Злодей

Глава 2

Глядя на экран ноутбука и бумаги, разбросанные по всему столу в моей гостиной, я почувствовала некоторое облегчение.

Ничего не было.

Последние две недели в свободное от работы время я изучала Кейна Каррауэйя. Я также использовала сбережения, которые не могла позволить себе потратить, на частного детектива. Я заставила его следовать за Диком повсюду в надежде, что он найдет что-то, что можно было бы использовать для шантажа моего босса, заставив отстать от меня. Меня тошнило даже от мысли о шантаже, но из-за Дика я была в отчаянии.

С того момента, как побывала в его кабинете, я пребывала в постоянном напряжении.

Я в отчаянии дернула себя за конский хвост, но не из-за того, что ничего не нашла на Каррауэйя. Это была лучшая новость, которую я получила до сих пор.

Женщина, с которой Дик переспал, Имельда Уортингтон, отказывалась отвечать на мои звонки. Она повесила трубку сразу после нашего первого телефонного разговора и теперь игнорировала меня. Я оставила несколько сообщений, но пока ничего.

Что же касается истории Каррауэйя в Уортоне, то, насколько я поняла, учась в бизнес-школе, он подрабатывал в качестве официанта в модном ресторане на Сосайети-Хилл. Мне было совершенно ясно, откуда у него взялись деньги для его первых инвестиции.

Я вытащила фотографию Генри Лексингтона из материалов своего исследования.

Генри был сыном Рэндэла Лексингтона, генерального директора «Рэндэл Лексингтон», национального и оффшорного банка; он работал на своего отца, который оказался деловым партнером Каррауэйя. Я была уверена, что Генри был рядом, когда Каррауэй получил деньги для инвестиций, потому что мужчины были хорошими друзьями и соседями по комнате в Уортоне. Насколько я могла судить, они все еще дружили.

Я уставилась на их фотографии. Боже, эти двое были раздражающе хороши собой. Если Кейн был высоким, мрачным задумчивым красавцем, то Генри — высоким мужчиной со светло-каштановыми волосами, озорным блеском в голубых глазах и безупречной внешностью кинозвезды. Если верить светским хроникам, он любил пофлиртовать, его никогда не видели с одной и той же женщиной дважды, и он считался самым крупным уловом. Они с Кейном были самыми завидными холостяками Бостона.

Однако происходили из совершенно разных слоев общества.

В то время как у Генри была доступна вся роскошь и возможности в мире, с Каррауэйем дело обстояло иначе.

Он вырос в Южном Бостоне, сын строителя и продавщицы. Тело его матери было найдено в гостиничном номере, когда он был мальчиком — передозировка наркотиков. Три месяца спустя его отец вошел в дом их соседа-полицейского, взял у него пистолет и вышиб себе мозги.

Каррауэйя попал в систему.

Трагическая юность.

Что только делало его успехи еще более впечатляющими.

Я ненавидела Дика. Ненавидела то, что он хотел причинить боль кому-то, кто так старался оставить свое прошлое позади.

Другого скандала, который можно было бы опубликовать, не было. У Каррауэйя в жизни, похоже, было не так уж много связей. Если кто-то и знал о нем что-то хотя бы отдаленно личное, то это был Лексингтон. Мой взгляд вернулся к фотографии красавчика голубой крови. Снимок из вчерашней газеты: его фотография на юбилейном балу у Ричарда и Сериз Андерсон в их доме в Уэстоне. Под руку с ним очень привлекательная, высокая, стройная брюнетка. Ее имя — Алекса Холл, личный ассистент Каррауэйя.

Генри взял на бал ассистентку Каррауэйя?

Подождите.

Холл?

Что-то в ее имени заставило меня напрячься. Я поискала папку с файлами, собранными на персонал Каррауэйя. Как личный ассистент Каррауэйя, Алекса наверняка знала о нем больше, чем большинство, но я исключила ее из списка кандидатов, потому что она только недавно начала работать на Каррауэйя.

