Заповедник любви

ГЛАВА ВТОРАЯ

Как раз в тот момент, когда Тайлер собирался постучать в дверь, у него в кармане зазвонил мобильный телефон. Увидев имя звонившего на экране, Уэбстер призвал на помощь все свое терпение.

— Да, Перл, я слушаю.

Уэб присел на верхнюю ступеньку перед дверью в хижину. От обрушившегося из трубки потока вопросов у него начало стучать в висках. Перл была не только старшим секретарем, но и крестной матерью Тайлера. Это и предопределяло их непростые отношения.

В это медвежье логово мог поехать кто-нибудь из заместителей Уэбстера, но, по мнению Перл, только он мог убедить Тоню Гриффин подписать контракт и тем самым решить судьбу нового журнала — «Под открытым небом».

Вчера в офисе издательской группы «Тайлер-Лэньер Паблишинг» Перл долго и нудно расписывала прелести отдыха среди диких лесов, быстрых рек и зеркальных озер. Возражения Уэба о том, что издатель — не лесоруб и его место — на Шестой авеню, а не у черта на рогах в северной Миннесоте, не нашли должного понимания.

— Правильно, ты издатель, поэтому должен найти деньги. Чтобы господин Боузмен раскошелился, нам нужна Тоня Гриффин. Без ее фотографий в первом номере «Под открытым небом» Боузмен не купит рекламные площади в журнале. Без его финансовой поддержки наш корабль утонет, не успев сойти на воду.

Аргументы Перл были железными. К. К. Боузмен, владелец крупнейшей сети магазинов модной одежды, был необходим новому журналу как воздух. Без особой надежды на успех Уэб попробовал возразить, что у него нет времени на шатания по лесам. Безрезультатно.

— Уэбстер, ты же горишь на работе, за последние семь лет ни разу не съездил в отпуск. Если дело не выгорит, хоть отдохнешь немного, на рыбалку сходишь.

Отодвинув трубку от уха, Тайлер задумчиво разглядывал стволы деревьев. Перл, конечно, несколько навязчива со своей заботой, но, по сути, очень славная. И в чем-то она права. Последнее время Уэбу перестало нравиться собственное отражение в зеркале: на лице появились усталость, скука, разочарование. В свои тридцать пять он добился и завидного положения, и финансового благосостояния, но все-таки в его жизни не хватало чего-то важного. С другой стороны, трудно представить, что ему удастся обрести смысл жизни, гоняясь за чудачкой-фотографом вдали от цивилизации.

— …Ты же помнишь Джимми Лоулера из бухгалтерии?

Уэб очнулся от собственных мыслей и представил, как Перл сейчас по-хозяйски расположилась за его столом. Безупречный макияж, тщательно уложенные каштановые волосы, проницательный взгляд зеленых глаз. Из прожитых семидесяти лет она соглашалась признать максимум пятьдесят восемь, и в это было несложно поверить.

— …Всего сорок лет. Инфаркт. Знаешь, что напишут на его надгробии? «Я слишком много работал». Уэбстер?

— Я слушаю, слушаю.

— Пообещай мне, что пробудешь там не меньше двух недель. И постарайся как следует отдохнуть. Если ты вернешься с Тоней через две недели, нам как раз хватит времени отснять материал для журнала, и через полгода первый номер поступит в продажу. Милый, я положила тебе в сумку пару буклетов. Ты нашел их?

Конечно же, он нашел. Рекламные снимки деревянных домиков у границы с Канадой. Улыбающиеся загорелые моряки вытягивают сети, полные рыбы.

— Перл, ты же знаешь, я не рыбачу в последнее время. Здешние комары выпили из меня столько крови, что любой вампир удавился бы от зависти. Да, а еще тут бродят медведи. Настоящие медведи, которые любят закусывать горожан шоколадом. Один из них чуть не отобедал мной минут пять назад. Так что, как только мне удастся выманить эту отшельницу из ее берлоги, я возвращаюсь назад.

— Не раньше чем через две недели. — В голосе Перл легко и вполне гармонично сочетались любовь и железная решимость. — Я же не зря положила тебе столько одежды.

— Одна неделя, и не вздумай спорить.

Тайлер решил вспомнить, кто из них босс. Иногда Перл позволяла ему думать, что все-таки он.

— Договорились. Только не сердись, Уэбстер. Ты уже на месте? Тогда программа на сегодня выполнена.

