Запретная любовь

ГЛАВА 3

Я иду на кухню, чтобы сделать себе сэндвич, так как пропустила ужин. Дверь в комнату Джордан наполовину открыта, поэтому я вижу, как она разговаривает по телефону. Возможно, снова болтает с Тревором. Иду в свою комнату и ставлю телефон на док-станцию. У меня настроение для музыки. Stateless «Bloodstream» наполняет комнату, а мысли снова убегают к Грейсону. Звенит дверной звонок, а потом раздаются удары в дверь. Я слышу, как Джордан топает по коридору, поэтому продолжаю погружаться в транс. Затем я слышу злую Джордан и прихожу в состояние готовности.

— Тебе здесь не место, ублюдок. Я сейчас вызову чертову полицию. — Ох, она капец какая злая. Понимаю, что к моей двери идет две пары ног.

— Делай, что хочешь, дорогуша, но я не уйду, не поговорив с ней.

Черт!

Дверь распахивается, и вот он. Его взгляд умоляет, чтобы я его выслушала.

— Ты не отвечала на мои звонки и сообщения. Нам нужно поговорить.

— Ей нечего тебе сказать, засранец, — выплевывает Джордан.

— Джордан, все в порядке. Я справлюсь. Дай нам минуту.

Джордан раздраженно закатывает глаза и уносится прочь. Понимаю, как ей было тяжело уйти, но она дает мне то пространство, о котором я попросила. Скрещиваю руки, и взгляд Грейсона тут же устремляется туда, где сейчас выделилась моя грудь. Только сейчас понимаю, что на мне лишь ночнушка и трусики.

Пожимаю плечами. Ну, будто он не видел меня голой.

— Чего ты хочешь, Грейсон?

— Ты снова с Лиамом? Ты с ним трахаешься? — Его руки по бокам сжимаются в кулаки.

— Это не твое дело. Следующий вопрос.

Грейсон буквально рычит на мой ответ, а потом делает глубокий вдох.

— Хорошо. Позволь мне попробовать еще раз. Я хочу начать с извинений, что не пришел к тебе в больницу. Мне кажется, это была моя вина.

— То есть, тебя сюда привела вина? Позволь сохранить тебе время. Это не твоя вина. Это был дождь. — Не буду говорить, что я рыдала в тот момент. — К тому же, ты пришел. Просто позволил Ванессе отговорить себя. Нельзя из-за меня марать свою репутацию.

Грейсон сокращает расстояние между нами. Тянется ко мне, но потом безвольно роняет руки, когда видит, что я против.

— Ох, малышка, ты так думаешь? Как же ты далека от истины. — Он снова решается потянуться ко мне, но я отступаю. «Bloodstream» продолжает звучать, как саундтрек нашего воссоединения.

— О, нет. Ты не смеешь меня так называть. Ты бросил меня, помнишь?

Грейсон морщится он моего обвинения.

— Прости, что тебе пришлось это слышать, но если бы ты слушала внимательно, то знала бы, почему мне пришлось уйти. — Он начинает ходить взад-вперед. — Я ушел, чтобы защитить тебя. Не себя. Я…

— Херня. Я не просила меня защищать.

Грейсон бросается ко мне и притягивает в свои объятия, но я пытаюсь вырваться.

— Клянусь, я не хотел уходить. Просто не мог рисковать твоим академическим будущим, полагая, что Ванесса не блефует.

Я, наконец, вырываюсь, и мы просто смотрим друг на друга. Затем происходит самая странная вещь. Грейсон падает на колени, сдаваясь. Руками обхватывает меня за бедра и утыкается головой мне в живот. Я чувствую его рваное дыхание. Хватка на моих бедрах становится крепче и его руки начинают дрожать. Я замираю на месте. Мужчина едва сдерживается, а я ошарашена. Никогда не видела его таким. Он кажется сломленным. Его голова все еще прижата к моему животу, когда он начинает говорить:

— Скажи, как все исправить, малышка. Мне нужно исправить нас, — умоляет он.

— Ты бросил меня, Грейсон. А потом трахнул Ванессу и сунул мне это в лицо на новоселье Бэйли. — Я пытаюсь отодвинуться от него, но он все еще также крепко меня держит.

— Я испугался и оттолкнул тебя. Испугался, потому что влюбился в тебя. Я безвозвратно влюблен в тебя.

— Давай-ка проясним. Ты влюбился в меня, поэтому пошел и сунул свой член в кого-то другого? Ну, это успокаивает.