Но ее имя…

Я вытащила ее служебное досье в «Каррауэй Файнэншл Холдингз». Дело было конфиденциальным, но приятель моего друга Джо, чем-то очень обязанный ему, работал в «Каррауэй Файнэншл Холдингз». Мы с Джо познакомились в колледже и понравились друг другу, но не в сексуальном плане, потому что его привлекали мужчины. Я редко просила его об одолжении, поэтому он с радостью помог. Его друг залез в личное дело и сделал копию для меня. Должно быть, Джо оказал ему большую услугу, раз он рисковал своей работой, но Джо не уточнил, какую именно. Джо спец по работе с компьютерами, так что надеюсь, что это менее незаконно, чем копирование личных дел персонала.

Вот так у меня на руках оказалось досье Алексы. И я поняла, почему ее имя беспокоило меня.

В ее личном деле значилось «Алекса Голланд», а не «Холл».

Голланд? Как в «Голланд Диамант»?

Голланды одна из старейших семей аристократов в Бостоне.

Зачем Голланду работать на Кейна Каррауэйя в качестве ассистента? И зачем лгать о имени на балу?

Я погуглила Эдварда Голланда, нынешнего патриарха их мини-империи.

Ни единого слова о внучке по имени Алекса.

Однако мое внимание привлекла история его сына, Алистера Голланда. Лишенный наследства двадцать лет назад, Алистер Голланд развелся со своей женой Патрицией Эстеллой Голланд, оставив ее и их сына Мэтью.

Но куда он делся?

Я распечатала его фотографию, а затем приложила к фотографии Генри и Алексы, поместив Алексу рядом с Алистером. Хм. Было что-то общее в форме их подбородков и разрезе глаз... но не настолько, чтобы утверждать, будто они родственники.

Вернувшись к досье Алексы, я нашла дату и место ее рождения и позвонила Джо, чтобы попросить его еще об одной услуге. Через десять минут он перезвонил мне и сообщил результаты:

— Нашел ее свидетельство о рождении. Имя отца не указано. Но имя матери—Джули Браун.

— Спасибо, Джо.

— Я думал, тебе больше ничего от меня не нужно, — поддразнил он.

— Я должна тебе еще пива.

— Нет, было забавно поиграть в детектива. Мы с Артуром подумываем добавить это в наш сценарий.

Я фыркнула. Артур — муж Джо, и каждую неделю они любили разыгрывать разные сексуальные сценарии.

— Повеселитесь, ребята.

— Думаю, я буду частным детективом, а он — офицером полиции…

— На будущее, мне не нужно знать подробности.

Рассмеявшись, Джо повесил трубку.

А я сразу же стала искать Джули и Алексу.

Спустя несколько страниц поиска, нашла статью одиннадцатилетней давности, написанную о средней школе Честера, штат Коннектикут, города, расположенного примерно в часе езды от моего родного города Бикон-Фоллс.

Алекса и Джулия вместе собирали деньги в рамках совместного предприятия матерей и дочерей. Все деньги пошли на благотворительность. Их сфотографировали вместе в средней школе, и было ясно, что Алекса больше похожа на свою мать.

Но не это заставило мое сердце биться быстрее.

Там виднелся профиль человека, который, казалось, выходил из кадра.

Я посмотрела на Алистера Голланда, потом снова на газетную статью.

Это был тот же самый парень. Алистер.

Алистер Голланд был отцом Алексы.

Скорее всего так и было.

Но почему никто об этом не знает? Почему он не признал Алексу?

Я снова переключилась на тайну Алексы Голланд и начала копаться в истории о лишении Алистера наследства. Сначала я не могла найти ничего о Джули или причине, по которой его лишили денег. Страницы светской хроники строили предположения, но никто не знал наверняка. Однако по мере того, как минуты сменялись часами, а глаза затуманивались, что-то щелкнуло у меня в голове.

