Запределье

Глава 6

Нам определили часть города к северу от Квартала, в которую входили Треме и Седьмой приход, и снабдили сигнальными ракетами, чтобы подать сигнал остальным командам, если мы что-нибудь найдем. Наша работа заключалась в том, чтобы высматривать, определять местонахождение, но не принимать участие в поимке, если это не является абсолютно необходимым.

К тому времени, когда мы вернулись в магазин, электричество снова было включено, и мы целую минуту наслаждались кондиционером, прежде чем снова нырнуть во влажный теплый воздух.

Я держала за прилавком сумку с бутылками воды, белковыми батончиками, предметами первой помощи и иконой, обрамленной в кованое железо, которая когда-то висела в Урсулинском монастыре. Она не окажет никакого влияния на Пара, но холодное железо сработает так же, как рассказывалось в сказках. Револьвер Лиама тоже может причинить много вреда. Пара так же подвержены выстрелам, как и мы.

Таджи останется в магазине, который будет служить местом встреч, пока Сдерживающие работают на Острове Дьявола.

— Нам нужен еще лед, — сказала она Гуннару, который пошел с нами в магазин, указывая пальцем. — Ваш кусок почти растаял. Я знаю, что у вас он есть, а сегодня днем снаружи ​​будет просто пекло. У людей должна быть вода. Я хочу три пакета, в кулере, в течение часа.

— И кто кому тут должен отдавать приказы? — спросил Гуннар.

— Хочешь сладкого персикового чая?

Его глаза стали большими.

— Да, хочу.

Она похлопала его по щеке.

— Тогда принеси мне лед, солдатик.

Гуннар явно хотел поспорить, но его плечи поникли, и он направился к двери.

— Это было эффективно.

Я одна из немногих, кто предпочитает чай без добавления сахара. Вряд ли кто-то еще согласился бы пить такой.

— Я намяла целый кувшин из нападавших персиков, которые вы принесли. Буду добавлять их в каждый кувшин. Это вызывает привыкание, которое способствует хорошему поведению.

— И служит действительно хорошей взяткой.

— Чертовски верно, — произнесла она, подмигнув.

Я прищурилась, когда она предложила Лиаму старый термос в клетку, вероятно, наполненный чаем со льдом.

— А где термос для меня? — спросила я их.

Она только улыбнулась.

— Это его награда за то, что он перенес тяжелое бюро вниз.

Я посмотрела на Лиама, приподняв брови.

— Он был чертовски тяжелым, — согласился он, затем подмигнул мне. — Я всегда готов поделиться с тобой чаем, милая.

«Могу поспорить, что так оно и будет».

* * *

Мы встретились на улице у грузовика, на Гэвине была огромная соломенная шляпа от солнца с ремешком, свисавшим под подбородком, белая футболка с длинными рукавами и солнцезащитные очки.

Лиам остановился, глядя на него.

— Жарко, — сказал Гэвин.

— И ты думаешь, что это поможет остудиться?

— Ну, почему бы и нет. — Затем он поднял второй термос и улыбнулся мне. — И да пребудет с нами чай.

Я закатила глаза и ткнула большим пальцем в сторону задней части грузовика.

— Залезай.

— Спасибо, я сегодня поеду сам. — Он указал на джип Сдерживающих, припаркованный в квартале от нас. — Одолжил машину. — Он посмотрел на Малахи. — Не хочешь прокатиться? Или ты полетишь?

— Я по небу, — ответил он. — Буду держаться над тобой, спущусь, если нам нужно будет поговорить, или я увижу что-нибудь.

— Заметано.

Я положила сумку на сиденье между нами, а затем забралась в кабину. Лиам залез с пассажирской стороны и захлопнул дверь.

— Иногда я думаю, что Гэвин делает это просто ради смеха.

— Думаешь? — Я завела грузовик. — Ты самый горячий. Он самый смешной. Это его фишка.

Лиам посмотрел на меня.

— Что, прости?

— Ты злишься на «горячего» или «смешного»?

— Думаю, что оскорблен и тем, и другим.

— Ты тоже смешной. Но он отличный клоун. Когда-нибудь он успокоится, станет серьезным. Но не сейчас.

— Не с этой шляпой, — сказал Лиам, посмотрев в боковое зеркало. — Вероятно, сверху на шляпе он написал «Сдохните, Благие».

— Ты только что изобрел новую линию антипаранормального снаряжения. Ты еще и креативный.

— Ну, — через мгновение произнес Лиам, — хоть что-то.

