Заповедник любви

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Это предложение отрезвило Тоню. Уэбу не были нужны романтические отношения, он приехал сюда только для того, чтобы убедить ее подписать контракт. А поцелуй… был просто ошибкой, случайностью, минутной слабостью.

Два дня спустя, сидя в лесном укрытии из камней и сосновых веток рядом с тем местом, где в последний раз появлялся Дэмьен, Тоня размышляла над весьма соблазнительным предложением Тайлера. От такого заработка трудно было отказаться. Но еще больше Тоню привлекала возможность быть рядом с ним, работать в одной команде. Она ловила себя на мысли, что готова согласиться и подписать контракт.

Пора положить этому конец.

— Ты не обязан здесь сидеть, — прошептала она, когда Уэб зашевелился. — Я привыкла сидеть неподвижно и ждать, а ты — нет.

— Пытаешься избавиться от меня, Гриффин? — улыбнулся он в ответ.

Тоня уже час пыталась избавиться от него, но Тайлер оказался на редкость упрямым. Вынужденная близость начала действовать ей на нервы, нельзя было пошевелить ногой, чтобы не коснуться его колена, или наклониться, не задев его плеча. Хорошо еще, что сегодня он не пользовался одеколоном, который сводил Тоню с ума своим чувственным, мужественным запахом. Она сказала Уэбу, что сильный запах может отпугнуть медведей, утаив при этом, как он привлекает ее саму.

— Не представляю, — рассуждал Уэбстер вслух.

— Что не представляешь?

— Как здесь можно жить. Ты говоришь, Чарли прожил тут сорок лет?

— Больше шестидесяти.

— Как он выдерживал одиночество? И эту тишину? Ты знаешь, пожив здесь немного, я начинаю понимать красоту этих мест. И воздух такой свежий, но… — он запнулся и покачал головой, — такая глушь. Неужели ему не было тоскливо?

— Вас надо познакомить. Тогда ты поймешь, что Чарли абсолютно самодостаточен. Он похож на моего дедушку — такой же надежный, ответственный, довольный жизнью. Он не считает дни со скуки. У него есть друзья, соседи, родственники, которые приезжают в гости. И Чарлз тоже ездит к ним.

— Но он же не может бросить медведей.

— Чарли любит медведей и не считает их обузой, это его семья, его друзья, которым нужно так немного.

— Еда.

— И безопасная гавань.

Тоня посмотрела на закатное небо.

— Дэмьен сегодня уже не появится. Надо успеть вернуться домой, пока еще светло.

Она стала складывать аппаратуру и тут заметила, что Уэбстер поднялся и протягивает ей руку. Было бы разумнее сделать вид, что она не заметила этого, но… Так приятно прикоснуться к нему, почувствовать тепло его кожи, силу его рук…

— Спасибо, — проговорила Тоня, поспешно убирая свою ладонь из горячей мужской ладони. — Я сама возьму это, — добавила она, наклоняясь за тяжелым рюкзаком.

— Уговор дороже денег. — Уэб улыбнулся и взвалил ношу себе на спину. — Но я постараюсь обыграть тебя в джин до отъезда.

— Тогда тебе стоит поторопиться — дорогу расчистят через пару дней.

Могли бы и побыстрее, мысленно добавила она. Уэб Тайлер стал занимать слишком много места в ее мыслях, ее снах и фантазиях.

И в ее сердце тоже. И он не преминет воспользоваться своим мужским обаянием ради подписания контракта.

Уэб сидел на верхней ступеньке, у входа в их лесной домик, с кружкой остывшего кофе в руке и любовался закатом. В сентябре в северной Миннесоте дни становились короткими и ночи наступали быстро, принося резкое похолодание.

За четверть часа небо на западе окрасилось сначала в яркий желто-розовый цвет, потом стало красно-золотым, лиловым и наконец жемчужно-серым. К тому времени, как Тоня вышла на порог, уже сгустилась тьма и над самым лесом повисла Полярная звезда. Молочно-белый убывающий месяц задумчиво освещал землю сквозь обрывки облаков.

Уэб обернулся, Тоня стояла у него за спиной, скрестив руки на груди и глядя на звезды.

— Я уже так давно не видел настоящей луны — только рекламные огни больших городов, — что совсем забыл, как красиво бывает ночное небо.

— Это еще один положительный момент в моей работе.

— Я слышу, как трещат сверчки, а кто еще?

Она прислушалась, потом тихо ответила:

— Это просто песни ночи.

— Песни ночи, — повторил Уэб, — с ума сойти!

Он поднялся и поставил кружку на перила. Стоявшая рядом с ним женщина была так молода, прекрасна, что любой невинный флирт с ней мог завести очень далеко. Именно поэтому Уэбстер старался в последнее время держать себя строго в рамках делового общения — так же, как и Тоня. И это для него оказалось совсем непросто. Так же, как и для нее.

