Глава 6

Доменико и Кэролайн распахнули дверь в просторную гостиную как раз в тот миг, когда начали собираться первые гости. Тетя Рина вздохнула с облегчением и радостно приветствовала их:

— А вот и вы, милые мои. Я уже боялась, что мне придется извиняться перед нашими гостями. Почему вы так задержались?

Она вопросительно взглянула сначала на Доменико, потом на Кэролайн. О произошедшей несколько минут назад бурной сцене невозможно было догадаться, поэтому на лице тети Рины появилось одобрение и гордость, когда она протянула Кэролайн руку и воскликнула:

— Доменико, какая же красавица твоя жена! Сегодня вечером тебе станут завидовать все родственники. — Она повернулась к Кэролайн: — Вижу, ты нанесла визит моей доброй подруге Бриджит, пока была в Париже. Никто, кроме нее, не может в точности подобрать наряд, который бы так идеально подходил определенному человеку, а это платье — настоящий шедевр. Лучше не найти.

Тетя Рина поспешно провела их в гостиную и поставила у дверей, чтобы они приветствовали первых гостей.

Доменико отвечал спокойно и дружелюбно на поздравления своих друзей и родственников. Кэролайн обменивалась рукопожатиями и вежливыми поцелуями с изумленной процессией тетушек, дядюшек, кузенов, причем некоторые из них были очень дальними и уже отчаялись, что их когда-нибудь вспомнят. У Кэролайн было такое чувство, что все они искренне рады ее видеть. Конечно, ей было бы все равно, будь все иначе, потому что ничто не могло исцелить той боли, которая поселилась в сердце после ссоры с Доменико. Волнение, испытанное ею перед встречей со всеми этими людьми, совершенно улетучилось, а его место заняло равнодушие.

Наконец первые гости, не приглашенные на обед, начали расходиться, словно по неслышному сигналу, и в гостиной остались только члены семьи. Тетя Рина проводила их в соседнюю комнату, где стоял огромный стол, уставленный серебряными подсвечниками, белоснежными салфетками, букетами и блюдами фруктов. Свет люстры играл на хрустальных бокалах.

Когда все уселись так, как желала тетя Рина, она дала знак подавать ужин. Доменико сидел справа от тети, а Кэролайн слева, лицом к нему. Стул рядом с ним оставался пустым, и, когда он поднял карточку, лежавшую на столе напротив пустующего места, его брови вопросительно поднялись, и он обернулся к тете. Она пожала плечами и сердито нахмурилась. Кэролайн недоумевала, кто этот отсутствующий гость, и повернулась спросить у соседа, который оказался кузеном Доменико, Джованни. Но не успела она задать вопрос, как дверь распахнулась, и в комнату влетела смеющаяся девушка в сопровождении молодого человека, у которого был такой вид, словно он с радостью оказался бы сейчас в любом другом месте.

Кэролайн, да и остальные члены семьи затаили дыхание при виде красоты девушки, которая на минуту остановилась, махнула всем рукой, а потом подбежала к тете Рине и извинилась за опоздание:

— Милая тетя! Прости мои плохие манеры. Я хотела прийти вовремя, ведь я знаю, как ты ненавидишь ждать, но у меня было полно дел.

Недовольство на лице тети Рины не исчезло, когда девушка повернулась к Доменико, который, как и все мужчины, поднялся из-за стола при ее появлении, и с радостным криком обняла его:

— Доменико! Мой милый Дом! Как я скучала по тебе!

Кэролайн испытала укол ревности, глядя на разворачивающуюся перед ней сцену. Она не хотела признаться в этом самой себе, но тут же невзлюбила девушку с волосами цвета воронова крыла и зелеными глазами хищной дикой кошки, которая обнимала ее мужа.

Однако Доменико это было, похоже, по вкусу. Он снисходительно улыбнулся, обнял точеную талию девушки и поцеловал ее.