* * *

Мы проехали Квартал, затем площадь Конго и парк Луи Армстронга в сердце Треме. Мы начали с этих мест, а дальше направились на северо-восток к Седьмому приходу. А тем временем мне было над чем подумать.

— Как ты думаешь, она нацелится на тебя?

— Кто? — спросил Лиам, но я была уверена, что он притворяется, чтобы не придавать сложившейся ситуации большого значения.

— Ты знаешь, о ком я спрашиваю и почему.

Он вздохнул. Окна были опущены, его рука лежала на двери, пальцы постукивали по кузову грузовика.

— Я не могу себе этого представить. Думаю, Гэвин был прав — мы недостаточно особенные, чтобы что-то для нее из себя представлять. Она могла бы легко напасть на меня или на тебя на Острове Дьявола, но она этого не сделала.

Не уверена, что упоминание о моей уязвимость заставит чувствовать себя лучше в этой ситуации.

Он протянул руку, накрыв мою.

— Не беспокойся об этом, Клэр. Она не доберется ни до тебя, ни до меня, ни до кого-либо еще из тех, кого мы любим.

Я кивнула, выдохнула и постаралась сосредоточиться. Не было никакого смысла беспокоиться об этом; это была пустая трата энергии. Здесь мы все уязвимы, и мы это знаем. И все равно остались в Новом Орлеане.

— Уверена, что обязательно найдётся то, о чем нам стоит побеспокоиться, — сказала я с улыбкой.

А когда я повернула за угол… все пошло кувырком.

Мы полетели вперёд, затем назад, я стукнулась головой о спинку сиденья. А потом нас закружило, и я чувствовала, как под нами исчезает мир, пока Треме вращается вокруг нас.

Что-то ударило по ветровому стеклу, оставив трещину, а звук разлетелся эхом, словно выстрел, и мы снова коснулись земли с металлическим скрипом, когда машина ударилась о бетон. Нас снова ударило сбоку, колеса коснулись обочины, а мы подскочили, и все замерло.

На какое-то время все стало серым, все кружилось, а я старалась хоть что-то рассмотреть в этом хаосе. И через мгновение поняла, что это не мир пошел кувырком. На переднем окне Скарлет появилась паутина трещин.

Моего лица коснулась рука.

— Клэр.

Я посмотрела налево и увидела, что он стоит у двери, такой невероятно красивый с его глазами, сверкающими золотом.

«Мой», — была моя первая инстинктивная мысль. Мне потребовалось время, чтобы понять, вспомнить, кто он.

— Лиам.

Он улыбнулся, совсем чуть-чуть. А с уголка его рта капала из раны кровь.

— Ты ранен, — сказала я и не смогла сдержать слез.

— Со мной все нормально. Ты в порядке?

— Я не… — я дотронулась до лба и обнаружила на пальцах кровь. — Кажется, порезалась. Но я в порядке. Голова кружится. Что произошло?

— Посмотри на меня, — сказал он и поднял мой подбородок, прищурившись, глядя в мои глаза, и, казалось, почувствовал облегчение от того, что там увидел.

— Что случилось? — снова спросила я и почувствовала нарастающий приступ паники.

— Это, — ответил он и посмотрел на лобовое стекло.

Я проследила за его взглядом, медленно поворачиваясь к стеклу бедной Скарлет, все вокруг меня еще плыло. А затем мои глаза сфокусировались на паутине и окрестностях за ней.

— О, Боже мой, — вырвалось у меня, и я попробовала протолкнуться мимо него, чтобы вылезти из грузовика. Мне пришлось ухватиться за его руку, когда мои ноги подкосились. Гэвин уже стоял снаружи возле джипа Сдерживающих, которому не было нанесено никакого ущерба, оглядывая улицу ниже.

Район был уничтожен.

Асфальт был разбит на куски, которые отлетели от дороги. С деревьев была сорвана кора. Дома были разбиты на осколки и груды досок, разбросанные, словно спички, над тем, что осталось от дороги. Автомобили перевернуты ржавыми животами к небу, все еще шатающиеся после произошедшего.

А вдалеке в воздух поднимались колонны обломков высотой на пятьдесят-шестьдесят метров.

— Торнадо? — спросила я, пытаясь понять, что вижу. — Мы столкнулись с торнадо?

Но это не имело смысла. Не было ни облаков, ни дождя, ни ветра, пока мы не свернули за этот угол. Было тепло, влажно и весело, а потом — такие разрушения.