— Я запаниковал, но клянусь, этого больше никогда не случится. Я просто был не готов. В последний раз, когда разрешил себе любить, я был почти уничтожен. — Он смотрит на меня, а по щеке скользит одинокая слеза.

Понимаю, что потеряла способность злиться на него. Технически, мы были друзьями по сексу, поэтому он не был моим. И Грейсон порвал со мной до того, как переспал с Ванессой. Но это не облегчает боль. Снова смотрю на него и вижу, что ему на самом деле больно, как и мне. Я тяну его подняться, не разрывая зрительного контакта. Он наклоняется, молча спрашивая разрешения на поцелуй. Останавливается лишь в миллиметре от моего рта. Дыхание касается моих губ, и в этот момент мне хочется лишь ощутить его рот на своем.

— Можно? — Грейсон дает мне возможность отказать, но сил на это больше нет.

Я отвечаю на этот вопрос, вытирая его слезу большим пальцем, и притягиваю его к себе. Поцелуй начинается медленно и страстно. Грейсон руками скользит по моим бедрам и углубляет поцелуй. Кусает мою нижнюю губу, а затем зализывает боль. Чувствую, как напротив моего живота растет его эрекция. Он поднимает меня, и я инстинктивно обвиваю ноги вокруг его талии. Грейсон рычит, когда я трусь об его член. Все становится мгновенно жарко и… тут распахивается моя дверь.

— Не могу поверить в это дерьмо. Ты собираешься позволить этому ублюдку вернуть твое расположение? Боже, мне не стоило оставлять вас наедине. Я знала, что когда перестала слышать ваш спор, ты его простила, — кричит Джордан. — Не могу в это поверить, Шив, — шепчет она и выходит из комнаты, качая головой.

Грейсон ставит меня на пол.

— Мне лучше уйти, — говорит он. — Почему бы тебе не зайти ко мне на выходных, чтобы мы могли обсудить, что будет дальше?

Я понимаю, что покусываю подушечку большого пальца. Это нехорошо. Неловкое напряжение наполняет комнату. Я не хочу, чтобы он так скоро уходил, но знаю, что нам с Джордан нужно поговорить. Ее режим защиты на максимальном уровне, и мне нужно ее успокоить. Но сначала, нужно донести до Грейсона, что все не будет как раньше.

— Что бы мы ни решили, нам нужно двигаться медленно. Я не собираюсь снова быть твой подружкой для секса.

— Ты никогда не была подружкой для секса, — возражает он, показывая пальцами кавычки. — Но давай поговорим, когда не будет угрозы вмешательства со стороны, — предлагает он.

Мне нужны ответы на столько вопросов, но я соглашаюсь пока их отложить. Нужно успокоить Джордан. Грейсон в последний раз целует меня в лоб и уходит за дверь. Тут весь гнев Джордан устремляется ко мне. Она входит с холодным выражением лица, но меня не проведешь.

— Я просто скажу это, и потом с меня хватит.

— Джордан… — начинаю я, но меня тут же затыкают.

— Дай мне закончить, Шив. — Она делает глубокий вдох и продолжает. — Я видела, как два мужчины разрушили тебя за один семестр. Ты всегда говорила, что твоя мать учила тебя, что любовь непостоянна, но ты подсознательно жаждала любви. Так сильно, что бросалась в омут с головой.

— Грейсон говорит, что любит меня, Джордан, и я ему верю. Все так ужасно закончилось, но технически, он не был моим.

— Черт, все еще хуже, чем я думала. Ты оправдываешь его поведение. Несмотря ни на какие названия, он трахнул другую сразу после того, как бросил тебя. Показал тебе, что тебя легко заменить. Только в этот раз все будет еще хуже, если вы будете в настоящих отношениях. Он разрушил тебя, а ты даешь ему возможность раздавить остатки твоего душевного равновесия. Ты даешь ему слишком много власти для причинения боли, Шив, а я не хочу быть частью этого. Теперь ты сама по себе.

Я просто ошеломлена. Не могу сформировать нормальное предложение. Знаю, она говорит верно, но все равно больно это слышать. Джордан вылетает из моей комнаты и хлопает дверью, разрушая равнодушие, с которым заходила.

Как только она ушла, плотину прорывает, и вырываются слезы. Я выключаю музыку, которая растворилась где-то на заднем фоне, и заползаю в кровать. И рыдаю от того, насколько все это несправедливо.