Едва сдерживаемая страсть обнаруживала себя во всем — в нервном трепете от каждого случайного прикосновения, в пылком взгляде, скрытом под опущенными ресницами, в сбивающемся ритме сердца… Они оба слишком долго старались избегать друг друга и делать вид, что между ними ничего не происходит. И Уэбстер почувствовал, что страшно устал от этой игры.

Повинуясь мгновенному порыву, он взял девушку за руку и, не обращая внимания на ее испуганный взгляд, потянул за собой.

— Раз ночь дарит нам такую чудесную мелодию, было бы жалко не воспользоваться случаем. Потанцуй со мной.

Тоня открыла рот, чтобы сказать «нет», хотя ее сердце кричало «да». Уэбстер не дал ей времени на сомнения. Заключив девушку в объятия, он стал медленно двигаться под мелодию, звучавшую в его воображении. Наверное, Тоня слышала ту же музыку, потому что легко попадала в нужный ритм, как будто знала этот танец много лет. Несколько мгновений они наслаждались долгожданным прикосновением друг к другу.

— Что мы делаем?

— Просто танцуем, детка. Ничего больше. Пока ничего.

Ночь уже вступила в свои права, стало совсем темно. Уэбстер крепче прижал Тоню к себе, положил ее руки себе на плечи и обнял за талию.

— Странно, я привык просчитывать свои действия на несколько шагов вперед, а попав сюда, стал неожиданно подчиняться велению момента.

— Наверное, это действует свежий воздух?

Мужчина усмехнулся и потерся щекой о шелк ее волос.

— Может, и так.

А может, и нет. Эти несколько дней в деревянной лачуге были наполнены яркими мгновениями, естественными и давно забытыми порывами души. В Нью-Йорке, на Шестой авеню, где нужно было постоянно отдавать распоряжения, просчитывать и контролировать, все зависело от власти и денег. Там не было такого острого и яркого ощущения полноты жизни.

Вряд ли так воздействует свежий воздух.

— Думаю, это связано с чем-то еще.

— Вот как?

Тоня была восхитительна — веселая, остроумная, необыкновенно сексуальная. Уэб с удивлением вспоминал, что поначалу она показалась ему бесполым солдатом. Наверное, он ослеп тогда от перемены обстановки.

Милая и нежная, умная и наивная, девушка обладала подкупающей искренностью и невероятной привлекательностью. А глядя на ее снимки, Уэбстер убедился еще и в том, что она первоклассный фотограф: медведи получались совершенно как живые, каждый со своим характером.

Такой девушкой трудно было не увлечься, но Уэб решил не портить сегодняшний вечер, пытаясь найти причины и разложить по полочкам свои запутанные чувства.

Тонина кожа отливала золотом в свете луны. Уэбстер приподнял ее голову за подбородок, наклонился к милому лицу и прекратил бороться с собой:.

— Знаешь, я тебя сейчас поцелую. Мне просто необходимо это сделать.

В ее глазах мужчина прочел горячее желание, от которого его сердце забилось с удвоенной силой. Все ранее сдерживаемые страстные порывы прорвали дамбу благоразумия, и, поддавшись непреодолимой волне возбуждения, Уэб с жадностью прильнул к нежным губам.

— Если хочешь, чтобы я прекратил, скажи сейчас, — прошептал он, покрывая поцелуями ее лицо.

— Прекрати, — послушно пробормотала Тоня, прижимаясь к нему всем телом.

Уэбстер погрузил руки в ее шелковистые волосы и застонал от восторга. Он так давно ждал этого момента! Из груди девушки вырвался вздох удовольствия, и Уэб, закинув ее ноги себе на бедра, поднял ее на руки.

— Ты все еще хочешь, чтобы я остановился? — прошептал он, жадно целуя ее нежную шею.

— Нет, — задыхаясь, прошептала Тоня.

Уэб с драгоценной ношей на руках поднялся по ступенькам крыльца. Не прерывая ласк, он распахнул дверь и направился к кровати.

— Ты уверена?

— Уверена, только замолчи. — Тоня застонала от нетерпения, запустив пальцы в его волосы и ловя губами его губы. — Пожалуйста, молчи.

Нежные женские руки были красноречивее любых слов, ее восхитительное тело вздрагивало от нетерпения, а приоткрытый рот жаждал поцелуев. Старый диван просел под двойной тяжестью, пружины обиженно заскрипели, когда Уэбстер склонился над Тоней, прильнув поцелуе к ее губам…

— Это сумасшествие, — прошептал он, нежно касаясь губами изгиба шеи.

— Хватит разговаривать. — Проворные пальчики расстегивали пуговицы на мужской рубашке. — Твой рот может найти себе лучшее применение.

