Запретная любовь

ГЛАВА 16

Джордан уже ушла на занятия, а мне стало так необходимо отвлечься от того ада, в который превратилась моя жизнь. Изготовление мыла — проверенный метод расслабиться, поэтому я иду на кухню и достаю ингредиенты, которые мне потребуются для болгарского лавандового мыла. Мне нравится свежий аромат и успокаивающий эффект лаванды. Я подключаю телефон к беспроводным колонкам, которые Джордан всегда хранит на кухне. Сегодня мне хочется послушать музыку восьмидесятых, поэтому я выбираю этот плейлист. По комнате разносится Билли Айдол — Eyes without a face, я закидываю капсулу с ромашковым чаем в аппарат, так как если выпью бокал вина в одиннадцать утра, то точно буду алкоголиком. Добавив лаванды в чай, продолжаю готовить мыло. Когда готов один кусок, я вновь ищу, чем бы загрузить голову.

Плюхнувшись перед телевизором, листаю список записанных программ в поисках какого-нибудь бессмысленного реалити-шоу. Ничего не найдя, наконец, останавливаюсь на «Реальном мире» на Нетфликсе. Ирония очевидна. Я мотаю до двадцать первого сезона, так как он кажется наиболее интересным. Когда Джордан возвращается в два часа с занятий, там она меня и находит в полусонном состоянии.

— Похоже, у кого-то был продуктивный день, — смеется она.

— Эй, я мыло сделала, — защищаюсь я.

— Об этом я и говорила. Я еще у дверей услышала запах лаванды, — сильнее смеется она. — Уж точно не о твоем овощеподобном состоянии перед «Реальным миром».

На этот раз я смеюсь вместе с ней.

— Да, мне вроде как нужно было отвлечься, — признаюсь я.

— Когда Грейсон должен приехать? — интересуется она.

— Около семи или восьми вечера. А что?

По лицу подруги можно понять, что она что-то замышляет.

— Мы с тобой отправляемся в «Лэндинг» в спа отдохнуть, — улыбается она.

— Джордан…

— Не надо мне тут «Джорданать». Все решено. Иди, одевайся.

Как бы мне не хотелось признаваться, но массаж сейчас был бы очень кстати.

Я быстро переодеваюсь в джинсы, высокие ботинки и прикольный топ, так как мне известен наш маршрут. На этот раз меня не застанут в непотребном виде. Я хватаю сумку, и мы отчаливаем. Дорога к отелю наполнена разными песнями, спетыми мимо нот. Мне нравится, когда Джордан знает, что мне нужно. Как только мы приезжаем и переодеваемся в халаты, подруга подает мне идею снова сделать бразильскую эпиляцию.

— Что они блин добавили в твою воду? — Показываю я пальцем на напиток, который в начале выдали нам девушки. — Мисс, мисс, — приторно говорю я, — мне кажется, в ее напитке слишком много крэка.

Джордан смеется так громко, что было бы стыдно, если бы не было так пофиг. Я допиваю напиток, потому что, давайте признаемся, мне нужно то, что в ее бокале.

— Пойдем. Ты меня позже поблагодаришь еще, и Грейсон тоже, — подмигивает она. Это подмигивание так похоже на Грейсона, что мне становится смешно.

— Ладно. — Эпиляция точно послужит еще тем отвлечением.

Джордан улыбается от уха до уха, ведь ей удалось уговорить меня без особых хлопот.

— Давай подготовим тебя для твоего мужчины. Моему Тревору лучше поторопиться и приехать в гости, а то я заменю его, — шутит она.

Я знаю, что это все шутки. Тревор только начал работать на новом месте в Санта-Монике, поэтому не может себе позволить брать отгулы. Она просто скучает по нему.

— Правильно. Подготовь меня, а потом будешь жаловаться на трахофест, который будет проходить в моей комнате, — говорю я, чисто чтобы шокировать ее. Миссия выполнена. Рот Джордан открыт как у рыбы. Я подхожу к ней и закрываю его пальцем. — Это отучит тебя намекать на мою сексуальную жизнь. — Очко в мою пользу. Не знаю, сколько очков у нее, но мне все равно, я их не считаю.

— Р-р-р, Грейсон делает из тебя проказницу. Молодец, Грейсон. — Она показывает большой палец, и мы смеемся. Люди вокруг точно подумают, что мы чокнутые.

Массажистки приходят, чтобы забрать нас на сеанс, и мы расходимся по разным комнатам. Мне дают подышать парами, а потом укладывают лицом вниз в отверстие в столе. Маленькая азиатка вжимает костяшки в мою спину, это просто божественно. Это последнее что я помню, перед тем как провалиться в сон.

Вскоре женщина будит меня, так как массаж окончен. Следующая остановка — бразильская эпиляция. Тут не помешает немного вина. Мастер выглядит так же мило, как и предыдущая. Она улыбается и кивает мне. Возможно, она — скрытый садист, которую радует боль, которую я сейчас испытаю. А меня кем это делает, спросите вы? Чертовой мазохисткой, которая настолько сошла с ума, что делает это во второй раз. Я впиваюсь ногтями в кожу и закусываю губу, а мне говорят, что боль только у меня в голове. Ладно, дамочка, как скажете.

