Запретные ночи с вампиром

Глава 13

— Уф, — Ванда приземлилась на пол своей квартиры, а Фил растянулся рядом с ней.

Он встал на колени.

— С тобой все впорядке?

— Да, — а может, и нет. Ее лицо ужасно горело. Но, по крайней мере, они не поджарились до хрустящей корочки.

— Вы тут! Слава Богу!

Памела бросилась к ним и помогла Ванде встать на ноги.

— Мы боялись, что ты не успеешь, — глаза Коры Ли расширились. — Бога ради.

Ванда коснулась раскаленной щеки.

— Все так плохо?

— Нет, нет, — быстро ответили Памела и Кора Ли, затем переглянулись.

Отлично. Ванда провела рукой по волосам и почувствовала опаленные кончики. На этот раз она была рада, что не видит себя в зеркале. Но было неудобно перед Филом, который видит ее в таком виде. К счастью, он не смотрел на нее. Он поспешил прямо к большому окну, где открывал алюминиевые жалюзи.

Ванда присоединилась к нему и увидела дым, поднимающийся в двух кварталах отсюда. Ее клуб. Вдалеке завыли сирены. Внизу по улице мчалась пожарная машина, мигая огнями и ревя клаксонами.

Ее клуб разрушен. Все ее мечты о самостоятельной жизни улетучились, как дым.

— Очень больно? — мягко спросил Фил.

В горле у нее все сжалось и напряглось.

— Да.

— Твоя кожа заживет во время смертельного сна.

Ее зрение затуманилось от слез.

— Но не мое сердце.

Он прикоснулся к ее плечу.

— Тебе не следует стоять здесь у окна.

— Я должна увидеть.

Она могла бы, по крайней мере, быть поближе к своему клубу, когда он горел дотла. Вместе с ее мечтами.

— Ванда, тебе нельзя светиться, — он оттащил ее от окна. — И мы не должны надолго здесь оставаться. Если они поймут, что ты не погибла во время взрыва, то придут сюда и будут искать тебя. Но сейчас они, вероятно, считают, что ты мертва.

— А кто они? — она в последний раз взглянула на столб дыма, прежде чем Фил закрыл ставни.

— Я ставлю на Корки, — Кора Ли достала из микроволновки большую бутылку подогретого Шокоблада.

— Я думаю, что это Макс Мегачлен, — Памела поставила на кухонный стол три чашки с блюдцами. — Но это может быть любой из сотни людей, которых тебе удалось вывести из себя за эти годы.

— Я еще не разозлила сотни людей.

Ванда задумалась, чтобы убедиться, что это действительно так.

— Я объясню, — начал Фил. — Мы получили кое-какую информацию от пленного, которого Ангус поймал прошлой ночью.

— О, верно, — Кора Ли налила Шокоблад в три чашки и протянула одну Ванде. — Дарси сказала нам об этом. Она и Остин привезли его к Романтек.

Ванда устроилась на диване и сделала глоток смеси горячей крови и шоколада. Ее поддруги сидели напротив нее в двух креслах.

Фил принялся расхаживать по комнате.

— Пленник сказал нам, что у Казимира есть список вампиров, принимавших участие в резне Недовольных в ВТЦ. Он хочет отомстить за смерть своего друга Йедрика Янова.

Ванда поморщился. Ее друзья Йен и Тони убил Йедрика Янова. Она поставила чашку и блюдце на журнальный столик.

— Йен и Тони тоже есть в этом списке?

— Они на самом верху, — признался Фил. — Но пока они на медовом месяце, они должны быть в безопасности.

Кора Ли потягивала Шокоблад.

— Кто еще есть в списке?

— Джек, Золтан, Дугал, Финеас, — Фил посмотрел на Ванду. — Ты.

Она судорожно сглотнула.

— Казимир хочет моей смерти? Почему? Я никого в ВТЦ не убила. Я даже не заходила внутрь.

— Это правда, — настаивала Памела. — Ванда была там только для моральной поддержки.

— По-видимому, Казимир знает о попытках Йедрика убить Ванду в прошлом, — сказал Фил. — Он пытается закончить работу, возможно, чтобы почтить память своего друга.

Ванда стиснула руки в кулаки. У Казимира были тысячи последователей. Тысячи вампиров, которые готовы выполнять его приказы. Паника клокотала внутри нее, наростая и угрожая полностью захлестнуть ее. За ней и раньше охотились. Йедрик и его волки преследовали ее больше года. Это было ужасно, но, по крайней мере, их было всего полдюжины. А теперь их могут быть тысячи…и бежать некуда. Спрятаться было негде.