Дата.

Нет.

Я порылась в своих папках и нашла ту, которую искала.

Статьи о трагическом детстве Кейна.

— Даты, — прошептала я себе под нос.

Нет. Это тоже было всего лишь предположение... у меня не было доказательств.

Но все как-то связано.

Нет. Я покачала головой. Наверняка кто-то другой собрал бы это вместе, если бы это было так.

Но ведь никто больше не знал об Алексе. О Джули.

Я перевела взгляд к дате короткой статьи о самоубийстве отца Кейна, напечатанной в газете. А потом посмотрела на старые страницы светской хроники, где сообщалось о лишении Алистера наследства. Их разделяли всего несколько недель.

Вся информация начала крутиться у меня в голове. Мать Кейна работала в престижном магазине на Бикон-Хилл. Судя по фотографии, которую я нашла, она была очень красива. Красивая продавщица из Бикон-Хилл могла соблазнить Алистера Голланда, известного донжуана. Может, у них был роман? Судя по тому, что у меня имелось на Алистера, я знала, что в юности он попадал в неприятности из-за алкоголя и наркотиков. Была ли какая-то связь между ним и смертью матери Кейна? Возможно, поэтому Эдвард Голланд лишил его наследства, и он сбежал в Коннектикут, чтобы быть с Джули Браун и своей незаконнорожденной дочерью?

Так почему же Кейн нанял дочь человека, который мог быть причастен к смерти его матери?

— Ты слишком много фантазируешь.

Я откинулась на спинку стула, думая, что, возможно, мне следовало стать писателем-фантастом, а не метеорологом. Но мысль о том, что в этой истории что-то есть, заставляла меня нервничать.

И я не хотела останавливаться, пока не смогу доказать или не опровергнуть свою теорию.

— Зачем? —фыркнула я про себя.

Не то чтобы у меня было какое-то намерение рассказывать эту историю Дику.

Нет... но, если бы в этом всем была доля правды, я могла передать информацию Кейну и рассказать, что задумал Дик. Понимая, насколько легко неискушенному человеку собрать все части воедино, Кейн мог бы заинтересоваться этим настолько, что смог бы отбить желание у Дика копаться в его истории. А, следовательно, надеюсь, положить конец тому, чтобы Дик портил мне жизнь.

Я уставилась на фотографии Алексы и Кейна. Их тайна была интригующей, но более того, она могла спасти мою работу.

Затем перевела взгляд на Генри Лексингтона. Готова поспорить на все, что у меня есть, красавчик знает правду.

А еще ручаюсь, он никогда ничего не расскажет.

Его рука собственнически покоилась на стройном бедре Алексы. Она была более эффектна, чем большинство женщин, с которыми он встречался. Я была не совсем в его вкусе, но вполне возможно, если бы нашла способ встретиться с ним, известный бабник мог бы поддаться моим женским уловкам.

«Или нет», — сказал неуверенный голос в моей голове.

Должен же быть способ узнать правду, не обращаясь к Лексингтону.

Обязательно должен быть.

Джо был лучшим искателем, чем я, и ему удалось найти квартиру детства Кейна Каррауэйя. Я подумала, что, возможно, кто-то из тех, кто жил в этом здании в то время, все еще живет там и сможет дать мне некоторые ответы.

Была суббота, и по идее я должна была бы расслабляться и высыпаться, но мне нужно было проверить свою теория.

Накануне Дик пригласил меня в свой кабинет, и случившееся побудило меня начать действовать.

— Есть что-нибудь? — спросил он, когда я закрыла за собой дверь.

— Ничего, — солгала я.

К моему отвращению, Дик вторгся в мое личное пространство, положив руки по обе стороны моей головы на дверь, и наклонился к моему лицу.

— Мне не нужно напоминать тебе, что на кону, не так ли?

Хотелось поднять колено и врезать ему в промежность, но, как обычно, на мне была узкая юбка-карандаш, ограничивающая движения.

