Естественно. Вы еще будете в больнице?

— Всего пару дней. Мне нужно съездить в Бристоль и Ливерпуль.

— А потом вернетесь в Голландию?

— Ненадолго, и вскоре улечу в Чикаго.

— Вы мало бываете дома? — Она посмотрела на него, и он улыбнулся.

— Хотелось бы чаще... Сейчас, когда Алиция подросла, она скучает без меня.

— Алиция?

— Моя дочь. Жена умерла шесть лет назад, а Алиции сейчас почти семь.

— Мне очень жаль. Я имею в виду вашу жену, но зато, как хорошо, что у вас осталась маленькая дочка.

— Боюсь, я не очень хороший отец, потому, что уделяю ей слишком мало времени. Хотя нам хорошо, когда мы вместе. У нее прекрасная няня, и теперь она ходит в школу.

— Вы должны жениться... — Беатрис вспыхнула. — О, простите, это так нетактично с моей стороны.

— Не извиняйтесь. Я действительно собираюсь жениться во второй раз.

— Это замечательно! — нарочито весело воскликнула Беатрис, и сразу же вечер показался ей скучным.

Лучше бы она сюда вообще не приезжала. Тогда бы ничего не узнала, и они с Гизом могли бы даже подружиться. Правда, она вряд ли увидит его опять. Конечно, завтра ей придется поехать с ним в Литл-Истлинг, но это будет их последняя встреча. Она собралась с силами и продолжила разговор. Легкая, ничего не значащая беседа. Но, как только музыка закончилась, она, улыбнувшись ему, поспешно ушла.

Шум постепенно стал утихать, все взяли бокалы с шампанским. Раздались первые удары Биг Бена. Все тут же начали поздравлять друг друга, желать счастливого Нового года и целоваться. Беатрис, переходя от одного гостя к другому, неожиданно столкнулась с профессором.

— С Новым годом! — сказала она и хотела пройти мимо, но он остановил ее.

— И вас тоже, Беатрис. Интересно, где мы встретим следующий Новый год?

Она быстро взглянула на него.

— Возможно, я буду здесь, а вы — в Голландии. За год многое может произойти.

— Безусловно. Я, например, ожидаю, что эти двенадцать месяцев выдадутся безумно интересными.

— Ну, естественно, я не сомневаюсь. Если учесть, что вы собираетесь жениться... Я, пожалуй, пойду. Знаете, надо всех поздравить...

И Беатрис ушла. Больше они не разговаривали. Беатрис только кивнула в ответ, когда он сказал, что заедет за ней завтра где-то в половине девятого.

Утро нового года было ясное и холодное. Беатрис надела толстую твидовую юбку, блузку, свитер из ангоры красновато-коричневого цвета, бежевое пальто, положила в пакет, шерстяной берет, взяла сумочку и быстро вышла из дома. «Бентли» уже стоял во дворе. Профессор вышел из машины, пожелал ей доброго утра и помог сесть.

— Хорошо спалось? — спросил он.

— Да. Но, к сожалению, мало. Проснувшись, я чуть было не перевернулась на другой бок и не заснула опять.

— Я рад, что вы этого не сделали. К вам очень высоко подниматься.

Она посмотрела на него, а он весело продолжал:

— И потом мне бы пришлось долго ждать под дверью, пока вы приводили бы себя в порядок.

— Но вы бы...

— И не надейтесь. Вам тепло? Ничего не забыли? Вот и хорошо. Тогда поехали, мы успеем как раз к кофе.

Улицы Лондона были почти пусты. После вчерашнего праздника все еще спали. Они быстро, без труда, пересекли город и выехали на шоссе М-40. Профессор продолжал болтать о том, о сем. Его спокойный голос и тепло машины действовали успокаивающе. Беатрис очень хотелось вздремнуть, но она не поддалась этому соблазну.

— Вы собирались рассказать мне о Лейдене.

— Замечательное местечко — старинное и живописное, с множеством узеньких аллей и булыжных мостовых. Постройки самые разнообразные: от крохотных домиков с высокими острыми крышами до внушительных зданий, огороженных рвами. Я уверен, что вам там очень понравится. В Лейдене есть пять-шесть музеев, все очень интересные, несколько антикварных магазинов, — он покосился на Беатрис, — и множество других магазинчиков. А до Амстердама и Гааги рукой подать.