Фил коснулся ее плеча, и она вздрогнула.

— Все нормально, — он потрепале ее по плечу. — Они подумают, что ты погибла во время взрыва. Мы просто спрячем тебя…

— Я не могу прятаться веками! — Ванда вскочила на ноги и прошлась по комнате.

— Ах, боже мой, — Памела встала и достала из кармана брюк сотовый телефон. — Это ужасно, просто ужасно.

— Ты зовешь на помощь? — спросила Кора Ли.

— Я проверяю, не спит ли еще принцесса Джоанна в Лондоне, — Памела набрала номер. — Я немного тоскую по старой доброй Англии.

Ванда решительно направилась к ней.

— Ты сбегаешь от меня?

— Не обижайся, дорогая, но ты не самый безопасный человек для… О, Джоанна! Как твои дела? Ты не будешь сильно возражать, если я приду к тебе в гости?

— Я тоже хочу, — Кора Ли поднялся на ноги. — Я всегда мечтала увидеть Англию.

— Ты слышишь, Джоанна? — спросила Памела. — Да, нас будет двое… О, я совершенно согласна. Это будет прекрасный праздник.

— Я не могу поверить, что вы отказались от меня! — заорала Ванда.

— Одну минутку, пожалуйста, — Памела прижала сотовый к груди. — Ванда, ты же знаешь, мы любим тебя, но нам просто нет смысла здесь оставаться. Мы будем мешаться.

— Вообще-то это правда, — сказал Фил. — Мне легче защитить одного, чем троих. И ты же не хочешь, чтобы твои друзья были в опасности.

Ванда сердито посмотрела на него. Проклятье, он был прав. Она не хотела, чтобы Памела или Кора Ли подвергались опасности. Но это больно. Она ожидала немного больше лояльности от своих друзей.

— Клуба тоже нет, — добавила Кора Ли. — Сейчас мы тебе не нужны.

Сердце Ванды сжалось в ее груди. Да, ее клуба нет, но Кора Ли упомянула об этом так, словно это не более важно, чем потерять разбитую тарелку. Разве они не понимают, что это ее жизнь? Это было ее великое достижение. Он был ее свободой, ее независимостью, ее ценностью, ее безопасностью. И она потеряла его.

— Уходите, если хотите! Кому вы нужны?

Памела вздрогнула.

— Боюсь, что мы не такие храбрые, как ты.

Нижняя губа Коры Ли задрожала.

— Я всегда хотела быть храброй, но сейчас слишком напугана.

Ванда отвернулась, чтобы они не увидели слез в ее глазах. Она потеряла свой клуб. Она теряет своих друзей.

— Фил, — прошептала Памела. — Обещай нам, что позаботишься о ней.

— Я так и сделаю. Даю тебе слово.

— Да пребудет с тобой Господь, Ванда, — сказала Памела.

Она оглянулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кора Ли и Памела наклонились к мобильному телефону, чтобы сосредоточиться на голосе Джоанны. А потом они исчезли.

Она рухнула на диван. Ее клуб исчез. Ее друзья ушли. Кошмар начался снова. Кошмар, в котором она потеряла всех, кого любила, а плохие парни выслеживали ее, чтобы убить.

Громкий звук привлек ее внимание. Фил отнес все чашки и блюдца на кухню. Внезапно ее осенило. Она не одна. С ней был Фил. Он поклялся защищать ее. Ее сердце наполнилось нежностью и теплом.

Но тут ее осенило еще раз, и она крепко сжала грудь. Карл тоже защищал ее, и это стоило ему жизни.

Она не могла так поступить с Филом. С болью, которая отозвалась во всем ее теле, она точно знала, что любит его. И она не могла допустить, чтобы с ним что-то случилось.

— Ты… — она прочистила горло. — Тебе вовсе не нужно убирать за нами.

— Я все-таки уберу, — он загрузил посуду в посудомоечную машину. — Мы не можем оставить какие-либо признаки того, что мы здесь были. И нам нужно уйти в ближайшее время. Если они решат проверить твою смерть, то сначала придут сюда.

Ей нужно было где-то спрятаться. Но где именно? Большую часть времени она провела в Америке, надежно укрывшись в гареме в Нью-Йорке. Она не могла спрятаться в Лондоне со своими бывшими подругами по гарему, не подвергая их риску. Она не могла спрятаться в Техасе с Мэгги, не подвергая опасности ее и ее семью.