Утром я переживаю, какими теперь будут наши с Джордан отношения. Успокоилась ли она? Это моя жизнь, черт побери. Собравшись, выхожу на кухню и вижу, что она сидит на том же месте, что и вчера утром. Только на этот раз без телефона и без чашки приготовленного для меня кофе. Я кладу капсулу в кофеварку и смотрю на нее, она сидит спиной ко мне. Значит, так все будет — молчание. Как только мой кофе готов, я наливаю его в походную кружку и встаю рядом с ней. Подруга не показывает, что замечает меня. Просто встает и выходит за дверь, не оставляя мне выбора, кроме как следовать за ней. Поездка на учебу проходит в неловкой тишине. Воздух наполнен напряжением. Я наблюдаю за движением из своего окна, поэтому Джордан не видит, как у меня почти прорываются слезы. Лицо горит от расстройства, что она заставляет меня выбирать сторону. Ее невысказанный ультиматум ясен, как надпись на стене. Если я снова сойдусь с Грейсоном, потеряю нашу дружбу. Она говорит о том, что я рискую пострадать от Грейсона, но сама нехило справляется с этим.

Когда машина останавливается, я выбираюсь из нее так быстро, как позволяет мой дурацкий ботинок, и тороплюсь на первое занятие.

У меня разбивается сердце от того, что моя самая близкая дружба полетела к чертям под хвост. Я не могу выбрать между ней и Грейсоном, и она это знает. Это так нечестно. Мне нельзя посмотреть, может ли у нас что-либо получиться? Меня возмущает, что Джордан пытается отобрать у меня возможность быть счастливой. Знаю, она думает, что защищает меня, но я об этом не просила. Может, я и совершаю огромную ошибку, впуская Грейсона обратно, но разве не мне это решать?

Три пары проходят как в тумане. Весь день не могу сконцентрироваться. Мы с Джордан должны встретиться в библиотеке, так как это наше место встречи перед поездкой домой. Интересно, появится ли она или уже уехала? Не может же она быть настолько злой? Дохожу до библиотеки, и ее там нет. Проходит еще десять минут, и я, сдаваясь, сажусь на ступеньки. Несколько слезинок скатываются у меня из глаз, перед тем как передо мной появляется пара ног. Медленно смотрю вверх, и Джордан заметно дергается от вида слез на моем лице, но ничего не говорит. Встаю и иду за ней к машине. Она включает музыку, дабы заполнить тишину, и я ей благодарна за передышку. Мой телефон вибрирует в сумке, поэтому я достаю его в надежде, что это не Грейсон. Вижу несколько пропущенных вызовов с неизвестного номера и замираю. Не решаюсь открыть только что полученное сообщение, но все равно это делаю.

Неизвестный номер: С возвращением, Шив!!! Вижу, ты нормально выздоравливаешь. Тебе понравился мой маленький сюрприз с шинами?

Мое лицо бледнеет, а желудок скручивает. Мой телефонный сталкер только что подтвердил, что он или она виноват в моей аварии. Даже хуже, он или она знает, что я вернулась, и определенно наблюдает за мной. Начинаю учащенно дышать, меня сковывает страх, перекрывая дыхание.

— Что такое, Шив? — Джордан нарушает молчание, чувствуя, что что-то не так.

Я все еще не могу говорить, поэтому просто передаю ей телефон. Вижу, как она испуганно вздыхает. Быстро разворачивает машину на сто восемьдесят градусов и несется в противоположном направлении. — Мы едем в полицию прямо сейчас.

Я могу лишь кивнуть. Осознание, что кто-то пытается меня убить, тяжелым грузом лежит на моей груди, мешая дышать. Джордан привозит нас к участку, где работает офицер Ричардс, так как ему уже известно об этом деле. Нам повезло, что он сегодня работает. Офицер пытается отследить сообщение и звонки, но все приводит к одноразовому телефону, как он и предположил. Мужчина объясняет, что ничего сделать не может, пока этот больной ублюдок не сделает следующий шаг. Полиция почти ничего не может сделать.

Он знает, как мне страшно, и обещает, что лично будет патрулировать наш район, вдруг что увидит, но ничего официального. Я все равно ему благодарна. Офицер Ричардс дает мне советы по безопасности — избегать находиться в одиночестве и уделять внимание окружению. Он также думает, что если я буду носить газовый баллончик с собой, это поможет чувствовать себя более защищенной.

Да, точно. Я пиздец напугана.

Джордан хлопает меня по плечу, когда мы выходим из полицейского участка, и это первое проявление ее доброты, с тех пор как она вылетела из моей комнаты вчера.

Поездка домой довольно неловкая. Не знаю, означает ли ее волнение то, что она больше не злится на меня.