— Созданный, — мрачно ответил Лиам. — Сильный торнадо.

А потом мы услышали крик.

— Помогите! Кто-нибудь? Помоги пожалуйста!

— Дерьмо, — проговорил Лиам. — Зажги сигнальный огонь, — крикнул он Гэвину.

Не дожидаясь ответа, мы побежали по улице, огибая препятствия: сломанные деревянные качели; бюро, валяющееся на боку, из которого вываливался, словно вода, шелк; разноцветные ставни, оторванные от окон.

— Здесь! — крикнула женщина. — Сюда!

— Мы идем! — сказал Лиам, и мы продолжили бежать, пока не увидели женщину, лежащую на животе на земле, одной своей рукой она цеплялась за другую, тянущуюся из-под завала из кучи чего-то деревянного, что раньше, видимо, было мебелью. Может, это была часть кухонного гарнитура?

Это была Дарби, наша коллега по Дельте. Она подняла взгляд, голубые широко распахнутые глаза сильно выделялись на ее бледном лице, покрытом грязью и слезами. На ней была красная бандана, скрывающая волосы, темные леггинсы-капри, майка и кроссовки. Она оглянулась на звук нашего приближения, и страх в ее глазах сменился облегчением.

— Слава Богу, — произнесла она. — Здесь женщина, она в ловушке. Думаю, она сломала ногу.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Лиам, ложась на живот рядом с ней, чтобы взглянуть. Его бесстрашие иногда было просто ужасающим. — Ты же не в Треме живешь, верно?

Дарби покачала головой.

— Я бегала. Затем случился этот ад, и я услышал, как она плачет. Я не смогла сдвинуть эти книжные шкафы или что это такое.

Послышался зловещий скрип, вся куча сдвинулась и снова осела. Лиам замер, так и держа руки в воздухе.

Из-под кучи эхом донеслись рыдания.

— Все в порядке, — сказала Дарби, обхватив пальцами женскую руку.

— Все будет хорошо, — заверил Лиам, глядя сквозь щель на женщину. Он подарил ей очаровательную улыбку. — Просто дайте нам несколько минут, и мы вас спасем, хорошо?

Затем он поднялся на ноги и вытер руки о джинсы.

— Слишком большая куча, мы не сможем ее быстро разобрать. Думаю, эта работа для тебя, Клэр.

Слова отразились во мне эхом. «Я что-то могу сделать. Могу помочь».

Я кивнула Лиаму, притягивая магию. Легкая задача, потому что Благие оставили после себя много магии. Я посмотрела на гору, которая когда-то была чьим-то домом. Мне нужно было время, чтобы оценить, спланировать и понять, как действовать, не раздавив женщину под этой грудой. Но его не было. Не тогда, когда куча уже была нестабильной, а придавленная женщина истекала кровью.

— Как ее зовут? — спросил Лиам, когда я собрала нити.

— Джоанна, — ответила Дарби.

— Скажи ей, чтобы подготовилась и свернулась в клубок, насколько сможет. Клэр переместит эту кучу. Что-то может пойти не так, поэтому мы хотим, чтобы она оставалась в этой позе, пока ей не будет сказано другого. А потом мы поможем ей. Ладно?

— Хорошо, — ответила Дарби и повернулась к женщине.

Рыдания становились все громче; женщина, вероятно, была в ужасе. Но я не могла сейчас об этом думать. Не могла беспокоиться о ней и одновременно помогать. Мне нужно было сосредоточиться.

— Все с дороги, — сказала я, даже не повысив голос, чтобы не тратить впустую пусть любую доступную энергию, ведь она мне еще потребуется.

— Все назад! — произнес Лиам и направил людей на другую сторону улицы.

Потребовалось много магии, чтобы поднять все это, переместить, не разбросав по пути передвижения, и устойчиво зафиксировать на земле. Но при слишком большом количестве магии я могу полностью потерять контроль. Или потерять себя.

Я подталкивала себя, работая с магией на самой границе контроля, мои пальцы дрожали от напряжения. Я распределила магию вокруг кучи обломков, наматывая ее снова и снова, пока не получился некий шарик с веревочкой.

— Приготовьтесь, — сказала я и почувствовала, как Лиам напрягся.

А я начала поднимать руку, направляя кучу. Гравитация давила, сжимая обломки того, что когда-то было домом, словно любовник, который отказывался отпускать свою половину.