Вместо этого я возмутилась:

— Тебе стоит сделать шаг назад.

Дик наклонился еще ближе, пока его дыхание не коснулось моих губ. Его одеколон был пряным, приторным, и с таким же успехом мог быть подушкой на моем лице, потому что мне казалось, я задыхаюсь.

— Тебе стоит приложить немного больше усилий для этой истории, Надия. Один звонок нужному репортеру и твоя карьера пойдет прахом.

— Имельда Уортингтон не отвечает на мои звонки.

— И это все? —усмехнулся он. — Это все, что ты сделала? — Он скользнул взглядом по моему лицу, а затем на грудь. — Хм, так ты действительно просто кусок задницы.

Я понимала, что однажды просто сорвусь. Мне очень хотелось врезать ему, так сильна была моя ненависть.

— Нет, я искала. Но если и есть какая-то история, то Каррауэй похоронил ее. Что меня бы не удивило, учитывая, кто он такой. У него есть деньги и ресурсы, которых у нас нет. Кроме того, я должна быть осторожна, чтобы он ничего не заподозрил.

Дик вздохнул.

— Попробуй еще раз позвонить Имельде. — Он опустил одну руку мне на плечо и медленно провел вниз по моей руке, намеренно касаясь пальцами моей груди. — У тебя неделя.

Стряхнув его руку, я нащупала дверную ручку и рывком распахнула дверь, Дик отшатнулся, и я пулей вылетела из кабинета.

Не желая никого видеть, заперлась в женском туалете и боролась со слезами. Ни за что на свете я не собиралась позволять ему доводить меня до слез. Я вспомнила о его прикосновении и о том, как у меня по коже ползли мурашки, словно тысяча крошечных пауков последовала за его рукой по моему телу.

Это был тот момент, когда я должна была сказать руководству канала, что он делает.

Прикасаться ко мне означало перейти черту.

Но с того момента как он коснулся меня, во мне закипел гнев, настолько горячий, что его пламя сожгло всех тех жутких маленьких пауков в пепел.

Нет, ему это не сойдет с рук, но я не собиралась идти к начальству и в конце концов потерять работу. Я собиралась доказать свою теорию о Кейне и Алексе и использовать Кейна как оружие, чтобы уничтожить моего развратного мудака босса.

Да, я шла по темной дорожке, что делало меня в некотором смысле похожей на него, но сейчас, глядя в зеркало на эту злую, уязвимую женщину, мне было все равно.

Мне хотелось лишь показать Дику, что у меня есть сила, и он не может отнять ее у меня.

Никто не мог.

Стряхнув с себя воспоминания о вчерашнем дне, я схватила сумочку и открыла дверь своей квартиры с твердым намерением запрыгнуть в такси и отправиться по адресу, который дал мне Джо.

Однако дорогу мне преградил мужчина. Он стоял в дверях, подняв кулак, словно собирался постучать.

Потрясенная, я уставилась на его знакомое лицо.

Какого черта Генри Лексингтон стоит у меня на пороге?

Его яркие голубые глаза встретились с моими, и на мгновение мы оба замерли. Между нами повисло молчание, и я вдруг поняла, что затаила дыхание.

— Мисс Рэй? — резко прервал молчание Лексингтон.

— Да, что такое…

— Нам нужно поговорить. —Он протиснулся мимо меня и без приглашения вошел в мою квартиру.

На мгновение я застыла с открытым ртом, спрашивая себя, что черт возьми только что произошло. Почему люди такие грубые? И смотрела ему вслед, наблюдая, как он исчезает, проходя из моего коридора в гостиную.

Там все мои бумаги по Каррауэйю!

— Эй! — крикнула я, закрывая дверь и торопясь за ним. — Что это ты себе позволяешь?