— Вы не знаете, как я буду работать?

— Примерно, как и здесь. Но там все удобнее. Ведь это очень небольшой городок, и от медицинского института до магазинов всего десять минут пешком.

— Вы хорошо знаете Лейден?

— Я учился там перед тем, как приехать сюда...

— А у вас и английский и голландский дипломы?

— Да. С языком у вас тоже не будет никаких проблем. По-английски говорят все. По крайней мере, те, с кем вам придется общаться. Если захотите, то сможете учить голландский.

— А вы скоро вернетесь в Голландию?

— Через несколько дней. Хотя надолго не задержусь.

— Ах да! Вы ведь уезжаете в Америку. Но у вас хоть будет время пообщаться с Алицией?

— Конечно! На то, что хочется, всегда найдется время.

Беатрис хотела еще кое о чем спросить, но передумала. Она и так задала слишком много вопросов. Тем временем они свернули с шоссе и теперь ехали по дороге, ведущей в Литл-Истлинг. За городом было очень красиво. Поля, изгороди, деревья покрылись инеем, их силуэты четко вырисовывались на фоне низкого серого неба. Профессор посмотрел на часы. Через несколько минут они подъехали к первым домикам. На улице никого не было, а из труб поднимался дым — вид как на картинке. Дом Кроули выглядел очень уютно. Когда машина остановилась, им навстречу в сопровождении старого Лабрадора Нобби вышел отец.

— О, вы как раз во время! — воскликнул он. — Мама только что вынула из духовки пирожки с мясом. — Он поцеловал дочь и протянул руку профессору. — Вы зайдете на чашечку кофе?

— Боюсь, что при всем желании не смогу. Я пообещал Дереку, что буду у него сразу после десяти. — Он посмотрел на Беатрис. — Но сегодня вечером я заеду за Беатрис, тогда мы и побеседуем. Миссис Кроули говорила мне, что вас интересует, как прошел семинар.

— В таком случае до вечера, жду.

Отец и дочь еще немного постояли, глядя вслед уезжающей машине.

— Хороший парень! Ты нормально доехала?

Они вошли в дом, и Беатрис сразу же отправилась на кухню. Увидев ее, мама очень обрадовалась.

— Вчера Гиз сказал, что утром зайти не сможет. Но вечером-то он зайдет?

Беатрис села за стол, взяла пирожок с мясом и обняла Нобби, который пришел за ней следом.

— Да, но он не сказал когда.

— Думаю, достаточно поздно. У них сегодня званый обед. Я знаю, потому, что звонила Сибилла и спрашивала, придем ли мы. У них все это получилось экспромтом. Ты не возражаешь, если мы не пойдем? Мы так мало видим тебя, и потом, так хотелось поговорить о твоей поездке в Голландию. Обед у них начнется в семь часов, значит, Гиз заедет не раньше девяти.

Мама поставила на стол кофейник и села напротив дочери.

— Конечно, давай останемся, — ответила Беатрис, наливая отцу кофе. — Я и сама ничего толком не знаю о поездке. Ты же понимаешь, как это бывает. Начальство тебя вызывает, сообщает тебе самое основное, а детали — по ходу дела. Вряд ли, я уеду в ближайшие неделю-две.

— В любом случае хорошо бы пересмотреть твой гардероб. Только вот будешь ли ты где-нибудь бывать кроме работы? Интересно, с Гизом ты там встретишься?

— Не думаю. Гиз сказал, что вряд ли приедет в Лейден. Он собирается в Америку. — И она добавила, стараясь казаться безразличной: — Гиз вдовец, и у него маленькая дочь... Он собирается жениться во второй раз.

Мама не сумела скрыть своего разочарования.

— Ну конечно. Это самое разумное в его положении. Бедному ребенку нужна мать.

— Алиции еще не было и года, когда его жена... — Беатрис замялась. — Гиз не сказал, что с ней случилось.

— Ну что ж, пожелаем ему счастья... Так, что же ты конкретно знаешь о поездке в Лейден?

— Тебе там понравится, — вмешался в разговор подошедший отец. — Я был в Лейдене в течение нескольких месяцев сразу после окончания института. Очаровательное местечко. Я обязательно привезу туда на несколько дней маму. Надеюсь, ты найдешь для нас немного времени?

