Заповедник любви

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Обратная дорога в лесной домик прошла в полном молчании. Тоня ни за что и никому не призналась бы, что приключение на озере перевернуло ее мир с ног на голову, заставило забыть обо всем на свете.

Черт возьми, ну почему он так хорошо целуется! Она не могла не поддаться порыву нежности к этому мужчине — как глупо, непростительно глупо! Каждый раз, когда Тоня вспоминала их горячие объятия в ледяной воде, сердце начинало учащенно стучать в груди. Такие сильные, умелые руки и невероятно нежные губы — Тайлер сумел бы разжечь страсть даже в мраморной статуе. Что же говорить о влюбленной в него много лет молодой женщине? Если не отделаться от него сейчас, в следующий раз она сама предложит завершить начатое в доме.

— Я передумала, — резко заявила Тоня, когда молодые люди подошли к хижине. — Я не возьму тебя с собой на съемку.

— Как хочешь.

Тайлер отвернулся, и нельзя было сказать с уверенностью, злится он или самодовольно улыбается.

Как бы там ни было, это его проблемы. Тоне Гриффин требовалось некоторое время побыть одной, чтобы обдумать, как вести себя дальше со своим гостем.

Быстро переодевшись, она положила фотокамеру в рюкзак, который Уэб оставил у входа, и зашагала в сторону леса.

Как смешно и глупо, думала девушка, перебираясь через упавшее дерево, но я сама виновата. Не надо было доводить человека — и нечего возмущаться, что он отомстил.

— Получила по заслугам,? — пробормотала Тоня и сбавила шаг.

Она так топала, что, наверное, распугала всех зверей.

Надо научиться жить с воспоминанием о том невероятном поцелуе и его соблазнительном предложении, как бы тяжело это ни было. И главное, придется встретиться с Тайлером лицом к лицу сегодня вечером и, ни в коем случае, не дать ему понять, как ей самой хочется заняться тем, что они начали днем на озере.

Несколько часов спустя Тоня Гриффин возвращалась домой. Прогулка в одиночестве по лесу помогла мыслям в ее голове проясниться. По крайней мере, так казалось. Рядом с Уэбстером она не могла спокойно думать, а он был рядом уже целые сутки и не давал ни на секунду забыть о нем.

Два часа блужданий по лесу не принесли ни одного стоящего кадра, зато помогли взглянуть на произошедшее как на… случайность, не стоящую внимания. Маленькая глупость, избыток адреналина в крови. Вероятно, Тайлер сожалеет об этом не меньше ее самой. Пора вспомнить, что они взрослые люди, извиниться за глупую шутку и за свою минутную слабость и забыть об этом незначительном происшествии.

Да, так будет лучше всего — ограничиться общими словами, не вспоминать детали… Эти горячие, ненасытные губы… Крепкие объятия и ту недвусмысленную твердость, которую она ощущала, сидя у Уэбстера на коленях…

Из Тониной груди вырвался тихий стон. Не так-то легко выбросить из головы подробности их дневного приключения! Так же, как невозможно вычеркнуть прошедшие сутки из своей жизни.

Он не для меня, сказала себе Тоня, слишком разные весовые категории. Мужчины вроде Уэба Тайлера не воспринимают женщин моего типа серьезно. Мужчины вообще не относятся ко мне серьезно.

По крайней мере те, с кем она встречалась в Нью-Йорке. Наверное, с некоторыми из них можно было связать свою судьбу. Всего-навсего нужно было отказаться от собственных стремлений и начать жить их жизнью, забыть о своих способностях, интересах, амбициях и превратиться в милую домохозяйку, гладящую рубашки, или светскую львицу, сопровождающую мужа на банкетах и корпоративных вечеринках. Для Тони это было неприемлемо. Ее до глубины души оскорбляло, что эти мужчины не воспринимали ее как равную, не относились к ее профессии серьезно. Уж лучше уйти с головой в работу, чем снова страдать от разочарования. От несбывшихся надежд. От разрушенной привязанности.

От мучительной привязанности к Уэбу…

Подходя к крыльцу, девушка почувствовала запах еды. Окна были открыты, сентябрьский ветерок слегка шевелил занавески, а над раковиной горел свет. Неужели дали электричество? Хоть одна хорошая новость. Значит, дороги тоже скоро расчистят, и пусть Тайлер идет своим путем, а она вернется к своим фотографиям.

Будет жить одна, никаких тревог, смущений и соблазнов. О чем еще мечтать?

Но предательская тоска, острой иглой кольнувшая сердце, доказывала, что мечтать можно еще очень о многом. И избавиться от этих мечтаний будет совсем непросто.