Я напряглась еще сильнее, послышался треск, когда куча сместилась, но я проигнорировала его и продолжила работу, по моему лицу стекал пот, а между землей и обломками не появилось ни сантиметра просвета.

Джоанна вскрикнула, и я вздрогнула, куча содрогнулся вместе со мной, а Лиам оглянулся.

— Она в порядке, Клэр. Просто испугалась. Продолжай! Ты почти у цели.

Это стало моей мантрой. «Почти у цели», — сказала я себе и заставила себя поторопиться, несмотря на жару, строптивую магию и дрожащие руки.

— Давай! — произнес Лиам. Я была сосредоточена на куче, но краем глаза уловила их движение, когда они стали карабкаться вперед. Несколько секунд спустя Лиам нес плачущую женщину прочь, покрытую грязью и пылью, держащую правую руку под неправильным углом.

— Все чисто! — крикнул он в ответ.

Я отпустила магию.

Куча с грохотом ударилась о землю, и в воздух поднялось облако пыли, грязи и штукатурки.

Мое зрение затуманилось, я наклонилась, положив руки на колени, надеясь не потерять сознание.

— Клэр, — позвал Лиам, бросаясь обратно.

— Работать с магией после контузии не самая лучшая идея, — сказала я, пока боль ударами молота отдавалась у меня в голове, я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на ней, чтобы удержать еду в желудке. — Очень, очень плохая идея.

— Все хорошо, — произнес он. — Просто дыши. У кого-нибудь здесь есть бутылка воды?

Я услышала шарканье, а затем холодный пластик прижался к моей руке. Я взяла его, встала и прижала ко лбу.

Холод, кажется, помог. Через минуту я снова открыла глаза.

— Привет, — произнес Лиам. — Жаль, что мы не встречались, когда я переехал в особняк. Ты могла бы поднять диван Элеоноры наверх.

— Я не сдаюсь в аренду, — слабо сказала я, но его шутку оценила.

— И слава богу, — сказал он, затем положил руку мне на затылок и прижался лбом ко мне. — Ты хорошо справилась.

— Джоанна?

— Дарби ее осматривает, а Сдерживающие уже в пути. Ты, вероятно, могла слышать сирены.

Я ничего не слышала, кроме грохота в ушах, но ему об этом не сказала. Это только заставило бы его волноваться, а я была почти уверена, что это временный эффект.

Я дышала сквозь поджатые губы и через несколько секунд почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы выпить воды.

— Думаю, с ней все будет хорошо, — произнесла Дарби, когда Гэвин занял ее место. — Ты спасла ее, — сказала она мне. — Я бы выдала тебе значок «Добрый самаритянин», если бы он у меня был.

— Мы все должны получить такие значки, нашивки или что-то в этом роде, — сказала я. — За достойную гражданскую работу во время этой чертовой войны.

— А Гэвин должен получить еще один за флирт, — сказала Дарби, оглядываясь на него. — Джоанна как минимум лет на тридцать старше его.

Лиам фыркнул.

— Гэвин как почтовый офис. Снег не помешает почте доставить посылки, а такая мелочь, как возраст, не помешает ему пялиться на женщин. Он одинаково флиртует со всеми.

Дарби улыбнулась. Возможно, я все еще была не совсем адекватна после случившегося, но мне показалось, что я увидела что-то милое в этой улыбке. И… заинтересованность.

— Ты сказала, что бегала, когда нашла ее? — спросил Лиам.

Она кивнула.

— Это единственное, что помогает мне сохранить рассудок в эти дни. Хотя бы частично. Потом пришли они.

— Ты видела Благих?

Она снова кивнула.

— Я бегала… Я уже дважды об этом сказала… — Она потрясла головой, словно пытаясь собраться. — Извините. Все еще немного не в себе. Я услышала жужжание, обернулась, и они были там. — Она подняла голову и указала на небо. — В кругу, а затем поднялся ветер. Это было похоже на торнадо, но я не заметила воронки. Не было ни дождя, ни гор мусора, а это, как правило, видимая часть… — Она остановила себя поднятой рукой. — Выключив музыку, я стала искать укрытие. Нырнула в пристройку, — сказала она, указывая на почти неразличимый в обломках сарай через улицу. — Я подумала, что смогу там спрятаться и уберечься от мусора, если он начнет падать. Джоанне повезло меньше.

Она оглянулась на улицу, почти все дома сравнялись с землей, улица была непроходима.

— Они уничтожат нас, если дать им такую возможность.