Они болтали до тех пор, пока мама не сказала, что ей пора заняться приготовлением обеда.

— Опять будет индейка, дорогая, — объявила она. — Твоему папе дали двух. Одну с фермы Бигсов. Ты их помнишь? У старого Бигса был микроинсульт. А другая — от Митчелов. Несколько недель назад твой папа помог их корове отелиться. Роды оказались тяжелыми, ветеринар был в отъезде, а папа, как раз заехал к миссис Митчел — у нее варикозное расширение вен. — Мама попробовала индейку вилкой и задвинула ее обратно в духовку. — Джордж, звонил сегодня утром. Бедный мальчик! Так много работает!

— Он далеко пойдет, — сказал доктор Кроули. — Года через два, когда защитится, он сможет занять мое место.

Остаток дня прошел тихо и спокойно. Беатрис поделала что-то по дому, особенно себя не утруждая, затем вместе с мамой пересмотрела вещи, выбирая, что взять с собой, сходила с Нобби на прогулку. Потом они плотно пообедали и, полностью расслабившись, уселись у камина и принялись неторопливо болтать о местных новостях. Ужин они с мамой пошли готовить уже в начале восьмого. Наделав сэндвичей из остывшей индейки, они заварили кофе и принесли все это в гостиную. Там все опять сели около камина и с удовольствием поужинали. Только Беатрис начала есть яблоко, как раздался звонок в дверь.

— Что-то рановато. — Она посмотрела на часы. — О Боже! Так уже почти девять часов! Я открою. — Все еще держа яблоко в руке, она открыла дверь. Это был профессор.

— Вы удивлены или мне это только кажется? Не можете подыскать слова?

— Почему вы так разговариваете? — с раздражением ответила она. — Добрый вечер, профессор. Заходите.

Она закрыла за ним дверь и провела Гиза в гостиную. Родители тепло приветствовали его и предложили кофе.

— Надеюсь, вы посидите с нами хотя бы полчасика? — спросила мама. — Беатрис, наполни, пожалуйста, кофейник, дорогая, и принеси сырные тарталетки. Вы сыты, Гиз?

— Да, благодарю вас, но выпил бы чашечку кофе. Я тороплюсь, но Беатрис, как я вижу, еще не готова.

— Мы устроили маленький ужин у камина. Хотелось о многом поговорить.

Беатрис принесла кофе и тарталетки и услышала, как папа говорит:

— Прекрасно. Полностью согласен с вашим мнением о семинаре. А скажите, что вы думаете...

Вскоре мужчины полностью углубились в обсуждение каких-то деталей, а Беатрис незаметно выскользнула из комнаты и поднялась наверх, чтобы собрать вещи. Она села на кровать и наконец доела яблоко. Она была раздражена. Ну почему профессор всегда делает так, чтобы она чувствовала себя неловко, как маленькая девочка? Она же не ребенок! У нее достаточно сложная работа, она прекрасно ладит с людьми. И вообще, у нее своя наполненная жизнь. Она всегда думала о себе, как о деловой женщине, независимой, зарабатывающей достаточно денег, уверенной в будущем. Так почему же когда она рядом с профессором, то забывает обо всем этом?

Странно, но где-то в глубине души Беатрис чувствовала, что она вовсе не хочет быть деловой женщиной. Она хотела бы выйти замуж, иметь детей, мужа, который бы обожал ее, дом, которым бы она занималась. Она хотела бы готовить, шить, вязать, варить джем, делать все, что делают домохозяйки. Вот если бы она только встретила достойного человека...

Она вздохнула, быстро собрала вещи, спустилась в гостиную и устроилась рядом с мамой. Но прошло еще не меньше часа, когда наконец-то профессор посмотрел на нее и поинтересовался, готова ли она. Прозвучало это так, будто все это время он просидел здесь, терпеливо ее ожидая.

— Естественно, готова.

Беатрис пошла, надевать пальто. Обняла маму, поцеловала папу, потрепала Нобби и направилась вслед за Гизом к машине.

— Какая замечательная собака, — заметил профессор, отъезжая от дома.

Ага! Значит, предстоит светская беседа.

