— Ты чем-то озабочена, — сказала Барбара, садясь шикарной задницей на стол, скрестив при этом руки. Она как бы всем своим видом говорила «Я не двинусь с места, пока ты не расскажешь».
Уже наступила среда.
И я ничего не слышала от Генри. Вообще ничего.
Не знаю, на что я рассчитывала, но, когда воскресным утром, прежде чем уйти, он взял мой телефон и внес свои данные, я предположила, что получу хотя бы сообщение, что он жив и здоров. Или что еще.
Но nada (Nada в переводе с испанского означает «ничего».). Ничегошеньки. Абсолютная тишина. Полное затишье.
Я снова чувствовала себя неуверенной старшеклассницей.
И злилась на него.
— Это связано с Лексингтоном? — спросила Барбара.
Я не хотела ничего объяснять, чувствуя себя беспомощной и глупой. Барбара проявляла спокойствие в общении с мужчинами. Именно у нее, а не у них, находилась вся власть.
— Они умудряются выводить нас из равновесия даже тогда, когда мы, казалось, сделали все, чтобы защитить себя от них, — удивила она. Барбара кивнула, увидев мое изумление. — В моем прошлом есть человек, к которому у меня были чувства. Даже когда я не хотела их испытывать.
— Что произошло?
— Он женился на другой.
— Боже.
Она пожала плечами, как будто это больше не имело значения.
— Такое случается. Так что происходит с Лексингтоном?
Я обнаружила, что рассказываю ей о нашем разовом соглашении, благотворительном бале и его маме, не вдаваясь в подробности о ночи и следующем утре.
— После этого он не звонил, и я чувствую себя так, как обещала себе, никогда не буду. Неуверенной. Глупой. Уязвимой. Он... Боже, Барб, он такой любитель пофлиртовать. Для него это так естественно, он даже не знает, как остановиться. И откуда мне знать, что в Панаме он не говорит те же самые слова, что и мне какой-нибудь красивой панамке?
— Ты и не узнаешь.
Я поморщилась от ее прямоты.
— Не узнаешь, милая. Я знакома с Генри Лексингтоном дольше, чем ты и могу сказать, что этот человек быстро теряет интерес. Ты не должна, я повторюсь, не должна ждать, пока он тебе позвонит. — Она встала, понятия не имея, что растоптала мои надежды. — Вместо этого, ты должна делать то же, что и раньше. Наслаждаться. Не зацикливайся на одном человеке. — Она усмехнулась. — Я устрою тебе свидание на завтрашний вечер.
— Нет. — Желудок скрутило при этой мысли.
— Да, и не просто свидание. Я познакомлю тебя с Микой.
— Кто такой Мика? — спросила я осторожно, поскольку она произнесла имя сексуальным тоном.
— Мика — мой юный друг. Он великолепен и никогда не ищет ничего кроме веселья.
До меня дошел смысл сказанного.
— Ты устраиваешь мне секс-свидание?
— Да. Единственный способ оставить Генри позади — заняться сексом с кем-то еще, кто нереально хорош в постели. И поверь мне... Никто не сможет поразить тебя так, как Мика.
— Погоди... ты сводишь меня с своим дружком по траху? — прошипела я.
Она пожала плечами.
— Я не против поделиться.
— Барб…
— Секс одурманивает. — Она схватила меня за плечи и слегка встряхнула. — У тебя был потрясающий секс с Генри, и это затуманило твое сознание. Ты придешь в себя поле того, как займешься сексом получше с кем-то еще.
Предупреждение Джо отдалось эхом в голове. Он бы это не одобрил. И вообще ничего из того, что я делала.
— Даже не знаю.
— Я старше и мудрее. Ты это сделаешь.
Мика работал адвокатом, но уверена, что с тем же успехом он мог быть и моделью.