Я посмотрела на нее, не найдя в ее взгляде злости или грусти. Просто некое понимание омрачило ее лицо.

— Да, — произнесла я. — Они разорвут город на части, квартал за кварталом. — Я оглянулась на Лиама. — Сдерживающие должны это остановить. Просто обязаны.

— Мы поговорим с Гуннаром, — ответил Лиам.

«Ведь что еще мы можем сделать?»

Над нами послышался шорох крыльев, это приземлялся Малахи. На его лице можно было различить гнев с оттенком грусти, и этим было сказало достаточно.

— Насколько плохо? — спросил Лиам.

— Почти квадратный километр, — ответил Малахи. — Очень много разрушений.

— Зачем? — спросила Дарби. — Почему они это делают? Они так злы на нас? На Сдерживающих? На людей?

— Они уже все нам сказали, — ответил Гэвин, положив руку ей спину. — Приговор.

Я мельком увидела что-то красное и сначала подумала, это кто-то из оставшихся Благих, намеревающихся вызвать еще больше проблем или посмотреть, как мы реагируем на произошедшее. Но это было не живое существо. Это была краска.

Я осторожно перешагнула через куски гипсокартона, которые лежали под моими ногами, к единственной стоящей стене бывшего креольского коттеджа. Цвет был лососево-розовый, глубокий и насыщенный.

Посередине была нарисована длинная темно-красная полоса того же цвета, что и на лицах Благих. И около нее была надпись: «КАЛЛИТ», большими буквами того же темно-винного цвета.

— Они оставили визитную карточку, — крикнула я и подождала, пока они проберутся через мусор и присоединяться ко мне, чтобы посмотреть на стену. Пока мы осматривали надпись, повисла тишина. Угроза или, возможно, причина, по которой Благие хотели своего суда.

Гнев накрыл меня волной, горячей, как залитый солнцем асфальт. Мы годами работали, сохраняя Новый Орлеан. Переживая первую войну, потом вторую. Мы не были агрессорами; они первые начали.

— Кто или что такое «Каллит»? — спросил Гэвин.

Лиам покачал головой и посмотрел на Малахи.

— Это о чем-нибудь тебе говорит?

Между бровями Малахи пролегла морщина, пока он смотрел на стену, пытаясь разгадать значение слова.

— Нет.

— Думаю, лучше бы нам это узнать, — сказал Лиам.

К нам подошел темнокожий мужчина с повязкой на левом глазу, одетый в джинсы и футболку с логотипом футбольной команды «Сэйнтс»[14].

Тони Мерсье — легенда Нового Орлеана. Он Большой Вождь Авангарда, его команды индейцев Марди Гра. Он потерял глаз во Второй битве за Новый Орлеан.

— Шеф, — произнес Лиам. — Ты в порядке?

Тони кивнул, провел рукой по темным подстриженным волосам, которые были покрыты кусочками гипсокартона или штукатурки, и стал осматривать стену.

— Мой дом в двух кварталах от реки, — сказал он. — Ходил в здешнюю школу, здесь же встретил жену, воспитал четверых детей в этом районе.

Глаголы в прошедшем времени, потому что его жена — Клариса, была убита во время войны вместе со старшим сыном. Остальные трое его детей покинули Зону.

— Услышал шум и пришел сюда. — Он посмотрел на горизонт. — Не так много осталось от Треме. До сегодняшнего дня я считал это потерей. Но сегодня нам есть за что быть благодарными. Большинство из этих домов пустовали. Но смысл их атаки не в этом. — Он сделал паузу. — Они пытаются стереть нас с лица земли.

Он с сожалением покачал головой, смотря на стену, затем вышел на улицу и ударил кончиком трости о землю.

— Мы не уйдем! — закричал он, голос его эхом отразился в тишине. — Мы не уступим эту землю тем, кто пытается отнять ее у нас. Не уступим.

* * *

У кого-то не оказалось возможности спрятаться вовремя. Тони нашел еще одного раненого человека и двух, которые не пережили нападение.

Сдерживающие прибыли с Бёрком, но без Гуннара, который, как нам сказали агенты, находился в Кабильдо, координируя поиски Благих по всему городу.

— Это вы их привлекли? — спросил Бёрк, пока другие агенты оказывали помощь Джоанне и искали выживших в других домах. Или тех, кому выжить не удалось.

— К сожалению, нет, — ответила я и была разочарована, потому что с меня хватило высокомерия Благих, и я жаждала собственного отмщения.