Пока не выполнена. Но я буду стараться.

Да уж, все оказалось не так просто, как он предполагал. Уэб не ожидал столь нелюбезного приема от знаменитого фотографа. Но настойчивость и упорство всегда были его хорошими помощниками, так что у Тони Гриффин нет никаких шансов.

Его размышления прервало появление еще одного медведя, который неторопливо исследовал содержимое кастрюль с едой, расставленных Тоней вокруг домика. Как, черт возьми, она здесь живет? Уэб предпочел бы по нескольку раз в день встречаться с уличными грабителями, нежели с дикими медведями. Там, по крайней мере, понятно — они хотят денег. А что нужно этим лохматым чудовищам, готовым слопать человека за кулек мятной карамели?

Нет, Перл придется забыть о недельном отдыхе. Он сегодня же улетит отсюда с подписанным контрактом в руках, чего бы это ему ни стоило.

Тоня набрала воду в чайник и поставила его на огромную допотопную плиту, стараясь не замечать дрожь в руках. Она готова была увидеть здесь кого угодно, только не Уэба Тайлера. Девушка вообще старалась избегать подобных типов. Глава нью-йоркского издательского дома «Тайлер-Лэньер Паблишинг», Уэбстер был ее бывшим начальником и источником многих неприятностей.

Сердце бешено стучало в груди. Нужно взять себя в руки.

— После всего, что было, он просто забыл меня, — пробормотала Тоня, вынимая кофейную чашку из буфета и чувствуя, как комок подкатывает к горлу.

Они не виделись двенадцать лет. Нынешняя встреча была неизбежной, ведь Уэб Тайлер издавал журналы, для которых Тоня Гриффин делала фотографии. Девушка много раз проигрывала в уме сцену их встречи. Она, успешный профессиональный фотограф с безупречными манерами, производит неизгладимое впечатление на Уэбстера, который падает к ее ногам.

Тоня бросила быстрый взгляд в зеркало — вид и впрямь потрясающий: сухие листья и сучки запутались в волосах, грязь на лице, о ногах вообще говорить нечего. Минимум сутки надо провести в первоклассном салоне красоты, чтобы к ней вернулся человеческий облик.

Приподняв выцветшую ситцевую занавеску, Тоня осторожно выглянула в окно. Уэбстер говорил по мобильному телефону. Мрачный вид, великолепный профиль, который она безуспешно пыталась забыть все это время. Годы отточили его мужественную красоту, добавили взгляду уверенности, а облику — солидности. Своим неожиданным появлением Тайлер застал девушку врасплох, пришлось срочно прятаться, как мышке в норке, а ведь она не привыкла бегать от проблем.

Тоня сняла чайник с плиты и направилась к двери. Десять к одному, что он приехал не просто так. Теперь, когда шок от неожиданной встречи был позади, девушкой овладело любопытство. С какой стати Уэбстеру Тайлеру, известному медиамагнату, лететь за тысячи километров от Нью-Йорка, в дикие леса северной Миннесоты?

Уэб как раз закончил говорить по телефону и собирался постучать, когда дверь резко открылась, заставив его вздрогнуть от неожиданности.

— Накрывайте на стол, и можете выпить со мной чаю. Травяного.

В этом уточнении звучал скрытый вызов.

— Отлично.

А она явно нервничает, с усмешкой отметил про себя Уэбстер. Девушка достала еще одну чашку, украдкой заглянула внутрь, проверяя, чистая ли, и налила кипятку. Пластиковое покрытие маленького стола было покрыто царапинами и кое-где прожжено.

— Милое жилище.

— Временное.

Тоня достала две чайные ложки и с трудом задвинула ящик обратно.

Уэб внимательно изучал скромное деревенское убранство единственной комнаты — потемневшие сосновые стены, вытертый пол, почти полностью закрытый выцветшей циновкой. Эта избушка была построена в конце тридцатых годов, а несколько лет назад к ней приделали крохотную душевую кабинку. Кухня, если ее можно было так назвать, состояла из нескольких навесных деревянных шкафчиков, выкрашенных в синий цвет, маленькой чугунной раковины, облупившейся газовой плиты и холодильника шестидесятых годов, который наверняка приходилось размораживать через день. Обогревался домик маленькой чугунной печкой, в которой тлели угли.