Я никогда не была на свидании с мужчиной, который был намного красивей женщин, виденных мною. Какое-то время я могла только смотреть на него, восхищаясь точенным подбородком и голубыми глазами, обрамленными самыми длинными, густыми ресницами, которые я когда-либо видела.
Честно говоря, Мика и сам участвовал в разглядывании.
Был четверг, мы сидели в баре отеля на Бикон-стрит. Пытались завязать разговор, но он выходил натянутым, и Мика не понимал моих нервных шуток.
Он изучал меня поверх стакана с содовой и лаймом.
Я делала то же самое, но в руках держала бокала вина.
— Барбара сказала, что ты соблазнительна. Она не соврала.
Я покраснела от комплимента.
— Она сказала, что ты великолепен. Она не соврала.
Он кивнул, приняв комплимент как должное. Конечно, он знал, что великолепен. И все же этот человек никогда не улыбался. И не рассказывал смешных историй. И не подшучивал.
Мальчишеская улыбка вспыхнула у меня перед глазами, и я почти застонала от непрошенного вторжения. Мне не хотелось сейчас думать о Генри.
— Я спал со всякими женщинами, с разными формами и размерами, — продолжил он, его взгляд прошелся по моему телу. — Но ни с кем так ладно сложенным, как ты. У тебя выдающиеся изгибы во всех нужных местах.
Если бы такое мне сказал Генри, я бы притворилась, что хочу дать ему пощечину, в то время как искренне наслаждалась бы комплиментом. Потому что он заявил бы это в шутливой манере, с вызывающей усмешкой, чтобы распалить и возбудить.
Мика произнес это как ученный, анализирующий данные.
— Тебе когда-нибудь говорили, что ты похожа на актрису из «Безумцев»?
— Ага. — Я сделала большой глоток вина.
— Тебе больше нравится грубый секс или нежный?
И почти подавилась вином.
— Что прости?
Мика прищурился.
— Мне нравится заранее знать предпочтения женщин в сексе. И хочу убедиться, что сегодня ты получишь то, что ищешь. Барбара не вдавалась в детали.
По моей коже поползли мурашки. Боже! Происходящее походило на коммерческую сделку. Я бы не удивилась, если бы после секса он повернулся и сказал: «С вас четыреста долларов, пожалуйста».
— Я не могу сделать это. — Я со стуком поставила бокал на стол, схватила сумочку и, спрыгнув с табурета, поспешила к выходу, представляя себе его ошеломленное лицо. Шагая по Бикон-стрит и высматривая такси с включенным светом, я нащупала сотовый.
Спустя двадцать секунд я услышала голос Джо.
— Думаю, возможно, Барбара свела меня с жиголо, — сказала я достаточно громко, чтобы привлечь к себе взгляды. Мне было плевать.
— Что?
— Мика. Адвокат, который с тем же успехом может быть жиголо.
— Погоди, — фыркнул мой друг. — Начни с начала.
Я так и сделала. Рассказала все, что случилось с Генри, как я себя из-за него почувствовала, и о грандиозной идее Барбары, как о нем забыть. Я удивилась, когда Джо не сказал «Я же тебе говорил». Он не такой человек. Вместо этого он произнес:
— Ты не создана для разовых свиданий. Ты же знаешь.
— Очевидно, ты прав. — Я увидела такси и помахала рукой. — Я не Барбара. Это правда. Как бы я не старалась — это не для меня.
Усевшись в такси и сказав свой адрес, я ждала, когда Джо даст мне мудрый совет.
— Я немного не в теме, — сказал он, — но, считаю необходимым напомнить тебе, что Генри Лексингтон — бабник.
Да, так и есть. И теперь я сравнивала всех мужчин с ним... что было крайне глупо с моей стороны.
— Что мне делать?
— Ты пойдешь на свидание с кем-то, кто ищет то же, что и ты — отношения.
— Я не ищу отношений, — возразила я.
— Если тебе не нужен просто секс, значит ты в поисках отношений, признаешь ты это или нет.