Лексингтон стоял посреди моей маленькой гостиной, к счастью, спиной к моему столу. Выражение его лица было мрачным и неприветливым. Совершенно не тот очаровательный, жизнелюбивый миллионер, о котором я читала.

— Я могу спросить вас о том же, мисс Рэй.

— Прошу прощения? — Холодный пот выступил у меня под мышками.

Он знал? Откуда? Если не знал, то какого черта ему здесь делать? Почему здесь стоял он, а не Каррауэй?

Я с тревогой ждала, когда Лексингтон перестанет пытаться прожечь во мне дыру своим суровым взглядом.

— Полагаю, вы знаете, кто я.

— Генри Лексингтон.

— А вы, мисс Рэй. — Он повернулся и подошел к моему столу, перебирая мои бумаги, — позволите умереть одной истории.

Мой желудок неприятно сжался.

Черт возьми.

— Что?

Лексингтон приподнял бровь.

— Имельда Уортингтон.

Черт.

— Это пустое выражение лица никого не обманет, мисс Рэй. Я в курсе, что она сказала кое-что неуместное Ричарду Питерсу, вашему боссу, и знаю, что вы звонили.

Несмотря на мою вину несмотря на то, что я знала, что была неправа, этот привилегированный мудак ворвался в мою квартиру, чтобы запугать меня. Черта с два!

— Серьезно?

Он прищурился.

— Имельда сообщила мне о том, что происходит, и попросила передать сообщение.

Генри приблизился ко мне, и я вдруг почувствовал настоящий страх. Я не знала этого человека, и он был здесь, чтобы заткнуть мне рот. Как далеко он мог зайти? Я собралась с духом, не желая, чтобы он увидел мой страх. Не знаю выдало ли меня выражение моего лица, но Генри Лексингтон остановился в футе от меня. Но этого все равно было недостаточно. Он был выше шести футов ростом, его широкие плечи обтягивал идеально сшитый костюм-тройка. Большие, мужественные руки, одна спрятана в кармане, другая покоилась на плоском животе поверх пуговицы костюма. Генри Лексингтон был сложен как пловец, стройный, но сильный, и я могла только догадываться о мышцах под его костюмом. Я изо всех сил старалась не чувствовать себя подавленной его близостью, так же, как и не бояться.

— Оставь ее в покое, — потребовал он.

Догадываясь, что не было смысла скромничать, учитывая, что он видел бумаги на моем столе, я спросила:

— Почему здесь ты, а не Каррауэй?

Лексингтон одарил меня волчьей ухмылкой, которая не коснулась его глаз.

— Потому что я милый. Кейн пугает Имельду. Он пугает большинство людей. Но не тебя. — Он сделал еще один шаг ко мне, как будто изучая каждую черточку моего лица. — И, если не будешь осторожна, это отсутствие страха может погубить тебя, мисс Рэй.

Будь я поумнее, я бы тут же все рассказала Лексингтону. Но его угрозы вскрыли раны, нанесенные Диком. Я устала от мужчин, пытающихся запугать меня.

— Мне все равно, как Каррауэй зарабатывал деньги в молодости, и в любом случае нет никаких доказательств, что он сделал то, что Имельда сказала Дику.

Это было едва уловимое движение, столь незначительное, что большинство не заметило бы, но плечи Лексингтона все же опустились, как раз достаточно, чтобы поведать мне, он почувствовал облегчение. А это означало, что в словах Имельды, скорее всего, была доля правды.

Интересно.

— Я откопала другую историю.

Лексингтон стиснул зубы и склонил голову набок. Почему-то будучи единственным объектом внимания этого человека, я нервничала и чувствовала себя неуверенно. Я списала все на то, что мы находились вдвоем в моей квартире, и он вежливо угрожал мне.

— Утром я видел тебя в прогнозе погоды. — Он впервые опустил взгляд, намеренно разглядывая мое тело, прежде чем вернуться к лицу. — Тебя трудно не заметить.