— Кандида! Как всегда, импульсивна!

Резкий голос тети Рины прервал приглушенные разговоры за столом, начавшиеся после внезапного появления девушки.

— Ты не представишь своего спутника, Кандида? — ледяным тоном спросила она.

— Ах, Джеффри, милый, прости! Это Джеффри Грэм. Джеффри, моих родственников я представлю тебе по отдельности потом.

Молодой светловолосый мужчина грустно улыбнулся и слегка поклонился гостям, после чего направился к хозяйке. Он пробормотал извинения, когда тетя Рина одарила его застывшей улыбкой и объяснила, что, поскольку все места уже заняты, она не может посадить его рядом со спутницей, но с радостью усадит его на место, которое Эммануэль приготовил для него в конце стола.

Когда Джеффри уселся, тетя Рина дала знак Эммануэлю подавать ужин. Все разом заговорили, словно для того, чтобы замять неловкое происшествие, и в сторону Кэролайн не раз бросали задумчивые взгляды. Она пыталась казаться спокойной и весело болтала с Джованни, который был словно бальзам на ее раненые чувства, поскольку его предупредительность и восхищенные взгляды говорили о зародившемся платоническом чувстве.

Кэролайн была ласкова с ним, но не потому, что он оказывал ей очевидные знаки внимания, а потому, что напоминал ей молодого Доменико, еще не умудренного жизненным опытом. Кэролайн пыталась забыть, как зажглись глаза Доменико при виде сидевшей рядом с ним девушки и что он даже не представил ее своей жене.

Однако тетя Рина не забыла. Она перевела удивленный взгляд с Кэролайн, ощутив напряжение между ней и Доменико, и ее раздражение племянником все росло, потому что он даже и не пытался заговорить с женой.

Кандида тоже не обращала ни на кого внимания, кроме Доменико, хотя должна была понимать, что этот ужин был устроен для того, чтобы ввести Кэролайн в круг семьи. Тетя Рина решительно вмешалась в их разговор, и Доменико резко отвел взгляд от лица своей соседки, уловив незнакомый ему прежде укор в голосе тети:

— Доменико, ты так и не представил Кандиду Кэролайн. Она подумает, что у нас дурные манеры. Ты сам это исправишь или сделать мне?

Ее недовольство было очевидно, но Доменико не смутился. Он улыбнулся Кэролайн, словно между ними ничего не произошло, и сказал:

— Прости, милая, но я так давно не видел Кандиду, и нам надо обсудить общих знакомых. Прошу прощения. — Он сверкнул на Кэролайн глазами, словно бросая ей вызов, и казался вполне довольным, когда она невозмутимо взглянула на него. — Кандида — очень дальняя родственница, но всегда была нашей любимицей. В детстве мы играли вместе, она, Вито и я, и были неразлучны. — Он повернулся к Кандиде: — Хочу познакомить тебя с моей женой Кэролайн. Надеюсь, вы станете друзьями.

В зеленых глазах, смотревших на Кэролайн, не было и намека на дружелюбие. Их холодность ничто не могло скрыть, а принужденная, кривая улыбка, появившаяся на ее губах, противоречила сердечному ответу:

— Конечно же мы станем друзьями, Доменико. Я очень хочу познакомиться с твоей женой. После ужина мы должны договориться, Кэролайн, чтобы я сводила тебя в лучшие магазины. Ты должна встретиться с моими друзьями. Им не терпится увидеть девушку, которая поймала самого закоренелого холостяка в Риме.

Последние слова сопроводились взглядом, который увидели только Кэролайн и Джованни, и Кэролайн почувствовала себя маленькой, незаметной. Наглый взгляд Кандиды обшарил ее с ног до головы. Кэролайн съежилась. Она была слишком сильной, чтобы ее обескуражила ревность женщины, которая была готова унизить ее, не пожелав получше узнать, и Кэролайн решила показать, что у нее тоже есть коготки и она умеет пускать их в ход.