Я подумала о том, как просыпалась с Генри, как мне было уютно и чудесно в его объятьях.
Может, эти чувства не связаны с Генри. Возможно, Джо прав. И может, я наконец готова преодолеть страхи и снова попробовать с кем-то что-то настоящее.
— Хорошо.
— У меня есть друг. Джеймс. Фотограф и он немного старше тебя.
— Насколько старше?
— В возрасте Генри. Он развелся восемнадцать месяцев назад и безуспешно посещает сайты знакомств... Джеймс заслуживает кого-то стоящего. Я бы с радостью свел вас. Я знаю, что завтра у него утренняя съемка, так почему бы вам не встретиться в обед после шоу?
Что-то настоящее. С кем-то, кто хочет этого.
Бабочки в моем животе взбунтовались от этой мысли.
— Действуй.
Джеймс был хорошо воспитан.
Когда я вошла в «Анфем», классное, неброское место категории люкс в Фанеил Холл (Торговый центр в трех исторических зданиях с большим количеством магазинов, ресторанов
), мне не пришлось просить хостесс провести меня к столику, потому что Джеймс встал с дивана и помахал мне.
Моей первой (и поверхностной) мыслью стало, что он ниже ростом, чем Генри. Я упала духом из-за отсутствия бабочек, когда подошла к нему и он наклонился, чтобы пожать руку и поцеловать в щеку. Он был ниже меня, когда я на каблуках. Я знала, нелепо беспокоиться о подобном, когда встречаешь правильного человека, ты не думаешь о том низкий он или высокий, или серо-буро-малиновый. Но при первом взгляде на него я обеспокоилась этим.
Джеймс был ниже меня на каблуках, худой и жилистый, сложен как велосипедист. Если бы мы занимались сексом, я бы чувствовала себя очень неловко. Будучи «ладно сложенной», я по опыту знала, что, если парень низкий, не крепкий телом или не коренастый, я ощущала себя большой, как кит.
А это не то, что мечтаешь чувствовать во время секса.
Мне хотелось быть женственной, сексуальной и податливой.
Образы Генри, трахающего меня у стены той ночью, возникли так внезапно, что я дернулась, опрокинув пустой стакан на столе.
— Извини, — выдохнула я, с покрасневшими от смущения щеками.
Джеймс улыбнулся мне, вероятно решив, что я нервничала.
— Не переживай.
Мы скользнули по разные стороны кабинки, и я улыбнулась ему в ответ, пытаясь выбросить из головы мысли о сексе и Генри.
— Так ты фотограф?
Между заказом еды и ее ожиданием мы немного поболтали, рассказывая друг другу о своей работе. Джеймс был фрилансером и много работал на разные газеты.
— Я видел тебя по телевизору. — Внезапно Джеймс немного смутился. — В жизни ты так же прекрасна и очаровательна, как и на экране. Недавно я спрашивал у Джо, есть ли у тебя кто-то. Но он сказал, что ты не ходишь на свидания.
Вдруг мне стало не по себе. Совсем. Потому что, очевидно Джеймс был влюблен в меня уже какое-то время, а я уже исключила вероятность секса с парнем из-за его роста и телосложения.
Нет, не так.
Ели быть честной, я отказывалась от секса из-за Генри, черт его подери, Лексингтона.
Я упорно пыталась избавиться от него. Если я дам Джеймсу шанс, у нас может что-то получиться, но, должна заметить, мне не плевать на то, что я вешу в два раза больше него. Но ему, очевидно, все равно, судя по тому, как он глазел на меня, когда думал, что я не замечаю.
— На какое-то время я сосредоточилась на карьере, — наконец ответила я. — Но пришло время поставить личную жизнь на первый план.
— Понимаю. — Он кивнул. — После развода я понял, как мало времени уделял личной жизни. Вот почему бывшая бросила меня. Тогда я осознал, что нужно что-то поменять.
— Так... ты не хотел разводиться? — спросила я осторожно.
Джеймс пожал плечами.