Усилием воли девушка взяла себя в руки, поднялась по ступенькам и открыла дверь.

Уэб увидел, как Тоня появилась из-за деревьев, похожая на лесную нимфу в камуфляже. Он улыбнулся, быстро опустил занавеску и постарался не обращать внимания на прилив радости, который охватил его при виде девушки. Поддаться этому чувству означало проиграть до начала схватки.

Такое уже один раз было, хватит. Поцелуй на озере был большой ошибкой, и оба это знали. Их отношения с Тоней Гриффин могут быть только деловыми, все остальное — запретная зона. Нельзя ставить под удар подписание контракта ради небольшой интрижки, которая Уэбстер был уверен — могла бы принести массу удовольствия. Поэтому он старался найти отвлекающее занятие рукам и голове.

И Уэбу было чем гордиться — впервые с момента приезда сюда на его счету были не оплошности, а достижения, пусть даже связанные с хлопотами по хозяйству. Госпожу Гриффин ожидал целый ворох сюрпризов. Не то чтобы Уэбстер старался угодить ей — скорее удивить, а заодно восстановить свое реноме хозяина положения.

Схватив с полке первый попавшийся детективный роман, Тайлер плюхнулся на стул и сделал вид, что очень увлечен содержанием. Он только-только успел вальяжно развалиться на стуле, закинув ногу на ногу, как дверь распахнулась.

— А, ты уже вернулась, — непринужденно заметил Уэб.

Стоя на пороге, Тоня грозно посмотрела на гостя, потом на книгу, наконец захлопнула дверь и сбросила рюкзак на пол.

— Что все это значит? — спросила она, с подозрением глядя на накрытый стол, сервировку которого завершали зажженная свеча и свежий букет полевых цветов.

— Назовем это извинением за сегодняшнее утро, — улыбнулся Уэбстер.

На лице хозяйки отразилось недоверие. Это что-то новенькое!

— Когда дали свет?

— А, ты об этом. Его, собственно, еще не дали.

Уэб изобразил, что не может оторваться от книги, и добавил, как бы между прочим:

— Я нашел генератор в сарае и запустил его.

Эта фраза была гвоздем программы. Тайлер весь день представлял, как небрежно бросит ее, дескать, какие пустяки — как будто он и не потел над чертовым агрегатом три часа подряд, проявляя чудеса изобретательности.

— Генератор? Здесь есть генератор?

— Да, в сарае, за бревнами.

Ради этого удивления в ее голосе стоило помучиться — Тоня так и осталась стоять у двери, не зная, как вести себя с новым, всезнающим Уэбом, который умеет что-то, чего не умеет она.

— Так ты знаешь, как запустить генератор?

— Теперь уже знаю и надеюсь, мне больше не придется ломать голову над этой сложной и капризной штукой.

— Ну, разумеется.

Уэбстер взглянул на девушку и недоуменно пожал плечом, дескать, у меня же, в отличие от тебя, есть Y — хромосома, поэтому я все знаю.

Нахмурившись, Тоня сбросила ботинки и поставила рюкзак на стол.

— А что ты делал в сарае?

— В доме кончались дрова, я пошел искать топор, потом нарубил поленьев.

Нормальная мужская работа.

Он небрежно кивнул головой в сторону печи и усмехнулся, когда девушка с удивлением уставилась на аккуратно сложенную поленницу.

— Да, а еще я положил медведям еды, когда они начали подходить. Ты не против?

Тонина рука замерла на полпути к рюкзаку.

— Ты накормил медведей?

Мужчина небрежно повел плечом и вновь принялся за книгу.

— Я подумал, ты вернешься усталая после хождений по лесу. И после купания, — добавил он, поднимая голову и глядя с загадочной улыбкой.

Тоню явно смутило такое великодушие — на это, собственно, Уэбстер и рассчитывал. Впервые с момента приезда сюда он чувствовал себя на коне.

— Кстати, я приготовил ужин. Рыба в морозилке начала подтаивать до того, как я нашел генератор. Надеюсь, она хорошо запеклась.

— Запеклась? — автоматически повторила девушка, открыв рот от удивления.

— Я добавил петрушки, лимонного масла и немного твоих специй. Надеюсь, получилось неплохо.

— Неплохо… конечно… я уверена. Пожалуй, я… быстро приму душ.

Она открыла рот, чтобы что-то добавить, потом передумала и направилась в душевую, оставляя за собой запах спрея от комаррв.

От радости Уэбстер готов был пуститься в пляс по хижине, но боялся, что Тоня прибежит на шум. Пока все удавалось как нельзя лучше. Ему нравилось снова быть хозяином положения. Забавляли ее растерянность, неподдельное удивление. Теперь самое время поговорить о контракте. Девушка сбита с толку, и рыба на плите пахнет восхитительно. Ставки слишком высоки, чтобы пренебречь такой возможностью.