— Мы доехали до конца улицы, — сказал Лиам. — Повернули за угол и поехали прямо. Ветер опрокинул грузовик, а затем поток воздуха направился вниз по реке. Дарби их видела.

— Я поговорю с ней, — произнес он и оглянулся на меня. — Пожалуй, тебе стоит обратиться к медикам. Похоже, тебя немного потрепало.

— Мы подождем, — ответила я и оглянулась на Джоанну. — Пусть они сосредоточатся на ней.

— Я тоже собираюсь так поступить, — сказал Бёрк. — Вы что-нибудь знаете о Каллит?

— Нет, — ответил Лиам. — Но мне кажется, это ключ к происходящему. Или, по крайней мере, что-то в этом роде.

— В дополнение к их ненависти к людям, — добавил Бёрк.

— В дополнение, — согласился Лиам.

— Берегите себя, — сказал Бёрк. — Я пойду проверю остальных.

— Моя очередь говорить «поехали», — произнес Лиам и потер затылок. — Думаю, кондиционер и вода пойдут тебе на пользу. Ты отвратительно выглядишь. — Его лицо было покрыто грязью и залито потом. — Предполагаю, что выгляжу примерно так же.

— Я и чувствую себя отвратительно, — сказала я и стерла пот с лица нижним краем своей футболки. — Мне понадобится недельный душ.

— Где мои наушники, — проговорил Гэвин, поворачиваясь к своему джипу. — Не хочу слышать о ваших сексуальных играх.

Лиам шлепнул его по уху.

— Перестань пошлить, mon frère[15].

— Мы живем в Зоне, — сказал Гэвин, оглядывая улицу. — С моими пошлостями жизнь становиться намного веселее.

* * *

Мы быстро осмотрели Скарлет еще раз, но не обнаружили ни спущенных шин, ни протекающих жидкостей. Лобовое стекло покрылось трещинами в основном с пассажирской стороны, поэтому машиной все еще можно было управлять, и мы добрались до Квартала без происшествий.

— Я хочу внимательнее осмотреть машину, — сказал Лиам, когда мы добрались до магазина, и я вылезла наружу. — Так, на всякий случай.

Я протянула ему ключи.

— Я собираюсь принять душ. — Мне не хотелось ходить грязной, дожидаясь возвращения из гаража.

— Я направляюсь в то место, которое мы называем баром, — сказал Гэвин из джипа. — Вдруг, еще остался «Уайлд Тёки». Хотя не думаю, что в Зоне найдется достаточно выпивки, чтобы почувствовать себя лучше.

— Будь осторожен, — произнес Лиам.

Гэвин нахмурился, но спорить не стал. Пока Лиам осматривал грузовик, я зашла внутрь и обнаружила нескольких агентов Сдерживающих, распределившихся по магазину, и Таджи у стойки. Обойдя ее, она направилась ко мне.

— Слава Богу, — проговорила она. — Я волновалась. Мы слышали грохот и сирены. Узнали, что они разрушили часть Треме, но никакой информации о том, кто мог пострадать.

К истощению и раздражению прибавилось еще и чувство вины.

— С нами все в порядке.

— У тебя кровь идет. — Она нахмурилась, осматривая мой лоб. — Иди в подсобку, я принесу полотенце и повязку.

Я не хотела ни полотенца, ни повязки. Но мне действительно хотелось сесть и побыть в тишине, поэтому я прошла в заднюю часть магазина и села за стол.

Таджи вернулась мгновение спустя с влажным полотенцем и аптечкой. Аптечку она положила на стол и потянулась полотенцем к моему лбу.

— Стой ты, — сказала я, уклонившись. — Я не маленькая девочка. Мне просто нужно немного времени, чтобы отдышаться.

Таджи медленно отвела от меня руку, но я чувствовала, как пристально она за мной наблюдает. Она ничего мне не ответила.

— Извини, — произнесла я. — Я так зла. Так чертовски зла, но не на тебя. Просто…Ты попала под раздачу. — Я сложила локти на столе, положив голову на руки, пытаясь справиться с головной болью. Сделав три вдоха, я снова посмотрела на нее.

Я ожидала увидеть то же раздражение, что я выказала ей. Но она выглядела обеспокоенной, а не злой.

— Извини, — снова сказала я. — Это было ужасно, Таджи. Это было… так ужасно.

Она положила полотенце на стол, отодвинула стул и села рядом со мной.

— Да?