— Теперь я знаю, что это к лучшему. Но в то время я был совсем разбит.
— Ты никогда не задумывался о том, чтобы помириться с бывшей женой?
Он нахмурился, и я покраснела, осознав, как глупо говорить такое на свидании.
— Ну... она довольно быстро начала ходить на свидания.
— Так она с кем-то встречается?
— Нет. Они расстались несколько месяцев назад.
— Может тебе следует с ней поговорить.
— Ладно, погоди. — Он поднял руку. — Ты что советуешь мне вернуться к бывшей на нашем первом свидании?
— Похоже, что так, — произнес знакомый, низкий голос позади.
Я напряглась.
Не может. Быть.
Джеймс заглянул мне за спину, я тоже наполовину обернулась, не по собственной воле, а по принуждению, и обнаружила, что Генри сидел прямо за мной.
Наши лица находились так близко, что мне потребовалась секунда, чтобы разглядеть гнев, горящий в глубине синих глаз. Он никуда не пропал, даже когда сверкнул в мою сторону дерзкой ухмылкой и встал.
— Не возражаете, если присоединюсь к вам? — сказал он и сел рядом со мной, вынуждая меня подвинуться на сиденье.
Это взаправду!
Как такое возможно?
Он должен быть в Панаме или Сиэтле, или еще где-нибудь!
— Генри Лексингтон, — он протянул руку Джеймсу, и тот ошеломленно ее пожал. — Друг Надии.
— Приятно познакомиться.
— И мне. Хотя, честно говоря, я не ожидал этого знакомства. — Я чувствовала, что он смотрит на меня, но уставилась на Джеймса. Я была вне себя от напряжения, готовясь к тому, что Генри собирался сказать или сделать. — У меня сложилось впечатление, что Надия не свободна.
Моя челюсть чуть не ударилась о стол.
Он не мог это произнести.
Джеймс перевел взгляд с Генри на меня. Будучи сообразительным мужчиной, он быстро смекнул что к чему.
— Послушайте, я не хочу ни во что вмешиваться. — Он выскользнул из кабинки и достал бумажник, но Генри остановил его.
— Позвольте мне заплатить за обед. Компенсация за впустую потраченное время.
В его словах проскользнула злость, и Джеймс замер. Он посмотрел на меня.
— Надия, ты не против остаться с этим парнем?
Я слабо улыбнулась ему, благодарная за то, что он спросил.
— Извини, Джеймс. У меня с Генри есть небольшое незаконченное дело. Я не хотела, чтобы ты оказался в центре событий.
— Если с тобой все в порядке, то?
Я кивнула, и он вытащил деньги из бумажника и бросил их на стол, несмотря на предложение Генри.
— В любом случае, было приятно с тобой познакомиться.
— Ты очень порядочный, — произнесла я, когда он уходил. Так оно и было.
И почему меня влекло к мудаку, сидящему рядом, а не к тому, кто уходил?
Мне даже не нужно смотреть на него, чтобы попасть под его влияние. Он занимал так много пространства в кабинке, его жар и гнев били через край, когда он прижался коленом к моему.
— Взгляни на меня, — вскипел он.
Не желая быть трусихой, я послушалась и поморщилась от ужасного выражения его лица.
— Генри…
— Либо ты разыгрываешь сцену на публике — и я не могу пообещать, что выйдет тихо — либо ты вытаскиваешь чертовски сексуальную задницу из кабинки и садишься в мою машину. Решать тебе.
— Выбор невелик, — воскликнула я.
— Надия, — предупредил он сквозь стиснутые зубы.
С преувеличенно раздраженным вздохом я схватила сумочку и толкнула его коленом. Он встал и, несмотря на гнев, протянул мне руку, помогая выбраться из кабинки. Как только я встала на ноги, его пальцы крепко сжали мои.
Ни единого шанса на побег.