— Возможно, он уже устал от преследований, когда я поймала его. — Ее ответ ясно отражал презрение к тем женщинам, которые охотятся на мужчин, и Кандида вспыхнула от гнева.

Джованни, который был заинтересованным наблюдателем этого поединка, чуть не подавился супом и отвлек присутствующих за столом, пытаясь справиться с приступом кашля. Кэролайн с радостью пришла ему на помощь и до конца этого кажущегося бесконечным ужина старалась больше не вступать в беседу с Доменико и Кандидой.

Когда тетя Рина решала принимать гостей, то делала это на широкую ногу. На столе появились девять видов закусок, три вида супа, два рыбных блюда, три разновидности омлетов, два основных блюда, множество салатов, а также разнообразные десерты и фрукты. Она объяснила:

— У нас такая большая семья, Кэролайн, и у всех свои предпочтения в еде. К примеру, Кандида почти ничего не ест и никогда не употребляет продукты, содержащие крахмал, а мужчины, как и все итальянцы, могут съесть огромное количество еды. Так что мне приходится учитывать все вкусы.

— Но, наверное, много еды пропадает?

— Милая моя, ничто никогда не пропадает на этой кухне. У Эммануэля и Аделины полно внуков, которые немедленно уничтожают все, что принесут со стола нетронутым.

Наконец, через несколько часов, как показалось Кэролайн, ужин был позади. Старшие члены семьи уселись в круг и погрузились в беседу. Молодые, стали проявлять нетерпение, и кто-то предложил включить в соседней комнате проигрыватель, потанцевать. Предложение было встречено с энтузиазмом.

Кэролайн сидела с тетей Риной и ее сверстницами, изо всех сил стараясь справиться с искушением пойти поискать Доменико, который и после ужина не оставил Кандиду. Кэролайн начала сердиться. Всем было уже ясно, что он вполне доволен обществом своей красивой кузины и не обращает внимания на жену. Она вздохнула с облегчением, когда к ней подошел Джованни.

— Потанцуешь со мной, Кэролайн?

— С удовольствием, спасибо, Джованни.

Он повел ее в маленькую комнату, где остальные уже вовсю веселились. Джованни оказался прекрасным танцором, и скоро Кэролайн уже поддалась очарованию танца, постепенно успокаиваясь и начиная наслаждаться музыкой. Кто-то приглушил свет, и по комнате нежным эхом разносились романтические звуки медленного вальса. Несколько молодых пар танцевали, прижавшись друг к другу. Кэролайн отвернулась. Ей не хотелось с грустью вспоминать тот неземной танец с Доменико в Париже.

Джованни повернулся, когда кто-то положил руку ему на плечо. Кэролайн с удивлением увидела, что это Джеффри Грэм, который пришел с Кандидой.

— Вы позволите?

Джованни был недоволен, но вежливо отошел, и Кэролайн закружил в вальсе высокий светловолосый англичанин.

— Не возражаете? — прошептал он.

— Нет, я польщена.

Его дерзкий взгляд блуждал по ее лицу и остановился на прелестных, полураскрытых губах, за которыми виднелись белоснежные зубки. Томный вальс закончился, заиграла простая латинская мелодия. Голова у Кэролайн закружилась, музыка опьянила ее. Джеффри прижимал ее все ближе к себе и, когда раздался удар тарелок и грохот барабанов, закружил ее по комнате, пока все не поплыло у нее перед глазами. Тогда они со смехом упали на удобный диван. Кэролайн, все еще смеясь, протянула руку:

— Спасибо, Джеффри. Это было восхитительно!

Он поднес ее руку к губам и поцеловал. В его глазах светилось нескрываемое восхищение, когда он смотрел на ее оживленное лицо. Ее грудь быстро поднималась, а фиалковые глаза сияли от счастья.