Рыча от удовольствия, Уэб перекатился на спину и, приподнявшись, скинул рубашку. Тоня, оседлавшая теперь его бедра, представляла собой незабываемое зрелище — разметавшиеся золотые локоны, пылающие от страсти щеки и припухшие от поцелуев губы. Не колеблясь, она быстро стянула с себя красный свитер. Жаркая волна прокатилась по телу мужчины. С тех пор, когда влажные розовые трусики свалились ему на голову в душевой в день приезда, Уэба постоянно мучил вопрос, какого цвета белье было на ней. Теперь он знал. Это были действительно черные кружева, шелковистые и прозрачные. Сквозь них просвечивали розовые соски, манившие своей близостью.

— Сладкая Тоня, — прошептал Уэбстер, не в силах сдерживать себя, и притянул ее к себе, наслаждаясь пьянящей мягкостью женского тела.

Дыхание Тони участилось, она склонилась над Уэбом, позволив ему вволю целовать и ласкать ее великолепную грудь, обтянутую черными кружевами. Потом и они стали ненужной преградой, и Уэб, расстегнув застежку, зубами снял с Тони кружевной бюстгальтер. Его нетерпеливый язык нежно ласкал ее напряженные от возбуждения соски, погружая Тоню в водоворот страсти.

Желание Тони достигло точки кипения, это отражалось в затуманившемся взгляде, в судорожных движениях рук, обхвативших его за плечи, в сбивающемся дыхании. Уэбстер крепко обнял девушку и вместе с ней перевернулся, оказавшись снова сверху. Его взгляду предстало восхитительное зрелище: длинные золотистые волосы разметались по подушке, на пышной груди все еще поблескивали следы от поцелуев, а нежные ручки нетерпеливо тянулись к застежке на ремне мужских брюк.

И когда только Тоня успела превратиться в такую сказочную красавицу, такую соблазнительную, сексуальную, заставляющую сходить с ума от страсти? Но он не успел об этом подумать, потому что тонкие пальчики уже разобрались с ремнем и принялись за застежку на джинсах. Уэб застонал от наслаждения, когда нежная женская рука проникла внутрь и стала ласкать его сквозь ткань плавок.

— Ты не можешь себе представить, — прошептал он, останавливая партнершу долгим страстным поцелуем, — как мне тяжело оторваться от тебя, но нужно взять кое-что.

Даже сходя с ума от желания, Уэб всегда помнил о безопасности секса. Он быстро достал из несессера маленький конвертик из фольги и вернулся как раз вовремя, чтобы помочь Тоне освободиться от джинсов.

Глядя снизу вверх на великолепного обнаженного мужчину, склонившегося над ней, Тоня сравнивала его поцелуи с вином. Для женщины, привыкшей к воде, хватило бы нескольких глотков, чтобы захмелеть и потерять голову. Тоня знала это еще двенадцать лет назад и окончательно убедилась, поддавшись страстному порыву на озере. Сегодня вечером, танцуя, в объятиях Уэба под волшебную музыку леса, она поняла: тщетны все ее попытки убедить себя, что для жизни достаточно одной воды. Невозможно постоянно бороться со своими чувствами, со своим сердцем, которое рвется из груди навстречу этому мужчине. Невозможно обманывать себя, говоря, что это не любовь, когда на самом деле это…

Уэбстер расстегнул молнию и стал медленно стягивать с Тони джинсы, покрывая горящее от страсти тело поцелуями. Он обозначил языком пупок и продолжал двигаться вниз, осторожно снимая с девушки кружевные трусики. Тоня все больше хмелела от воплощения своих самых смелых эротических фантазий, которые раньше существовали только в ее воображении. Сегодня ее мечта воплотилась в реальность, и девушка с головой окунулась в водопад чувственных наслаждений.

Уэб нашел губами самое чувствительное ее место и стал нежно ласкать его языком, даря Тоне неслыханное блаженство. Горячие волны накатывали на нее все чаще и чаще и наконец накрыли Тоню с головой, закружили ее в страстном водовороте. Наслаждение оказалось таким острым, что девушка не сдержала крика восторга. Тогда Уэбстер отпустил ее бедра, проложил дорожку из поцелуев вверх по нежному, упругому животу, воздав должное восхитительной груди, и накрыл Тонин рот страстным поцелуем.

Его губы имели привкус секса и ее собственного тела. Подарив девушке пьянящий поцелуй, Уэб протянул руку за пакетиком из фольги. Обеспечив защиту, он одним сильным толчком вошел в горячее и влажное лоно. Тоня застонала от наслаждения, и пружины старого дивана дружно запели в такт мощным движениям мужского тела.

— О, Уэб… — простонала Тоня, уносясь на планету удовольствия, на этот раз вместе с партнером.

— Ты улыбаешься.

Уэбстер провел рукой по обнаженному бедру девушки.