— Ты думаешь, что в таунхаусе небезопасно?

— Да, — Фил подошел к ней. — Недовольных знают о нем. Там хорошая система сигнализации, но это не помешает им вторгнуться в него.

— Роматек?

— Все филиалы Романтек находятся в опасности, — Фил достал из кармана сотовый телефон. — У Говарда есть хижина в Адирондаке. Я был там несколько раз для… охоты. Я позвоню и сработает автоответчик. После этого ты можешь сосредоточиться на записанном сообщении Говарда и телепортировать нас туда. Хорошо?

— Нет.

Фил остановился в середине набора номера.

— Почему же?

Ванда встала.

— Я с тобой никуда не пойду.

Его глаза сузились.

— Я не даю тебе никакого выбора.

Она вздернула подбородок.

— Телепортацией занимаюсь я. Я могу пойти туда, куда захочу. Сама.

Он шагнул к ней.

— Куда это ты собралась?

Она пожала плечами.

— Я… очень хорошо знаю Карпатские горы.

— Ты собираешься прятаться в пещерах? Звучит уютно.

— Когда я погружаюсь в смертельный сон, земля ничем не отличается от мягкого матраса.

Он подошел ближе.

— А кто будет охранять тебя днем?

— Никто, — она потуже затянула кнут вокруг своей талии. — Я и раньше так выживала. Я смогу сделать это снова.

Его челюсть дернулась, когда он стиснул зубы.

— Раньше ты была одна. Теперь ты не одинока.

— Я была одна, потому что Карл умер, защищая меня. Я не позволю этому случиться с тобой.

— Этого не случится. Я чертовски крепче, чем Карл.

— Ты никогда даже не знал его…

— Я знаю достаточно! И я не позволю тебе пройти через это в одиночку.

— У тебя нет выбора, — она стала искать в своей психической памяти пещеру в Карпатах.

Он схватил ее за плечи.

— Не делай этого. Там может быть дневной свет.

Черт. Возможно, он прав. Телепортация на восток было очень рискованным делом.

— В пещере не будет дневного света.

— Сколько времени прошло с тех пор, как ты там был? Больше пятидесяти лет? Пещера могла бы измениться. В конечном итоге ты можешь телепортироваться в твердую породу.

Она с трудом сглотнула.

— Ты телепортируешься в хижину и возьмешь меня с собой, — он набрал номер. — Конец дискуссии.

Она сердито посмотрела на него.

— Ты всегда такой властный?

— Когда речь идет о твоей безопасности, да, — он крепко обнял ее и поднес трубку к уху. — Сделай это.

Она сконцентрировалась на записанном сообщении, и через несколько секунд они материализовались в темной комнате. Фил отпустил ее и положил в карман свой сотовый телефон. Она мельком увидела коричневые бревенчатые стены и серые камни огромного камина. Лунный свет просачивался сквозь окна и отражался от… глазных яблок.

Она ахнула и резко обернулась в поисках Фила. Он шел через кухню к задней двери.

— Фил?

— Я тут, — он включил свет.

Она снова повернулась к глазным яблокам. На стене была установлена голова оленя. Над камином висела гигантская голова лося. А над книжным шкафом висела голова какой-то дикой свиньи с клыками.

— На стенах висят мертвые животные.

— Это охотничий домик.

Она вздрогнула.

— Они смотрят на меня, — как бы говоря, что ты следующая. — Странно, что у него на полу нет медвежьей шкуры.

Он поморщился.

— Говард не пошел бы на это. И они не смотрят на тебя. Эти глазные яблоки из стекла.

Он открыл холодильник и заглянул внутрь.

— Полагаю, вы с Говардом их убили?

— Да, — он поставил бутылку пива на стойку и открутил крышку. — Мы же… охотники.

Она обняла себя руками. Когда-то она тоже была охотницей. Она начала использовать свои навыки телепортации, чтобы найти своих отца и братьевв лагерях для военнопленных. Но тогда она увидела отвратительную жестокость, и что-то сломалось. Вместо того, чтобы искать тех, кого она любила, она охотилась на тех, кого ненавидела. Тюремные охранники, нацисты. Вампир должен был кормиться каждую ночь, так почему бы не делать это и одновременно не избавлять мир от монстров?

Но Йедрик Янов раскрыл ее замысел, и она сама стала объектом охоты.

Она присела на подлокотник дивана из коричневой кожи.

— Я немного обеспокоена тем, что за мной охотятся.