— Да. А еще у нас есть две кошки. Одна из них, Маффи, вместе с котятами живет в вентиляционном шкафу. Там тепло и тихо. — В ответ профессор только хмыкнул, и Беатрис стала подыскивать новую тему. — Надеюсь, вы хорошо провели день? — Его «да» не очень располагало к продолжению разговора, но она сделала еще одну попытку: — Литл-Истлинг — замечательное местечко, не правда ли? — Лицо его ничего не выражало, но она чувствовала, что он в глубине души смеется. — Знаете что, — взорвалась Беатрис, — если вы не хотите говорить, то так и скажите!

Он пристально посмотрел на нее.

— Уже лучше. Конечно, я хочу с вами говорить. Просто я жду, когда вы покончите со всей этой светской болтовней.

— Я не понимаю, что вы имеете...

— Стоп. Не надо начинать все по новой. Скажите-ка лучше, что вы знаете о Голландии?

— Ну... — Она задумалась. — Немного. Страна равнинная, огромное количество каналов и ветряных мельниц. Там находится знаменитый цветочный рынок и полным-полно домиков с остроконечными крышами. — Она заметила, что он улыбается. — Немного. Да?

— Я пришлю вам несколько книг. Прочтите их, Беатрис, и тогда вы получите представление о том, что вас ожидает. С одной стороны, еда, законы, общественные учреждения похожи на ваши, с другой — нет.

— Спасибо. Я могла бы достать эти книги здесь. Зачем вы будете утруждать себя?

— Нет, я вам пришлю их. Кстати, скажите, вам удалось отделаться от Тома?

— Думаю, да. — В голосе ее чувствовалось сомнение. — Кроме того, я же уезжаю...

— Если он настолько настойчив, как вы говорите, — возразил профессор, — он дождется, пока вы вернетесь. И, даже возможно, приедет к вам в Голландию сам.

— Но он же не знает, где меня искать.

— Моя дорогая, если мужчина влюблен, то дело чести — узнать, где находится его любимая.

— Да, но он же не влюблен в меня! — воскликнула она в сердцах. — Он съел все сэндвичи, оставил всего один. По-вашему, это нормально?

— Естественно, нет, — согласился профессор. — Вам предстоит тяжелая неделя?

— Да нет, нормальная. Наверное, многие лаборатории будут работать допоздна, и мне придется готовить им кофе, бисквиты и сэндвичи.

— Я пробуду в больнице еще два дня. Вы позволите пригласить вас на обед в среду вечером, где-нибудь в половине восьмого или чуть позже?

— Спасибо, с удовольствием. Только давайте ближе к восьми — на случай, если я задержусь.

Они уже ехали по пригородам Лондона. Улицы были такими же пустыми и тихими, как и утром. Беатрис посмотрела на часы — шел уже двенадцатый час. День пролетел так быстро.

Во дворе больницы царила обычная суматоха. Две машины «скорой помощи» привезли больных, окна приемного покоя были освещены. Профессор проехал через двор, обогнул больницу и припарковался.

— Спасибо, что подвезли, — сказала Беатрис. — Надеюсь, что ваша поездка в Бристоль и Ливерпуль будет успешной. — Она стала открывать дверь.

— Не так быстро, — сказал профессор, потом достал из багажника ее сумку и открыл ей дверь.

Беатрис вышла и протянула руку за сумкой.

— Не хотелось бы больше утруждать вас... Гиз запер машину, забрал у Беатрис ключи от дома, зашел и включил свет. Комната выглядела холодной и неуютной, несмотря на все абажуры и подушечки. Он поставил ее сумку и наклонился, чтобы включить камин.

— Ну что ж, до среды, — сказал он тихо. — Спокойной ночи, Беатрис. — И вышел так быстро, что она даже не успела ему ответить. Беатрис нахмурилась. Может, она собиралась предложить ему кофе, а он сбежал... как будто ему не терпелось избавиться от нее.

Нужно немного убраться, приготовить вещи на завтра... Да! Но если она настолько ему не нравится, он не пригласил бы ее на обед. А может, он интересуется ею сугубо по работе? Не имеет смысла ломать над этим голову, решительно сказала она себе. Пора идти спать. Завтра понедельник.

Во вторник во второй половине дня ее вызвали к начальству и сообщили, что все готово, и она вместе с группой уедет через десять дней. Женщина, которая будет работать на ее месте, приедет накануне. Беатрис должна показать ей рабочее место, объяснить суть работы и ввести в курс дела.