Тоня повернула голову и посмотрела на него. В комнате было почти совсем темно, только слабый свет от печки освещал красивый мужской профиль.

— Ты хочешь чего-то еще? — с улыбкой поинтересовался Уэб.

Казалось бы, о чем еще можно мечтать? Они занимались любовью весь вечер, потом быстро перекусили и снова бросились в постель, не в силах оторваться друг от друга.

Тоне иногда казалось, что все это ей снится — ее любимый мужчина лежит рядом с ней в постели и целует ее, кипя от страсти. Тоня чувствовала необыкновенный подъем, какой-то пьянящий восторг и поэтому улыбалась.

Уэбстер приподнялся на кровати, опираясь на локоть левой руки, а правой в это время… О, правая рука отправилась в сладостное путешествие по соблазнительным изгибам женского тела, заставляя Тоню трепетать от нежных прикосновений.

— Ты не хочешь рассказать мне?

— Почему я улыбалась?

Уэб кивнул.

— Я думала о том, где твоя тарелка. — Тоня рассмеялась, встретив недоуменный взгляд. — Пару дней назад ты сказал, что не любишь чувствовать себя не в своей тарелке. Я думала о том, как ты чувствуешь себя сейчас.

— Отлично, более чем в своей тарелке.

Уэб перевернулся на спину под аккомпанемент диванных пружин и закинул руки за голову.

— Этому есть веские доказательства.

Тоня повернулась и задумчиво провела рукой по его подбородку.

— Доказательства?

— Еще бы, я же мужчина. И то, чем мы сейчас занимались, подтверждает старую, как мир, истину, что женщине нужен мужчина. По многим причинам.

Да, причин было действительно много.

— Но мне достаточно одной.

Уэбстер рассмеялся:

— Я так и подумал, когда ты стала кричать.

Тоня почувствовала, что краснеет с головы до ног. Уэб взял ее за подбородок.

— Красавица моя, это было замечательно. Ты потрясающая женщина.

Он положил ее голову себе на плечо, прижал подбородком золотистую макушку и стал гладить шелковые волосы. Тоня умиротворенно расслабилась и уже почти уснула, когда он заговорил снова:

— Ты думала о том вечере, накануне Рождества?

Тоня быстро открыла глаза, нервно вздохнув. Она думала только о том, как Уэб поднял ее на руки и отнес на кровать. Зачем думать о чем-то еще? Для этого существует завтра. Завтра будет новый день, когда придется взглянуть правде в глаза и признать, что этот восторг никогда не повторится. У них нет будущего. Он вернется в Нью-Йорк, она отправится туда, где будет работа. Совместный обед закончится на стадии закусок.

— А я думал, — тихо сказан Уэбстер, прерывая поток печальных мыслей. — Я помню все детали того вечера. Было страшно холодно. Снега не было, но окно машины покрывал иней, он поблескивал, как твои глаза. У тебя такие красивые глаза, Тоня.

— Правда?

Она никак не могла привыкнуть, что уже пять лет не носит очки, с тех пор как сделала лазерную операцию по коррекции зрения. Тайлер коснулся губами ее виска.

— Все эти годы я не мог забыть, как ты смотрела на меня в тот вечер, как приятно было тебя обнимать. Я не мог забыть твой запах, вкус твоих губ — я мечтал ощутить их снова целых двенадцать лет.

— А сам даже не узнал меня, когда приехал.

— Ты очень изменилась, сама знаешь. К тому же у меня было серьезное дело, которое занимало все мои мысли.

Неожиданно Тоня похолодела от отвратительной догадки:

— Если все это ради контракта…

— Стоп. Не продолжай. — Уэб снова приподнялся на кровати и заглянул Тоне в глаза: — Признаю, вначале все было только ради контракта: кормление медведей, дрова, обед. Мне нужно было во что бы то ни стало уговорить тебя. Ты спросишь, по-прежнему ли мне нужна твоя подпись, и я отвечу: да, очень.

Тоня тихо вздохнула, не сказав ни слова.

— Но это, — Уэбстер наклонил голову и запечатлел на ее губах долгий нежный поцелуй, — это только ради нас с тобой и того личного дела, которое я не могу закончить вот уже двенадцать лет.

— Ты действительно помнил обо мне? — удивленно спросила Тоня.

Уэб улыбнулся ее недоумению. Как трогательно, что она не осознает свою невероятную сексуальную привлекательность!

— Конечно. Я пообещал себе, что, если снова встречу тебя, обязательно поцелую — просто чтобы убедиться, что волшебство того поцелуя на заднем сиденье такси мне просто пригрезилось.

Тоня затаила дыхание.

— И что, убедился?

У нее зачастило сердце, когда Уэб прижался губами к ее маленькому уху и еле слышно прошептал:

— Ты действительно волшебница.