Пока Генри пробирался сквозь плотный поток на Бэк-Бей, мы не обменялись ни словом. Напряжение было невыносимым, но я не осознавала, что вцепилась ногтями в бедра до тех пор, пока мы не подъехали к его дому. Желудок сжался в узел, мне было ненавистно от того, что он зол на меня, и от того, что мне не нравилась эта злость. Почему я чувствовала себя так, словно предала его?
Меня не должно это так волновать.
Не переставая быть джентльменом, он припарковал машину, вышел и подошел с пассажирской стороны, чтобы открыть дверь и помочь мне выйти. Как и в ресторане, он крепко держал меня за руку, направляясь к многоквартирному дому на Коламбус-Авеню. Внутри роскошного мраморного вестибюля Генри сначала кивнул высокому охраннику, а затем поздоровался с хорошо одетым джентльменом за стойкой регистрации.
— Мистер Лексингтон, — кивнул мужчина.
Генри провел меня к одному из двух лифтов в вестибюле, и я с удивлением обнаружила, что он нажал не на кнопку пентхауса.
Он почувствовал мой пристальный взгляд, его глаза как бы воинственно спрашивали: «Что?»
— Ты живешь не в пентхаусе?
— Разочарована? — Слово было пропитано кислотой, и я почувствовала отвращение.
Захотелось поцелуем выбить из него эту враждебность.
— Удивлена.
— Пентхаусы больше по вкусу Кейну. Мне не нужно столько места.
Его слова подтвердились, когда Генри ввел меня в скромную, но красиво обставленную двухкомнатную квартиру с видом на Стейтлер парк.
— Славное место.
Прямо в сердце Бэк-Бей.
Оно, наверное, обходилось в целое состояние.
— Я не хочу говорить о квартире.
При этих словах я обернулась и обнаружила, что он смотрит на меня скорее настороженно. Я бы предпочла сердитый взгляд.
— Как ты узнал, где меня найти? — Мне пришло в голову, что меня, возможно, уже преследует один мужчина. Другого такого мне не нужно.
— От матери. — Гнев просочился в его слова, несмотря на осторожное выражение лица. — Она узнала, что я рано полетел домой из командировки, догадалась почему и поспешила сообщить мне, что прошлым вечером тебя видели на свидании. Сегодня я пришел в студию, намереваясь узнать, что происходит, и Барбара сказала, что у тебя еще одна встреча.
— И она сказала, где меня найти? — Предательница.
— Возможно я угрожал физической расправой.
— Генри!
— Господи, Надия. — Его самообладание лопнуло, когда он подошел ко мне. — Во что ты, черт возьми, играешь?
— Твоя мать следит за мной? — От этой мысли мне стало жутко. Что если она копнет поглубже? Что если выяснит то, что не должен знать Генри?
— Я не хочу говорить о своей матери и о том, что она ведет себя как сумасшедшая. Я хочу поговорить о тебе и о твоих сумасшедших поступках.
— Прекрати кричать на меня!
Он поднял руки и сжал их в кулаки, как будто пытаясь остановить себя от того, чтобы обхватить ими мою шею.
— Надия, хватит увиливать от ответа.
— Твоя мама ненавидит меня. Это огромная проблема.
— Надия... я не буду. Повторять. Это. Еще раз.
— Не угрожай мне! — Я толкнула его в грудь, но он не сдвинулся с места. — Ты тот, кто не прав. Ведешь себя по-хамски! Срываешь свидания!
Он схватил меня за руку, притягивая к себе.
— Когда я уезжал, мы пришли к одному мнению. Надия, не я здесь неправ. Какого хрена!
Он остановился, перевел дыхание, затем произнес тихо и спокойно:
— Почему ты не можешь довериться мне?
Я обмякла в его руках, услышав в его словах боль и уязвимость.
— Генри, у меня есть проблемы с доверием. А ты не позвонил и не написал, поэтому...
Его руки сжались вокруг меня, пока он изучал мое лицо.