Обеденный стол, за которым сидел Уэб Тайлер, был украшен ярким бело-желто-оранжевым букетом полевых цветов. Они уже завяли и вместе с неубранной двуспальной кроватью придавали жилищу унылый вид. Тоня работала с рассвета до темна, и гости у нее появлялись крайне редко. Ей не надо было привыкать к спартанской обстановке. Здесь, по крайней мере, было проведено электричество и телефон иногда работал — не сравнить с грязными хибарами, в которых порой приходилось жить, путешествуя по миру. Но Уэбстер привык совсем к другому: итальянский мрамор, дорогие ковры, дизайнерская мебель; по его меркам она, должно быть, живет хуже, чем городские нищие.

Тоня положила на стол чайные ложки и открыла жестяную коробку со своим любимым чаем.

— Ромашка, мята и шиповник, — объявила она. вопросительно приподняв брови.

— Я мечтал об этом всю свою жизнь.

В голосе гостя звучала шутливая покорность, и Тоня невольно улыбнулась.

— Скажите, как вы меня нашли?

Уэбстер опустил пакетик с чаем в кипяток.

Сцена напоминала визит английского джентльмена к пожилой тетушке.

— Это не я, а мой секретарь. Она связалась с вашим агентом. У нас есть для вас работа. Можете спросить, какая.

— Зачем? У меня и так полно работы.

Уэб по-хозяйски откинулся на спинку стула, всем своим видом демонстрируя уверенность в себе.

— Сколько вам здесь платят? Я удвою ставку.

Девушка улыбнулась.

— Не вижу ничего смешного.

Она помешала чай.

— Ноль умножить на два получается ноль. Если бы меня интересовали деньги, я бы снимала модные показы или рекламу.

— Но жить вам на что-то надо? Может, выслушаете меня до конца?

Тоня отхлебнула горячего чая и взглянула на собеседника.

— Послушайте, мистер Тайлер…

— Уэб.

— Уэб, — не совсем уверенно повторила Тоня, представляя, сколько женщин теряли голову при звуке его бархатного голоса, который, как хорошее вино, с годами приобретал богатство оттенков.

Но и она стала умнее.

— Если вы хотите, чтобы я провела фотосъемку, поговорите с моим агентом. Если предложение его заинтересует, он с вами свяжется. Это можно было сделать с самого начала… и не ехать в такую даль.

— Я предлагаю вам не съемку. Это эксклюзивный контракт, поэтому я и приехал сам.

Девушка продолжала неспешно потягивать чай. Запах ромашки и мяты перемешивался с ароматом дорогого одеколона, напомнившим давно забытое ощущение близости мужчины… О чем это он?

— Простите, что вы сказали?

Уэбстер Тайлер наклонился вперед и постучал по краю чашки.

— Вы правильно меня поняли. Я предлагаю заключить эксклюзивный контракт.

Тоня заглянула в его карие глаза, перевела взгляд на красивые сильные руки и тихонько вздохнула. Раньше она с радостью ухватилась бы за подобную возможность.

— Сожалею, но вы зря тратите время. Я не хочу связывать себя контрактами.

Уэб нахмурился. Ему трудно было поверить, что такое предложение можно отвергнуть без раздумий.

— Вам будет предоставлена полная творческая свобода. Никаких ограничений. Открытый счет в банке. И вот такая годовая зарплата.

Тайлер быстро написал сумму на листке из записной книжки и протянул его ей через стол. Тоня бросила взгляд на листок и удивленно подняла брови.

— Вы шутите.

— Мне не до шуток.

Еще немного, и меня хватит удар, подумала она, стараясь взять себя в руки.

— Почему я?

Уэб внимательно изучал женщину в армейской одежде, сидящую напротив. Успела немного привести себя в порядок — значит, ей не безразлично, какое она производит впечатление.

— Вы лучшая, Тоня. Мне такая и нужна. Это дьявольски выгодная сделка.

Тоня нахмурилась. Необходимо поскорее решать, пока он не потерял стратегического преимущества. Она честна и прямолинейна, ей чужды интриги и обман. Но вряд ли удалось бы обвести ее вокруг пальца.

— Это не просто эксклюзивный контракт с «Тайлер-Лэньер Паблишинг», вы будете работать в новом журнале «Под открытым небом», который начнет продаваться через полгода. В каждом номере будут только фотографии Тони Гриффин.