— Я боюсь, Джор, — признаюсь я. — Кто хочет причинить мне вред?

— Я знаю, и мне тоже страшно. Надеюсь, то, что офицер Ричардс будет патрулировать наш район, поможет поймать этого чокнутого придурка. Ты не думаешь, что это может быть Ванесса?

— Не думаю. Мне кажется, звонки начались еще до того, как она узнала о нас с Грейсоном. Кроме того, не думаю, что она настолько безумна.

— Не знаю. Присяжные еще не определились на ее счет. Я бы не стала списывать ее со счетов. Ну, по крайней мере, я знаю, что ты в безопасности, пока не остаешься одна. — Она протяжно выдыхает, и я понимаю, что сейчас начнется разговор об огромном толстозадом слоне в машине. — Нам нужно поговорить, — начинает она. — Вчера я сказала тебе много грубых слов, но меня просто грызло разочарование твоим решением дать второй шанс человеку, который практически уничтожил тебя.

— Джордан, мы с Грейсоном не вместе. Нам все еще нужно многое обсудить, и даже тогда я хочу, чтобы в этот раз мы двигались медленно. — Я украдкой бросаю взгляд на нее. Потом переплетаю пальцы и продолжаю: — Не хочу терять нашу дружбу и думаю, ты знаешь, что я никогда бы не предпочла тебя мужчине. Ну, это не считая моего мужа, — говорю я, улыбаясь.

— Знаю и чувствую то же самое. Я не хочу заставлять тебя выбирать. Просто хочу, чтобы ты была умной и не позволяла своему сердцу принимать решения за тебя. Больше никогда не хочу видеть тебя расстроенной. — Она тянется ко мне и сжимает мою руку. — Ты всегда говорила, что любовь непостоянная и что никогда не будешь мириться с тем, с чем мирилась твоя мама. Черт, ты быстро выкинула Лиама за его неверность и стала жить дальше. Я просто боюсь, что хватка Грейсона гораздо сильнее, чем ты осознаешь.

— Наше с Грейсоном соглашение было другим. Никто из нас не планировал доводить до такого. Он объяснил, что влюбился в меня и не знал, что с этим делать. Я думаю, тот обжегся, когда влюбился в последний раз, поэтому сделал то, что сделало бы большинство мужчин — сбежал. — Джордан паркуется, когда мы подъезжаем к нашему дому, и поворачивается ко мне. — Единственная причина, по которой я вообще рассматриваю этот вариант, потому что мы не состояли в отношениях, и у нас не было соглашения, когда он спал с Ванессой. Ему все еще придется многое объяснить относительно того, что рассказала Ванесса в больнице.

Джордан согласно кивает головой, и мы заходим внутрь. Во время каникул, перед тем как она уехала с родителями, я ей все рассказала.

— Просто будь осторожнее. Заставь его заслужить твои чувства. Вчера я была зла, но ты знаешь, я всегда с тобой.

— Спасибо, Джор. Это полнейшее фиаско позволило мне подумать над тем, чего хочу я. — Я посмотрела ей в глаза, чтобы она могла увидеть мою уверенность. — Я больше не хочу прикрываться неудавшимся браком родителей. Отказываюсь использовать их как показатель, есть любовь или нет. Над ней нужно трудиться, и ты получишь то, что заслужишь. С учетом сказанного, Грейсону еще придется попотеть. — Я улыбаюсь своему новому самоанализу, и Джордан улыбается в ответ.

— Это я и хотела услышать. Большего не прошу. — Кажется, ее удовлетворил мой ответ, поэтому мы меняем тему. — Сегодня объявился Тревор. Он вернулся в город в выходные. Не могу дождаться встречи с ним, — изливает она чувства. Тревор выпустился в прошлом декабре, поэтому дома он провел больше времени.

— Это просто отлично. Вам, ребята, понадобится комната для наверстывания упущенного секса. Я, определенно, не хочу слышать эти звуки, — смеюсь я.

— Мне? Возможно, это вы с любовничком-профессором займетесь жарким примирительным сексом, — дразнит она.

Я игриво стукаю ее по руке.

— Говорила же, хочу, чтоб все было медленно. Я не планирую заниматься с ним сексом.

— Ты так говоришь, пока твоя позабытая вагина не учует его первобытные феромоны.

— Джордан, ты иногда такая дура, знаешь об этом?

— Посмотрим. — Джордан начинает доставать ингредиенты для ужина, и мы начинаем заниматься привычными делами.