— Ну и что? Я был в командировке. Я говорил тебе. У меня сложилось впечатление, что ты поняла, я позвоню как вернусь.
Я кивнула, чувствуя себя глупо. Не из-за того, что ходила на свидания с другими, а из-за того, что, хотела, чтобы он пожелал позвонить или написать мне несмотря на то, что находился в командировке. Я попыталась вырваться, но он прижал меня крепче. Я смотрела куда угодно, только не на него, и он наклонил голову, чтобы заглянуть мне в глаза.
— Я хотел позвонить, — сказал он тихо и нежно. — Но подумал, что после произошедшего тебе нужно побыть одной. Если бы я знал, что ты пойдешь на свидание с первым попавшимся парнем, которого тебе предложат друзья, я бы позвонил.
— Генри... — Я снова попыталась отстраниться, но его руки скользнули вниз по моей спине, прижимая к себе. Я покраснела, почувствовав его возбуждение, упиравшееся мне в живот.
Его голос звучал хрипло.
— Думаешь, я бы терпел столько драмы от кого-то другого?
Я сердито посмотрела на него.
— Ты ее причина.
Он усмехнулся моей вспышке гнева.
— Правда?
— Это уже слишком. — Я безрезультатно толкнула его в грудь, глядя на его чересчур красивое лицо. Боже, я обожала его лицо.
— Почему ты продолжаешь бороться со мной? — прошептал он у моих губ. — Разве ты не видишь, как я забочусь о тебе?
Я глубоко вдохнула при этих словах, чувствуя их искренность, сердце бешено стучало.
— Генри.
Он становился все тверже.
— Ты не представляешь, что со мной происходит от звука моего имени, слетающего с твоих губ.
— Думаю, я все же знаю, — прошептала я в ответ.
Но он не улыбнулся. Вместо этого его лицо приобрело умоляющий вид.
— Почему?
Я знала, о чем он спрашивает. То, что он пытался выяснить с тех пор, как сорвал свидание. И понимала, если я не скажу ему, он уйдет. Сейчас, в его объятьях все мои сомнения были позабыты.
Я сомкнула пальцы на лацканах его шерстяного блейзера. Генри показал, насколько уязвим. Сбросил маску очарования, чтобы дать мне что-то настоящее.
И я была убеждена, что он заслуживает взамен того же.
— Мой отец — изменщик, — сказала я, опустив взгляд на мощное горло Генри. — Мама знает об этом... и остается с ним. И не то, чтобы он влюблен в двух женщин и не может выбрать. Он трахает всех, у кого есть вагина. Я узнала только в старшей школе, а потом узнали и остальные родители, а потом и их дети. Даже однажды его застукала. — Я подавила воспоминания о невзгодах того времени. — Мама страдала от унижения, и заставила меня пройти через то же самое, оставаясь с ним.
— Солнышко, — прошептал он, поглаживая мою спину. — Прости.
Наконец я встретилась с ним взглядом и поняла, что утопаю в заботе и нежности. Ему было не все равно.
По-настоящему.
Я прижалась к Генри, желая, чтобы мы сплелись в объятьях навсегда.
— Жаль, что это так на меня повлияло. И имея такого начальника как Дик, и будучи объектом вожделения для таких мужчин как Монтгомери Митчелл проблема доверия к противоположному полу лишь усугубилась. И то, как ты себя вел со мной...
Он сжал мою талию почти до синяков.
— Если бы я мог исправить…
— Нет. — Я прервала его. — Я не хочу ворошить прошлое, только чтобы ты чувствовал себя плохо... Просто пытаюсь объяснить, почему не облегчила тебе задачу. Потому что... для меня это не так просто, Генри. — Я обернула руки вокруг его шеи. — Ты тоже мне не безразличен. Я хочу тебе доверять.
Обхватив меня руками, он прижался лбом к моему, его дыхание ласкало мои губы.
— Тогда попытайся.
Я кивнула.
— Непременно. Обещаю.