— Вот видите, вы выглядите прекрасно, такая гладкая, — говорит она.

Цвет моей кожи — раздраженно-взбешенно красный. Я благодарю ее и иду в зону отдыха, где находится Джордан. Она лежит на одном из кресел, попивая коктейль.

— Сделала? — спросила Джордан.

— Если ты говоришь о моей ху-ха, тогда да, сделала.

— И мы снова откатились назад. Ты так хорошо справлялась с пошлостью. Тебе еще учиться и учиться, — отчитывает она меня.

— Ой, да заткнись, — говорю я, шлепая ее по плечу.

— Немного лучше, но мне нужно будет предупредить Грейсона о предстоящем ему фронте работ.

Джордан весь день была Мисс Хохотушка, это заразно, и я тоже смеюсь как дурочка.

Вернувшись в квартиру, мы замечаем лимузин Грейсона рядом с местом для парковки Джордан. Черт, я, кажется, пропустила его звонок. Достаю телефон, который до этого поставила на беззвучный, и, так и есть — у меня пять пропущенных вызовов от него. Водитель открывает Грейсону дверь, едва мы паркуемся. Я бегу к нему с большим желанием извиниться.

— Прости, пожалуйста, Грейсон. Мы были в спа, и я забыла включить звук на телефоне.

— Все хорошо, любимая. Я рад, что ты смогла расслабиться. — Он одними губами произносит «спасибо» Джордан и ведет нас к лимузину. — Я забираю тебя с собой, — говорит он мне в качестве объяснения.

— У меня нет с собой одежды.

— Мы купим новую, — предлагает он.

— Не начинай. Дай сбегать по-быстрому наверх, вернусь раньше, чем успеешь заметить, — возражаю я.

— Ладно. Пожалуйста, поторопись, дорогая.

Как я и говорила, управилась за десять минут.

Пока я собирала вещи, Джордан сказала, что позовет девчонок в гости, чтоб я не чувствовала себя плохо, оставляя ее. У лимузина Грейсон стоит на том же месте, где я его и оставила. Он целует меня в макушку, а потом помогает сесть в машину. Мою сумку он отдает водителю Стэнли, а потом садится ко мне. Тишина заполняет салон, никто не хочет разрушить наш любовный пузырь из-за тех проблем, что нас ждут. Грейсон просто обнимает меня, а я наслаждаюсь его запахом.

Мы приезжаем к его дому, и он берет меня за руку. Этот маленький жест успокаивает мое сердце. Боже, я так люблю этого мужчину. Мы заходим на кухню, он усаживает меня за кухонную стойку.

— Ты хочешь сначала поесть или поговорить?

Я качаю головой.

— Я хочу побыть в нашем пузырике еще подольше, малыш.

— Пузырике? — Его сексуальная бровь удивленно выгибается.

— Да. Пузырь для Шивон и Грейсона, где кроме нас нет больше никого. Никакие проблемы не могут проникнуть в наш пузырь.

— Хм-м, понятно. А трах может проникнуть в этот пузырь?

Все. Я хохочу так сильно, что могу описаться.

— Да, извращенец. Секс в нашем пузыре есть.

— А я не говорил про секс. Я довольно конкретно выразился, сказав слово «трах», — дразнит он.

— И в чем же разница, о всемогущий сексперт? — Я пытаюсь сдержать смех, так как Грейсон все это уже объяснял.

— Ну, — говорит он с подобающим английским акцентом. — Секс — скучный. Трах — первобытный, дикий, все сразу становится грязным, беспорядочным, острым… В общем список бесконечен. Мне продолжать? — Грейсон усмехается, и мне хочется убрать с его лица эту ухмылку поцелуями.

— Извращенец, — обвиняю я.

— Ты любишь этого извращенца. Особенно, когда я заставляю тебя кричать на весь дом.

— Я люблю тебя, даже когда ты этого не делаешь.

Мой мужчина быстро меня целует и шлепает по попе.

— Давай мы тебя накормим, чтоб я смог заняться тобой, — говорит он.

Как я люблю, что Грейсон может отодвинуть в сторону все неприятности, что стоят перед нами, и просто быть со мной, в этот момент. Он дает мне время морально подготовиться к предстоящему урагану дерьма. Буквально, затишье перед бурей.

— Итак, однажды маленькая птичка мне принесла, что твоя любимая еда — итальянская, если быть точнее, курица под пармезаном, — говорит он, доставая ингредиенты из шкафа и холодильника.

— Да, у этой птички иногда просто длинный язык, но в данном случае, это нормально, — говорю я о Джордан.

Наблюдаю, как Грейсон открывает упаковку с куриным филе, а потом достает сковороду, чтобы поджарить его. Мы болтаем о наших хобби, любимых времяпрепровождениях, местах, где хотели бы побывать. Париж — на вершине моего списка. Грейсон обещает отвезти меня после выпуска, и я улыбаюсь как Чеширский кот. Мы попиваем дорогое белое вино, и клянусь, от двух бокалов у меня почти сносит крышу. Мы ужинаем, и Грейсон относит меня в кровать. Раздевает меня до белья. На этом мои воспоминания об этом дне заканчиваются.