Мне хана, подумал Уэб, когда пятнадцать минут спустя Тоня вышла из душевой. Комнату наполнил нежный цветочный аромат, такой соблазнительно-женственный, что мужчина почувствовал, как теряет голову и с таким трудом приобретенный контроль над ситуацией.

Влажные золотистые волосы девушки струились по плечам и обрамляли милое загорелое личико, сияющее чистотой и свежестью. Она сменила военные брюки на старые, почти белые от множества стирок джинсы, плотно облегавшие ее ладную фигурку. Тонкий красный свитер с высоким воротником подчеркивал великолепную упругую грудь, обычно скрытую под широкими рубашками. Уэбстер сразу вспомнил, как хороша ее грудь на ощупь — нежная, мягкая, приятной тяжестью ложащаяся в мужскую руку.

Устоять было невозможно. Видя такую красавицу, милую, босоногую и удивительно домашнюю, Уэб способен был только мечтать о том, чтобы зайти сейчас в душевую и полюбоваться на розовые кружевные трусики, которые, наверное, сушатся на веревке. Интересно, а какое белье сейчас на ней? Кружевное или атласное? Может, они красные, под цвет свитера, или розовые — под цвет ее румянца? Нет, наверное, они черные, как его настроение. Нужно срочно вспомнить о деле — контракт прежде всего.

— Тебе уже лучше? — любезно поинтересовался Уэбстер, чтобы восстановить безопасную дистанцию.

— Гораздо.

Девушка взяла с комода щетку для волос и стала причесываться. Уэб смотрел на нее как зачарованный, не в силах отвести взгляд от грациозного движения ее рук, от легкого свитера, облегавшего высокую грудь, изящного изгиба спины и славной упругой попки. Да что происходит, в самом деле? У него было столько женщин, стильных, утонченных и соблазнительных, — женщин, знающих, что можно ожидать от отношений, и умеющих расставаться без слез и истерик. Тоня совсем не такая.

— Я думаю, рыба уже готова, — заметил Уэб, приказывая себе не поддаваться панике.

Нужно просто следовать намеченному плану и использовать свои чары только для подписания этого дурацкого контракта.

— Я обнаружил немного зелени и порезал салат, а также положил несколько картофелин запекаться в духовку.

Тоня выпрямилась, и ее великолепные волосы каскадом упали на спину. Вперив в собеседника взгляд, девушка прищурилась и спросила, впервые за все время не пытаясь скрыть свои истинные чувства:

— К чему все это, Тайлер?

— То есть? — переспросил он, ставя салат на стол.

Хозяйка обозначила жестом свое маленькое жилище:

— Все это. Наколол дров, покормил медведей, приготовил ужин. Или ты хочешь сказать, что проводишь так каждый день?

Действительно, кроме ужина, все остальное было впервые. Уэб надел жаростойкую варежку и вынул из раскаленной печи рыбу и картофель. Тоня бросила на него быстрый взгляд и скрестила руки на груди — как бы он хотел, чтобы его ладони оказались там же! С трудом переведя взгляд на лицо девушки, он улыбнулся:

— Согласен, лесорубом я заделался недавно. Но, да будет тебе известно, я чертовски хорошо готовлю. С тех пор как мы стали издавать кулинарный журнал несколько лет назад, это стало моим увлечением.

— Ну ладно, тут я тебе поверю…

— Мне показалось или в твоем тоне прозвучало «но»?

Уэбстер поставил рыбу на стол и галантно отодвинул для Тони стул, приглашая садиться.

— Что, все остальное доверия не вызывает?

Напряженное молчание показало, что дело обстояло именно так. Уэб пожал плечами, сел к столу и разложил рыбу по тарелкам.

— Рискну тебя удивить, но я не привык чувствовать себя столь неуютно. Все начинает раздражать — как сегодня утром, когда я макнул тебя в воду. Можешь считать, что таким образом я прошу прощения за сегодняшнее. Я был слегка не в себе.

— Согласна, — нерешительно ответила Тоня. — Раз уж ты так любезен, я тоже прошу прощения за то, что подставила тебя. Довольно подло с моей стороны. Но моя гордость тоже пострадала.

Так, нужно великодушно улыбнуться, закончить с примирением и поговорить, например, о контракте. Но теперь, когда девушка оказалась на расстоянии вытянутой руки, Уэбстер был способен думать только о том, как прекрасно она пахнет и как было бы чудесно запустить пальцы в ее влажные золотистые волосы. И, с трудом соображая, он неожиданно для себя спросил:

— Мне следует извиниться за то, что я тебя поцеловал?