И тут, будто туча закрыла солнце, глаза Кэролайн потухли, и прелестное лицо залил румянец. Джеффри оглянулся, недоумевая, что вызвало такую перемену, и увидел, что на них, свирепо сдвинув брови, смотрит Доменико. Он быстро поднялся и заговорил:

— Я должен поздравить вас, синьор Викари. Ваша жена волшебно танцует.

— Вы не можете сказать о моей жене ничего, что бы не было мне известно, мистер Грэм! — ледяным тоном ответил Доменико.

Джеффри не смутился. Он уже успел привыкнуть к ревнивым мужьям. Однако этот выглядел опаснее других, и Джеффри решил пока не торопить события. Он улыбнулся чуть извиняющейся улыбкой и направился к стоявшей в отдалении Кандиде.

Она услышала слова Доменико и задумчиво посмотрела на Джеффри:

— Почему ты не можешь держать себя в руках? Неужели обязательно надо ухлестывать за каждой женщиной, которая появится в твоем поле зрения? Ну и вкус у тебя! Не понимаю, что мужчины находят в этих бледных, вялых существах.

— Это все наигранное, любовь моя, — фамильярно отозвался Джеффри. — Ты прекрасно знаешь, что она божественно красива, и я завидую мужчине, который растопит лед у горячего сердца, бьющегося под этой холодной маской.

Кандида свирепо взглянула на него и направилась в сторону Доменико.

Но она опоздала. Доменико уже вел жену в центр комнаты, и Кандида ревниво следила, как они скрылись от глаз среди танцующих пар.

— И что значит твое бесстыдное поведение? — спросил Доменико сквозь стиснутые зубы.

— Мое что?

— Неужели ты должна была так дерзко вести себя на глазах у моей семьи с человеком, который нам совершенно незнаком?

— Как ты смеешь! Обвинять меня в бесстыдстве, когда сам весь вечер влюбленно ворковал со своей дальней родственницей. Из того, что я видела сегодня вечером, она для тебя не такая уж дальняя. И вообще меня не удивит, если узнаю, что в прошлом она была тебе очень близка!

— Это неслыханно! — Доменико с силой сжал Кэролайн, и она почувствовала, что он выходит из себя. — Кандида всегда была и будет очень близким мне другом, но это все. Как ты могла подумать иначе? Разве она сама не предложила познакомиться с тобой поближе?

Кэролайн перевела дух и удивилась глупости мужчин, когда дело заходит о женщине. Она выпрямилась во весь рост и с презрением взглянула на Доменико:

— Я лучше подружусь с гремучей змеей!

Его щека дернулась, и Кэролайн поняла, что зашла слишком далеко. Он был невероятно предан своей семье, а она оскорбила одного из ее членов. Но Кэролайн было все равно. Этот вечер стал слишком тяжелым испытанием для нее. Сцены в спальне и мучений за столом было бы достаточно, но Доменико обвинил ее еще и в том, в чем сам был виноват. Один невинный танец с незнакомцем был заклеймен им как бесстыдное поведение, в то время как он сам, оказавшийся в центре внимания из-за очевидного интереса к своей экзотической кузине, имел наглость осуждать жену, словно она совершила страшное преступление.

— Ты извинишься за свое отвратительное поведение.

— Никогда! — бросила Кэролайн.

В полумраке никто не мог видеть, что они ссорятся. Посторонним, которые лениво наблюдали за танцующими, они казались обычной парой, время от времени перебрасывающейся парой слов. Посторонние не видели холодной ярости в глазах Доменико и негодования на лице Кэролайн.

Кэролайн с облегчением увидела, что к ним направляются Джеффри с Кандидой, Она сделала Джеффри знак, который не ускользнул от внимания его спутницы, и на ее губах появилась довольная улыбка.

— Дом, милый, может, нам поменяться партнерами? Мы не танцевали с тобой уже много месяцев, и я уверена, твоя жена не станет возражать против танца с Джеффри. Они так подходят друг другу, тебе не кажется?