— Здесь ты в безопасности, — Фил сделал глоток. — Только Говард, Коннор и я знаем об этом месте.

— Это хорошо, — она огляделась.

На спинке дивана лежало одеяло ручной работы с индейским рисунком. Диван стоял лицом к камину, а на кофейном столике виднелись царапины и отпечатки колец от кружек. Рядом с книжным шкафом стояло старое глубокое кресло и торшер.

Лестница вела на чердак. Там она увидела несколько кроватей, покрытых разноцветными одеялами.

Фил все еще сидел на кухне, потягивая пиво. Жар от взрыва, должно быть, вызвал у него жажду. Рядом на плетеном коврике стояли деревянный обеденный стол и стулья.

Она глубоко вздохнула и попыталась убедить себя, что действительно находится в безопасности.

— А в холодильнике есть синтетическая кровь?

— Нет. Ты голодна?

— Сейчас нет, но я обычно перекусываю перед рассветом, а когда проснусь, то буду очень голодна.

— Я договорюсь о доставке, когда доложу Коннору. Мне нужно убедиться, что Финеас вернулся в Роматек в полном порядке.

Она подумала, что у Фила могут быть неприятности из-за того, что он сбежал с ней вместо того, чтобы остаться в Роматек.

— А где же мне спать? Здесь есть подвал?

— Есть, но у него есть окна, — он открыл дверь под лестницей. — Когда Коннор приходит сюда, он спит в шкафу.

— О, окей.

Фил улыбнулся и вернулся на кухню. Он достал из шкафа фонарик.

— Я проверю периметр. Ты можешь чувствовать себя как дома.

Он вышел через заднюю дверь.

Со стоном она взглянула на мертвого оленя.

— Жизнь отстой, да?

Она проверила засов на входной двери. Недовольный мог просто телепортироваться внутрь, чтобы убить ее, но, по крайней мере, запертая дверь остановила бы любого оленя или лося, намеревающегося отомстить.

Шкаф под лестницей оказался на удивление просторным. Он был совершенно пуста, если не считать ряда полок в одном конце. Она сняла с полки плед и стеганое одеяло и расстелила их на деревянном полу. Потом она побродила по маленькой кухне. Немного чистой одежды было сложено на верхней части сушилки. Фланелевые пижамные штаны, футболки, военно-синий махровый халат.

Соседняя дверь вела в небольшую ванную комнату. Она схватила халат и заперлась внутри. Она взглянула в зеркало над туалетным столиком. Ничего. Единственное, что она могла видеть в отражении, — это старую ванну на когтистых лапах позади себя. Она пнула его сапогом. Господи, как же она ненавидела зеркала! Они заставляли ее чувствовать себя… ничем. Маленькой и никчемной.

"Я мыслю, следовательно, существую", — напомнила она себе. У нее были чувства, надежды и мечты, такие же, как у живого человека.

Но ее мечты только что были разрушены. Ее глаза затуманились непролитыми слезами.

Она развязала свой кнут и выскользнула из комбинезона. Пока ванна наполнялась горячей водой, она ополоснула свое нижнее белье и бюстгальтер в раковине. Она повесила их сушиться на вешалку для полотенец.

Ванда устроилась в глубокой ванне, позволяя горячей воде проникать в ее холодные кости. Она закрыла глаза, надеясь расслабиться, но ее ум заполнили кадры дыма и огня.

Она любила этот клуб. Она сама его спроектировала, обставила, украсила. Она отбирала танцоров и нанимала официантов. Это было ее убежище от жестокого мира. Место, где она управляла всем, и все делали так, как она приказывала. Это было святилище, где она никогда не чувствовала себя маленькой и никогда больше не должна была терпеть боль от своего прошлого.

По ее щекам катились слезы. Что же ей теперь делать? Провести остаток вечности, прячась, дрожа от страха, и ничего не делать, кроме как заново переживать ужасы своего прошлого?

Она намылила шампунем свои опаленные волосы, а затем нырнула под воду, чтобы промыть их. Ее лицо горело. Это была ее вина. Ей не следовало так долго ждать, чтобы телепортировать себя и Фила подальше от опасности. Но она не совсем поверила его рассказу о бомбе. Как же он мог знать, что она лежит в ее картотеке?

Она вылезла из ванны, вытерлась и накинула махровый халат. Он явно был сделан для мужчины. Плечевые швы свисали до середины локтей, а рукава спадали ниже кончиков пальцев. Она закатала рукава и туго затянула пояс вокруг талии. Халат был рассчитан на широкую мужскую грудь, поэтому она свернула воротник внутрь, чтобы прикрыть декольте.