Тоня подняла голову от тарелки. По ее напряженному взгляду было видно, что воспоминания об утреннем поцелуе возбуждают девушку не меньше, чем самого Уэба. Она судорожно сглотнула, облизала губы и снова опустила взгляд.

— Рыба чудесна.

Она тысячу раз права — о поцелуе не стоит вспоминать, как бы ни хотелось.

— Приятного аппетита.

На следующее утро Тоня поднялась, как обычно, на рассвете. Покормила медведей и пошла проявлять пленку в передвижную мини-лабораторию, оборудованную в гараже Чарлза. В голове постоянно крутились события вчерашнего вечера. Безусловно, Уэбстер — настоящий джентльмен. Он даже помыл посуду после ужина, чем сильно удивил хозяйку, и весь вечер был очень мил и остроумен, к тому же снова великодушно позволил обыграть себя в джин.

Такое поведение трудно назвать заигрыванием. Перед сном он пожелал Тоне спокойной ночи, забрался в спальный мешок — и все.

Может, это и к лучшему, подумала девушка, скорчив кислую мину, но что ж так тоскливо на душе?

Вздохнув, Тоня принялась раскладывать высохшие снимки и внимательно рассматривать готовые фотографии в надежде отвлечься от печальных раздумий и больше не вспоминать их жаркий поцелуй на озере и то, как потом Уэбстер охрипшим голосом предложил завершить начатое в доме.

«Мне следует извиниться за то, что я тебя поцеловал?» — спросил он за ужином, и этот вопрос преследовал Тоню до сих пор.

— Забудь об этом, — пробормотала она и сосредоточилась на снимках Дэмьена, которые сделала в день приезда Уэбстера.

Красавец медведь вышел очень хорошо, и девушка так залюбовалась, что не заметила, как сзади подошел Тайлер.

— Я думаю, нам нужно ограниченно пользоваться генератором, — сказал он, вытирая руки бумажным полотенцем. — За вчерашний день мы извели примерно треть запаса газа, и трудно сказать…

Уэб замолчал и подошел ближе. Он пах кремом для бритья и чудесным одеколоном со свежим древесным ароматом.

— Поразительно, — произнес Уэбстер.

Тоня обернулась и увидела, что мужчина смотрит на фотографии.

— Да, действительно, он восхитителен.

— Я говорю о снимках. Ты сумела уловить… нечто. Они великолепны.

— Дэмьен пробуждает во мне лучшие стороны.

— Дэмьен? — Уэбстер усмехнулся, и его горячее дыхание заставило ее сердце забиться сильнее. — Я не помню ни одного политика-республиканца с таким именем.

— Даже Чарли признает, что этот красавец принадлежит к отдельному классу. — Она встала и отошла подальше от Уэба, чтобы не вдыхать больше такой возбуждающий мужской запах. — Я фотографировала Дэмьена в тот день, когда ты появился.

— Подожди-ка. Как же ты напечатала фотографии? Ты что, скрывала от меня, что у тебя тут припрятаны компьютер и принтер?

— Нет, ничего такого у меня нет. Я предпочитаю снимать на обычную тридцатипятимиллиметровую пленку, проявляю и печатаю по старинке. Так надежней, меньше вероятности повредить снимки.

— Стало быть, ты — сторонница традиций?

Обычно Тоня лучше владела собой. Но со вчерашнего дня, когда они целовались в ледяном озере, девушка плохо чувствовала почву под ногами и не могла непринужденно общаться с Уэбстером. А его, похоже, все устраивало и вспоминания не мучили — вот с кого нужно брать пример. В его голове был только контракт, и ей нужно научиться контролировать порывы сердца и приступы сексуального влечения. Нельзя смешивать чувства и дело.

Почему женщину продолжает интересовать мужчина, в которого она влюбилась в девятнадцатилетнем возрасте, ведь прошло уже двенадцать лет? Почему ее сердце начинает биться быстрее от звука его голоса, от каждого случайного прикосновении, от мимолетной улыбки?

Нет, это не любовь, успокаивала себя девушка, чувствуя нарастающую панику. Это не может быть любовь, такого нельзя допустить.

Тоня обернулась к Тайлеру, который разглядывал фотографии, и невольно залюбовалась его мужественным профилем. Как же хочется обнять его, провести рукой по густым волосам, прижаться к такой широкой и надежной груди…

Слова Уэба моментально опустили ее с небес на землю:

— Это действительно потрясающе, Тоня. Забудь мое предыдущее предложение — я удвою твой гонорар, если ты подпишешь контракт.