Теперь девушка по-настоящему удивилась:

— Все-таки я не понимаю. Можно назвать пять-шесть фотографов более опытных, чем я, которые могли бы оказать честь любому изданию.

Так, значит, звездная болезнь — не ее диагноз. Уэбстер решил использовать свое обаяние.

— Мне не нужны другие фотографы и не нужен престиж — журналам «Тайлер-Лэньер», его и так хватает. Мне нравится то, как вы снимаете, ваш взгляд на мир. Поэтому я и выбрал вас для этой работы.

Тоня поднялась с места, открыла дверь и встала на пороге, глядя на скрывающееся за верхушками деревьев осеннее солнце. Уэб поймал себя на том, что не может отвести взгляд от ее длинных стройных ног и изящных бедер, и ужасно разозлился: как этому солдафону в потрепанном защитном обмундировании удалось завладеть его воображением?

Это сумасшествие. Она не нравится ему. Не должна нравиться. Просто К. К. Боузмен, главный рекламодатель, поставил условие: журнал «Под открытым небом» должны иллюстрировать фотографии Тони Гриффин, иначе он выходит из игры. Поэтому Уэбу пришлось лететь в эту глухомань и распинаться перед упрямой и нахальной девицей.

— Послушайте, я польщена вашим предложением, но не смогу с вами работать. Я не хочу связывать себя эксклюзивным контрактом. — Девушка обернулась, и в глазах ее промелькнуло сожаление. Или ему только показалось? — Мой ответ по-прежнему «нет».

Тоня вышла из домика. Уэб проводил ее взглядом, пробормотав:

— Упряма как осел.

Ну что ж, и не таких убеждали. Не было еще такого человека, которого Уэбу не удалось склонить на свою сторону. Правда, с мечтой вернуться сегодня в город придется распрощаться.

Завтра он продолжит переговоры. Необходимо найти весомый аргумент. У каждого профессионала есть своя цена, вряд ли Тоня будет исключением. Но если девушку не соблазнили деньги и полная творческая свобода, то как, черт возьми, можно ее уломать?

С хмурым выражением лица Тайлер поднялся и вышел на порог. Солнце садилось. Похолодало, и поднялся ветер. С запада надвигалась большая черная туча. Все одно к одному. Если Уэб столько плутал здесь днем, то поездка до города в темноте, под дождем не сулит ничего хорошего.

— Мне бы не помешали навыки бойскаута, — пробормотал он.

На поляне возле хижины несколько медведей расположились среди кастрюль с едой.

Они вылизывали лапы, чесали спины о стволы деревьев, двое возились друг с другом. Тайлеру совсем не улыбалось идти несколько сотен метров до машины по темному лесу, в котором бродят косматые любители свежего мяса и мятных конфет.

Кстати, о мясе. Уэбстер основательно проголодался. Комары, видимо, тоже. С наступлением темноты их становилось все больше.

Тоня вышла из-под маленького навеса с поленьями в руках.

— Вам лучше ехать сейчас. До города два часа пути. Сезон рыбалки еще не закончился, и найти свободную комнату довольно трудно. А если начнется дождь, дорогу размоет, и по ней будет не проехать.

Уэбстер и не собирался ехать в город ночью. Вдалеке раздались первые удары грома, ветер стал порывистым.

— Я проезжал мимо кемпингов по дороге сюда.

— Они все переполнены. Вам лучше вернуться в город.

Мне лучше вернуться в Нью-Йорк, но из-за твоей твердолобости я не могу этого сделать.

— Ну что ж, если вы уверены, что мы не сможем договориться…

— Уверена. Сожалею, что вы проездили впустую.

— Не совсем. Я посмотрел Миннесоту и чуть не стал обедом для медведя.

Тоня посмотрела на Тайлера, потом на своих лесных гостей и задумчиво спросила:

— Хотите, я провожу вас до машины?

Еще как! — закричал его внутренний голос, но гордость не позволяла прятаться за спину этого маленького солдата.

— Спасибо, не стоит.

— Ладно, как знаете. — Тоня пожала плечами. — Держитесь этой тропинки, и местные обитатели вас не тронут.

Уэбстер направился к тому месту, где стояла взятая напрокат машина. Интересно, будет ли госпожа фотограф сговорчивее завтра?

Удар грома раздался уже совсем близко. Небо потемнело, на лоб упала большая капля.

— Только этого мне не хватало, — пробормотал Уэб, ускоряя шаг.