Грейсон сидит на краю кровати с подносом в руках.

— Любимая, просыпайся. Тебе нужно поесть, а потом нам надо поговорить.

Я стону и сажусь, от чего он смеется. Любимый проводит руками по своим влажным волосам, я вижу, что он уже одет в костюм. Затем передает мне поднос, на котором приготовленные им омлет, тост и кофе. Я начинаю сразу с кофе, чтобы побыстрее проснуться. Не понимаю этих жаворонков.

— Уже десять утра, милая.

— Упс, походу я произнесла это вслух.

— Значит, наш пузырь лопнул? — Я пью кофе, знаю, нам надо поговорить.

— Боюсь, что так, — говорит Грейсон и снова проводит руками по волосам.

— Прости, секс вчера в наш пузырь не заглянул.

— Трах, не секс, детка, и да, ты была довольно уставшей. У тебя был напряженный день, и тебе было нужно отдохнуть.

— Еще и перепила, — напоминаю я ему.

— Это тоже, — усмехается он. — Итак, что тебе уже известно? — Его тон сразу стал серьезным.

— Да почти ничего. — И рассказываю ему о слухах.

— Я должен встретиться с деканом в административном отделении примерно через час, и после у меня будет больше информации. Судя по оставленному мне сообщению, у них есть фото нас вместе. Мы в этом городе никуда не ходили вдвоем, поэтому я не знаю, насколько подозрительными могут быть фотографии. Может быть, нам удастся объяснить это все как простое совпадение, поэтому я не хотел, чтобы они сначала нашли тебя.

— Ты не думаешь, что, если я внезапно заболею, когда меня будут искать касательно потенциального скандала, это будет выглядеть подозрительно? — Я на самом деле об этом раньше не думала.

— Может быть, но лучше так, чем застать врасплох, не зная, какие у них есть доказательства. Ты много можешь потерять. — Грейсон встает и начинает ходить по комнате. — Я найду способ все исправить, детка. Обещаю.

— Грейсон, а как же ты? Ты тоже можешь много потерять. В этой ситуации я не была невинной жертвой. Мы оба знали, чем рискуем. — Меня расстраивает то, что мой мужчина взваливает на себя всю вину. Он действовал не один.

— Меня больше беспокоит твое будущее. Я могу потерять работу, но я первый вице-президент в компании, в которой еще являюсь и наследником. Меня просто убьет быть причастным к разрушению твоего будущего.

Грейсон подходит к окну и раскрывает шторы, чтобы впустить солнечный свет. Гнев волнами расходится от него. Я встаю и подхожу к нему, обнимая за талию сзади.

— Мне будет также больно, если буду причастна к тому, что ты потеряешь работу, вне зависимости от того, является ли она для тебя необходимостью для существования. Тебе нравится преподавать, давать знания людям.

У меня наворачиваются слезы, начинает накрывать удушающий страх. Грейсон разворачивается и стирает слезы, пока они не стекли по щекам, и обнимает меня. Он целует меня в макушку и просит не беспокоиться.

— Я все исправлю. Пожалуйста, не волнуйся. У меня много связей, малышка. Мне просто нужно увидеть, какие у них есть доказательства, и что с этим можно сделать. — Любимый приподнимает мое лицо и целует в губы. — Мне пора на эту встречу, а ты доедай и отдохни. Я скоро вернусь с дополнительной информацией.

За Грейсоном закрывается дверь спальни, а следом уходят и остатки храбрости. Я отодвигаю поднос и сворачиваюсь под одеялом, хранящим его запах. Слезы текут сильнее, превращая меня в рыдающее нечто. Почему жизнь такая несправедливая? Мы с Грейсоном и так через многое прошли, чтобы найти путь друг к другу. Но боже, если есть какая-то шкала баланса хорошего и плохого, то в мою сторону давным-давно не поступало ничего хорошего. Я заслуживаю счастья, черт побери. Я люблю Грейсона и хочу, чтобы у нас был шанс. Вся эта ситуация непонятная. Кому помешали наши отношения? Я не получала никаких привилегий, да Грейсон-профессор даже строже ко мне относился.

Вдобавок ко всему, я не знаю, кому можно доверять. Главная подозреваемая — Ванесса, но и других нельзя сбрасывать со счетов. Я не могу позволить себе расслабиться. Мне хотелось утром поделиться своими подозрениями с Грейсоном или обсудить то, что Ванесса отвечает на его телефон, но момент оказался неподходящим. Он выглядел таким отстраненным. Мой любимый очень умный, поэтому я уверена, что у него уже есть гипотезы, похожие на мои. Я подожду, что он узнает на этой встрече. Надеюсь, все уляжется. Маловероятно, но все равно надеюсь. Подумываю позвонить маме, но решаю продержаться чуть дольше.