— Да. Часть Треме полностью уничтожена. Нам удалось спасти женщину, которая находилась под завалами собственного дома. Нам помогал Тони, и он морально подавлен. Мы все морально раздавлены. А когда мы немного отойдем, то начнем очень сильно злиться из-за случившегося.

— Нахождение здесь, — произнесла она, поднимая взгляд на агентов, которые о чем-то говорили в разных частях магазина, — жизнь на войне, могут сделать нас более жесткими. Я полагаю, что в некотором отношении это хорошо и необходимо. Тебе это нужно, чтобы пережить этот день, чтобы продолжать двигаться, чтобы позаботиться о себе, если оказываешься загнанной в угол. — Она посмотрела на меня. — Но будучи стойким, не так уж трудно из жесткого превратиться в жестокого. Нам нужно учиться находить баланс. Вот против чего мы должны защищаться. Потому что после того, как все закончится, если мы выживем, а Пара уйдут, что, если мы сами себя и уничтожим? Может получиться так, что цена окажется слишком высокой.

Она облекла в слова весь тот невысказанный ужас, что я испытывала или, по крайней мере, ту его часть, которая относилась не только к магии Благих. Это были вопросы, которые мы задавали себе не меньше тысячи раз до этого, и, вероятно, спросим еще: Не отдали ли мы за этот город больше, чем получили? В какой момент мы стали приносить в жертву себя, ради того, что пытались спасти?

— Мы все делаем правильно, — сказала она, снова беря полотенце. — Так что встряхнись, перестань меня пугать своей большой девочкой и позволь очистить рану.

«И ведь не поспоришь с ней».

* * *

Я приняла душ, утихомирила свою магию, а затем, спустившись за водой и протеиновым батончиком, позволила Таджи перевязать мне голову.

В течение дня мы ждали новостей от Сдерживающих о Благих, других атаках или пострадавших.

И мы были не единственными, кто был на грани. Шел дождь, шли часы, и разговоры в магазине становились все громче — от страха, ненависти и кофеина. И не потребовалось много времени, чтобы накал страстей перерос во взрыв.

Деревянный стул упал на пол, и все взгляды обратились на двух солдат, которые стояли по разные стороны стола.

— Что, черт тебя дери, ты можешь знать, Клод? — Солдат бросил карточную колоду на стол. — Ты весь чертов день просиживаешь в офисе.

Солдат напротив него, который, как я предположила, был Клодом, ткнул в ответ пальцем, было видно, как гнев сотрясает его тело.

— Ты думаешь, это делает меня хуже тебя? Что я делаю меньший вклад? У тебя не было бы боеприпасов, если бы не я. У тебя не будет бензина для твоего джипа, на котором ты ездишь по городу, и давай не будем притворяться, будто тебе ни разу не приходилось стрелять по Пара, мудак.

— Да пошел ты на хрен, — проговорил другой. — Это вина всех Сдерживающих. Все это. Потому что бумагомарателям нужна война, чтобы оправдать свое существование.

Они начали медленно приближаться друг к другу.

— Эй, — произнес Лиам, шагнув к ним. — Вдохните и успокойтесь, или идите с этим дерьмом на улицу. Здесь драться не надо.

— Иди сюда, мудак, — сказал Клод, игнорируя его.

— Думаешь, сможешь со мной справиться? Думаешь, что сидение за столом делает тебя сильнее?

Они уже почти приблизились в плотную, когда Лиам подошел к ним, положил руки им на грудь и растолкал.

— Вы думаете, это дерьмо помогает? Вы думаете, что распри помогут нам во время войны?

Первый парень яростно посмотрел на Лиама.

— Думаешь, мы выиграем эту чертову войну? Что есть шанс, что мы спасем этот город? Нет шансов. В этом нет никакого смысла.

— Так ты хочешь просто отдать им свой город? — Лиам посмотрел на каждого из них. — Вы собираетесь просто сдаться? Это то, чему вас научили Сдерживающие? Это то, чему вас научила война? Что люди должны быть трусами и позволять Благим использовать нас?

Первый парень что-то пробормотал себе под нос и отвел взгляд.

— Да, отворачивайся, — произнес Лиам. — Отвернись и притворись, что не знаешь, что они делали или что делают. — Он осмотрел толпу в магазине.

— Никогда не забывайте, — сказал он. — Война всегда отвратительна. И мы боремся не потому, что это весело. Если вы хотели мира в своей жизни, вам не стоило присоединяться к Сдерживающим. — Он шагнул ближе. — Теперь, солдат, или садись и пей свой чертов кофе, или убирайся из этого магазина. У Клэр и Таджи нет времени на всякую фигню.