— Дня не хватит, — уверенно возразила Беатрис.

— Хорошо. Мы постараемся организовать ее приезд на день раньше. Но вам самой придется войти в курс дела за один день. — Управляющий вежливо улыбнулся. — Если у вас есть еще вопросы...

— Да, — ответила она. — Выходные? Жалованье? Кому я должна подчиняться? Наша поездка будет организована или нам придется добираться самим?

Управляющий поперхнулся.

— Боже мой! Какое количество вопросов! — И тем не менее, ответил на них и даже добавил: — Хорошо бы вашей группе заранее собраться вместе. А сейчас всего хорошего, мисс Кроули.

Чуть позже ей позвонила медсестра Ветс, которая должна была ехать с ней, и они договорились о встрече всей группы.

— Надо поскорее все обсудить, — сказала медсестра. — Ума не приложу, какую одежду брать и как насчет денег.

— У нас будет время обо всем потолковать. Беатрис повесила трубку, и телефон сразу же зазвонил опять.

— Я заказал столик на половину девятого в ресторане «Конот», — услышала она голос профессора ван дер Икерка, который не потрудился даже поздороваться.

— Добрый вечер, профессор, — подчеркнуто вежливо ответила она. — Во сколько мне ждать вас?

— Где-то в районе восьми.

— Мог хотя бы притвориться, что рад, — сказала Беатрис умолкнувшему телефону. — А что же мне завтра надеть?

Беатрис выбирала платье, когда в дверь позвонили. Она пошла, открывать, предусмотрительно накинув цепочку. За дверью стоял посыльный, держа в руках пакет.

— Необходимо вручить лично мисс Кроули. Она поблагодарила его. Принесла сверток в комнату и развернула. Две книги. Одна, судя по заголовку, была об истории Нидерландов и рассказывала о традициях и обычаях страны. Вторая касалась исключительно конституции, законов и политики. Нелегкое чтиво, но, тем не менее, очень мило со стороны профессора. Конечно, читать о традициях и образе жизни голландцев будет интересно. А вот насчет второй... И она вернулась к решению более важного вопроса — выбор платья к завтрашнему вечеру.

В среду Беатрис возвращалась домой, довольная тем, что все сделано и что люди, работающие до сих пор в лаборатории, получат все необходимое. И тут она лицом к лицу столкнулась с Томом. Он приветствовал ее с очаровательной улыбкой.

— Беатрис, дорогая! У меня выдалось часа два свободного времени. Давай пойдем куда-нибудь, выпьем и обо всем поговорим.

Она остановилась.

— Привет, Том. Сегодня вечером я занята. Искренне надеюсь, что ясно дала тебе понять: нам нечего больше обсуждать. Пожалуйста, пойми это. — Она обошла его и стала подниматься по лестнице. Он пошел следом. Тогда Беатрис опять остановилась. — Пожалуйста, уходи. Я опаздываю.

— Но я должен поговорить с тобой, объясниться до того, как ты уедешь в Голландию. — Он опять улыбнулся, стараясь вложить в улыбку все свое очарование.

— Не должен ты ничего, Том. Ну, как ты не можешь понять, что я не хочу выходить за тебя замуж?! Зачем ты настаиваешь?

— Я знаю, что ты передумаешь, дорогая. Все женщины так делают.

— Ну, хорошо. Тогда перед тобой та, которая поступает по-другому!

Она бегом поднялась по лестнице, открыла дверь и быстро захлопнула ее за собой. Я не дам ему испортить сегодняшний вечер, говорила себе Беатрис, принимая душ. Потом она надела темно-синее бархатное платье, которое выбрала накануне. Оставалось еще несколько минут, и она осмотрела себя в зеркале. Платье, с длинными узкими рукавами и небольшим вырезом, сидело прекрасно. Девушка надела тонкую золотую цепочку, проверила вечернюю сумочку, сменила туфли и положила пальто на стул. В это время в дверь позвонили. Открывая ее, она подумала: а вдруг это Том? Видимо, мысль эта отразилась на ее лице, потому, что профессор, заходя в квартиру, пристально на нее посмотрел и спросил:

— Кого вы ждали? Надеюсь, не мое появление вызвало такой испуг?