Довольной улыбки Кэролайн было достаточно, и она проворно скользнула к Джеффри, прежде чем Доменико понял, что его жена собирается делать. Его хмурая улыбка не предвещала Кандиде ничего хорошего, но ей было все равно. Он не станет устраивать сцену на глазах у всех, а потом… Что будет, потом увидим!

Танцующих становилось все меньше. Было уже поздно, тетя Рина и ее гости давно разошлись, сославшись на усталость, и молодые тоже стали разъезжаться по домам. Для тех, у кого не было машин, заказали такси, и гости расходились шумными группами.

Джеффри подвел Кэролайн к открытым французским окнам, и они вышли на террасу. Она глубоко вдохнула напоенный ночными ароматами воздух, и они спустились по низким ступеням в сад. Сначала тропинка вилась мимо лужайки, а потом свернула в кусты, среди которых то тут, то там стояли скамейки. Кэролайн с счастливым вздохом уселась на одну из них и впитывала красоту ночного сада, залитого светом луны. Джеффри осторожно обнял ее за плечи.

— Нет, Джеффри, — спокойно сказала она.

Он небрежно пожал плечами и убрал руку.

— Почему нет?

— Потому что мне не нужны любовные связи. Я могу предложить тебе дружбу, но если этого недостаточно, лучше уходи.

— Думаешь, Кандида предложит дружбу твоему мужу? — грустно спросил он.

Кэролайн с болью взглянула на него и просто ответила:

— Нет.

— Кэролайн, какая же ты дурочка! Неужели ты не видишь, что она затеяла? Она ужасно ревнует, что Доменико женился на тебе. Кандида годами считала, что он принадлежит только ей, и не станет считаться с таким незначительным препятствием, как жена.

— Ты думаешь, Доменико любит ее?

— Спрашиваешь! Думаешь, он любит тебя?

Кэролайн слишком поздно поняла, что выдала себя. Джеффри удивленно смотрел на нее в ожидании ответа.

— Да, наверное… — пробормотала она.

Он положил руку ей на колено.

— Слушай, Кэролайн. Всем ясно, что между вами с Доменико не все гладко. Не вздумай отрицать! Я видел слишком много несчастливых семей. — Джеффри говорил с горечью, словно перед его мысленным взором пролетали какие-то неприятные картины. — Но я также могу сказать, что вам не потребуется многое, чтобы броситься друг другу в объятия. Кандида — дрянь. Она сделает все, чтобы получить Доменико. Мне ли этого не знать!

Кэролайн поняла, что Джеффри любит Кандиду, а она не обращает на него внимания. Она сочувственно коснулась его руки, и они какое-то время просто посидели рядом, погруженные в свои мысли, безмолвно утешая друг друга.

Потом Джеффри продолжил:

— Что бы ни случилось между вами, я советую как можно скорее все исправить, если ты хочешь удержать его. Со своей стороны я попытаюсь держать ее в узде ради нас обоих.

Кэролайн поежилась, потом поднялась и направилась к дому. В окнах по-прежнему горел свет, но в доме было тихо. Они подошли к террасе. Джеффри взял Кэролайн за руку и увлек в тень, где их не могли видеть те двое, что находились в комнате и были так увлечены друг другом.

Кэролайн не собиралась подслушивать, но удивление заставило ее затаить дыхание. Она заглянула в окно, и ее сердце чуть не разорвалось. Кандида стояла к ней спиной, держа голову Доменико в своих руках и не отводя взгляда от его лица.

— Почему ты это сделал, Дом? Я знаю, что ты любишь меня и всегда любил! Почему ты женился на ней? — Кандида не стала ждать ответа, обняла Доменико и принялась страстно его целовать.

Кэролайн больше не могла смотреть. С плачем она отбежала от окна и бросилась по лестнице в свою комнату.

Загрузка...