Рассерженный солдат порывался что-то сказать, но отступился. Он сел, обхватил руками кружку с кофе и мыслями ушел в себя.

— Этот парень просто огонь, — раздался шепот откуда-то позади меня.

Я не стала никого поправлять, так как была полностью согласна.

— Это была мощная речь, — сказала я, последовав за Лиамом на кухню.

— Они прибывают в Зону, думая, что это место полно приключений. — Он поднял стакан с водой. — Добро пожаловать в сказку. Здесь всегда горячо, всё, кроме кофе, а Пара постоянно хотят тебя убить.

— Эй, я готовила этот кофе, и он был достаточно теплым. Пока не отключилось питание.

— Пока не отключилось питание, — с улыбкой произнес он.

— Извините, что прерываю, — сказал Таджи, входя в дверь, — но только что прибыло это.

Она передала белую карточку.

— В последнее время мы получаем много корреспонденции, — сказала я, открыла послание и пробежалась глазами по написанному. — Дарби хочет, чтобы мы встретились с ней завтра в восемь в музее. Она сказала, что, возможно, что-то нашла. Что-то, что может помочь победить Благих.

— Тогда я знаю, где мы будем в восемь утра, — ответил Лиам.

Еще одна вещь, с которой я была полностью согласна.

* * *

Мы с Лиамом оставили Таджи и Бёрка закрывать магазин и направились обратно на заправочную станцию, где совершили набег на тайник с шоколадом, который прислала Элеонора, и забрались на крышу здания с половиной бутылки вина и военным спальным мешком повышенной прочности.

Стряхнув дождевую воду с брезента, мы расстелили спальный мешок и сели.

В то время как Лиам откупоривал вино, я залезла пальцем под обертку с фольгой и словно перенеслась в детство, когда процесс доставания шоколада из обертки представлял из себя нечто волшебное. И вот шоколад с его идеальными квадратиками и выдавленными буквами был готов к поеданию.

Лиам не обеспокоился бокалами; на них просто уже не хватило рук. Я отломала кусочек шоколада и протянула ему. Он отпил вина из бутылки, а затем посмотрел на меня.

— Тебе, вероятно, лучше не пить, если у тебя сотрясение мозга.

— Не сотрясение мозга, — сказала я и указала на повязку на лбу, а затем потерла затылок. — Просто порез и ушиб шеи. Дай мне вино сам, или я его у тебя заберу.

Его глаза распахнулись, он с интересом посмотрел на меня.

— Серьезно?

— С помощью магии, — сухо произнесла я. — Даже прикасаться не нужно будет.

— Жаль, — сказал он и передал мне бутылку. — Вино на вкус как… — он причмокнул губами, пытаясь понять. — Как оно тебе?

Я сделала глоток и поморщилась

— Как будто тот, кто никогда не пробовал клубнику, пытался передать ее вкус.

— И добавил красного пластика.

— С нотками бензина, — сказала я и откусила кусочек шоколада, чтобы избавиться от послевкусия.

Шоколад был немного восковым и с белым налетом, а это означало, что он нагревался и остужался несколько раз по пути в Новый Орлеан. Но это все равно было восхитительно, и от простого напоминания о жизни до войны у меня едва не выступили слезы на глазах.

— Мы радуемся тому, что имеем, — сказал Лиам. — Даже мелочам. Таким, — он откинулся назад, скрестил лодыжки и указал вверх, — как это.

Я посмотрела вверх.

Небо было темным и ясным, звезды яркими. Одна из планет — может быть, Венера? — светилась сверкающей точкой так близко к полумесяцу, что казалось, она находится в его тени.

— Иди сюда, — произнес Лиам и откинул руку.

Я отложила шоколад и вино в сторону и растянулась рядом с ним, наблюдая, как над головой кружатся звезды.

Новый Орлеан никогда не смолкал, даже ночью. Каркали ночные птицы; животные шуршали в траве и листве. Но ни выстрелов, ни взрывов не было, по крайней мере, на данный момент.

В тишине Лиам начал петь. Его голос был мягким, а слова на каджунском французском, колыбельная, которую Элеонора пела им с Гэвином в детстве. Иногда он напевал ее, в такие моменты как этот, когда было легко представить, что он снова дома у залива с прозрачной черной водой и парящими пеликанами.

— Fais do do[16], — тихо пел он в темноте, и я начала засыпать.