Я старательно сохраняла невозмутимое выражение лица, мне не понравился его насмешливый тон. Нисколько.

— Как случилось, — он шагнул ко мне, — что девушка из прогноза погоды гоняется за бульварными сплетнями?

Но он не дал мне шанса объяснить или сказать то, что я собиралась сказать Каррауэйю.

— Бульварные журналисты — низшее звено. Падальщики в эволюционной цепочке.

Его верхняя губа скривилась от отвращения, стало неприятно, что это было адресовано мне. Мне хотелось возразить, но я держала себя в руках. Кто он такой, чтобы судить меня? Его всегда окружали деньги и власть. Он не знает, каково это, чувствовать себя жертвой.

Я вздрогнула, черт бы его побрал.

И он заметил это. Нахмурил брови, изучая меня, и его тон немного смягчился.

— Кейн не знает, что ты копаешь под него, да ему и не нужно знать. Остановись.

Он, казалось, воспринял мое молчание как согласие, потому что прошел мимо меня, чтобы уйти.

Что мне делать?

Только потому, что этот человек был мудаком, не означало, что Каррауэй все еще не был ответом на мою проблему с Диком.

Я поспешила за Лексингтоном и, когда он открыл дверь, крикнула:

— Это история о смерти его матери и о том, связаны ли с ней Голланды. Алистер Голланд. Был ли он там, когда она умерла, и скрывал ли кто-то эту информацию? Связана ли Алекса, ассистентка Каррауэйя, с Голландами? И если да, то почему она работает на него?

Не успела я и глазом моргнуть, как Генри развернулся и прижал меня к стене, поймав в ловушку. Гнев исходил из каждой части его тела. Невыносимая жара и дорогой одеколон поглотили мои чувства.

— Сколько ты хочешь? — раздраженно спросил он.

Шок и страх быстро сменились отвращением и разочарованием.

Как глупо было думать, что этот парень может мне помочь.

Как глупо было думать, что вообще кто-то может мне помочь.

Я была права.

Мне нужно было все исправить самой. Как всегда.

— Вы, богачи, думаете, что можете делать все, что вам заблагорассудится, да? — сказала я глухим голосом. — Задействуй деньги, и проблема исчезнет.

— Не притворяйся, что я здесь плохой парень, мисс Рэй. Не я та жестокая женщина, которая играет в журналистку, вытаскивая догадки из обломков и пытаясь сложить их вместе, как головоломку, чтобы ранить незнакомцев, которые не заслуживают последствий твоего отравленного пера.

Я и не пыталась этого сделать, высокомерный ублюдок!

Я одарила его жесткой, насмешливой улыбкой.

— Как поэтично с вашей стороны, мистер Лексингтон.

— Не думаю, что обольщение сработает здесь, — выпалил он, глядя на мой рот, удивляя меня, потому что обольщение было последним, о чем я думала. — Вопреки распространенному мнению, я не склоняюсь перед каждым красивым личиком, которое вижу. — Он оттолкнулся от стены и отступил назад. — Либо ты похоронишь эту историю, либо я похороню твою карьеру.

Боль пригвоздила меня к стене.

— А я-то верила, что ты самый очаровательный мужчина в Бостоне.

— О, это так. Но некоторые люди не стоят затраченной энергии.

И с этим последним колким обещанием он вышел из моего дома, захлопнув за собой дверь.

Чувствуя себя измученной, я поспешила запереть дверь. Прислонившись к ней, почувствовала, как слезы гнева защипали мне глаза.

Я ненавидела Дика.

И ненавидела Лексингтона.

Назло ему мне стоит рассказать эту историю Дику. Судя по реакции Лексингтона, в этом была доля правды.

Но я не злобный человек, и Каррауэй не виноват в том, что его друг был придурком. И уж конечно, Алекса Голланд ни в чем не виновата.

Я все равно найду способ похоронить эту информацию, и не потому, что Лексингтон угрожал мне, а потому, что так было правильно.