Она схватила хлыст и прошла на кухню. Свет был выключен, а в камине пылал большой огонь. Она бросила кнут на журнальный столик. Неужели Фил пытается придать этому месту романтический вид? На каминной полке мерцали свечи. А лось, который не так давно был наверху, теперь исчез. Она резко обернулась. Олень и дикая свинья тоже исчезли.

Дверь скрипнула, и она увидела Фила на верхней площадке лестницы, которая вела в подвал. Он выключил свет и вошел в главную комнату.

Он улыбнулся, и его голубые глаза заблестели, когда он оглядел ее.

У нее подкосились колени, но она постаралась скрыть это, внезапно усевшись на диван. Она провела рукой по своим коротким влажным волосам.

— А что случилось с головами животных?

— Я перенес их в подвал. Я подумал, что ты будешь не против.

— Нет, — она поджала ноги под себя на диване и поправила халат, чтобы убедиться, что она прикрыта.

Он придвинулся ближе, все еще глядя на нее и продолжая улыбаться.

— Я проверил периметр. Нам грозит опасность от двух злобных енотов, живущих под тачкой, — он перевел взгляд на журнальный столик. — Слава Богу, у тебя есть хлыст.

Она знала, что он пытается поднять ей настроение, но те немногие слезы, которые она пролила в ванне, были лишь верхушкой того, что казалось гигантским айсбергом в ее груди. Она отвернулась, чтобы он не увидел слез в ее глазах.

— Я позвонил Коннору, чтобы сказать ему, что мы здесь. Он был рад узнать, что ты в безопасности.

Она хотела сказать едкое замечание о Конноре, но слишком устала, чтобы его придумать.

— Финеас придет еще до рассвета, принесет тебе запас синтетической крови, — продолжил Фил. — Значит, тебе все-таки не придется меня кусать.

Она кивнула. Облегчение захлестнуло ее, угрожая пролиться слезы. Если бы только Фил сделал что-нибудь ужасное, тогда она могла бы закричать и закатить истерику. Она внутренне поморщилась. Неужели именно этим она и занималась все эти годы? Полагалась на гнев, чтобы не иметь дел с ее настоящими чувствами?

— Ванда, — он подождал, пока она украдкой не посмотрит в его сторону. — Милая, все будет в порядке.

Слезы обожгли ей глаза, и она быстро отвела взгляд.

— Я собираюсь помыться.

Она услышала, как со скрипом захлопнулась дверь ванной. Проклятье. Она не собиралась плакать. Да и какой в этом смысл? Она встала и прошлась к кухонному столу и обратно. Ничего, что могло бы отвлечь ее от неприятностей. Никакого телевизора. Никакого компьютера.

Она остановилась перед книжным шкафом. Как выпотрошить рыбу в пять простых шагов. Таксидермия для чайников. Любовный роман? Она вытащила книгу в мягкой обложке и внимательно посмотрела на полуобнаженную пару, обнимающуюся на обложке. Она улыбнулась про себя, гадая, кто же принес эту книгу в хижину. Говард, Фил или Коннор? Может быть, они читают любовные сцены, чтобы получить несколько навыков. Не то чтобы Фил нуждался в какой-то помощи в этом отделе.

Он был невероятный. Такой сильный. Такой сексуальный. Он заставил ее таять.

— Тебе не слишком жарко?

Она вздрогнула и обернулась на его голос. Он только что вышел из ванной. Голый по пояс. Книга упала из ее рук.

Он кивнул в сторону камина.

— Я хотел сделать место более уютным, но с огнем может быть слишком жарко в июле.

— Это… нормально, — она схватила книгу с пола и спрятала ее на нижней полке, кинув последний взгляд на грудь героя обложки. Не идет ни в какое сравнение. Модель выглядел подделкой. Позирующий. Натертый воском.

Она снова перевела взгляд на Фила. Теперь она увидела его грудь. Широкие плечи. Коричневые волосы все еще блестели от воды и закручивались, когда высыхали. Тонкая линия волос пересекала кубики пресса и исчезала под клетчатыми фланелевыми штанами, которые низко сидели на бедрах.

Он подошел к ней, держа что-то в руке.

— Я нашел кое-что в ванной комнате, что может заставить тебя чувствовать себя лучше.

Неужели для этого нужны батарейки?

— Что же это такое?

Он показал ей прозрачную бутылку, наполненную зеленоватой жидкостью.

— Это алоэ вера. Хороша для ожогов.

— О, — она коснулась своего лица. — Я исцелюсь во время смертельного сна.

— То есть примерно через семь часов, — он сел на диван и похлопал по подушке рядом с собой.

Она присела на край и протянула руку, чтобы взять бутылку. К ее удивлению, он не передал ей лосьон. Он выдавил немного себе на ладонь, затем поставил бутылку на столик рядом с ее хлыстом.

— Не двигайся, — он придвинулся ближе и размазал лосьон пальцами по ее подбородку.

— Я могу сделать это сама.

— Ты не знаешь, где сильные ожоги, — он размазал немного по ее лбу.

Он действительно вел себя на удивление прохладно.

— Я, наверное, выгляжу ужасно.

— Для меня ты всегда прекрасна, — он размазал немного лосьона по ее щекам. — Ты плакала.

При одном упоминании о слезах в ее глазах снова вспыхнул ужас.

— Я потеряла все. Мой клуб. Моих друзей.

— Друзья по-прежнему заботятся о тебе. Ты не потеряла их, — он нанес немного лосьона на ее нос.

Она фыркнула.

— Я потеряла клуб. Он был для меня всем.

Он потер руки, чтобы покрыть их алоэ вера, а затем провел ладонями вниз по ее горлу.

— Он был не всем.

— Да, так оно и было. Я сама его придумала. Я сама принимала все решения. Это было мое творение. Это было… прекрасно.

Его руки тоже были прекрасны.

— Это дало тебе огромное чувство выполненного долга.

— Да. Совершенно верно, — она была так рада, что он понял. — Я была там счастлива. Я чувствовала себя… в полной безопасности.

Он откинулся на спинку дивана.

— Это были кирпич и строительный раствор. Дерево и цемент. И больше ничего.

Она вся напряглась. Он вообще ничего не понимал.

— Ты хоть что-нибудь услышал из того, что я сейчас сказала?

— Да. Ты испытала огромное чувство выполненного долга. Ты чувствовала себя счастливой и в безопасности. И все эти чувства были связаны с вашим клубом.

— Да, — по ее щеке скатилась слеза.

— Ванда, клуб не держал твои чувства. Ты держишь их в своем сердце, — он смахнул ее слезу. — Ничто — ни Недовольные, ни взрыв, ни пожар — не может отнять у тебя твоих чувств.

Айсберг, застрявший у нее в груди, растаял, и по ее лицу снова потекли слезы.

— Знаешь, что я вижу, когда смотрю на тебя?

— Сумасшедшую неживую девушку с фиолетовыми волосами и скверным характером?

Он улыбнулся и провел пальцами по ее влажным волосам.

— Я вижу красивую молодую женщину, которая умна и храбра и может сделать все, что захочет.

— Ты думаешь, я могу быть счастливой?

— Я знаю, что ты можешь.

Снова потекли слезы.

— Ты говоришь прекрасные вещи, Фил.

Он поцелуями смахнул слезы.

— Вообще-то я больше человек действия.

Она могла себе представить, какие действия он имел в виду.

— Фил, это убьет меня, если что-нибудь случится с тобой.

— Со мной все будет в порядке, — он поцеловал ее в лоб. — Доверься мне.

— Именно поэтому я и отказывалась от твоей помощи. Дело не в том, что я неблагодарна или упряма. Дело в том, что я…я…

Он поцеловал ее в кончик носа.

— Ты немного привязалась ко мне?

— Да, — ее лицо снова стало горячим. — Совсем немного.

— Хорошо, — он схватил индийское одеяло со спинки дивана и разложил его на полу перед камином. — Ты мне тоже немного нравишься.

Ее взгляд скользнул к выпуклости на его фланелевых штанах.

— И все же ты показываешь это с таким размахом.

Он усмехнулся.

— Иди сюда. Я хочу поцеловать ту часть тебя, которая не имеет вкуса алоэ вера, — его голубые глаза поблескивали от жара. — Я уверен, что смогу найти такое место.

Она знала, что он может это сделать. Она обошла кофейный столик и встала перед ним.

Он прикоснулся к ее щеке.

— Ванда, я люблю тебя.

Ее сердце широко распахнулось.

— Фил, — она обвила руками его шею. — Что бы я без тебя делала?

Она влюбилась. Она не хотела этого. Но он оказался слишком неотразимым. И очень милым. И сексуальным.

— Ты займешься любовью со мной? Сейчас же?

— Я думал, что ты никогда не попросишь, — он опустил голову вниз.